Предыдущая страница http://www.proza.ru/2018/02/04/920
То, что увидела Найтингейл в госпитале, когда оказалась в Скутари, можно назвать только одним словом – катастрофа. Палаты и коридоры были в буквальном смысле слова забиты людьми. Большинство пациентов болели холерой или дизентерией.
Тела их покрывали язвы и болячки. Одежда и больничное бельё не менялись неделями. Лечением многих сотен людей занималась кучка измотанных врачей, к тому же многие из них были неопытными и некомпетентными, а потому трепещущими перед начальством.
Кормили пациентов один раз в сутки, ложек и вилок не хватало, люди ели руками. Зловоние в помещениях стояло невероятное, перехватывающее дыхание. Но больше всего прибывших женщин поразила зловещая тишина, в которой лишь изредка слышались хрипы и вскрикивания умирающих.
Солдаты и офицеры молча переносили свои страдания.
В подвалах госпиталя ютились более двухсот солдатских жён и проституток, грязных, пьяных, полуживых от голода и холеры. Помимо занятия проституцией женщины зарабатывали себе на пропитание перепродажей пациентам спиртного.
На каждых 95 пациентов приходился один хирург, работавший без помощников. Несмотря на присутствие госпитальной администрации, кто конкретно отвечал за порядок в госпитале, разобраться было крайне сложно.
В канцелярии хранились пухлые папки с перепиской, из которой следовало, что все госпитальные чиновники работают на износ и всё делается по инструкциям.
Комиссариатский департамент отвечал за продовольствие, топливо, поставки необходимых материалов, а медики подчинялись другому ведомству, медицинскому департаменту.
Сестёр милосердия разместили в помещении, промозглом от холода и сырости. Когда-то в зданиях, переданных турецким правительством госпиталю, располагались казармы турецких войск.
Мебель практически отсутствовала. Мыться негде. Норма питьевой воды составляла пол-литра в день на человека. Еды выдавали мало, и она была просто несъедобной. На всех сестёр милосердия выделили один медный таз, из которого предстояло есть, пить и умываться.
На восемь человек в комнате имелись только две ложки и три вилки. В комнатах отсутствовали камины и печи. По ночам ледяной ветер врывался в разбитые стёкла домов. Но самое ужасное – сёстрам милосердия приходилось сражаться с полчищами вшей и блох, не говоря уже о крысах, которые, попискивая, бегали всюду весёлыми стайками даже днём.
Больничные койки стояли так тесно, что между ними можно было протискиваться только боком. Однако кроватей всё равно не хватало. Многие раненые и больные лежали на матрасах, положенных на никогда не убиравшийся пол.
Сквозь дыры в крышах лил дождь, всюду гуляли сквозняки. Помещения не отапливались. Полы прогнили, их заполняли гнездилища паразитов.
В ужасающе грязные отхожие места невозможно было войти. Для больных диареей и холерой в коридорах и палатах стояли большие деревянные бадьи, издававшие жуткий запах, который переполнял весь госпиталь.
Водопровод не работал, огромные сточные трубы оказались забитыми трупами дохлых крыс и собак. Вентиляция отсутствовала. Когда читаешь обо всём этом, то диву даёшься: чем занималась до приезда Найтингейл госпитальная администрация?
Первое предложение о помощи поступило англичанам от американцев ещё до появления в Турции Найтингейл и её команды сестёр милосердия.
Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/04/1069