Первое время после убытия Беатрис в монастырь камальдулов, Константин ещё вспоминал о ней, но получив весточку от настоятельницы Клементины о том, что его «сестра» Барбора устроена, усердна в богослужении и примерна в поведении, успокоился. Заслонили хлопоты по епархии, подготовка и проведение церковных праздников, литургии. Подаренное кольцо он носил, не замечая того. Обратил внимание на кольцо только его первый помощник викарий, отец Феофан:
- Монсеньёр, позвольте высказать личное мнение. Ваше новое кольцо, несомненно высокохудожественное произведение ювелирного искусства, но символ выраженный в нём к христианству отношения не имеет. Мало того, змей, пожирающий сам себя часто упоминается в магических книгах колдунов. А мы, верующие, ни белой, ни тем более чёрной магии не признаём. Мало того, считаем их проявлением бесовщины.
- Дорогой отец Феофан. В своём отношении к моему перстню вы не учли два момента. Во-первых на кольце изображён дракон, причиняющий вред самому себе, а не змея. Во вторых, вспомним гримуар*(3) Соломона, в котором он получил власть над демонами при помощи магического кольца, подаренного ему архангелом Рафаилом. А третий момент, это … скажем оружие – шпага. В одних руках, руках нечестивца, это орудие зла, а в руках праведника – защита от оного.
Незаметно минуло пять месяцев. Всё это время Бжостовский находился в душевном спокойствии и равновесии, дела епархии шли своим чередом. Только вот викарий Феофан избегал общения с епископом, а при встречах смотрел на него с подозрением и даже испугом. Всему этому Константин не придавал значения, его удивляло другое – собственные сны. В них он постоянно присутствовал при диалоге двух ангелов обсуждающих своё предназначение. С каждым последующим сном один из ангелов уменьшался в размерах, его лицо принимало скорбное, даже испуганное выражение и начинало походить на лицо Феофана. Второй ангел постепенно начинал из белого становиться серым, потом чёрным. Его крылья теряли перья и превращались в перепончатые, как у летучей мыши. Тело покрывалось коричневой шерстью, вместо ногтей появлялись черные когти, ступни раздваивались и начинали напоминать козлиные копыта, на голове просматривались рога, а в ночь, когда у перерожденца появился хвост со стреловидным окончанием, случилась беда.
Между Кафедральным собором Св. Станислава и Замковой горой издавна стояла большая статуя Св. Елены держащей в руках огромный деревянный Животворящий Крест. В ночь на пятницу Феофан обходил снаружи костёл и остановился у статуи помолиться. В этот момент сильный порыв ветра вырвал у Елены крест и тот упал на викария, который так и скончался со сложенными в молитве пальцами у лба. Нашли его поутру прихожане, они и определили, что основание креста давно подгнило, и падение было неизбежно, только вот Феофан оказался там не вовремя, да ещё тринадцатого числа месяца.
А в день похорон викария, Бжостовскому пришла весточка от Клементины о том, что два дня назад у него родился здоровенький племянник. Далее аббатиса с прискорбием сообщала, что роженица очень страдала и померла прямо на руках у повитухи. Младенец чувствует себя прекрасно, только весь покрыт весьма редкими, но длинными рыжими волосами. А глаза чернущие, как у почившей мамы Барборы. Далее Клементина спрашивала, как с ним определиться – с крещением, имя наречением и дальнейшей судьбой.
Константин размышлял не долго, и отписал аббатисе, что племянник, по причине круглого сиротства, останется на её попечении, то есть под эгидой монастыря до пяти лет. После чего Бжостовский заберёт его к себе в Вильно, определит по линии церковного обучения, дабы впоследствии из него получился добрый католик, а ежели будет усерден, то и ксёндз. Крестить племянника будет сам, при первом же посещении их монастыря. А с именем всё просто. Ближайший святой по католическому календарю Киприан Антиохийский, стало наречённым быть племяннику Циприаном.
Полтора месяца спустя епископ посетил монастырь и тоже удивился внешнему виду младенца. На голове у того жиденькие чёрные волосики, как бы и нормально, но вот всё остальное тельце покрыто редкими рыжими волосами в два дюйма длиной. Но даже не это оказалось самым странным, а глаза, точнее их цвет. Все младенцы рождаются с голубыми или серыми глазами, и только после полугода проявляется их окончательный окрас. А тут у новорождённого радужная оболочка иссиня-чёрная, неотличимая от зрачков. Мало того, в глубине глаз Константину привиделись пляшущие красные язычки пламени. Может, померещилось, хотя … у его матери тоже чем-то искрились глаза.
Перед самым крещением аббатиса, потупив глаза, обратилась к епископу:
- Ваше преосвященство, нельзя ли младенцу дать другое имя? Рядом по дате есть блаженный Иероним Стридонский, весьма благочестивая личность, титулуется учителем и отцом Церкви.
- От чего же, матушка, что с именем Циприан не так?
- Киприан Антиохийский, прежде чем принять Христа в сердце, был волхвом, то есть языческим жрецом, да и волшебником, то есть по-нашему колдуном. Всё это противно Вере, а у нас ребёночек весьма странный.
- Будь покойна сестра Клементина, Киприан уверовал и принял за Христа мученическую смерть. Однако чтобы тебя успокоить, второе имя дадим младенцу Иероним, что в переводе с греческого означает «святое имя». Согласна? Ну и слава Богу! Но у меня и к тебе есть просьба. Не могла бы ты быть крёстной матерью младенцу?
- Как скажете, монсеньор. А крёстный отец кто будет?
- Видишь ли, обрядовые каноны не запрещают священнослужителям быть крёстными, также нигде не сказано, что Таинство Крещения вершащий, тоже не может быть крёстным. Поэтому им буду я.
Церемонию крещения провели в обрядовом зале при костёле. Присутствовали только епископ и аббатиса. Бжостовский поднял на руках младенца над купелью и прочитал молитву: «Богородица Дева Мария, исполненная благодати Божией, радуйся! Господь с тобою; благословенна Ты между женщинами и благословен плод Тобою рождённый, потому, что ты родила спасителя душ наших. Да распространится Твоя благодать и милость на новообретённого раба Божия Циприана. Аминь!»
Во время молитвы ребёнок морщился, кривился, и казалось, гневно таращился чёрными глазами на епископа. Как только тот опустил его в подогретую воду купели, заверещал как ошпаренный, причём вопли напоминали кошачий визг. При третьем окунании вода в купели закипела, а младенец расстался в ней со своими редкими коричневыми волосами на теле. Уже завёрнутый Клементиной в полотенце, затих, только всё тянулся взглядом к входу в помещение. Оба крёстных оглянулись и увидели на пороге сидящую чёрную кошку с красными огоньками в глазах. Встретившись взглядом с ней, младенец заулыбался, а кошка замурлыкала.
- Давно это животное здесь появилось? – поинтересовался Бжостовский. – Ранее я его не видел. Кошки вообще-то не приветствуются в монастырях и костёлах. Они издревле считаются проводниками между адом и миром.
- Объявилась в день приезда мальца. Появляется ни откуда и пропадает невесть куда. Монахини говорят, что приходит она из тоннеля, что ведёт от монастыря аж до Ратушной площади Ковно, а это 12 вёрст темноты и сырости. А некоторые из сестёр убеждены, что этот подземный коридор – вход в Преисподнею. Начинается он в проходе, сразу за порогом крещальни, там, где вместо каменного пола лежат толстые дубовые доски. Намедни мы это место замолили, и кошка перестала появляться, а сегодня опять возникла, видать у неё с младенцем связь.
- Не выдумывайте глупости, а главное не повторяйте. Слово не только Господь слышит, но и Лукавый, а он через него, слово, к нам и подбирается. Так и объясни сёстрам. А сейчас, ступай и передай нового христианина кормилице, да и возвращайся скорее, проводишь меня к могиле Барборы. Кстати, чем кормите малыша?
- Кормим козьим молоком. Но позвольте обратить ваше внимание на воду в купели, она после окунания младенца стала горячей, а он потерял в ней свою нательную растительность – вон плавает на поверхности. Такого никогда и ни с кем не было, а я давно служу Господу, многое перевидала.
Когда аббатиса ушла, Константин сунул палец в воду купели … и сразу выдернул, действительно, там был почти кипяток. Невиданное дело, надо над этим поразмышлять, Бог подскажет ответ, истину. С этими мыслями Бжостовский подходил к могиле, впереди понуро семенила Клементина. Епископ хотел помолиться над могилой, попросить прощение у усопшей и у Господа. У неё за свою слабость духа перед похотью тела, да ещё за то, что она хоть и отпета, но лежит не под своим христианским именем. А у Господа за то, что приходится скрывать истину перед миром, церковью, и даже перед своим духовником.
Константин у могилы отпустил аббатису и, встав на колени, прочитал вслух первую обязательную молитву: «Упокой, Господи, душу усопшей рабы твоей Беатрис, и прости ей вся прегрешения ея вольная и невольная, и даруй ей Царство небесное. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». Обычно эта молитва приносит облегчение, упокоение, смирение, и даже некоторую радость. Но ничего этого Бжостовский не почувствовал. Наоборот, в нём росло раздражение и неприязнь, неизвестно к чему. Он огляделся. Могилка ровненькая, ухоженная с высаженными цветами: ирисами, анютиными глазками, бархатцами. Массивный временный деревянный крест стоит прямо. Табличка извещает: «Р.Б. Барбора Красинска». Над табличкой в перекрестии распятие … Боже мой Праведный! Бронзовый Христос к бронзовому кресту прикреплён задом наперёд, то есть спиной к смотрящему, лицом к кресту. Это же явная бесовщина! В этот момент епископ услышал довольное мурлыканье. За крестом сидела чёрная кошка и нагло его рассматривала. В её змеиных глазах мерцали красные огоньки.
Перед отъездом из монастыря епископ исповедовал Клементину, после чего долго с ней беседовал – наставлял:
- Немедля поменять распятие на кресте захоронения Барборы. Кошку же надобно изловить. Потом, за пределами монастыря, лучше в лесу, закопать живьём, да поглубже, а в это место вбить осиновый кол. На осине повесился Иуда, предатель Христа, после чего осина тоже стала проклятым деревом. Желательно на дереве написать кличку кошки, но … кто её знает, как её зовут.
- Кошку монахини прозвали Чертовкой, так что кличка уже есть. Вот только изловить её будет трудно, сёстры уже пытались. Она на кухне и в трапезной не появляется, приманку, куриную ножку не берёт, так даже рыбу обходит стороной. Появляется неизвестно откуда и пропадает неизвестно куда. Зато после её прихода обычно происходят неприятности: то монахиня прольёт на Библию лампадное масло, то на кухне обед подгорит, то все свечи потухнут в часовне. А тут недавно сестра Ядвига вечером вышла на крыльцо по нужде, да увидела в темноте две красные точки, поняла, что это Чертовка и швырнула в неё палку. Тут же поскользнулась на ступеньке, упала и сломала себе руку.
- Ладно, не удастся поймать живой – убейте, прости Господи. Но всё равно закопать и осиновый кол. Потом, почему малютку кормите козлиным молоком? Как-то мне уже тревожно становится. У чёрта, опять прости Господи, козлиные ноги, козлиные рога, да и борода похожа. А вспомним Ветхий Завет: «и понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню.» /Левит 16:22/ Разве нельзя было найти среди местных крестьянок кормилицу грудью?
- Находили, монсеньор, да не берёт он женскую грудь, да и от коровьего молока отказывается, только козлиное и признаёт.
- Ладно, козлиное, так козлиное. Только пригляд за ним должен быть особый, постоянный, ни на минуту не оставлять. Да молитвы побольше, на богослужения его брать, пусть привыкает к звукам органа, запаху ладана, мирры, иконам, свечам, благостной атмосфере костёла.
- Будет исполнено, ваше преосвященство. Забыла ещё одну странность рассказать. Когда укладывали Барбору в гроб, сдвинулся в сторону её нательный крест. Под ним оказалась сморщенная розовая морщинистая кожа, как будто крест выжег огнём это место.
Несмотря на все данные наставления и уверения настоятельницы в их исполнении, уезжал Константин из монастыря с тяжёлым чувством. Слишком уж много странностей вокруг его сына, а главное, сам он не испытывает никаких отцовских чувств к младенцу. Как будто этот ребёнок не его.
*(3) Гримуар – книга, описывающая магические процедуры и заклинания.
Вильнюс, 17 октября 2019 года.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2019/10/17/1360