Глава 3. Мама

Елена Петрова-Гельнер
    Мама была очень красивая, цветущая, открытая и дружелюбная к людям. Она была особенная и эту особенность все чувствовали. С нескрываемым восхищением к ней тянулись и дети, и старики, и женщины, и, особенно, мужчины. Ее магнетизм притягивал и заставлял неотрывно на нее смотреть. Она была яркой представительницей русского типа женщины с роскошными белокурыми волосами, лучистыми голубыми глазами, белоснежной фарфоровой кожей, которая на все реагировала легким румянцем, а при каждой мимолетной улыбке, проявлялись ямочки на щечках. Её женский стан, плавность походки, безупречные стройные ножки и осанка царицы убеждали окружающих в том, что ей нужно подчиняться. Возможно срабатывала корневая генетическая память, ее легко можно было представить варяжской княжной или новгородской барыней, или Любовью Орловой. В общем, женщина-мечта.      

    Папа влюбился в маму мгновенно и  много лет продолжал  верно ее любить. Но он был поглощен  работой  и замкнут в своем мире, человек неординарный, талантливый, преданный искусству, он жил как все творческие люди, ему было все равно который час, ночь или утро, есть ли какая-нибудь одежда и еда.

    Как член союза художников Ленинграда он получил в тот период крупномасштабный государственный заказ на создание социально значимого произведения, с четко выраженной фабулой, сюжетным действием и многофигурной композицией. Его мысли, силы, время и душа  были отданы созданию этого полотна. Вся комната была превращена в мастерскую, с мольбертами, подрамниками, холстами, красками, множеством  набросков, эскизов. К нам домой приходили  художники, подолгу спорили о  художественном замысле, о стройности композиционного решения, о технике исполнения, о многослойности  пространства. Спорили и спорили без конца о свете, как о самом мощном выразительном средстве, о раскрытие образа, о  самом сюжете. Громко звучали загадочные слова: охра, кобальт, пурпур, сурик, колорит, лазурь, синь. Папа почти не спал, много курил и совсем потерял способность отдыхать.

    Такие люди как папа, не могут жить обыкновенной жизнью, поэтому у них часто случаются драмы и трагедии. Что и произошло в нашей семье. Мама, устав от такой богемной жизни, прихватив меня, маленькую девочку, рванула  в  неизвестный для нас город Киев, к  человеку, который обещал ей другую жизнь. А в Ленинграде остались  папа, старшая  сестра, бабушка, тетя, все мои детские радости вместе со сказочными белыми метелями. Хоть  папа и делал отчаянные попытки изменить ситуацию и вернуть нас, но все было тщетно. Бракоразводный процесс длился долго и завершился тем, что мама выписалась из комнаты и отказалась от всего имущества в пользу старшей дочери, которая осталась жить с папой, а я - с мамой  Развод родителей  круто перевернул судьбу нашей семьи -  она навсегда распалась на две отдельные части. 

      
    Для меня началась другая жизнь, очень непростая, порой горькая и безрадостная. В чужом городе, в чужой семье, без отцовской любви, с ненавистным отчимом и  его бесконечным недовольством, раздражением и неприязненным, испепеляющим насквозь взглядом. Над моей детской душой, которая от ужаса на много лет сжалось в маленький комочек, произвели несколько серьезных операций и их последствия, безусловно, оставили глубокие следы. Надо было бы  бежать, куда подальше из этой неволи, но ребенок бесправное существо, не умеющее защитить себя и принять самостоятельные решения. Длительный, сковывающий страх, подавленность, оставались со мной на долгие годы и мешали жить полноценной  жизнью. Не было ощущения безопасности, не покидало чувство тревоги. Вроде все нормально, ничего плохого не происходит, а тебе все время неспокойно и это невротическое состояние лишало возможности получать удовольствие, просто радоваться. Именно из детства  шли корни многих проблем и комплексов в моей взрослой жизни.

    Я любила маму и одновременно ненавидела ее. Как она могла так поступить, все разрушить,  причинив столько боли близким людям. Но принесло ли это ей счастье, трудно сказать. Безусловным  маминым приобретением  стало -  статус жены профессора и стабильное материальное положение. Новый её муж  был человеком жестким и деспотичным, а полнейшее неприятие меня шло от ревности, он не хотел ни с кем делить  женщину, которую  с таким упорством добивался. А я, будучи ребенком, не могла принять эти чудовищные перемены и предать папу. Было невыносимо видеть рядом с мамой чужого человека, который возглавил нашу жизнь, изменил её течение и направил по другому руслу. Тем не менее, хоть и не просто, но прожили мы вместе много лет, при маме он стал известным ученым и составил славу отечественной науки.

Я не берусь давать характеристику личности такого масштаба как мой отчим, да он в ней никогда и не нуждался. Это был человек из научного мира и в нем была заложена иная природа. Если говорить коротко, то в науку без определенных качеств нельзя прийти. Это рациональные, целеустремленные люди, с врожденным страстным интересом к знаниям, которые способны к длительному, неимоверному умственному напряжению и нагрузкам. В них заложена "искра божья", "жажда открытий и свершений". А все остальное для них вторично. Находиться рядом с таким человеком, как мой отчим, было очень сложно. От обладал жуткой подавляющей энергией, которая изо дня в день обрушивалась на меня лавиной.

 Помню, с каким неистовством он взялся за мое перевоспитание и жестко держал под контролем все мое время и мысли, чтобы ни минуты не проходило в безделье и праздности. "Отдых - это смена деятельности. Во всем - организация, самодисциплина  и порядок". Это называлось - " я сделаю из неё человека". Конечно, он видел значительно дальше и понимал, какие черты  следует  развивать, а какие подавлять. И скорее всего, он хотел раскачать маятник и заложить в меня ту траекторию  развития, которая была близка и понятна ему, крупному ученому, члену-корреспонденту Академии наук. А я совершенно не могла, когда меня ругали, для меня это не двигатель вперед, а наоборот. Мой неосознанный протест проявлялся в бесконечных болезнях и безнадежной тоске. То и другое досадно, не знаю, почему я с таким упорством не хотела становиться "человеком", скорее всего отчим шел впереди моего не созревшего сознания, отсюда и шло мое упорное внутренние сопротивление. 
 Забегая вперед могу сказать, давно его нет, а я, с каждым годом отношусь к нему все лучше и лучше. Может быть потому что умных людей встречаешь в жизни гораздо реже, чем кажется с первого взгляда, поэтому они и оставляют глубокий след в судьбе и в душе. Оглядываясь назад и видя свой пройденный путь, мне ясно, что главная родительская обязанность была выполнена именно отчимом, который дал главное-среду обитания, окружение, определив тем самым всю мою дальнейшую судьбу и обеспечив  билет в самостоятельную взрослую жизнь.
 Сегодня я испытываю чувство благодарности к отчиму за суровое воспитание, которое скорее всего пошло мне во благо. Как выяснилось впоследствии, время лечит и всё расставляет на свои места, зачастую в корне меняя отношение к людям и событиям.

  Лишь  недавно, когда я со всеми историями уже примирилась, ко мне пришло понимание,что и мама могла отдать детям только часть своей жизни, а не всю жизнь. Главный ее талант заключался в том, что она была солнцем, излучающим тепло, вокруг которого все крутились. Она была украшением любого общества, не любила страдать, никого не обсуждала и не осуждала, не завидовала, не собирала сплетен, ни о ком дурного слова, не раздражалась, не злилась, не повышала голос, никогда не заостряла внимание на каких-то негативных вещах, чудесно смеялась и всегда чувствовала в какую сторону надо вдохновлять! Такова была ее человеческая природа - наслаждаться  каждой мелочью и получать удовольствие, ко всему относиться легко и без напряжения. При этом, никогда ни к одному человеку не подключаясь целиком. Разве это не женская гениальность в чистом виде?! 
 
    К счастью, у психики ребенка есть огромные защитные механизмы и, если бы он беспрерывно  переживал, то просто бы не вырос. Прошло несколько лет,  и, несмотря на все семейные неурядицы и тяготы, Киев начал принимать меня. Появились школьные друзья, верные подруги, близкие люди, увлечения, и со временем я полюбила этот замечательный город всем сердцем. В нем случилось все, что происходит с человеком в юности и молодости: дружба, учеба, работа, любовь, рождение детей. Именно здесь, в Киеве, шаг за шагом, десятилетия за десятилетием начала выстраиваться моя жизнь с крутыми порогами, личными преодолениями и  радостными обретениями.

    С тех пор прошло больше чем полвека,  но те далекие воспоминания не растерялись, хотя многое, очень многое растворилось без остатка. Моя детская трагедия,  возможно, и явилась впоследствии прологом  к пониманию простых житейских истин - семья это святое! Самое ценное, что есть в жизни, это близкие люди. Повзрослев, я дала себе зарок, что никогда  не поступлю так, как мама и не  разрушу  семью. Я точно знала, что душу ребенка, надо беречь как драгоценный хрустальный сосуд, данный тебе на миг, ведь ребенок  приходит в этот мир чистым ангелом, доверчивым и беззащитным и кто, если не самые родные, заслонит и утешит его. Этот миг промелькнет быстро и всему когда-нибудь найдутся  объяснения, ведь детские впечатления хранят свою остроту всю жизнь.    
 
    Тень старой боли никуда не исчезает, а просто прячется  очень глубоко и  время  от времени напоминает о себе разными способами.  Много лет мне снится  один и тот же,  все повторяющийся сон.  Я снова  и снова  возвращаюсь в заснеженный Ленинград. Спешу к своему дому,  толкаю тяжелую дверь, взбегаю по лестнице на третий этаж, задыхаясь от  волнения, нажимаю на кнопочку звонка, кто бы ни открыл, обнимаю, целую и бегу дальше, цепляясь за старый шкаф, врываюсь в нашу комнату  и,  зажмурив глаза,  на  одно  малюсенькое мгновение,  ощущаю тепло тех счастливых лет…
                продолжение следует (http://www.proza.ru/2018/03/24/1188)