В этих краях весеннее или летнее тепло почти не ощущалось. И на первый, и на второй, и на десятый взгляд желающий поглядеть видел бы практически одно и то же: тундра и море. Серо-свинцовое неприветливое море. Вернее, два. Каждое омывает свою часть этого гигантского архипелага.
На два-три месяца однообразная снежная окраска местности сменяется на разноцветный с причудливыми разводами ковер, когда приспособившиеся к здешним условиям растения и лишайники торопятся дать продолжение роду, потом все вокруг опять закрывает снег. Лишь медведям здесь вольготно. Ходят красавцы, щеголяя белой шубой, раскапывая помойки возле солдатских столовых да задирая местных собак.
А вдоль троп, по которым иногда передвигаются люди, составляющие немногочисленное население этих гиблых мест, чьи-то заботливые руки натянули канаты. Когда дует шквальный ветер, принося с собой мириады острейших снежинок, даже не думай отпустить спасительную «нить Ариадны» - пропадешь.
И солнце не приносило тепла в эти края. Зимой кажется, что оно всегда светит тебе в глаза, просто потому, что выше над горизонтом оно не поднимается. И вместо тепла и комфорта оно приносит только проблемы, слепя глаза и выбивая слезы.
Неласковы и неприветливы для жизни эти северные места.
Хотя, безжизненными их не назвать. Кое-где в этой ледяной пустыне одинокими пятнами расположились здания и сооружения, в спасительном укрытии которых живут и работают люди, выполняющие незаметную, но крайне важную работу. Некому им аплодировать, все вокруг настолько засекречено, что знают друг друга лишь те, кто находится рядом. Лишь военный борт прогудит шмелем, привозя почту и припасы, одна радость для всех. И то когда погода смилостивится и пропустит, приоткрыв ненадолго завесу плотного тумана или метели.
Ох уж эти метели! Горе тому несчастному, который рискнет настолько затейливо поиграть со стихией и оказаться на улице, когда леденящий шквал выскребает тундру как жесткая метла. Ветер гонит снег с такой скоростью, что даже на металле к весне не остается ржавчины, а краска на зданиях стесана до основания.
В конце октября здесь лучше не гулять. Именно об этом он в свое время не подумал. А теперь, выбиваясь из последних сил, дрожа и поминутно цепляясь нога за ногу, он брел и брел в серо-стылое утро.
Много книг было прочитано, много видео просмотрено. Желание увидеть самое разрушительное, самое страшное оружие человечества своими глазами из простой мысли переросло со временем в Идею. Что там люди болтают, мол, опасно! Зато какая красота, какая мощь, высвобожденная цепной реакцией из тяжелых ядер на волю! Это триумф человеческой мысли, торжество разума! Трепещите, враги!
Сейчас он готов был в лицо плюнуть самому себе за то, что сам же себе и вбил в голову этот восторженный бред. «Умная» аппаратура, считав с каких-то неведомых глубинных записей на подкорке его желание, просто и незатейливо воплотила все запрошенное у Судьбы.
Ну, как просто? Не совсем. Видимо, что-то пришлось немного подкорректировать. Понятна была только цель – увидеть своими глазами. А вот пределов фантазия не знает. Потому и Машина в тех пределах разбираться не стала. Хочешь? Получи и распишись!
Надо сказать, краем сознания этот человек тогда понимал, что вся эта затея – поездка в один конец. Возврат в исходную точку еще не был отработан, лишь в теории было вполне себе гладко. Но что удержит человека, увлеченного Идеей, в мире и времени, где нет ни семьи, ни друзей? Разве что коллеги по цеху, такие же фанатики. Так что – знамя в руки, оркестру – марш, а танки пусть идут параллельным курсом, ибо Герою-Первопроходцу путь открыт!
Но раздолбайство губит на корню даже самые лучшие начинания. Наивно посчитав синтетический наполнитель в своем пуховике достаточной защитой от холода и ветра, Герой – да-да, тот самый, еле ковыляющий навстречу шквальному ветру и костерящий себя последними словами – как-то не учел, что в арктических широтах Идея не согреет.
Заколевшие, потерявшие давно всякую чувствительность ноги, стали непослушными деревяшками. В очередной раз запнувшись друг о друга, они подломились, и человек, даже не успев вытянуть вперед не менее окоченевшие руки, рухнул лицом прямо в колючий снег. Попытки подняться не увенчались успехом, сил в замерзающем теле хватило лишь на слабое барахтанье. Ветер, словно ликуя, завыл еще свирепее, забрасывая тысячами злых и острых как иглы снежинок упавшего. Из последних сил человек перевернулся лицом вверх и неподвижно замер.
- Странно, - словно во сне заворочалась в голове мысль. – Даже не так холодно стало… И чего же я, дурак такой, шел? Надо было давно прилечь… переждать ветер… Он кончится. И я встану и пойду дальше. И ноги отогреются. Я слышал, охотники в пургу закапываются в снег, в нем тепло… тепло… Да-а, мне уже тепло… совсем немного подожду и пойду…
Слабая улыбка мелькнула на лице человека. Ветер все так же завывал над ним, но было уже не страшно. Надо лишь немного подождать, когда стихнет ветер и настанет утро. И тогда он обязательно увидит то, ради чего он пришел сюда. Пусть хватятся на работе… черви… пусть дальше корпят над формулами и теориями… а он увидит величайшее Чудо.
Единственный из всех. Чудо. Невиданной мощи оружие. В действии.
Человек лежал неподвижно, и под его закрытыми веками происходило многое. Был яркий свет, было тепло и хорошо. Было умиротворение. Так хорошо ему еще никогда не было! И он знал, что Чудо вот-вот случится.
Ярчайшая вспышка вдруг озарила свинцово-серое небо. Даже облака расступились перед ней. Нестерпимый жар охватил ледяную пустыню, мгновенно испарив все, что было рядом. А спустя некоторое время пришла смертельная волна невыносимо сжатого до видимого состояния воздуха, который в мгновение ока разметал все ничтожное, растерзав все до молекул, истерев и иссушив то, что еще когда-то было живым. Казалось, вся планета содрогнулась от нестерпимой боли, застонала, завыла в ужасе.
И словно гигантский восклицательный знак расцвел над когда-то серым и ледяным миром гриб пятидесятимегатонного взрыва.
Продолжение - http://www.proza.ru/2018/08/28/1107