Призрак мятежного Ориона. 42 гл

Ольга Шельпякова
начало: http://www.proza.ru/2018/12/10/1596
предыдущее: http://www.proza.ru/2019/05/22/174

*Мемуары друга публикуются с его согласия.
Фамилия ЛГ вымышлена. События реальны.

«Новому поколению подводников России в память о тех,
кто погибал без боя и без славы,
но честь не потерял и Присяге не изменил.»

42 ГЛАВА

1.

Татьяна поморщила лобик, с выраженной мимикой сострадания и отчаяния перебила:

- Ты бы видел себя сейчас. Рассказываешь, а сам улыбаешься. Да так чисто и искренне. Ещё ребёнок в душе, а полез в эту проклятую бочку. Ты же болтался между двумя мирами - имеешь право уйти на берег.
- Знаю, кадровик приходил в лазарет. Я подписал лист собеседования, но нахрен мне этот берег, тем более, всё замяли. Комдив сказал: «Если нас не убило - мы становимся сильнее» - и подмигнул. На лодке всё восстановили, она же с ядерными бомбами. НачПО просил не болтать, чтобы начальничков не подставить. Ребята приходили. Рассказывали, как всё произошло. Асамбеков меня вытащил. Хохотали. Он пробовал потом, с правого на левый борт пролезть в щель между аккумуляторами и диаметральной балкой с кабелями. Не получилось. А тогда прошмыгнул как мышь.

Они тихо рассмеялись, возвращаясь в тёплую кухню. Виктор снял вязаные тапочки и поинтересовался, почему такие тёплые полы. Оказывается это разработка их КБ, опробованная в её квартире.

- А ещё мне, иногда, снятся сны будущих и прошедших событий один к одному с оригиналом.
Так вот, приснился как бы этот эпизод, причём цветной. Водород фыркал, как из горелки голубым газом из отверстий в крышках…они наверху баков.

Виктор скинул китель и занял своё место.
Татьяна переключила канал телевизора и, уменьшив звук, присела напротив.

- У меня тоже цветные сны, и тоже или из далёкого прошлого, как кусочек фильма, или будущего. Что-то происходит вокруг, а я вспоминаю, думая про себя: «Ведь это со мной уже было!- попробовала вермишель и улыбнулась, - Болтуны. Мы с тобой даже не дотронулись до твоего блюда. Разогрею,- по-деловому, заметила она и поставила тарелки в двухъярусную электродуховку.
- У меня есть самый главный вопрос. И, наверное, последний. Можно?
- Про детей? Не сейчас. Сегодня день радости. Можно я налью себе водки? Вино потом под Поля Мориа, когда устроимся в спальне. Там несколько хороших вещей Шопена,- попросила Таня, с видом ангелочка.

Она вышла и вернулась в кимоно. Боец, только очень красивый боец с распущенными волосами. Сама разлила по рюмкам «Посольскую».

- Я так спать буду. А что нужно сделать, чтобы тебе было удобно спать? Без подушки? - переживала, как мама.
- Вообще-то, сплю на спине, но периодически встаю, чтобы она подышала. Только нужно постелить какую-нибудь старую простынь из-за этой смазки.
- Есть большая махровая простынь. Утром ещё обработаем спинку, попку, ножки… я обработаю. А сейчас, как произносят только подводники «За второе солнце». Как, кстати зовут супругу?
- Людмила,- ответил Самарин, представив её спящей во Владивостоке.

Разница во времени семь часов, он посмотрел на часы. Было около девяти вечера: «Она сейчас спит. Когда мы курсантами поднимались по подъёму, нам Москва по радио желала спокойной ночи, била курантами двенадцать раз и исполняла гимн».

- Солнце всходит на востоке. Значит, она в нашем будущем,- произнесла Татьяна, с печальной нежностью. Поднялась, перекрестилась на икону и произнесла,- Выпьем за неё, за Людмилу. Чтобы всё было благополучно,- улыбнувшись, добавила,- Всё у вас, Самарины, будет хорошо. Я уверена в этом.

***

По звонкому сигналу электродуховки, Таня достала и поставила на стол разогретые блюда.
Они кушали, обнаружив голод, и смеялись над изворотливостью спагетти.

По телевизору шли новости. За рубежом всё неспокойно. Показали английскую подводную лодку после столкновения на перископной глубине с сухогрузом - судном в Северном море, расправу Правительством США над диссидентами, желающими уехать в Советский Союз и ещё что-то из области искусства и культуры. Закончились гастроли по стране ансамбля «Бони Эм», досрочно выполняется годовой план пятилетки, понижается температуры в европейской части страны. Самарин, изобразив бывалого маримана, прокомментировал, какие последствия могут быть на английской лодке и налил водки.

– За тех, кто в море? Уважаю вас подводники. Только настоящих. Пока вы в своих корпусах - вы не знаете истинного счастья. Вами управляют приказы и грубые эстетические чувства. Погрузился, всплыл, ракету пульнул или торпеду пустил. Ох, попал, и радуетесь как дети. Но это не счастье, мне кажется, а возвышенное ощущение своего «Я» в борьбе со стихией и врагом. Не все, конечно, выдерживают такие нагрузки. Ты, с твоим устремлением к цели и отвагой, обязательно станешь командиром самой лучшей в мире подводной лодки. Скажи что-нибудь, пожалуйста! - торжественно закончила она.
- За тех, кто там, в море. Кто режет форштевнями кораблей три четверти планеты. За тех, кто справился и не справился. За тех, кто навечно ушёл в самое чистое кладбище на Земле. За тех, кто может оказаться с ними или повеселиться с нами,- исполнил Виктор романтичный экспромт.

Они коснулись стопками столешницы и выпили.

2.

Опустошив свои тарелки, решили остальное со стола не убирать. Таня пошла стелить махровую простынь.
Виктор вышел на балкон, закурил, и думал, как ему казалось, о страшном:

«Я лягу в постель с женщиной, уже не чужой мне, но не женой. Её взрослая прямота и неподдельная откровенность подчиняли меня. Много я наслышался от женатых мужиков, что чужая тётка вкуснее, и чем их больше, тем лучше. Но такие разговоры были мне неприятны. Слова деда о женитьбе «пуле в голову» как вбитый гвоздь, не позволяли расслабиться. Артемизия - именно, это имя легендарной морской волчицы, как никакое другое, соответствует этой женщине. Будь на моём месте мужчина лет тридцати, он бы почувствовал её вкус сполна.» Он же, сейчас себя взрослым не считал, и чувствовал её снисходительность в их общении.
 
Выйдя на балкон, с тонкой дамской сигаретой, Таня прикурила от его спички и сдунула пламя.

- У меня много зажигалок. Выбери себе любую,- произнесла, выпустив дым от второй затяжки.
- Нам запрещено пользоваться зажигалками,- ответил Виктор и рассказал о тяжёлом пожаре на советской лодке под Порт-Саидом из-за бензиновой зажигалки.
- Извини, не знала. Лукьянчик их столько перетаскал. Тогда, на память,- и залезла под китель Виктора.

Татьяна экспрессивно поворчала про мелкие пакости Саши, вроде растаскивания зажигалок, пустых бутылок из-под импортного алкоголя и жвачки. Луна висела прямо на вершине северной горы бухты и они, заметив это одновременно, расхохотались после слов «Смотри…».

- Пойдём в спальню,- произнесла Татьяна гламурно, сделав жеманное движение искусительницы,- Включим музыку и под разговоры…уснём. Я совсем не знаю тебя, но чувствую настолько сильно, что могу в общих чертах озвучить твоё прошлое. Угадываю и будущее, но…нельзя.

***

Виктор улёгся на приготовленную ему территорию, и окунулся в сказочную нирвану. Комфорт для богов. Плавно меняющийся цвет скрытого в головах светильника, рассеивал мягкий свет по спальне, но позволял рассмотреть обстановку более детально. Над дверью электронные часы, двадцать три пятнадцать. Спать не хотелось. Он одновременно и ждал Татьяну, и стеснялся её прихода. Даже боялся, уговаривая себя принятым обоюдным решением «спать».

- Извините больной, у медсестёр тоже есть свои особенности…- она решительно ввезла двухъярусную поднос-тележку. Поставила на тумбочку «Чиро» с двумя фужерами, тарелку с виноградом и ломтиками яблока между нами. Приняв удобную позу рядом в ситцевом кимоно, спросила, - Так что, Шопена или телевизор?

Виктор предложил музыку. Она взяла прямоугольный пульт с сенсорными светящимися кнопками на шнуре и включила магнитофон. С колонок полилась мягкая электронная мелодия Шопена «Вальс дождя» Поля Мориа.

- Это моя задумка,- и передала Самарину пульт управления.

На панель были выведены телевизор, магнитофон и освещение.
«Опять поразила! Ну что за женщина! - подумал он.

- На заводе есть умелец Игорь с двадцать восьмого цеха - он и воплотил. В холле сделаю тоже самое.
Как тебе спальня?
- Для Саши старалась? - съязвила Виктор.
- Нет. Теперь, мне уже неприятно. Ремонт я сделала совсем недавно, просто ты запаха не слышишь. Лукьян был слишком ленив, чтобы думать и что-то делать в квартире. А мне при мужике, самой заниматься, как-то руки не поднимались. Теперь, для себя живу и для себя стараюсь. Устаю чертовски на работе, даже готовить перестала. Полуфабрикаты и бутерброды. Обедаю в «Бастионе» на Малашке. Меня всё устраивает. Минимум шмоток - три комплекта костюмов вполне хватает. Поносила и сдала в комиссионку. Импортное…сдаётся дороже, чем покупаю в «Берёзке». Спекулянтка, одним словом.

Она перевернулась на бок и облокотилась на подушку. Помолчав, спросила:

- Товарищ лейтенант, мне нужно литр вашей лодочной гидравлики. Не хочу к адмиралу обращаться. Надо добавить в радиатор, чтобы не разморозило. Морозы обещали по телику, слышал?
- Да. У тебя машина? - удивился Самарин.
- Копейка. С рук купила и очень дёшево, но в очень хорошем состоянии. У любовника.
- Завтра схожу на лодку и принесу…А говоришь, что любовничество не приемлешь, - Виктор, невольно, поморщился от слова «любовник».
- Да, не приемлю. Назло Лукьянчикову. Мы полгода до самого развода не спали вместе. Взяла и закрутила с одним дурачком…Но зато, с Мастером спорта международного класса…по самбо. Он меня как самец устраивал. А завтра утром позвонишь своему товарищу Саше в общежитие и попросишь его. Он не откажет, скажешь для меня. Ты мне нужен рядом. Мне так лучше.

«Действительно...Артемизия. Быстро принимает разумные решения, а в выражениях «позвонишь...попросишь…скажешь» - прямо адмирал Нельсон,» - поразился в который раз Самарин.
_______________________________________

Мои стихотворения по теме «Призрак»

1.

Рассказывает с искренней улыбкой,
Ещё ребёнок лейтенант в душе,
О том, как побывал на грани зыбкой,
Между мирами гибельной меже.

- Имеешь право уходить на берег,
И что к железной бочке прикипел?
- Я субмарины добровольный пленник,
На суше буду, точно, не у дел.

А лодку, как меня - восстановили.
НачПо просил о травме помолчать.
Покруче страшной сказки наши были,
На всём лежит секретности печать.

2.

Тот вещий сон, что видел накануне,
Как фыркал из горелки водород,
Похож на гейзер в голубой лагуне.
Потом был взрыв, часов нарушив ход.

Ни боли не испытывал, ни страха.
Увидел деда Прошку, отчий дом.
Поехать нужно, поклониться праху...
Поставить стопку с хлебом, под крестом.

Что жив остался, и его заслуга.
Видать, ещё в судьбе не про'бил час.
Благодарю товарища и друга,
Который вытащил, рискуя жизнью, спас.

3.

Сейчас, она врачует мягким взглядом.
Как эта женщина прекрасна, боже мой.
За все мученья - нежная награда.
А что же будет, лейтенант, с женой?

Переплелись эмоции и мысли,
Но...не терзает душу жгучий стыд.
Под «Вальс дождя» над суетой зависли.
Таинственный портал сейчас открыт.

Комфорт богов, он в сказочной нирване.
Полны бокалы, винограда гроздь...
Беспрекословно сдался в плен Татьяне,
Нежданный, но такой желанный гость.

*фото: Балаклава
*продолжение: http://www.proza.ru/2019/05/24/265