Предыдущая страница http://www.proza.ru/2018/02/20/1473
После отхода русских войск и занятия союзниками Южной и Корабельной сторон Севастополя Мэри Сикоул сумела добиться у генерала Гаррета, командующего английскими войсками, разрешения проехать в город.
Она оказалась первой женщиной в занятой союзниками части города. При виде темнокожей наездницы в костюме, напоминавшем по цвету оперение попугая, гордо восседавшей на муле, навьюченном корзинами с провизией и напитками, голодные солдаты и офицеры, в основном французские зуавы, разражались приветственными криками.
От прекрасного южного города, в котором до войны находились великолепная морская библиотека, красивые церкви, здания из белоснежного инкерманского камня, где по воскресеньям на бульварах играли оркестры, работали оперный и драматический театры, остались одни закопчённые развалины, быстро поросшие растительностью.
Союзники усердно занимались мародёрством, грабили уцелевшее имущество в разрушенных и полуразрушенных домах. Солдаты и офицеры, не стесняясь, тащили одежду, самовары, иконы, мебель.
Щедрые мародёры предлагали Мэри на выбор свои трофеи, естественно, не бесплатно. Она купила у одного французского солдата картину Божьей Матери трёхметровой длины, которую тот вырезал штыком из алтаря русской церкви, церковный колокол и алтарный подсвечник.
На улицах валялись тела убитых защитников города, госпиталь около доков, в котором побывала Мэри, был забит мёртвыми и умирающими русскими солдатами и матросами.
При отступлении русские войска бросили своих убитых и тяжелораненых.
Опасаясь эпидемии, командование союзников распорядилось похоронить погибших защитников города. Заняв Южную и Корабельную стороны, союзники предпочли жить в своих лагерях.
В отличие от зимы 1855-1856 годов, они размещались теперь в дощатых домиках и казармах, армия в изобилии снабжалась продовольствием. Транспорты доставили лошадей и фураж для скота. Привезли множество дров и тёплую одежду.
В Крым из Константинополя хлынули толпы состоятельных туристов. Военные действия практически прекратились. После подписания Парижского мирного договора войска стали выводить из Крыма. Последними ушли англичане.
Коммерсанткой Сикоул оказалась неважной, она возвращалась в Англию национальной героиней, но без денег и с кучей долгов. Все средства она и её деловой партнёр израсходовали на медикаменты и продовольствие для раненых.
По возвращении в Лондон по требованию кредиторов 7 ноября 1856 года суд объявил её банкротом. Она присутствовала на суде с военными медалями на груди. Об этом написали в газетах.
О бедственном положении национальной героини стало известно её друзьям. На фоне патриотического подъёма, вызванного победой в этой тяжёлой войне, им не составило труда собрать вполне приличную сумму, чтобы снять с неё и Томаса Дея материальные претензии, вызванные банкротством, и материально обеспечить Сикоул.
Стоит упомянуть, что сбор средств организовали два генерала, лично знавших её, лорд Рокеби и лорд Паджет. Мэри переехала в дешёвую квартиру. Но полученных денег оказалось недостаточно, чтобы осуществить её намерение побывать в Индии, поработать там медицинской сестрой, оказывая помощь англичанам, раненым во время восстания сипаев.
К тому же её отговорил ехать в Индию новый военный министр лорд Панмур. В 1857 году материальное положение Мэри Сикоул немного помог упрочить гонорар, полученный ею за изданную в Лондоне автобиографию «Удивительные приключения миссис Сикоул во многих странах».
Книга оказалась бестселлером, моментально разошлась. Мне посчастливилось в букинистическом магазине купить в Лондоне и читать её книгу. Это первая автобиографическая книга, написанная в Англии темнокожей женщиной.
В предисловии знаменитый военный корреспондент Говард Рассел выражал надежду, что Англия никогда не забудет ту, которая выхаживала во время войны её больных и раненых солдат и офицеров.
В 1860 году Сикоул вернулась на Ямайку, но через семь лет снова оказалась без денег и приехала в Лондон. Ей опять собрали значительную сумму денег, на которую Мэри купила участок земли в Кингстоне и построила там бунгало.
В 1870 году в Европе разразилась франко-прусская война. Мэри Сикоул намеревалась отправиться на фронт помогать раненым. Но, узнав об этом, Флоренс Найтингейл использовала всё своё влияние, чтобы не допустить туда Сикоул.
Она написала одному своему влиятельному родственнику, будто Сикоул содержала в Крыму бордель и способствовала пьянству и неприличному поведению солдат и офицеров. Да, крепко не любила аристократка цветную простолюдинку, тщательно оберегала свою собственную славу.
В 1871 году племянник королевы Виктории граф Глейхен, которого в бытность его молодым лейтенантом вылечила в Крыму Сикоул, изготовил из терракоты её бюст (в некоторых изданиях пишут, что бюст был из мрамора).
Он изваял его по просьбе королевы Виктории. Выясняется, что короли болеют так же, как и простые люди, и все хотят лечиться у хороших докторов. Мэри стала личной массажисткой принца Уэльского, страдавшего заболеванием ног.
Креолка носила английскую, французскую, турецкую и сардинскую медали за Крымскую войну. Однако официальных документов о её награждении обнаружить не удалось. Возможно, все награды были попросту подарены ей благодарными пациентами.
Мэри Сикоул скончалась 14 мая 1881 года от апоплексического удара. Её похоронили на католическом кладбище в пригороде Лондона. По завещанию всё её имущество, оцененное в 2500 фунтов стерлингов, отошло сестре и тем, кто когда-то поддержал её в трудную минуту: лорду Рокеби, полковнику Хасси Кину и графу Глейхену.
Последнему Мэри завещала также бриллиантовое кольцо, подаренное на свадьбу её покойному мужу адмиралом Нельсоном. 21 марта 1881 года в «Таймс» опубликовали короткий некролог.
Человеческая память – вещь ненадёжная. Слава смуглой целительницы быстро померкла. Много лет она была в тени Флоренс Найтингейл. Но, во всяком случае, её могила не была утрачена, как это случилось с нашей знаменитостью Дарьей Михайловой.
Когда в 1915 году в Лондоне воздвигли Крымский военный мемориал, в нём нашлось место только для одной женщины – Флоренс Найтингейл. О Мэри Сикоул вспомнили в конце двадцатого века. Сыграли роль политические соображения: темнокожие британские граждане стали играть большую роль в жизни страны.
Мэри Сикоул стала для них символом жертвы расовых предрассудков и несправедливости.
Британское правительство и общество очень быстро отреагировали. На креолку посмертно посыпались награды: её назвали первой в списке 100 великих темнокожих граждан Британии, а имя Сикоул присвоили лечебным и образовательным медицинским учреждениям.
Отреставрировали также памятник на её могиле.
И вот ирония судьбы: в музее люто ненавидевшей её Флоренс Найтингейл по случаю 200-летия со дня рождения открыли выставку, посвящённую Мэри Сикоул, а её портрет поместили на марке в серии десяти других портретов самых великих британцев по случаю 150-летия Национальной портретной галереи.
Выходит, земная слава не только проходит, но иногда и возвращается.
Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/22/1381