Помимо удинцев, в орду прибыло ещё подкрепление: ночью явились десятки небольших отрядов из отдалённых селений. Они существенно восполнили понесённые потери, и орда по-прежнему оставалась огромной, а вот войско Срединных земель заметно уменьшилось в своей численности.
Наступая, вражье воинство перегородило собой весь луг, южный фланг двигался по берегу Атны, а другой почти касался перелесков в северной части луга. Там шли удинцы, свирепые варвары из лесного края. Их внешний вид в точности соответствовал описанию, кое составил князь Аскетилл: высокие, крепкие, в глазах лютая ненависть ко всем, даже к союзникам. Так получилось, что ответный удар вайнингов пришёлся в центральную часть орды, а удинцы и южный фланг остались нетронутыми. И когда витязи, расчищая себе путь мечами, углубились в гущу неприятеля, между ними и идущим позади войском Срединных земель образовался некий промежуток. В этот промежуток тотчас хлынули удинцы с одной стороны, а со стороны Атны – отряды предателей-суорнийцев.
Надо сказать, что князь Аскетилл недооценивал удинцев, считая, что в военном деле они мало смыслят, а берут верх лишь за счёт своей звериной силы. Удинцы прекрасно знали, что лишённое полководца войско быстро теряет сплочённость и боевой дух; посему вождь удинцев, увидев князя Аскетилла, на чьи земли он некогда покушался, а рядом с ним ещё нескольких знатных особ, решил разделаться с ними как можно быстрее. Повинуясь его приказу, варвары обрушились на фланг тораннийско-элейского войска и начали пробиваться к центру, сокрушая всех, кто попадался на пути. Здесь в основном стояли дружинники князя Аскетилла: как уже говорилось, в основном это были бывшие крестьяне, плохо подготовленные и неумело владевшие оружием. Лишь ратники князя, служившие у него прежде, могли оказать достойное сопротивление, ибо прошли хорошую выучку. Но ратников было слишком мало, и потому удинцы довольно быстро приближались к тому месту, где находились князья и два короля, Дезенар и Маэльр.
Словно из-под земли, перед королём Дезенаром вырос здоровенный варвар с дубовой палицей в руках. Младший сын короля, Ланфор, попытался закрыть собой отца, однако удинец с такой силой ударил его по щиту, что тот вмялся. Ланфор выронил щит, не сумев удержать его, и тут же получил второй удар, теперь уже по панцирю в область груди: палица оставила ещё более глубокую вмятину, а Ланфор был сбит с ног, упал на спину и потерял сознание. Незавидная участь ожидала и Дезенара, если бы рядом не появилась богатырская фигура Луока.
- Спрячься за моей спиной, князь! – горец по привычке назвал Дезенара князем, но сейчас было не до учтивости. – Спрячься и гляди в оба!
Удинец на мгновение замешкался: Луок ростом и сложением больше походил на сородичей варвара, нежели на тораннийца или элейца. Однако замешательство нападавшего было коротким – он снова занёс свою палицу, намереваясь опустить её на голову горца.
- Я помню твои уроки, Эбервед! – медвежьим рыком взревел Луок.
Горец сжимал в своих руках глефу, и будь варвар знаком с этим оружием, он сто раз подумал бы, прежде чем кидаться на противника. Но было уже поздно: два молниеносных удара так располосовали тело удинца, что кровь фонтанами брызнула в разные стороны. А потом Луок ринулся на сотоварищей сражённого врага: он рубил, колол, отсекал головы и руки, причём делал всё это с неимоверной быстротой, и защититься от его ударов было невозможно. За считанные мгновения горец уложил более десятка неприятельских вояк, и те, опешив от подобного натиска, умерили свой пыл и приостановились.
- Кто этот воин? – удивлённо спросил король Маэльр. – Я его видел мельком в Эстелане: он ведь не вайнинг, верно? Однако бьётся так, что не уступит вайнингу!
- Это Луок Родигвейский, рыцарь Торанны! – ответил Дезенар. – Ратники, кто-нибудь, помогите отнести моего сына в лазарет!
Как только рыцарь Тегельрон увидел, что Луок бьётся с удинцами практически в одиночку, он со своими соратниками незамедлительно присоединился к горцу.
- Не так давно ты спас мне жизнь в битве при Эстелане! – промолвил рыцарь, пронзив незаметно подкравшегося к Луоку врага. – Теперь пришла пора отдать долг!
- Вовремя! – кивнул горец. – Эти кудлатые бородачи в звериных шкурах здорово напугали твоих сограждан-тораннийцев, и они пятятся вместо того, чтобы сражаться. Попробую кликнуть наших эстеланцев!
Он повернул голову и прокричал что есть очи:
- Эстеланцы! Разве зря вас учили вайнинги? Разве могут эти дикари противостоять тому мастерству, которое вы приобрели? Сюда, ко мне, искрошим это мерзкое племя!
Услышав призыв, первыми поспешили на помощь другу Тиэрд и Тувен. Мастер Девур, издав боевой клич, бросился следом за ними, и затем остальные эстеланцы поспешили в ту сторону, откуда наседало племя удинцев. И к величайшему своему изумлению, варвары-удинцы, ранее считавшие людей Срединных земель слабым противником, встретили такой отпор, которого никак не ожидали. Эстеланцы, прошедшие хорошую школу ратного искусства, наглядно показали удинцам, что бешеная ярость не может противостоять воинскому умению и ловкости.
Вождь удинцев рассвирепел: казалось, ещё чуть-чуть, и он сведёт старые счёты с гордым князем Аскетиллом. И вдруг появляется какой-то выскочка, рубит его воинов, как капусту, потом на помощь приходят другие люди, и непобедимое воинство начинает топтаться на месте! Их, удинцев, перед чьей жестокостью трепетали соседние племена, остановили изнеженные горожане! Этого вождь стерпеть не мог, и потому решил лично расправиться с воином, осмелившемся встать на его пути.
Даже среди своих сородичей, имевших весьма отталкивающий вид, вождь отличался особым безобразием: отвратительные черты лица, низкий покатый лоб, вросшая в плечи голова и грузное бесформенное тело. Издалека казалось, что это вставший на задние лапы медведь, державший здоровенный топор. И этот «медведь», расталкивая соплеменников и в ярости забыв о всякой осторожности, пошёл прямо на Луока.
- Эй, ты! – прорычал он, вынырнув из толпы косматых варваров в двух десятках шагов от горца. – Похоже, что тебя заждались предки! Сейчас я помогу тебе встретиться с ними!
Демонстративно перебрасывая топор из руки в руку, вождь сделал несколько шагов к Луоку. И снова совершил ту же ошибку, что и другие удинцы, надеявшиеся только на свою силу: вождь думал, что противник испугается, постарается отскочить или предпримет ещё что-то, дабы избежать страшного удара, которым вождь валил и быка, и медведя, не говоря уже об обычном человеке.
Но Луок не стал ждать, когда враг приблизится к нему. Вместо этого горец внезапно рванулся вперёд, в несколько прыжков преодолел разделявшее расстояние и выбросил вперёд руку с глефой. Широкий клинок длиной почти в два локтя вонзился в грудь вождя, проткнул туловище и вышел из спины.
- Нет, это тебя заждались предки! – процедил сквозь зубы Луок, выдёргивая глефу.
В глазах варвара застыло недоумение: он умер мгновенно, так и не успев понять, что произошло. И даже когда горец схватился со следующим противником, тело вождя всё ещё продолжало стоять, застыв подобно каменному идолу. А потом его кто-то задел, и бывший вождь удинцев рухнул лицом вперёд, продолжая сжимать в руках свой топор.
Зелье, коим варвары дурманили себя перед сражениями, на сей раз сыграло с ними злую шутку. Оно многократно усиливало решимость, притупляло чувство боли и давало приток новых сил. Но вместе с тем удинцы теряли всякое благоразумие и уже не могли здраво оценивать действия противника, и потому шли напролом, подавляя своим безудержным натиском. Это сработало против тораннийцев, но воины Элейи были другими, хорошо обученными и подготовленными: действуя уверенно и умело, эстеланцы быстро проредили бесноватую толпу, она стала таять прямо на глазах, усеивая поле битвы новыми кучами трупов.
Углубившись в гущу вражьей орды, вайнинги внезапно сменили технику боя, и первым, кто это сделал, был Хервуд. Он, как и прежде, держал в руках меч и боевой топорик, но вдруг перестал биться ими, и теперь лишь отражал вражьи удары, или вернее – перенаправлял. Всякий раз, когда вражеский меч опускался на его голову, Хервуд своим мечом или топориком так ловко и точно изменял его траекторию, что оружие разило другого противника, находившегося рядом с атакующим. И поскольку южане стояли почти вплотную друг к другу, эта техника оказалась весьма успешной.
Некогда путники, повстречав смуглокожих хушпаров, восхищались их умением владеть двумя мечами одновременно, а Кэйла даже напросилась в ученицы к Ади-Ганару. Хервуд тогда ничем не выказал, что он тоже владеет искусством «двуруких воинов», причём в гораздо большей степени. Через некоторое время выяснилось, что и вайнинги применяют схожие приёмы, но предпочитают биться мечом и топором. И сейчас,последовав примеру Хервуда, они продемонстрировали ещё более высокий уровень своего боевого мастерства. Целыми рядами валились наземь вражьи вояки от мечей своих же сотоварищей, и ничего не могли с этим поделать, ибо приёмы вайнингов были непредсказуемыми и недоступными для понимания.
Однако южане продолжали остервенело биться, ибо понимали, что вот-вот подойдёт ещё одно войско могучих иноземных витязей. И если сейчас не опрокинуть противника, не войти в Селард, то тогда рухнут последние надежды на победу, и участь завоевателей будет незавидной. С другой стороны, никто не знал, что повелителя Халара уже нет в живых, а командиры постарались как можно сильнее напугать своих подчинённых всевозможными карами за трусость. Двойной страх подстёгивал вояк, и они бились как одержимые, кидаясь на противника и погибая сотнями.
**********************
Аэрн со вчерашнего дня находился рядом с Айли, никуда не отлучаясь от её постели, и лишь изредка просил Отейра принести стакан воды или кусок хлеба. Как и велела Танниэн, в своей ладони молодой человек держал руку воительницы, холодную и неподвижную. «Хоть бы она чуть-чуть шевельнула пальцами! Хоть бы какой другой признак жизни подала!» с горечью думал старший сын Дезенара, «А вдруг случится непоправимое, и Айли больше никогда не откроет глаза, даже когда рана затянется? Ведь бывает так, что после тяжёлых ранений люди уже не встают на ноги и весь остаток жизни проводят в беспамятстве? О, только бы эта участь не коснулась Айли!»
Он смотрел на её красивое благородное лицо, обрамлённое волосами цвета спелой пшеницы, и чувствовал, что не может отвести глаз. «Как же она прекрасна, эта дочь древнего народа! Почему подобные девы не рождаются в Торанне?»
Аэрн спохватился и попытался отогнать эти мысли прочь: «Я что, влюбился? Нет, не время, совсем не время сейчас думать о делах сердечных! Люди гибнут, а я любуюсь ликом прекрасной воительницы! Да и кто я такой, чтобы позволить себе эти чувства? Она из тех, о ком слагали легенды, а я обычный человек, ничем не прославивший себя. Помнишь, Аэрн, как она вчера в одиночку разогнала кучу врагов и спасла тебя? Кто я в её глазах после этого? Слабак, неумеха? Нет, Аэрн, не позволяй чувствам овладеть тобой, ведь никаких шансов у тебя нет, ты останешься ни с чем, и твоё сердце будет разбито».
Рука девушки внезапно едва заметно шевельнулась, но Аэрн вначале даже не поверил этому: подумал, что ему просто показалось. Однако рука шевельнулась ещё раз, вздрогнула, и пальцы девушки крепко сжали ладонь рыцаря. Сердце молодого человека замерло: Айли приходит в себя! Медленно, очень медленно приоткрылись веки воительницы, и её большие глаза цвета небесной лазури глянули на Аэрна.
- Ты? – чуть слышно произнесла девушка. – Что случилось, где я?
- Ты на корабле, Айли! – ответил Аэрн, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не подпрыгнуть от радости. – Во время схватки топор угодил тебе в голову и нанёс тяжёлую рану. Танниэн лечила тебя, а затем велела принести сюда, потому что стены корабля, как она говорит, обладают целебной силой.
- Что там? – Айли слегка указала глазами на окно.
- Идёт битва. Ночью было затишье, но как только рассвело, опять началось!
- Мы тесним врага?
- Вчера теснили и загоняли в лес, а сейчас обе стороны стоят почти на одном и том же месте.
- Помоги мне встать! – сказала воительница.
- Айли, разве тебе можно вставать? Твоё ранение очень тяжёлое!
- Помоги мне встать! – повторила Айли, и хотя голос её был очень тихим, но в нём звучала непреклонная решимость. Никакие уговоры не заставили бы девушку остаться в постели, это было совершенно понятно.
Аэрн присел на корточки, помог воительнице спустить ноги на пол и сесть; затем обхватил за талию, перекинул руку Айли через своё плечо и приподнялся. Девушка с большим трудом переставляла ноги, он плохо слушались её, и потому Аэрн старался не делать широких шагов, шёл осторожными короткими шажками. Так они и вышли на палубу: медленно ступавший рыцарь и воительница, повисшая на его плече.
- Айли! – раздался радостный возглас Отэйра. – Айли, неужто глаза меня не обманывают, и я вижу тебя? Ты выздоровела?
- Нет. – ответила девушка. – Но чувствую себя сносно, и как видишь, даже могу идти. Что ты высмотрел, Отэйр? На чьей стороне перевес?
- Враг отступает, но очень медленно! – промолвил юноша. – К южанам ночью пришло подкрепление, свежие силы. Наши сородичи, эстеланцы и тораннийцы доблестно сражаются, но всё же вражье воинство слишком велико. Много людей гибнет, очень много! Тораннийская дружина почти вдвое сократилась, у эстеланцев потери поменьше.
- Да, мои соплеменники плохо подготовлены, к величайшему сожалению! – вздохнул Аэрн. – Оно и понятно, ведь большинство дружинников – обычные крестьяне. Лишь у князя Аскетилла и у моего отца умелые ратники, да ещё рыцарь Тегельрон со своим отрядом… остальные толком сражаться не умеют!
Взор Отэйра, доселе устремлённый на Аэрна и Айли, слегка сместился вправо, теперь юноша смотрел куда-то вдаль, а потом в его глазах отразилось удивление, смешанное с тревогой:
- Посмотрите, там какие-то люди! На другом берегу Атны, спускают плоты на воду!
Действительно, невесть откуда взявшиеся на противоположном берегу люди волокли по земле плоты, подкладывая под них круглые поленья, затем сталкивали в реку, забирались и начинали переправляться. Людей было много, несколько сотен, все вооружены луками и топорами: оставалось лишь гадать, на чью сторону встанут незваные гости.
- Эх, какая досада, у меня стрел всего один колчан, и снарядов для балгистов едва ли три десятка наберётся! – Отейр схватил один из балгистов и потащил его к борту корабля, намереваясь приготовить орудие к стрельбе.
- Они вроде бы руками машут! – воскликнул Аэрн. – Вон там, два человека, машут и что-то кричат!
Юный стрелок оставил балгист, подскочил к борту корабля, внимательно всмотрелся в людей, кои подняли в приветствии руки. А затем и сам всплеснул руками:
- О, я вижу знакомые лица! Это же Идан и Барл, взятые нами в плен, и потом сражавшиеся на нашей стороне! Айли, ты помнишь их?
- Смутно. Этих людей я видела лишь мельком. – ответила воительница. – Если они решат напасть, я тоже буду сражаться. Где мой меч?
- Приветствую тебя, зоркий Отейр! – донеслось с подплывающего плота. – Воительница Айли, приветствую также и тебя! Незнакомый рыцарь, выражаю своё почтение! Это мы, Идан и Барл, охотники племени уирнов! Узнаёте нас?
- Узнаю, Идан! – крикнул в ответ Отейр. – С какими намерениями вы пришли? Как узнали про битву?
- Мы прибыли, чтобы предложить свою помощь! Кочевникам служат фелеги-колдуны, однако и у нас есть волхвы, умеющие зрить будущее. Они поведали, что здесь будет жестокая битва, и мы не смогли остаться в стороне, ибо ненавидим захватчиков с юга! Нас четыре сотни, больше собрать не смогли. Примите в своё войско?
- Ещё бы! Конечно, примем! – обрадовался Отейр.
- Рыцарь, укажи им, куда надо встать и что делать. – тихо произнесла Айли, обращаясь к Аэрну.
Молодой человек окинул взглядом поле боя: в центре его и на дальнем фланге сражение кипело вовсю, а вот ближний фланг вражеской орды бездействовал. Здесь находились изменники из Суорна, они всячески стремились избегать схваток и лишь изредка нападали на оказавшихся поблизости тораннийцев или элейцев, кои случайно отдалились от своего войска.
- Друзья, видите людей, что ближе всех к нам? – Аэрн рукой указал на суорнийцев. – Это предавшие нас уроженцы Суорна, подлые и не имеющие чести! Как только сойдёте с плотов, вступайте в бой, бейте их без всякой пощады! Они заслужили это своими мерзкими деяниями!
- Это неверное решение: разве ты не знаешь, что охотники плохо сражаются в ближнем бою, но зато отменно стреляют из луков? - возразила Айли. - Прикажи им растянуться цепью по берегу, и пусть бьют вражью свору стрелами.
Соплеменники Идана и Барла бесстрашно бросились на берег, на ходу накладывая стрелы на тетивы, и неожиданная напасть внезапно обрушилась на суорнийцев. Меткие стрелы охотников-уирнов летели сотнями, и пусть не все из них разили противника насмерть, но урон наносили значительный. Четыре сотни лучников быстро сократили численность вероломных предателей, а когда те начали пятиться, то охотник двинулись вперёд, вслед за ними. Точный выстрел сразил короля Суорна: после этого суорнийцы и вовсе начали разбегаться кто куда, лишь бы уйти подальше от берега и от смертоносных стрел.
- Как тебя зовут, рыцарь? Я до сих пор не знаю твоего имени. – спросила Айли, повернув голову к Аэрну.
- Аэрн! – ответил молодой человек.
- Аэрн, будь добр, пододвинь мне скамью, ноги совсем ослабли. – прошептала девушка.
Аэрн бережно усадил воительницу на скамью, а Отэйр сбегал на кухню и принёс стакан молока со сладкой коврижкой. И пока Айли утоляла голод, рыцарь внимательно всматривался в сражавшихся друг с другом людей, пытаясь найти среди них своего отца и младшего брата. Затем его взгляд привлекло какое-то непонятное шевеление, начавшееся там, где стояли повозки со скарбом и семьями южан. Они по-прежнему находились на тракте, уходящим в лес: длинная вереница повозок была словно стиснута с обеих сторон вплотную подступившими стенами зелёного чертога. Но если раньше люди в повозках сидели смирно, со страхом взирая на бушующую битву, то сейчас они почему-то начали спешно покидать их. Спрыгивая наземь и испуганно вереща, женщины и дети бросались в лес, пытаясь спрятаться за деревьями и в кустарнике. Аэрн в недоумении глядел на странное поведение этих людей, не находя ему объяснения, но вскоре причина переполоха стала ясна: вдоль повозок по обеим сторонам дороги шли вооружённые люди, много людей.
Первым на луг вышел витязь огромного роста, богатырского телосложения, с длинным мечом в одной руке и большим круглым щитом в другой. И первое, что он сделал – это поднёс к губам рог: басовитый звук прокатился над полем боя, перекрыв собой даже грохот сражения.
- Тэрвид! – радостно воскликнул Отэйр. – Тэрвид пришёл!
- Тэрвид… - эхом повторила Али. – Тэрвид… наконец-то…
Откуда-то из самой гущи битвы донёсся ответный звук рога, более высокий и мелодичный: это Хервуд поприветствовал сородича и уведомил о том, что он услышан. И вслед за Тэрвидом на опушку леса стали выбегать вайнинги: они тут же выстраивались в боевой порядок, образуя длинные ровные ряды. За спинами витязей занимали места другие люди: здесь были ратники Тенеура, лесные охотники и их вождь Хорг, а также простые крестьяне с вилами и кольями. Тенеур и несколько десятков ратников ехали верхом, но затем слезли с коней и встали рядом с пешими воинами.
Истошно завопили вражьи командиры, приказывая задним рядам развернуться лицом к противнику, ибо прибывшее войско оказалось в тылу у орды. Будто в клещах оказались теперь захватчики, не имея возможности ни отступить, ни продвинуться вперёд.
Подождав, пока за его спиной войско окончательно выстроится, Тэрвид воздел к небу свой меч, и над полем прокатился единогласный боевой клич, заставивший южан содрогнуться от страха:
- Вайна!
Две тысячи витязей ударили мощным тараном, в мгновение ока смяв передние ряды неприятельского войска. Крепкий стан Тэрвида был подобен волнорезу, на который накатываются поднятый ветром водяные валы, и не в силах сокрушить его, разбиваются и расплёскиваются в разные стороны. Точно так же Тэрвид разбивал и десятками разбрасывал вражьих вояк, и идущие следом вайнинги ничем не уступали своему командиру, расчищая себе дорогу мечами.
Вслед за ними в атаку кинулись гильдеберцы, без всякой пощады разя неприятеля; ловкие охотники вождя Хорга, стреляя на ходу из луков, метко пускали стрелы в незащищённые места вражьих вояк. Немного особняком держались смуглокожие воины Ади-Ганара, державшие в каждой руке по мечу: им требовалось свободное пространство, чтобы не зацепить сотоварищей круговыми вращениями своих клинков, и потому хушпары шли цепью на расстоянии семи-десяти шагов друг от друга.
А с противоположного края поля усилило свой натиск объединённое войско, словно оно вдруг стало впятеро или вдесятеро больше, и уже через короткое время орда оказалась сжата так сильно, что стоявшие в её середине вояки даже рукой шевельнуть не могли.
- Свершилось! – сказала Айли. – Свершилось. Это конец вражьего воинства, теперь в этом нет сомнений.
Глава 122: http://www.proza.ru/2019/01/17/590