Возможно, есть люди, которые способны легко отпускать обиды, настроить себя на положительные эмоции, верить в счастливое будущее, несмотря ни на что. Ольга себя к этой категории не относила.
Взять хотя бы давнюю вражду со свекровью. Подумаешь, что-то женщина сказала на молодую невестку, забудь и живи дальше, но, нет, обида душила за горло всякий раз, как только женщины встречались, поднимая в душе бурю эмоций, своего рода протест против всего, что скажет или сделает мать мужа.
Владимир не раз уже говорил, что это сущие пустяки и нельзя быть такой злопамятной, себе же во вред. Говорят же: «Ласковый теленочек две мамки сосет», это как раз тот самый случай, про мать и свекровь.
Ольга не хотела никакой помощи, не ездила в гости, не звонила и детей к бабушке не отправляла даже во время ее отпуска. Муж, первое время пытавшийся повлиять на ситуацию, в конечном счете, смирился и оставил все, как есть.
А теперь… Всю дорогу до дома женщина пыталась представить встречу с Владимиром, вспоминала последний скандал, но даже сейчас, пережив много других не менее сильных эмоций, она не сожалела о сказанных тогда словах. Понимала, «кто старое помянет…», помнила совет Ядвиги, но еще не знала, сумеет ли именно она не вспоминать мужу измену.
Да, он попросил прощения, пусть не прямо, а лишь по телефону, но это не так уж важно, видимо, ему так легче, не глядя в глаза, не видя реакции. Он-то попросил, а ей, как простить?! Снова и снова перед глазами вставали воображаемые постельные сцены мужа с любовницей, обида захлестывала с новой силой, не давая дышать.
Ольга заставила себя успокоиться, обдумала сценарий своего поведения, представила все до мелочей – ужин, взаимоотношения, совместное сосуществование. Решила оставаться бесстрастной и спокойной, чтобы он ничего не заметил. С тем и вошла в квартиру.
Владимир вышел навстречу, услышав поворот ключа в замке, обнял крепко, как делал это всегда, попытался поцеловать. Но Ольга отстранилась, отвернув голову и оттолкнув мужчину рукой. Силой удерживать не стал, понимающе опустил руки.
- Вы завтракали? – поспешно спросила Ольга, обращаясь в основном к детям, чтобы как-то сгладить неловкий момент.
- Тебя ждали, - ответила за всех Вероника.
- Ну, что, тогда пойдем на кухню?
- Я помогу? – Владимир всегда делал завтрак по выходным дням, позволяя жене подольше поваляться в постели, для мужчины не составляло никакого труда приготовить любое блюдо, будь то сложный салат или запеченное в духовке мясо, не говоря уже о бутербродах.
Бытовые мелочи не требуют большого напряжения, все само собой делается, по давно сложившейся привычке супругов, которые не один год прожили вместе.
Владимир рассказал все в подробностях о поездке, вызвав настоящий восторг у детей, жаль, не было соответствующий фотографий. Особое впечатление на них произвел рассказ о встрече под водой с морским котиком и история прохождения порогов горной реки. Именно об этом мужчина меньше всего хотел вспоминать, но как иначе объяснить, при каких обстоятельствах пострадал Леонид.
Своим спасением Владимир был обязан Георгу, который сразу оценил обстановку и действовал быстро и профессионально, ведь счет шел буквально на секунды. Он стал помогать, прежде всего, неопытному Владимиру, ибо тот вообще не подавал признаков жизни.
Леонид сумел сам справиться, но как только вынырнул, сильным потоком был отброшен на острый камень, ударившись позвоночником. Сильная боль буквально обездвижила его за секунду, нижняя часть тела перестала подчиняться, его уносила вода, несмотря на все усилия удержаться.
К счастью, буквально через двадцать метров река успокаивалась, начинался ровный, без препятствий, участок. Мужчинам удалось не только выбраться, но и спасти катамаран. Конечно, о продолжении сплава уже не было речи, они добрались до ближайшего населенного пункта, откуда на автомобиле отвезли Леонида в Иркутск - ему становилось все хуже, стало понятно, что получена серьезная травма.
Из больницы Владимир позвонил матери, испугавшись, что с Леней произошло что-то непоправимое. Дальнейшая история всем уже была известна.
Из рассказа мужа Ольга поняла следующее, мужчина не переживал о случившемся, он развлекался, посетил замечательное во всех отношениях озеро, о котором ходят легенды, испытал себя на выносливость, получил порцию адреналина и накопил впечатлений на много лет вперед. А она? Она два месяца страдала, ночи не спала, передумала столько, что ему и не снилось. Разве это справедливо?
Снова накатила обида, глаза наполнились слезами. Чтобы скрыть свое состояние, женщина поднялась и пошла в ванную комнату, присела на край, ухватившись обеими руками за холодную керамическую поверхность. Будущее было туманно.
За разговорами и домашними делами день пролетел незаметно, то обед готовили, то дети с отцом общались - перебивая друг друга, рассказывали о своих делах. Владимир периодически поглядывал на Ольгу, пытаясь понять ее чувства. Он все подмечал, ее сдержанность, молчаливость, грусть и даже недавние слезы, только в душу заглянуть вряд ли был способен. Не такой у него склад, тонкая душевная организация жены оставалась для него закрытой темой.
Когда, пожелав спокойной ночи, дети ушли в свою комнату, супруги напряглись оба. Ольга не знала, что делать дальше - ложиться с мужем в одну постель или постелить ему в гостиной. Никак не могла решиться и переступить через свою обиду, ведь общая кровать после долгой разлуки – это ласки, поцелуи…
Да, женщина очень скучала. Молодая и красивая, она желала любви всей душой и телом, хотела ощутить то давнее блаженство, которое испытывала в минуты близости с мужем, но, как только пыталась представить, что руки мужа прикасаются к ее обнаженной груди, а губы ищут поцелуя, вместо вожделения появлялось отвращение.
Владимир терпеливо ждал ее решения, не осмеливаясь подойти, помня, как она отвернула лицо при встрече. Возможно, в этом и была его ошибка. Не ждать милости, а просить прощения, пытаться исправить то, что собственноручно нарушил. Увы, он ничего не делал.
- Я постелю тебе в большой комнате, - наконец, сказала Ольга.
- Как скажешь, - сухо ответил мужчина и вышел на балкон, взяв пачку сигарет.
«Что я делаю? - это разум стучался в сердце. – Самое время сейчас все решить. Чем дольше я буду психовать, тем сложнее наладить отношения». Оказывается, все понимала, а делала по-своему.
Оба лежали без сна. Она, все еще надеясь, что Владимир сам решится и придет ночью, ведь это мужчина, по ее разумению, должен всегда делать первый шаг, не говоря уже о сложившейся ситуации.
Владимир, ворочаясь в постели, злился, искренне не понимая жену. Он же вернулся, приехал, прощения попросил, «что ей еще нужно?» Убежденно считал секс самым главным способом примирения в любых ситуациях. Тем более что Ольга всегда оставалась для него желанной женщиной, даже в тот период, когда разгорался роман с Юлией, свои супружеские обязанности он не пропускал.
Давно миновала полночь, за окном наступила тишина, лишь изредка нарушаемая голосами гуляющей молодежи или шуршанием по разогретому асфальту шин проезжающей машины. Понимая, что сна не будет, Ольга поднялась и пошла на кухню, чтобы принять лекарство, без которого заснуть в последнее время не удавалось.
Владимир тоже встал с постели, беззвучно ступая босыми ногами по паркету, вышел следом. В свете уличных фонарей на фоне окна ее соблазнительная фигура манила красивыми изгибами, а тонкий шелк сорочки выполнял свое главное назначение – сводил мужчину с ума, едва он положил свои ладони на талию жены.
Вздрогнула, но не отстранилась. Руки стали смелее, обнимая и разворачивая к себе тело желанной женщины, губы коснулись шеи, плавно покрывая поцелуями шею, мочку уха, щеку, вот-вот губы сольются…
Чувствовала напряженный орган мужа, сама трепетала, испытывая невероятное желание, сдавалась… не помнила, как оказались в спальне… скользнул шелк с плеча, сорочка упала к ногам, и они, по диагонали, сплетенные друг с другом…
Все забыв, все простив, улетала… улетала… Вот оно, вот! То, ради чего стоит жить, стоит страдать и мучиться, не упускать… не отдавать… никому!
«Мой! Только мой! Единственный! Единственный…»
Прижималась, как никогда, горела огнем, отдавая и получая одновременно, словно танцевала в неистовом танце, не видя, не слыша, не понимая…
И вдруг осознание: «Как ты мог?!»
И горькие слезы льются ручьем, и сжалась душа, и завыла, растерзанная…оголенная…
«Как ты мог?»
А он? Целует, потрясенный… Впервые видит ее такую нежную, такую ранимую… Он думает, что слезы – это высшая степень наслаждения, которую доставил именно он…
Выплакалась, утерла слезы…
- Уходи! – голос ледяной, безжизненный.
Он потрясен! Слова замерли на губах: «Как?! Почему?!»
Поднялся, вышел…
Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/05/18/1095