Земной шар чуть не весь обошёл Ч. 9

Олег Маляренко
Начало: http://www.proza.ru/2018/02/15/1049

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РОССИЯ!

    Наутро судно прибыло во Владивосток. Тамошняя бухта отличалась от Токийского залива плавающим мусором и нефтяными пятнами. У капитана и его помощника было много дел, поэтому я незаметно покинул лесовоз вместе с некоторыми членами команды. Историческая родина встретила меня таможенным контролем и фейс-контролем. Первого нисколько не боялся, так как у меня не было никакой контрабанды, что касается второго, то здесь возникали определенные трудности. Я достал из сумки свой украинский паспорт и пошел на контроль фейса. Никогда в жизни не волновался так, как тогда, хотя пытался скрыть это. Контролером оказался молоденький солдат, который внимательно рассматривал мой паспорт, потом долго смотрел на меня. Наконец он позволил мне пройти. Очевидно, он принял мой паспорт за заграничный. А, впрочем, что мне могли сделать? Не высылать же меня обратно в Японию. Тяжелый камень свалился с моей души, и почувствовал себя как дома. Я выразил сердечную благодарность морякам за мой вояж.
    Владивосток раскинулся на сопках, между которыми глубоко врезалась бухта Золотой Рог. Мне он напомнил Севастополь. На материк, как здесь говорят, можно добраться отсюда либо поездом, либо самолетом. Цена билета на самолет была для меня неподъемной, хотя и на поезд тоже. Я отправился на вокзал и купил билет до Биробиджана, хотя мог бы и только до Хабаровска. Чтобы доехать поездом до Москвы, надо будет в пути что-нибудь придумать.
    Пассажиры основательно разместились по своим местам, поскольку предстояла рекордно длительная поездка по бескрайним просторам России. Мое место было снизу. Но когда меня попросили поменяться на верхнюю полку, я безропотно согласился. Моими соседями стала семья из мужа, жены и резвого малыша лет пяти.
    Меня больше заинтересовала проводница, дородная бабища с усами. На вид она была суровая, но оказалась мягкой и доброй. Ее звали Роза Бердымухаммедовна Ветрова. Позже я узнал, что она мать троих детей. Отец Розы иранский туркмен, а мамаша – юрист. По штату в каждом вагоне должно было быть по два проводника, но чтобы больше заработать, Розочка работала за двоих. Я признался ей, что у меня нет денег для проезда до Москвы, и предложил свои услуги в качестве помощника. После минутного молчания проводница приняла мое предложение. Это было нам выгодно обоим: я получал бесплатный проезд, а она – бесплатного помощника. Роза Ветрова даже раздобыла мне железнодорожную форму, и я стал осваивать новую для меня профессию.
    Следующей большой станцией после Хабаровска стал Биробиджан. Это столица единственной в мире Еврейской автономной области, если не считать Израиля. И тут до меня дошло истинное значение названия лесовоза «Еврао». Это же - Еврейская автономная область. А интересно, есть ли в ней хотя бы один еврей? У киоска на перроне я увидел одинокую фигуру еврея, но при ближайшем рассмотрении он оказался китайцем.
    Я довольно быстро освоил непростые обязанности проводника, а в кое-чем превзошел Розу, особенно по обходительности и тактичности. Как один маленький коллектив мы с Розой питались вместе. В обыкновенном электрическом чайнике я научился варить яйца, картошку и кашу. Роза оказалась хорошим товарищем и как женщина ко мне не приставала.
    Особенно мне запомнился Байкал, мимо которого мы проезжали. Пассажиры и я пошли бросать монеты в его кристально-чистую воду, для того, чтобы еще раз вернуться сюда. Изредка поезд нырял в туннели.
    Перед одним из туннелей поезд изогнулся, оторвался от рельсов и понесся прямо в гору. От страха я весь похолодел и закрыл глаза. А когда их открыл, вокруг царила кромешная тьма. Колеса вагонов ровно стучали по отсутствующим рельсам.  Внезапно яркий солнечный свет проник в вагон. Поезд плавно развернулся и, как ни в чем бывало, вновь стал на рельсы. Чудеса, от которых я успел отвыкнуть, снова напомнили о себе. Было похоже, что и на этот раз кроме меня этого никто не заметил.

    Потянулись ничем не примечательные дни. Менялись только виды за окном, а иногда и пассажиры. Путешествие порядком мне надоело, и мыслями я уже был дома. Как они там без меня? За всё время моих скитаний не получил из дома ни одной весточки.
    Наконец на седьмые сутки поезд прибыл к Казанскому вокзалу Москвы. Когда мы прощались с Розой, я подарил ей небольшой сувенир из Японии.
    Москва встретила меня обычной сутолокой. В другое время я посетил бы своих многочисленных друзей, но сейчас у меня было только одно желание – поскорее оказаться дома.
    Денег у меня оставалось, что кот наплакал, поэтому для меня оставался лишь один доступный вид транспорта – автостоп.
    Мой путь лежал в Киев, до которого по пословице язык доведет. Меня вел не язык, а обыкновенный плакатик с конечным пунктом моего маршрута. В отличие от зарубежа приходилось голосовать значительно дольше. Прямого транспорта до Киева мне не попалось, поэтому я вынужден был добираться на перекладных. В пути пришлось столкнуться с разными людьми. Некоторые, несмотря на автостоп, пытались получить с меня деньги.
    Однажды меня подвез холеный и с виду интеллигентный господин. Он явно был помешан на политике. Ругал он всех и вся, а во всех бедах винил правительство, коммунистов, олигархов, американцев, демократов и коррупционеров. Но, когда этот Цицерон добрался до евреев, я в резкой форме потребовал, чтобы он остановил свой авто и вышел вон. Ехать в одной машине с антисемитом я посчитал ниже своего достоинства.

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ХУДОЖНИКА

    В Киев я въехал на большом автофургоне со стеклотарой. Всей моей наличности хватило ровно на билет в метро. Пока я ехал, то успел подсчитать, что кругосветка заняла у меня пятьдесят девять дней. Несмотря на начало осени, стояла жара не меньшая чем при моем отъезде. Вовочка сейчас, наверное, в школе.
    Когда я подошёл к дому, внезапно почувствовал, насколько истосковался по своим близким, и сердце радостно защемило. Открыл ключом входную дверь квартиры и прошел прямо в кабинет. В глаза бросилось, что с момента моего отъезда ничто ровным счетом не изменилось. Я потрогал полотно картины, которую писал до отъезда. Краска была свежая, словно я наложил ее только что. Мне это показалось несколько странным. В этот момент я услышал нетерпеливый голос Лидуси:
    - Моня! Тебе что, нужно особое приглашение? Иди есть, пока не остыл суп!
    - Лечу, Лидочка! – торопливо ответил я.
    Когда зашел на кухню, то на лице жены не дрогнул ни один мускул, словно я никуда не уезжал на два месяца. Это было необыкновенно, что она не задала мне ни единого вопроса, не устроила сцену ни радости, ни обиды.
    Суп был горячим и чрезвычайно вкусным. Я ел молча, лихорадочно обдумывая – что же произошло.
    - Моня, когда ты собираешься поехать к маме? – прервал ход мыслей голос жены.
От удивления я часто заморгал, и вместо ответа задал встречный вопрос:
    - Вовочка уже вернулся из Крыма?
    - Ты же прекрасно знаешь, что у Вовы путевка до тридцатого, - укоризненно сказала Лида.
    - А какое сегодня число?
    - Тринадцатое июля.
    - С поездкой к маме я еще не решил, зайчик.
    Так и есть. Именно в этот день я вылетел в Париж. А где болтался почти два месяца? Очень похоже, что Лида не шутит. Чтобы не выглядеть смешным, я решил ничего ей не рассказывать до тех пор, пока сам не разберусь во всем.

    Когда встретился с Денисом, то не прочитал на его лице никаких эмоций, словно мы расстались только вчера. У него в гостях была молодая дама, сидевшая, развалившись в кресле, и курила. Серьезного разговора с другом не получалось. Мы вышли на балкон.
    - Моня, ты чем-то озабочен? На тебе нет лица, - произнес Денис.
    - Ты совершенно прав.
    - Если это связано с кругосветкой, то выбрось ее из головы. Это была всего лишь неудачная шутка.
    - Я уже побывал в кругосветном путешествии, - спокойно сказал я.
    Глаза Дениса округлились, а потом он громко захохотал.
    - Ну, ты, Моня, даешь! – воскликнул Денис сквозь смех.
    - Мальчики! Я тоже хочу посмеяться, - капризно пролепетала дама, выглядывая на балкон.
    Повода для большого веселья не увидел, поэтому серьезным тоном сказал Денису:
    - Я написал тебе несколько писем. Когда ты получишь хотя бы одно, мы продолжим этот разговор.
    После этого раскланялся и ушел.

Окончание следует...   http://www.proza.ru/2018/03/07/694