Рифус Гарт в полнейшей тишине несколько раз просмотрел видеозаписи, сверяясь с докладом, периодически возвращался на одни и те же места, прокручивая их вновь и вновь, отдельно остановился на диалоге Альда и Эрика Висса, а затем повернулся к ожидавшим его вердикта подчинённым. Вид у государственного канцлера был на редкость нелюбезный.
— Это всё, чего вы достигли? — поинтересовался он, переводя взгляд с Дора и Альда. И без того немигающие глаза сейчас особенно напоминали равнодушные буркалы варана.
— Виноват? — Дир временно решил принять удар на себя, в конце концов, сейчас именно он был главным во всём Отделе.
— Вы недослышали? Я спрашиваю: вот эта мелодрама, которую я был вынужден смотреть, — это всё, чего вы достигли? Потратив столько времени? Я разочарован в вас, господин Дир, мне вы виделись профессионалом безупречных качеств, а не плохим актёром, не выучившим роль.
Дор сглотнул от неожиданности. Он был морально готов к любым взбучкам от начальства за свой, прости господи, контакт, но никак не ожидал, что Рифус Гарт будет полоскать Альда, как студента-двоечника.
— Я проводил контакт, руководствуясь сведениями из библиотеки и антропологического отделения Института. — То, что Альд Дир находился в состоянии, опасно близком к бешенству, было заметно лишь по чуть трепещущим ноздрям да слишком безучастному голосу. — В них подробно описаны первые попытки контактов европейцев с дикарями Африки, обеих Америк и Австралии, а так же прилегающих островов. Во всех случаях контакты происходили по сценарию, которым я и воспользовался для первого знакомства с Айре.
— Да-да. — Гарт снова отмотал запись на эпизод с впавшей в истерику аборигенкой. — Антропологи фигни не скажут. Вот только девушка этих ваших выкладок не читала. Я жду объяснений. Почему ваша попытка контакта вылилась в эту омерзительную сцену?
Дир помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, а потом абсолютно ровным голосом сообщил:
— Я могу предположить лишь, что Айре никогда не видела светлокожих людей, к тому же блондинов, а я вдобавок был в белом халате. Как показал дальнейший контакт, Айре считает белый цвет символом смерти и боится его. Думаю, она приняла меня за какого-нибудь призрака из потустороннего мира из их верований, если таковые имеются.
— Это ваше объяснение? — приподнял бровь Гарт. — Ничего лучше вы не можете мне предложить?
— Но это действительно так... — встрял Дор и осёкся под немигающим взглядом цвета разбавленного чая.
— Вас, Стайн, я тоже выслушаю, а пока меня интересует мнение вашего заместителя. Господин Дир, вы заслуженно считаетесь лучшим вербовщиком и лучшим прикладным психологом бригады, который может найти подход к любому человеку, будь то сталкер или уважаемый доктор наук. И вы не смогли наладить контакт с таким простым разумом, как эта аборигенка? Неужели она так легко ухитрилась переиграть вас на вашем поле?
— Я могу завербовать вас, господин канцлер, — парировал Альд, — а вы и не заметите. Но Айре не жительница Ойкумены. Её разум — порождение принципиально иной среды, принципиально иных условий существования и как следствие принципиально иной этики взаимоотношений. То, что для нас просто и очевидно, для неё безусловный стресс. То, что для неё является нормой, мы пока даже не можем предположить. Если угодно, это был контакт с инопланетянкой. Привычные схемы здесь пасуют.
— А ваша работа как раз и заключается в поиске нестандартных схем, — заметил Гарт, ещё раз просмотрев на перемотке разговор Дира и туземки. — Ваше объяснение провала смехотворно, но посмотрим, что скажет Стайн. У него хотя бы получилось с ней поговорить.
Дор уже взмок и мысленно исчесался, представляя себе свой доклад. То, как мордовал Альда Дира государственный канцлер, не внушало Дору оптимизма. И хотя ему не в чем было себя упрекнуть, Рифус Гарт наверняка придерживался иного мнения. Через мгновение подозрения Дора подтвердились с беспощадной точностью.
Гарт подошёл к капитану почти вплотную и вкрадчиво поинтересовался:
— А вы, видимо, думаете, что за ту ахинею, которую вы несли этой потеряшке, я вам орден вручу?
— Никак нет... — По спине Дора пополз мерзкий холодный ручеёк. Дело приобретало совсем уж нехороший оборот.
— Правильно думаете. Вы установили контакт, это плюс. Безусловный плюс, здесь я вам аплодирую. А вот дальше увы. Вы сорок минут потратили на никчёмную болтовню, трёп ни о чём, все эти "никто тебя не тронет" и "я тут живу". Фактической информации об аборигенке ноль. Да ещё этот, с позволения сказать, завтрак. Или ужин. Это дело врачей — выяснять, какой пищей питается эта женщина и может ли она переваривать нашу еду. Вы-то за каким чёртом в это полезли?
— Дор Стайн сделал абсолютно верный ход. — Дир вмешался резко и безапелляционно. — Айре приняла из его рук пищу, это знак доверия, гораздо более серьёзный, чем все разговоры. Совместная трапеза для дикарей имеет колоссальное значение, в библиотеке...
— Насчёт библиотеки, господин вербовщик, — в голосе Гарта слышался неприкрытый сарказм, — мне звонила Эмма Лайсер и чуть ли не за горло меня хватала, выясняя, что за уроды работают в моём подчинении. Если вы ещё и там налажали, то мне вас жаль.
Альд Дир подавился ответом.
— Я отвлёкся, — буркнул Рифус Гарт, закурил и снова вперился взглядом Дору в лицо, — мои претензии к вам ещё не закончены. По факту вы выяснили всего три вещи. Первое. Женщину зовут Айре. Второе. Она ищет красное озеро. Третье. Она понимает наш язык и говорит на нём, пусть и довольно простыми фразами. И всё?!
— Но для первого контакта это очень много, — ошарашенно пробормотал Дор, — я и не рассчитывал...
— А на что вы рассчитывали? Вы не развили ни одну из важных тем, которые смогли нащупать. Откуда Айре знает наш язык? Что это за племя там такое, шибко грамотное? Как много в племени людей? Как оно управляется? Где находится конкретно или хотя бы приблизительные ориентиры? Как она смогла попасть в Ойкумену? И где это загадочное озеро, которое она искала? Что оно из себя представляет и почему в попытке добраться до него эта Айре в итоге вышла к нам? На все эти вопросы вы ответа не получили и даже не задавали их. Вместо этого вы предпочли ходить вокруг да около, а когда прозвучали слова про озеро, так и вовсе свернули контакт.
— Графики зашкалили. — Дир уже обрёл дар речи. — У неё был сильный стресс, когда она вспомнила про озеро. Ещё чуть-чуть, и был бы полноценный нервный срыв. Господин канцлер, вы оперируете понятиями допроса гражданина Ойкумены, а Айре должна как минимум довериться нам, чтобы рассказать свою историю. Спешка здесь плохой помощник. Айре должна понять, что мы не враги и не хотим её смерти. Именно поэтому господин капитан распорядился привлечь к делу Фреддера...
— Да, кстати! Что это за возмутительная история с Виссом? Вы что, не нашли другого времени отправлять в отставку опытнейшего карантинщика? У вас в изолированной палате сидит представитель дикого племени из Внешнего мира, требующий всестороннего изучения, а вы вышвыриваете на улицу главного специалиста по изучению артефактов из-за Грани? Вам окончательно разум отказал, господин Дир? Или упоение властью так сладко, что вы начинаете позволять себе любые выходки, без оглядки на текущее положение вещей? Отвечайте!
Альд пожал плечами. Он понимал недовольство канцлера, но мальчиком для битья пока что становиться не собирался.
— Мне прекрасно понятен врачебный цинизм, это нормальная реакция блокировки, многократно описанная в трудах по психологии. Санитары могут жрать бутерброды во время вскрытия и травить пошлейшие анекдоты, копаясь в чьих-то кишках. Это как раз нормально. Если позволите, я сам немного шовинист и с бесконечным презрением отношусь к ограниченным людям, неспособным к саморазвитию и упорствующим в собственных заблуждениях, иначе говоря, к всему этому мещанству, которое составляет больше половины населения Ойкумены. К счастью, тупые люди не лезут в науку и не доставляют проблем нам. Но при всей моей брезгливости я не считаю это тупое быдло животными. Это люди. Варящиеся в своём ограниченном мирке, решающие глобальные проблемы типа цвета новых половичков или выбора ток-шоу на вечер. Но это люди. А Эрик Висс считал Айре животным, диким опасным животным, не поддающимся дрессировке, которое нужно держать на транквилах только затем, чтобы она не делала лишних движений. С учётом необходимости налаживания контакта действия Эрика Висса представляются мне саботажем, намеренным желанием сорвать диалог и попросту вредоносными. К тому же его высказывания сильно подорвали его авторитет среди персонала. Всегда неприятно иметь под боком начальника-расиста, к тому же самодура. Висс привык работать с артефактами или в крайнем случае со сталкерами, да и то в процессе вскрытия. Его цинизм объясним, но неприемлем в данном случае. Эдвин Вирс уже поставлен в известность и подыскивает ему замену.
— Могли бы просто вышвырнуть его в неоплачиваемый отпуск и влепить неполное служебное, — заметил Гарт, — хотя я начинаю с вами соглашаться. Я ещё помню свои посещения карантина после бросков. На редкость неприятный тип, хоть и профи. Ладно, в своём отделе разберётесь сами, не хватало мне ещё лезть в ваши лирические переживания. И хватит на меня смотреть, как на врага народа. Если вы думаете, что я не оценил весь тот колоссальный объём работ, что проделали и вы, и карантин, и лаборатория, то вы глубоко заблуждаетесь. Мои требования заключаются в том, чтобы вы каждую минуту помнили об истинной цели своих исследований и не отвлекались на второстепенные мелочи. Информация о численности племени и их миграциях важнее информации об их фольклоре или боевой раскраске. Информация о том, откуда Айре знает наш язык, важнее того, что значит её имя или название племени. Кстати, почему вы не узнали их самоназвание? Для нас важны вещи, связывающие аборигенов с нами, а не они сами как данность. Как данность они могут продолжать себе жить спокойно в своих джунглях на потеху рыжим волкам. А ваша задача, Стайн, узнать, как они уживаются рядом с волками. Для вас в приоритете безопасность Ойкумены. Никогда не позволяйте себе об этом забыть. Надеюсь, теперь вы выстроите верную стратегию в общении с Айре. Дир, вас это тоже касается. Пока "Гипнос" не разработает схему погружения в путешествие туземки, единственным источником информации для меня остаётесь вы. Вам всё понятно?
— Так точно, — ответил Альд Дир за двоих, — какие будут ещё приказания?
— Я уже отдал вам все приказы. Вы свободны. — Канцлер сел за стол и углубился в какие-то документы, ясно давая понять, что аудиенция закончена.
— Вот недаром у меня шрамы чесались, — сообщил Дор, когда они с Альдом вышли из министерства и оба, не сговариваясь, синхронно закурили, — я прямо спинным мозгом чуял, что мы огребём. Но вообще-то он перегнул палку.
— Нормальная особистская паранойя, — Дир наблюдал за струйками дыма, — усиленная должностью министра специальных служб. Чего вы от него хотели? Он мог бы влепить нам обоим по неполному служебному за то, что за один день не раскололи Айре на чистосердечное. Бросьте, господин капитан. Гарт в тех же непонятках, что и мы, но скорее умрёт, чем признается в этом. Или позволит прознать об этом Гельту Орсу,
— Даже возвращаться не хочется, — признался Дор, нервно щёлкая пальцами, — колотит аж.
— Ну и не возвращайтесь, — улыбнулся его зам краешками губ, — прекрасно вас понимаю. Я вообще предпочёл бы выпить. А вы?
— Вы что, предлагаете мне вместо службы пойти и надраться с этой выволочки? — Дор от удивления закашлялся дымом.
— Вы в отпуске, можете хоть каждый день пить и веселиться. А я действительно хочу промочить горло. За пару часов Отдел не рухнет. Так что скажете?
Дор помолчал. Меньше всего на свете он мог ожидать приглашения на пьянку от своего заместителя, бывшего наставника и бывшего заклятого врага, отношения с которым хоть и выровнялись худо-бедно, но до приятельских не могли дорасти по определению. Однако мир менялся, и Дор Стайн менялся вместе с ним.
— "Сферический конь"? — Уж если и доводить ситуацию до абсурда, то по всем правилам.
Альд улыбнулся чуть пошире.
— Боюсь, я слишком закостенелый сноб для этого, без сомнения, демократичного заведения. Нет, я предпочёл бы "Дуэль на саксофонах".
— Ностальгия замучила? — Дор сам не понял, как сморозил сущую бестактность. Однако Альд только пожал плечами:
— Надо ж мне хоть раз туда доехать. Тем более, что все музицирования там происходят вечером, а сейчас тишина и спокойствие. Я был бы не против спокойствия и тишины.
Дор снова молча поизучал сигарету, перила и высокую пепельницу в виде мраморного цилиндра, а потом сказал:
— Сая меня который месяц пытается туда вытащить. А я ценю вкус своей жены.
* * *
Примерно в то же самое время Фил Фреддер спускался на лифте в карантинный блок, поминутно ёжась и обмирая от нехороших предчувствий. Карантин располагался всего на несколько уровней выше стат-боксов и "комнаты ужасов", и так глубоко Фил ещё никогда не спускался. Рано утром ему позвонил Эдвин Вирс, и приказ главного врача был предельно ясен: вести историю болезни пациентки из карантина, наблюдать её клиническую картину и обслуживать женщину вплоть до выписки. Подписав неразглашение с красным грифом, Фил окончательно пал духом и не знал, чего и ждать от самого засекреченного медицинского отдела, где, по слухам, препарировали выходцев за Грань и изучали внешнемировые штуки. От одной мысли об этом Фил покрывался холодным потом, и никакие двойные премиальные его душу уже не грели. Мысленно он представлял себе громадные герметичные двери с огромными сейфовыми замками, скудное освещение тайных коридоров и персонал в биозащитных костюмах. На деле же ему открылся брат-близнец медблока, только камер было понатыкано на каждом шагу, да на стенах везде были панели интеркома. Белые двери, белый пол, белые стены и светодиоды на потолке — знакомая и уютная картина, и Фил неожиданно для себя облегчённо выдохнул. Он сверился с планом около входа и пошёл искать ординаторскую.
— О, привет! — Тим с утра бы весел и дружелюбен, мысль об отставке Висса грела душу и заставляла всегда насупленного медбрата чуть ли не приплясывать. — Ты и есть Фил? Обживайся. Мне приказано ввести тебя в курс дела.
Фил повертел головой, не нашёл в ординаторской ничего необычного и поинтересовался:
— А что за пациентка? Я подписывал красный гриф.
— Ну и молодец. Пациентка как пациентка, лет восемнадцать-двадцать, восстановление после сильного эксикоза плюс язвы от солёного песка. Регидратация уже проведена, пациентка пришла в себя после "спячки", анализы вот... — Тим всучил обалдевшему Филу планшет. — Ознакомишься на досуге. Здесь торчит до полного секвенирования генома, потом решит консилиум. Твоя задача её кормить-мыть-причёсывать и вести клиническую картину.
— Она у вас, — Фил снова поёжился, — а это значит...
— Ты паром не писай, — посоветовал Тим, — мы её уже просветили как могли, всё, что можно, загребли на анализы, это просто измученная девочка, хоть и ОТТУДА. Ты об этом меньше думай, и всё будет пучком. А если будешь по примеру Висса тут расизм разводить...
— Не буду я ничего, — Фил уже понял, что в карантине свои правила и тараканы тоже свои, — давай, вводи в курс дела конкретно.
— Во, — осклабился Тим, — уважаю. Значит, правильно про тебя говорили, что ты профи. На вот, — он вытащил из шкафчика сложенный зелёный комбинезон, — одевайся.
— Хирургия? — встревоженно дёрнулся Фил, и Тим хохотнул:
— Да нет. Я тебе ещё не сказал. Пациентка боится белого цвета, ну, придурь такая, вот и приказано всем носить хирургический прикид.
— Она дееспособна? Обслуживать себя может?
— Ест сама, — кивнул Тим, — правда, руками, приборами пользоваться не умеет. Стакан опрокинула и черпала воду горстью. В принципе, для упрощения считай, что она умственно отсталая, с развитием маленького ребёнка. Речь простая, лексикон скудный, но вопросы понимает и отвечает на них. Очень пугливая. Так что с ней надо нежно и ласково, и с во-от таким терпением.
— Судно? — Фил понял, что у его страхов чересчур велики глаза.
— Не повредит, сейчас у неё тоже судно, отнеслась испуганно, но потом вроде поняла. Значит, так. Анализы у тебя есть, диетолог ей смоделирует меню, транквилы по распоряжению руководства... Что ещё... Основной контакт проводит капитан лично, ты ей в душу не лезь, поменьше болтай, побольше наблюдай и записывай. Чуть что — оповещать командование. Самодеятельности не устраивай, все решения согласовывай с дежурным врачом. Тут тебе не лазарет.
— Да я уж понял, — Фил облачался в хирургическую робу, — и всё равно не по себе как-то... Человек ОТТУДА...
— Зато человек, а не дрянь типа штырьков или варанов этих... Я когда варана впервые увидел, чуть штаны не обмочил, такая туша. И вскрывали его лазерным резаком, никакой скальпель эту броню не возьмёт. А тут человек. Девочка. Аж непривычно... А, вот ещё. Просто чтоб ты знал. У нас главного в отставку вышибли за шутки непригодные и прочую муть, он последние деньки дорабатывает. Будет тебя гнобить почём зря, гарантию даю. Он был сильно против твоего назначения. Ты близко к сердцу не принимай, он придурок ещё тот, работай спокойно, и будет тебе счастье и премиальные.
— Я в ваши разборки не лезу, — пробурчал Фил, надевая мягкие тапочки и тщательно проверяя все застёжки, — мне Вирса хватает.
— Вирс высоко, — хмыкнул Тим, — здесь свои порядки. Оделся? Пошли, пациентку покажу.
Фил, приоткрыв рот, смотрел на фигурку, укрытую одеялом и мирно посапывающую под действием транквилов. После контакта Висс закачал в неё лошадиную дозу, так что Айре спала уже больше восьми часов.
— Но женщин не модифицируют... — ошарашенно пробормотал Фил, вглядываясь в смуглое личико и чёрную волну волос. Тим снова хохотнул.
— Это природный меланин. Такая уродилась. Она не модификантка, это фактический факт. Хотя по анализам сюрприз ещё тот. Короче. Проснётся, сменишь судно, обмоешь её, захочет есть, покормишь. Регидратанты вот по этому графику давать, капельницу в два часа, и возьмёшь ещё крови на анализы из пальца и из вены. Она сейчас под транквилом, бузить не будет.
— Понял, — вздохнул Фил, — а звать-то её как?
— Айре. — Тим ткнул в самый верх бланка анализов. — Просто Айре.
* * *
В первой половине дня "Дуэль на саксофонах" была практически пуста, и бармен по двадцатому разу протирал стаканы, чтобы не рехнуться от скуки. Поэтому появление аж двух клиентов его несказанно приободрило.
— Добро пожаловать. — Чёрно-красная униформа резала глаз, но бармен был профессионалом до мозга костей. — Желаете позавтракать?..
— Мне виски, — отрезал Дир, — чистый. Льда не надо.
— А мне пива. — Дор всё-таки рассчитывал ещё вернуться в Отдел, где ему предстояло налаживать диалог с Айре.
— Сию минуту. Могу предложить... — От виски с утра бармен немного стушевался.
— Вон за тот столик. У картины. И не маячь перед глазами. — Таким тоном только собаку можно было подзывать, но Дор промолчал. Настроение у Альда было на нуле, и обострять капитану не хотелось. В конце концов, после этой аудиенции его самого тянуло исправить чьё-нибудь лицо.
Первый стакан Дир наполнил почти до краёв и опрокинул молча, а потом что-то пробормотал, обращаясь к салфетнице. Дор прислушался.
— А давайте ещё премьеру позвоним... — Альд свирепо прожигал взглядом бумажные розочки. — Между прочим, за воспрепятствование работе органов государственной безопасности я мог бы протащить эту сучку по параграфу семь, статьи десять и десять-а, "Кодекс о правонарушениях и антиобщественных деяниях", и никакие адвокаты тут не помогли бы. Ну и сука...
— Так вот что вас мучает! — Дор от удивления едва не сшиб локтем свою кружку. — Эта дамочка из библиотеки!
— Бешеная сука, — сообщил Альд, обновляя рокс. — Мало того, что я из кожи вылез, добывая этот несчастный допуск, так ещё и оказал ей услугу. Я потратил своё нерабочее, между прочим, уже время, и отвёз её домой, потому что она спала на ходу. А мог бы просто уехать и оставить её дрыхнуть посреди читального зала на потеху её подчинённым. А эта вздорная дрянь ещё и канцлеру позвонила с претензиями.
Дор мысленно рассмеялся. Бедный Альд, в кои-то веки решил сделать жест доброй воли, а его приложили мордой о стол.
— Если меня в очередной раз спросят, почему я не женат, у меня будет ещё один аргумент, — теперь Дир обращался уже к капитану, — потому что терпеть женские придури выше моих сил.
— Да не берите в голову, — посоветовал Дор, — ну попалась вам стерва с самомнением, так что, напиваться из-за неё? Это же всего лишь работа.
— Боже, как вы правы, — пробормотал Альд, приканчивая вторую порцию, — а ведь я ещё и счастливый отец... Какая насыщенная у меня жизнь...
— Вы так и не видели сына? — Дор подозревал, что услышит в ответ, и оказался прав.
— И не собираюсь. Там своя сказка, с официальнвм опекуном и его фамилией. Я надеюсь больше никогда не услышать о Линде Хард и её отпрыске. Боже, зачем я это вспомнил... Нет, с женщинами мне определённо не везёт.
Дор покосился на своего зама. В голосе Альда слышалась глубоко запрятанная стылая тоска, которую обнажил лишь неразбавленный виски. Дор не мог представить себе женщину, согласившуюся бы на жизнь с Альдом Диром, если ей были дороги физическое и душевное здоровье. Но сам Дир, как оказалось, был не в восторге от своего вечного одиночества, хоть и скрывал это всеми силами.
— Вы вернётесь сегодня в Отдел? — Дор решил от греха подальше сменить тему. — Ещё полудня нет, а мы уже в дугу.
— Вернусь, — пожал плечами Альд. — нейтрализатора хлопну и вернусь. Но позже... Сейчас я хочу почувствовать вкус виски и расширение сознания.
Дор кивнул и подлил себе ещё. Как там Сая, подумалось ему, надо будет вечером поболтать подольше, потому что своему одиночеству Дор Стайн тоже не был рад. Но ему было, кого ждать.
Постепенно зал начал заполняться посетителями, бармен включил какую-то негромкую саксофонную мелодию, от которой щемило сердце, а Дор с Альдом так и сидели за крайним столиком под большой картиной и молча пили. Каждый думал о своём: Дор о предстоящем контакте с учётом всех вводных, а Альд Дир — об общем несовершенстве мира, который его стараниями ещё быстрее катился в пропасть. И Диру оставалось только ждать финальной точки.
— Красное озеро... — У Дора из головы не шли последние слова дикарки. — Что она имела в виду? — Он поднял глаза на своего собеседника. Дир вылакал уже полбутылки виски и вид имел задумчивый и меланхоличный.
— А? — Альд подлил себе ещё и всё в той же задумчивости начал строить шалаш из зубочисток. — Наверное, в этом озере красная вода. Такое может быть?
— В принципе, да. — Дор нахмурился, пытаясь вспомнить институтский курс микробиологии. — Вода может окрашиваться из-за живущих в ней микроорганизмов или водорослей, или соляных отложений...
— Или крови. — спокойно закончил за него Дир и выпил залпом очередную порцию. Дор от неожиданности вздрогнул и приоткрыл рот.
— Вы что, думаете, что это... озеро из крови?
— Ну а почему нет? — Заместитель капитана ткнул зубочисткой в шалаш, и деревянные палочки рассыпались по столу. — Может, это место каких-нибудь жертвоприношений или тому подобная варварская хрень. В библиотеке довольно много сведений обо всяких капищах и алтарях. Я склоняюсь к тому, что это какое-то сакральное для племени Айре место. Я не успел вам сказать тогда, в карантине, но я наблюдал ваш контакт и заметил, что девушка очень переживает из-за этого озера. Она довольно спокойно восприняла весть о том, что попала в наш мир, наверно, считает это колдовством или проделками злых духов, а вот то, что она не добралась до озера — вот это и стало причиной её слёз. Ей гораздо важнее это чёртово озеро, чем все далёкие и загадочные страны с их загадочными людьми. Вы видели во Внешнем мире что-нибудь похожее на красное озеро?
— Нет, никогда, — покачал головой Дор, — болота видел, но они зелёные, видел полузаросшие реки, а единственное озеро, которое мне встретилось, очень прозрачное, с синими водорослями. И очень тёплое. Но никаких красных озёр, рек, луж и водоёмов я не видел.
Дир задумчиво сгрёб зубочистки в кучу и начал строить новый шалаш. Алкоголь на него действовал странно: кроме отрешённого взгляда и чуть заплетающегося языка в остальном Альд Дир практически не отличался от себя трезвого. И даже был способен размышлять.
— Вы убедите Айре, что поможете ей найти озеро. — наконец изрёк он. — Это будет лейтмотивом ваших дальнейших контактов. Будьте готовы к тому, что она может не захотеть раскрывать детали, если место священное, о нём не должны знать посторонние. Не давите на неё, просто убеждайте, что сделаете всё возможное. Гарт может сколько угодно обвинять меня в провале, но я по-прежнему лучший психолог Отдела, а я думаю, что и всей Ойкумены. И я вижу только одну жизнеспособную конструкцию: тему красного озера. Всё остальное всплывёт само.
Дор кивнул и приложился к кружке. Алкогольный дурман потихоньку обволакивал его, унося куда-то, где не было места пустым переживаниям и далекоидущим планам. Он сделал ещё глоток и покосился на Альда Дира. Тот сидел, полуприкрыв глаза, и пальцами вращал по столу стакан с виски. О чём думал его заместитель, Дор не знал, но подозревал, что вовсе не о дикарке и красном озере. И всё же Дор Стайн в глубине души был благодарен Альду за эту вылазку, возможность расслабиться и хоть ненадолго стряхнуть с себя груз ответственности.
Саксофон стонал что-то лирическое, а стрелки часов над барной стойкой вздрогнули и переместились на отметку "двенадцать часов". Наступало время действий.
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/27/1270