предыдущее - http://www.proza.ru/2018/08/30/819
- Знаешь что, - сказал я задумчиво, - не надо тебе ненавидеть. Я тоже не умею. И тебе не надо.
- Не умеешь? Как же ты будешь убивать врагов? - она посмотрела на меня.
- Да очень просто, - сказал я. – Если надо будет - убью. Мужики могут. А женщинам... Не нужно им ненавидеть.
- А как же Наташа? Она писала мне… мама переслала два письма…
- Наташа на фронте, - сказал я. – Там нет мужчин и женщин. Там солдаты. И если ты не убьёшь, то убьют тебя.
- А я? – подумав, спросила она. – Я не солдат. Значит, я никто?
- Глупости. Если человек не солдат, это не значит, что он никто, - сказал я. – Ты в тылу. Ты в оккупации. От тебя нужно другое. - Я помолчал, посмотрел на неё искоса. - Ты ведь связная между партизанами и подпольщиками, я так понимаю?
- Откуда ты знаешь? – она медленно подняла на меня глаза. – Баба Рада сказала?
- Да уж.. от твоей бабы Рады добьёшся, - буркнул я. – Сам догадался… Турилов – кто он? Он же ведь не местный.
- Да. Не местный… Он командир красной армии. Когда наши отступали, он остался.
- Я так и понял, - сказал я задумчиво. – И все вы держите связь с каменоломнями…
Нина повернулась ко мне, посмотрела внимательно.
- А ты… ты вообще откуда? Ты ведь тоже нездешний.
- Да здешний я, - сказал я. – Здешний… С южного берега. Свой я.
- А почему ты здесь? Ты к партизанам шёл?
Я подумал. Я не знал, куда я шёл. Вот просто шёл и шёл из леса. Из леса, которого здесь быть не должно. Смешно. Я из лесу вышел, был сильный мороз. Смешно. Но было всё именно так. Я утыкался опять в этот странный факт, через который не мог перевалить своим сознанием. Что ж с головой-то у тебя парень, - подумал я с досадой и потёр лицо ладонями. Что ж такое… концы с концами не сходятся… я словно спал и видел сон. Какой-то спящий красавец. Может, меня надо поцеловать, чтобы очухался?..
- Нина, - позвал я внезапно, повинуясь порыву, – поцелуй меня…
Она обернулась растерянно и застыла. Я смотрел на неё сквозь пальцы. Растерянные глаза, растерянный взгляд, растерянные руки. Она так и замерла, закусив губу и молча глядя на меня.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга в темноте, и мне казалось, я слышал, как бьётся её сердце.
- Может быть, я проснусь, - попробовал я пошутить, но она не засмеялась.
- А если серьёзно? - спросила она тихо. – Ты хотел бы?
- Да, - сказал я. – Конечно. Хотел бы. Но я всё равно пошутил. Не обращай внимания, забудь. А то я, и правда, проснусь – и всё исчезнет… и этот дом… и эта комната, и эта печка… и ты тоже…
Она молчала, не отрывая от меня взгляда.
- Нина, ау, - засмеялся я. – Ты всё ещё думаешь, что я шпион? Ты лучше покажи, где мне спать. А то поздно уже. Где моё место в этом доме? У которого солнце встаёт? Скажи куда - и я рухну, и усну. И утром будет видно – проснусь или нет.
- И ты уснёшь? И меня даже не подождёшь? – спросила она.
- А ты… хочешь прийти? - спросил я, почувствовав странное волнение.
- А ты… хочешь, чтобы я пришла? – спросила она очень тихо.
- Да, очень… - тоже совсем тихо сказал я.
И снова мы замолчали. И молчали так долго, что в ушах у меня начало звенеть. Я, наконец, не выдержал и вздохнул.
- Нина… ты же боишься… не надо ничего… слышишь? Не надо ничего придумывать, я пойду в ту комнату спать. Где там у вас лавка?
Я решительно встал, сделал было шаг к дверям, и тут же крепко ударился обо что-то головой. Охнул, пошатнулся, застонал, схватившись за голову, тихо засмеялся, она тоже засмеялась, неслышно подошла, ласково взяла за плечи и повернула меня обратно.
- Не ходи ты никуда… не выдумывай… Там жёстко спать на лавке, иди в кровать, а я сейчас приду...
- Нет уж, - сказал я, тихо хохоча, морщась и немилосердно растирая пятернёй макушку. – Меня здесь не любят, меня здесь бьют. Я уж пойду на лавку, где там моя лавка… Или пойду на печку, где тут моя печка…
Она смеялась тоже, сияя глазами, и вдруг исчезла куда-то. Именно исчезла, пропала, хотя и продолжала смеяться где-то совсем рядом, а я таки вернулся на кровать и лёг поверх лоскутного деревенского одеяла, благоразумно решив пока не раздеваться.
А женский смех то раздавался ближе, то затихал, и наконец она появилась передо мной – опять словно ниоткуда - в белой, до колен, сорочке, очень красивой, вышитой на груди, я никогда таких не видел и даже сначала подумал в темноте, что это платье. Я приподнялся в постели и, кажется, даже рот раскрыл, до того это было неожиданно и красиво. Тёплый розовый свет рисовал сквозь тонкую ткань её стройное тело, она стояла передо мной, сцепив пальцы рук, кусала губы и улыбалась.
- А можно я не буду сорочку снимать? - спросила она тихо,
- Белка, - я взял её за обе руки, чувствуя опять комок в горле. – Ну, что ж ты такое говоришь… всё тебе можно. Всё, что ты хочешь. Как ты хочешь, так и будет. Иди ко мне. Ты мне не веришь?
- Верю, - сказала она. – Я иду. Только я девушка. Тебе всё равно? Я не умею ничего…
- Не надо ничего уметь, - прошептал я. - Иди сюда, не стой босиком, замёрзнешь…
Я не посмел её хватать и тащить в постель, просто держал за руки, она сама тихо села на кровать, а потом тихо легла рядом. Старательно не касаясь меня.
- Только ты не раздевайся пока, - попросила она.
- Конечно, - сказал я, поворачиваясь к ней - я могу даже ещё одеться. Где-то у тебя там моя гимнастёрка есть, а можно ещё надеть тулуп, про который ты рассказывала. Которые у вас на печке лежат. Ты тоже можешь надеть тулуп, так даже интереснее…
Она смеялась, и от смеха ей становилось легче и свободнее, это было видно, она легла уютнее, доверчивее, но всё равно - аккуратно не касаясь меня, словно проведя невидимую черту между нами, за которую нельзя было зайти, и руки сложила калачиком.
- Просто мне нравится, когда юноша в тельняшке, - сказала она застенчиво.
Я рассмеялся и обнял её – тёплую, нежную и тоненькую под тонкой сорочкой. Я хотел поймать то ошеломлённое чувство, что мы пережила совсем недавно, когда стояли в кухоньке и касались друг друга губами. Я пытался найти отзыв, почувствовать отклик, но она по-прежнему лежала отчуждённо, загораживаясь от меня замком рук. Я наклонился, провёл пальцем, потом губами по её стиснутым кулачкам, и вдруг увидел её крепко зажмуренные глаза и складки между бровями.
Это было выше моих сил.
- Нет, я так не могу, - не выдержал я, отпуская её и ложась на спину. – Ты вся объята каким-то страхом. Я чувствую себя злодеем. Ты боишься.
- Боюсь, - созналась она, не открывая глаз, - я ничего я не умею, я боюсь, вдруг что-то не так сделаю. Или мне будет больно. Или я буду некрасивая…
- Ладно, - сказал я, вздохнув. – Я понимаю. Наверное, мне всё-таки нужно уйти.
Честно говоря, я не очень представлял, куда мне идти, и план был совершенно дурацким. Но и вот так я тоже не мог.
- Я уйду, а ты будешь спать спокойно, - сказал я. - Так будет лучше.
- Нет, - она вдруг ухватилась за мою руку, и я с удивлением почувствовал в её жесте и силу, и власть. - Не буду я спать спокойно. Я вообще больше не буду спать спокойно. Я всё время думала о тебе... с тех пор, как тебя увидела…
- И я тоже думал о тебе, - сказал я. - С тех пор, как ты вышла из дверей мне навстречу.
- Ну и что же нам теперь делать, Ясень ясный?
Я вздохнул, стараясь не смотреть на неё и не видеть её терзаний.
- Знаешь, мы сейчас что сделаем? – сказал я, подумав. - Мы будем спать. Просто обнимемся вот так, как два нормальных обычных человека. Как два верных друга. И просто уснём.
- А так можно? – недоверчиво спросила она.
- А почему нельзя? – спросил я. - Всё можно.
- А ты хочешь спать? - помедлив, спросила она.
- Хочу, - соврал я, и она увидела это и засмеялась.
продолжение следует http://www.proza.ru/2018/09/18/765