Фирма «Пантелеймоновская»:
- хозяйка снаружи и внутри;
- антикварный коллектив;
- компьютеризируем антикварное дело.
15.2.2. ФИРМА ПАНТЕЛЕЙМОНОВСКАЯ.
Я уже писал, как приятель Собчака Илья Трабер решил монополизировать антикварный бизнес в Петербурге и с помощью милиции закрыл единственный государственный антикварный магазин на Наличной улице. Внезапно лишившийся работы трудовой коллектив обратился с жалобой в горсовет, и я пытался как-то защитить его права.
Тамара и ранее была знакома с некоторыми работниками этого магазина. Возникла идея создать совместно с этим высококвалифицированным коллективом новый антикварный магазин. То было время приватизации государственных предприятий путём закрытых тендеров. Помещения государственных предприятий сдавались в долговременную аренду победителям закрытых конкурсов - тендеров - с возможностью впоследствии выкупить эти помещения за ваучеры - обезличенные приватизационные чеки, выдаваемые каждому гражданину России и дающие право на приватизацию государственного имущества. Стоимость ваучера рассчитывалась просто: стоимость всего государственного имущества делилось на число граждан России. Получалась цифра, сравнивая с ценой автомобиля "Волга". Но, на нашу общую беду, ваучеры были выпущены не именными, что заставило бы всех граждан стать акционерами предприятий, а обезличенными, что сделало их товаром на свободном рынке. «Облагодетельствованный» народ охотно обменивал ваучеры на наличные деньги, конечно, не по цене автомобиля «Волга», а примерно по цене бутылки водки за ваучер, и кооператив «Ната» приобрёл некоторое количество ваучеров для выкупа помещений. Для участия в тендере надо было подавать в запечатанном конверте свою оценку приватизируемого предприятия, и выигрывал тот, кто указывал наибольшую сумму. Т.е. надо было превзойти всех конкурентов, но не переборщить с оценкой себе в убыток.
На улице Пестеля в доме 13/15 приватизировалась парикмахерская. Тамара сумела угадать сумму, необходимую для победы в тендере, и кооператив «Ната» стал арендатором и позже хозяином помещения парикмахерской по договору купли-продажи № 540 от 29.09.92 г..
Товарищество с ограниченной ответственностью (ТОО) - фирма «Пантелеймоновская»» было зарегистрировано в Дзержинском районе чуть раньше - 10.09.92 г.. Его учредителями были кооператив «Ната» в лице его совладельцев – Тамары и Надежды, и несколько физических лиц – сотрудников бывшего антикварного магазина на Наличной и приватизируемой парикмахерской. Доля кооператива «Ната» в уставном капитале была, конечно, преобладающей.
По условиям тендера победители должны были сохранить действующую парикмахерскую на части арендуемой площади в течение двух лет. Это оказалось даже выгодным, так что несколько лет антикварный магазин соседствовал с парикмахерской, для которой в конце концов даже выделили комнату из расселённой и купленной соседней квартиры с отдельным входом из арки между дворами.
Уже в марте 1994 г., когда антикварный магазин после перестройки и ремонта помещений заработал в полную силу, кооператив «Ната» вышел из состава учредителей ТОО, а Тамара и Надежда вышли из числа членов кооператива и вошли в состав учредителей ТОО, так что владельцами ТОО стали только физические лица. Так мы окончательно распрощались с кооперативом «Ната». Как юрист я был автором учредительных документов ТОО – учредительного договора и Устава, регистрировал и перерегистрировал их в налоговой инспекции в соответствии с изменениями в составе учредителей.
Фирма и магазин получили название «Пантелеймоновских» по старому названию улицы Пестеля и расположенного рядом храма Св. Великомученика Пантелеймона, одного из первых храмов Петербурга. На его стенах - барельефы с эпизодами славного Гангутского морского сражения. В советское время в нём был размещён мемориальный музей, но уже к моменту открытия нашего магазина была зарегистрирована церковная община и проводились службы среди музейных экспонатов. В нашем магазине был установлен ящик для сбора пожертвований на ремонт храма.
Дом № 13/15 по ул. Пестеля, где расположен магазин, - это типичный доходный дом конца ХIХ – начала ХХ века, построенный по проекту известного петербургского архитектора П.Ю. Сюзора, с пышной лепниной фасадов в духе эклектики. Въезд в просторный двор этого дома украшала высокая арка с висящим фонарём. Главная витрина и вход в магазин - с улицы Пестеля, а остальные три больших окна выходили во двор. Окна и входную дверь магазина мы закрыли решётками типа решётки Летнего сада с литыми позолоченными львиными масками.
Вывеска со стилизованным в «зверином» стиле изображением льва и названием магазина, выполненного уставом, была сделана по моему эскизу. Это изображение красовалось и на фирменных бланках. Лев был выбран в качестве эмблемы, в частности, ещё и потому, что Тамара – наш Генеральный директор и признанная всеми истинная королева фирмы – по знаку Зодиака Лев, что вполне соответствовало её доминирующим повадкам.
Стены магазина после капитального ремонта и перепланировки мы окрасили в пурпурный цвет (точнее, крап-лак), так хорошо сочетающийся с золотом картинных рам и икон. В магазине были выставлены на продажу: ювелирные изделия, фарфоровая, керамическая и металлическая посуда и статуэтки, бронзовая, чугунная и мраморная скульптура, живопись, графика и иконы, мебель.
По всем этим видам антиквариата в магазине были опытные специалисты-оценщики из разогнанного государственного магазина на Наличной улице, многие со стажем работы более 30 лет. А надо заметить, что в этой области специального образования тогда не существовало, и опыт был основным багажом наших экспертов. Некоторые, например, бывшая зав. отделом в магазине на Наличной и наш директор Нелли Фёдоровна Салямова, татарка, приносившая по мусульманским праздникам в магазин замечательные беляши, могли по черепку определить происхождение и время изготовления фарфора. На фото – основные сотрудники нашего магазина в момент поздравления наших женщин с 8 марта: сидят (слева направо) – Маргарита Ивановна Алексеева и Эмма Константиновна Левандо – обе большие доки по прикладному искусству, особенно Эмма Константиновна, главный бухгалтер Людмила и Зоя Викторовна Лукина – спец по изобразительному искусству, над ними стоят – Татьяна Михайловна Татеосова – бухгалтер, уборщица Валентина Яковлевна и компаньонки – Тамара и Надежда Кочерова, зам. Генерального директора, ну и мужчины – Слава Исаев, завхоз и мастер на все руки, Женя Чубаров и Андрей Чернышев - специалисты по антикварной мебели, и охранник Эдик Юдин. В магазине были выделены и сдавались в аренду предпринимателям без образования юридического лица места для работы ювелира и часовщика. Часовщиком у нас долгое время работал Виктор Долгов (извините за тавтологию), а ювелиром – Сергей Татульян.
Позднее мы расселили ещё три большие коммунальные квартиры во дворе этого дома на первом этаже. Одну из квартир, смежную с помещением бывшей парикмахерской, соединили с магазином, сделав там второй торговый зал, кабинет и помещение для парикмахерской с отдельным входом в подворотне между дворами, вторую после ремонта мы сдавали в аренду нотариусу – Т.В. Рождественской, чьими услугами я часто пользовался при оформлении документов на недвижимость, а в третьей, уже после продажи фирмы новый хозяин сделал картинную галерею.
После окончательной ликвидации парикмахерской, кабинет перенесли в её помещение и устроили третий торговый зал. Хозяин квартиры над магазином на втором этаже, уехавший за границу, сдал нам её в аренду, кроме одной комнаты, где хранились его вещи. В этой квартире я устроил реставрационную мастерскую.
Конечно, я выполнял всю работу по оформлению прав собственности и переводу помещений в нежилой фонд, что при нашей бюрократии было непросто. Разок пришлось даже позвонить по старому знакомству бывшему начальнику юридического управления Ленсовета, вице-мэру Дмитрию Козаку (позднее вице-премьеру Правительства России), чтобы он одёрнул упёртых бюрократов. Разумеется, я исполнял роль снабженца, шофёра, грузчика и уборщицы при бесконечных стройках и ремонтах. Но запомнилось другое.
Не забуду эти жуткие, грязные коммуналки почти по десятку семей съёмщиков. Труднее всего было расселить последнего жильца. Уж он-то требовал себе жильё по максимуму – квартиру за комнату. Обиталище одного такого типа было настоящей помойкой, до потолка заваленной старыми телевизорами, кипами газет, коробками со стоптанной обувью, помятыми алюминиевыми кастрюлями, чайниками, мешками с бутылками и прочим пыльным барахлом. В этой куче мусора был оставлен только узкий проход к вонючему лежбищу. Когда мы вытаскивали весь этот мусор в контейнер-пухто, сколько там было крысиных гнёзд и тараканьих заповедников! Представляю, как остальным обитателям этой коммуналки жилось с этим Плюшкиным! Это, конечно, типичная болезнь - силлабомания, описанная ещё Гоголем. Через полтора десятка лет мне пришлось чистить ещё одну подобную квартиру, но об этом позже. Так что на мою долю доставалось пробиваться не только сквозь бюрократическую паутину юридических документов и чиновничьих кабинетов, но и понюхать реальную паутину при разгребании грязных и пыльных углов. А по должности я был заместителем Генерального директора фирмы.
С конца 1994 г. после моего ухода из Военмеха мы с Тамарой с утра на всё том же «Москвиче», один вид которого наводил ужас, приезжали в магазин. Вечером я увозил её домой на Большой проспект Петроградской стороны, а сам ехал в Купчино и занимался партийной работой.
Душа моя и в магазине требовала творческой деятельности. Во-первых, надо было разработать формы документов, необходимых для комиссионной торговли. А именно такой вид торговли являлся основным в нашей антикварной деятельности. Дело в особенности самого товара: ведь каждый образец антиквариата по-своему уникален и оценивается индивидуально. Никакие заводы и фабрики антиквариата не производят, в магазин их приносят только владельцы этих вещей. Обычно это просто люди, физические лица, комитенты, говоря юридическим языком.
Чтобы антикварный товар появился на полке магазина, можно эти вещи у них закупать, а можно и взять на комиссию, т.е. принять на себя только обязанность исполнить определённую услугу – продать товар, остающийся в собственности его владельца. Покупателям нужен выбор, поэтому полки приличного магазина не должны быть пустыми. Для их заполнения нужны тысячи антикварных вещей, а вещи эти обычно не дёшевы. Так как купить такое количество антиквариата на начальной стадии бизнеса, когда свободный капитал практически отсутствовал, было никак невозможно, то приходилось заниматься комиссионной торговлей, имея в виде дохода лишь плату за оказанную услугу в виде процента за комиссию.
Комиссионная торговля существовала и при плановой экономике, но в 1994 г. был принят новый Гражданский кодекс, установивший новые формы договорных отношений между физическими и юридическими лицами, в том числе и экономических. Договору комиссии там посвящена отдельная глава. Согласно ГК, форма договора комиссии определяется комиссионером, т.е. магазином, и её нужно было разработать. Помимо оформления самого договора комиссии, процесс продажи товара может сопровождаться его уценкой или возвратом товара владельцу. Поэтому надо было разработать ещё формы актов уценки и возврата.
В договоре комиссии товар должен быть описан весьма подробно. Договор должен быть составлен в двух экземплярах. К тому же это описание должно быть повторено в товарном ярлыке и реестре принятых на комиссию предметов антиквариата. Заполнение от руки всех этих документов уже не соответствовало духу времени, и я занялся компьютеризацией процесса оформления документации в нашей фирме, будучи абсолютным профаном в этой области.
В офис магазина я закупил персональный компьютер с монитором, клавиатурой и мышью, принтер и сканер. На этом компьютере я изготовил бланк договора комиссии с таким расчётом, чтобы на одном листе А4 помещались два экземпляра – для комиссионера и комитента. На бланке красовалась наша эмблема. Такие бланки были напечатаны в типографии многотысячным тиражом. При приёме товаров на комиссию достаточно было ввести паспортные данные комитента, краткое описание товара и согласованную с комитентом цену, и компьютер на бланке печатал сразу два экземпляра договора. Кроме того, эти данные вносились в память компьютера и их можно было мгновенно распечатать и на других документах.
Для полноты картины пришлось ввести такие данные и на все товары, которые ранее были приняты на комиссию и стояли на полках магазина, а их уже были тысячи к моменту ввода компьютерной системы. Таким образом была создана компьютерная база данных на все товары, которые прошли через наш магазин.
По моему подробному техническому заданию умница-студент Александр, хорошо соображающий в программировании, в качестве халтуры, так тогда называли дополнительный заработок, разработал программу, которая позволяла, кроме того, производить поиск любого документа по всем товарам, когда-либо принятым на комиссию, и классифицировать товары по разным признакам. Таким образом, бумажная работа для сотрудников магазина была сведена к минимуму. Прежде чем эта программа была создана, все бумаги на принятые товары заполнялись от руки и под копирку, так что порой очень трудно было разобрать, что там написано. Раз в год в магазине производился переучёт, и компьютерная база данных очень помогала разыскать все имеющиеся на полках товары.
Через полгода после открытия магазина вышел Указ Ельцина, согласно которому продажа предметов антиквариата, под которыми понимались художественные ценности, созданные более 50 лет назад, подлежала лицензированию. По этому Указу в России должна быть создана государственная служба по сохранению культурных ценностей, которая и обладала правом выдачи лицензии антикварным предприятиям.
Необходимость лицензирования в то время была вызвана реальной опасностью массовой распродажи национальных культурных ценностей за границу. Идея Указа, наверное, была благородной, а вот исполнение, как всегда, никудышное. Всё дело в том, что Указ запрещал антикварную торговлю без лицензии или специального разрешения Правительства РФ с 1 января 1995 г.. А той самой государственной службы по сохранению культурных ценностей, которая должна была выдавать лицензии и проводить экспертизу, являются ли конкретные предметы антиквариатом, в срок создано не было.
К декабрю 1994 г. я подготовил все документы, необходимые для получения лицензии, в том числе рекомендательные письма от директора Эрмитажа М.Б. Пиотровского, директора Русского музея В.А. Гусева, директора Петергофа В.В. Знаменова, директора Царского Села В.М. Файбисовича и даже от православного Братства преподобного Иосифа Волоцкого (все эти письма привожу в разделе АНТИКВАРНЫЕ ПОДРОБНОСТИ 1.(1)).
Была составлена Справка о культурных ценностях, приобретённых музеями Санкт-Петербурга и пригородов, другими учреждениями культуры, православной епархией в ТОО – фирме «Пантелеймоновская», согласно которой «за 17 месяцев работы ТОО – фирмы «Пантелеймоновская» музеями, другими учреждениями культуры, православной епархией в магазине «Пантелеймоновский» приобретено 287 предметов на сумму 284 383 000 руб.». (смотри АНТ. ПОДРОБНОСТИ 1.(2)). Я привёл эту справку для того, чтобы показать масштаб нашей деятельности по сохранению культурных ценностей для российских, прежде всего, питерских музеев. Получается, что в среднем за полтора года практически через день мы продавали музеям по одному произведению искусства стоимостью более миллиона рублей, а Эрмитажу даже подарили роскошное большое Евангелие в кожаном переплёте со вставками, тоже стоимостью в миллион. При этом, кстати, нам пришлось заплатить ещё и большой налог.
Музеи приобретали произведения искусства в нашем магазине, опираясь на заключения наших и своих экспертов (для более подробного знакомства с уровнем наших товаров в АНТ. ПОДРОБНОСТЯХ 1. представляю заключение экспертно-закупочной комиссии Комитета по культуре (3) и заключение нашего эксперта М.А. Карпенко (4)). Генеральный директор «Петергофа» Вадим Валентинович Знаменов вместе со своим заместителем Ниной Валентиновной Верновой часто сам отбирал экспонаты для своего музея в нашем магазине, так что с ним у нас установились настолько тёплые отношения, что, когда мы привозили в Петергоф своих гостей, он собственноручно писал нам записки для бесплатного прохода вне очереди на территорию парка и во дворцы Петергофа. Знаменов приглашал нас на выставку новых поступлений, где можно было увидеть и предметы, закупленные в нашем магазине, например, вот этот золочёный молочник на верхней полке (на фото в следующей публикации). По его приглашению мы были и на открытии походного дворца Петра I в Стрельне. В дальнейшем хорошие отношения установились у нас и с директором московского музея А.С. Пушкина на Пречистенке Евгением Анатольевичем Богатырёвым.
Так вот, возвращаясь к Указу Ельцина, от имени фирмы я написал тревожное письмо Министру культуры РФ Е.Ю. Сидорову, в котором, в частности сказано:
"… ТОО – фирма «Пантелеймоновская» подготовила пакет документов для получения лицензии на осуществление деятельности, связанной с реализацией предметов антиквариата. Среди этих документов должно быть представление органа исполнительной власти соответствующего субъекта Российской Федерации. По информации, полученной в Комитете по культуре мэрии Санкт-Петербурга в нашем городе механизм выдачи такого представления до сих пор не разработан, а предусмотренная Указом Федеральная служба России по сохранению культурных ценностей также пока не действует. В то же время до наступления предусмотренных Указом санкций за реализацию предметов антиквариата без лицензии осталось немногим более двух месяцев. До создания Федеральной службы России по сохранению культурных ценностей Указ предусматривает выдачу разрешений на реализацию предметов антиквариата Правительством Российской Федерации.
… В связи с изложенным, ТОО – фирма «Пантелеймоновская» просит Министерство культуры Российской Федерации ходатайствовать перед Правительством Российской Федерации о выдаче нашему предприятию разрешения на реализацию предметов антиквариата".
Это письмо с приложением 14 документов на 64 листах я подцепил к письму в Минкультуры нашего бывшего председателя Ленсовета, а тогда депутата Совета Федерации А.Н. Беляева (АНТ. ПОДРОБНОСТИ 1.(5)). Аналогичное ходатайство направил в Минкультуры председатель нашего питерского Комитета по культуре В.П. Яковлев (не путать с губернатором!).
С вопросом «Куда всё это сдавать?» вместе с руководителем другой антикварной фирмы «Терция» А. Лещинским 27 декабря 1994 г. я поехал в Москву, в Министерство культуры. Нас принял заместитель министра М.Е. Швыдкой, взял документы и с широкой улыбкой заверил, что всё будет в порядке, и мы можем спокойно продолжать свою деятельность. Его улыбка была похожа на лукавую улыбку симпатичного полосатого зверя, изображённого на выставленном в коридоре Министерства лубке «Котъ казанской, умъ астраханской», который «сладко елъ» и «слапко бзделъ». Никакой бумаги с министерской подписью, никакой охранной грамоты нам не выдали, и мы положились на слово замминистра.
Правда, за пять дней до наступления рокового 1 января 1995 г. мы получили копию письма, подготовленного от имени Правительства Санкт-Петербурга и Министерства культуры в Правительство РФ за подписью Алексея Кудрина, тогда зам. председателя питерского правительства, и Михаила Швыдкого с проектом распоряжения Правительства РФ, а за три дня – письмо от Швыдкого с требованием представить дополнительно заключение органов внутренних дел о проверке по оперативно-справочным материалам должностных лиц предприятия и заверенные этими органами образцы печатей и штампов.
Разумеется, сразу после новогодних праздников я свёз в Москву Швыдкому требуемые документы, и на следующий день письмо Министра Сидорова было направлено в Правительство РФ. А пока мы должны были дожидаться разрешения Правительства РФ, я обратился к питерским властям с просьбой дать нам хотя бы временное разрешение на работу. Председатели комитетов мэрии по культуре и по торговле уже 6 января написали в ГУВД и в налоговую инспекцию Петербурга письмо с такими словами:
"…руководство мэрии даёт возможность предприятиям Санкт-Петербурга осуществлять торговлю предметами антиквариата без специального разрешения до введения лицензирования реализации предметов антиквариата в Санкт-Петербурге".
Получив такие заверения, мы продолжали спокойно работать. Тем временем мэрия неспешно разрабатывала распоряжение мэра об утверждении форм заявки на получение лицензии и совместного ходатайства мэрии и Минкультуры в Правительство РФ, которое вышло уже в середине февраля. Пройдя ещё раз полный круг по сбору необходимых документов, мы, наконец, 14 июня 1995 г. получили из Минкультуры сообщение о том, что наши документы направлены в Правительство РФ. 12 июля из Правительства РФ вышла несколько странная бумага с разрешением ряду питерских антикварных фирм осуществлять антикварную деятельность (АНТ. ПОДРОБНОСТИ 1.(6)) за подписью Ю. Ярова, бывшего председателя Совета Ленинградской области, а уже в августе мы получили от Швыдкого письмо с таким обещанием:
"Лицензия установленного образца будет оформлена и выдана Федеральной службой России по сохранению культурных ценностей после начала её практической работы".
Служба по сохранению культурных ценностей была создана только осенью 1995 г. и то не как самостоятельная служба на уровне министерства, а как департамент Минкультуры. Видно, денег не хватило. Только тогда мы и получили лицензию.
Скандал разразился через год. Нагрянул инспектор из налоговой инспекции с проверкой, увёз несколько коробок из-под бананов наших товарных и кассовых ежедневных отчётов и заявил, что полгода мы занимались незаконной предпринимательской деятельностью, и нам следует все незаконно полученные доходы вернуть в казну и заплатить огромный штраф. Как я ни доказывал, что мы действовали с разрешения Минкультуры, инспектор был непреклонен. Я ходил к начальнику питерской налоговой инспекции, хорошо мне знакомому Ивану Ивановичу Кравченко, бывшему коллеге-депутату и руководителю секретариата Ленсовета, но он мне только посочувствовал и посоветовал обратиться в суд.
Однако Тамара решила пойти другим путём, известным на Руси с незапамятных времён. В результате удалось минимизировать убытки, а налоговый инспектор стал лучшим другом нашей фирмы. В дальнейшем я приобрёл опыт общения с нашими судами и с положительным, и с отрицательным результатами, но в этой ситуации, пожалуй, Тамара была права: ведь в нашем государстве правая рука не ведает, что делает левая, а Минкультуры и Налоговая инспекция – это разные щупальца его необъятного организма. Показательная история о нашем российском бюрократизме, о нашем тупом и неповоротливом государственном механизме, не правда ли?
В дальнейшем в 1999 г. пришлось ещё раз собирать документы для продления лицензии, причём количество прилагаемых документов возросло до 17. Кроме учредительных документов, свидетельства о государственной регистрации и заверенных образцов печатей и штампов предприятия, требовались документы о праве аренды или собственности на помещения, бумаги из санэпидстанции, от пожарников, из милиции об охране и о составе должностных лиц предприятия, из банка, из пробирной палаты, характеристики экспертов-оценщиков. Получение этих бумаг ставило предпринимателей в унизительную зависимость от мелких клерков во всех этих ведомствах и требовало не только времени, но и денег. Уже в новом веке лицензирование антикварной торговли отменили как провоцирующее коррупцию, но к тому времени мы с Тамарой уже распрощались с «Пантелеймоновским».
Андрей Лещинский, с которым я ездил в Минкультуры и встречался с М. Швыдким, был назначен руководителем Территориального управления по сохранению культурных ценностей. Как было тогда в моде, при этом Управлении по Уставу был создан Координационный совет, и я как представитель антикварных предприятий был введён в его состав. Но фактически Координационный совет не собирался ни разу, видно, руки не доходили, а всяких чиновничьих безобразий, мешающих нормальной работе антикварных предприятий, творилось великое множество. Поэтому я направил Лещинскому такое письмо, оставшееся без ответа:
"Уважаемый Андрей Николаевич!
Сразу хочу сказать, что обращаюсь к Вам не как работник Фирмы «Пантелеймоновская», а как член созданного, но, увы, не действующего Координационного совета при возглавляемом Вами Территориальном управлении.
23 марта с.г. комиссией Территориального управления в магазине ООО-Фирмы «Пантелеймоновская» была проведена проверка ведения реестра поступающих предметов антиквариата. В соответствии с определением предметов антиквариата как «культурных ценностей, созданных более 50 лет назад» (Указ Президента РФ № 1108) в реестр вносились описания только тех предметов, которые, по мнению экспертов Фирмы, представляют собой действительно культурные ценности.
Комиссия сочла такой подход неправильным. Основное требование комиссии сводится к следующему: в реестр нужно вносить полные описания всех поступающих в магазин предметов, созданных более 50 лет назад. Практически, других предметов магазин не принимает, поэтому указанный реестр превращается в журнал приёмки всех поступающих предметов. Фирма «Пантелеймоновская» готова безоговорочно выполнять требования комиссии.
Я также не обсуждаю вопрос о законности и целесообразности таких требований – надо, значит, надо. Хотя за 5 лет ведения реестра ни органы внутренних дел, ни государственные хранилища культурных ценностей этим реестром ни разу не воспользовались для своей работы. На практике в ответ на запросы органов внутренних дел по интересующим их предметам или комитентам Фирма отправляет официальные письма, а информацию о предметах, которые могут заинтересовать музеи, Фирма сообщает сотрудникам музеев по телефону сразу по их поступлению.
Беда только в том, что теперь экспертам придётся от руки переписывать в реестр ту же информацию, которая вносится в договор комиссии при приёмке товаров. По опыту знаю, что это довольно большой объём работы, ведь ежедневно в магазин принимается несколько десятков предметов. В Фирме «Пантелеймоновская», как и в некоторых других антикварных магазинах города, налажена компьютерная обработка операций с товарами. Полная информация о всех поступающих предметах вносится в компьютер при их приёмке. Эта информация может быть распечатана автоматически и в реестр, но этому препятствует форма реестра в виде прошитой и опечатанной печатью Территориального управления книги. Таким образом достигается неизменность внесённой информации.
Но этой цели можно достичь и другим образом. Например, можно с компьютера распечатывать информацию на пронумерованные бланки строгой отчётности. Эти бланки могут быть опечатаны печатью Территориального управления или защищены от подделки любым другим образом. Использование бланков позволит печатать реестры автоматически и тем самым избежать двойной работы по переписыванию. При этом безусловно улучшится и читабельность внесённой информации, и вид реестров. Магнитные копии этих записей на дискетах могут быть переданы в Территориальное управление, в органы внутренних дел и в музеи для проведения реальных работ по сохранению культурных ценностей с использованием современной компьютерной техники. Введение таких бланков будет стимулировать и другие антикварные фирмы к внедрению компьютеров.
Прошу Вас рассмотреть моё предложение по существу. Необходимо уходить от дедовских методов работы и пользоваться современной техникой.
С уважением Гуанов Б.С. 25.03.2000 г."
Кроме этих никому не нужных реестров, чиновники додумались обязать антикварные предприятия фотографировать все поступившие в магазин предметы, вписанные в реестр. У нас накопились целые рулоны таких никому не нужных фотоплёнок и кучи отпечатанных фотографий, а это тоже было совсем не дешёвое удовольствие.
В октябре того же 2000 года в Петербурге состоялась Первая Всероссийская научно-практическая конференция «Культура в багаже туриста». Организатором конференции являлось наше территориальное управление. В описании проекта конференции организаторы писали:
"Существующая система вывоза культурных ценностей исключительно сложна, требует от иностранных туристов значительных затрат времени и денег, запрещает к вывозу множество не имеющих ценности предметов и не гарантирует спокойного пересечения границы даже в случае соблюдения туристом всех требований Закона. Таможенные органы постоянно задерживают и фактически конфискуют у покидающих Россию туристов купленные ими сувениры и предметы быта. Эти действия оправдываются несовершенством и путаницей в законодательстве. (Заметим, что подобная путаница возникает несмотря на то, что законодательство в этой области состоит из одного Закона). Однако, чем бы ни оправдывались эти действия, они наносят ущерб репутации Санкт-Петербурга и других городов России, отвращают туристов от дальнейших посещений нашей страны, служа сильной антирекламой.
Но не только перед иностранными туристами встают порой неразрешимые задачи вывоза культурных ценностей – сами россияне не способны расшифровать лабиринты существующего закона. А на сегодняшний день большинство людей, вывозящих предметы искусства, являются именно российскими гражданами. Следует признать, что существующая практика выпуска за границу произведений искусства противоречит требованиям Закона – множество предметов, запрещаемых к вывозу, или тех, на которые выписываются свидетельства на право вывоза культурных ценностей, по Закону культурными ценностями не являются".
Я сделал на конференции доклад «О возможностях применения единой компьютерной системы в деле сохранения культурных ценностей», в котором представил новый взгляд на понятие «культурная ценность» и предложил современную систему выявления и оборота культурных ценностей, в том числе и их вывоза за границу. Вот тезисы этого доклада:
"Как здесь уже отмечалось, неопределённость толкования термина «культурная ценность» в Законе «О вывозе и ввозе культурных ценностей» ведёт к произволу чиновников, замыканию рынка произведений искусства и просто старинных вещей внутри страны и криминализации процесса их вывоза из страны. Это невыгодно ни государству – его экономике и престижу, ни государственным хранилищам культурных ценностей, ни широким слоям обладателей таких предметов, ни делу борьбы с преступностью. Возникла дилемма – как избавиться от доходящих до абсурда запретов и одновременно не допустить ухода из страны настоящих культурных ценностей.
Выход из этого положения возможен, если в соответствии с простым здравым смыслом под культурными ценностями понимать только те предметы, которые могут действительно заинтересовать музеи и другие хранилища культурных ценностей, а точнее, лишь те предметы, которые могут быть включены в музейные, архивные и библиотечные фонды. Необходимо, чтобы решение о том, является ли конкретный предмет культурной ценностью, принимали не чиновники, а музейные и архивные специалисты, причём это решение должно быть не на бумаге, оно на деле должно сопровождаться закупкой этого предмета в музейные или архивные фонды. Остальные предметы, не заинтересовавшие музеи, можно спокойно выпускать из страны.
При реализации этой простой идеи встаёт проблема выявления таких культурных ценностей – ведь не поставишь на каждой таможне экспертов из всех музеев и архивов. Естественно, координирующую роль в процессе выявления культурных ценностей должен играть Департамент по сохранению культурных ценностей Министерства культуры. Здесь встаёт вопрос о времени. Когда культурная ценность вывозится из страны, времени для её выявления музеями и архивами может оказаться недостаточно.
Поэтому выявление таких ценностей нужно производить не столько тогда, когда их уже вывозят, а в большинстве случаев с момента их появления на внутреннем рынке. В частности, с этой целью по Указу «О реализации предметов антиквариата…» в качестве лицензионного требования предусмотрено ведение реестра поступающих предметов антиквариата. Однако в том рукописном виде, в котором эти реестры ныне ведутся, они физически не могут быть использованы ни музеями для оперативного выявления интересующих их предметов, ни правоохранительными органами для розыска похищенных вещей. Здесь не обойтись без использования современных компьютерных информационных технологий.
Информационную цепь можно организовать следующим образом. Организации, куда поступают для реализации предметы искусства и старины, должны быть оснащены компьютерными системами регистрации таких предметов. Эксперты этих организаций при приёмке должны выделять предметы, которые могут заинтересовать музеи и архивы. Таким образом формируется компьютерный реестр культурных ценностей. Такие реестры на дискетах или по электронной почте периодически посылаются в Территориальное управление по сохранению культурных ценностей, где обрабатываются и рассылаются по музеям и архивам в соответствии с их тематикой.
Реализующим организациям даётся срок, в течение которого они могут не выставлять такие предметы на продажу. В течение этого срока музеи и архивы могут закупить заинтересовавшие их предметы, а по истечении срока товары поступают в общую продажу. При вывозе приобретённых таким образом предметов, внесённых в реестры, предъявляется товарный чек из реализующей организации с идентификационным номером предмета, который в Управлении сверяется с поступившей ранее информацией и, если предмет не приобретён музеями, выдаётся свидетельство на право вывоза. Конечно, Территориальное управление должно периодически контролировать реализующие организации на предмет добросовестного ведения компьютерных реестров культурных ценностей. Правоохранительные органы при этом также получают реальные возможности контроля.
Понятно, что введение такой системы требует больших усилий – нормотворческих, материальных и организационных. Но это сторицей окупится пополнением наших музейных фондов, развитием туризма, расширением антикварного рынка, уменьшением преступности.
Преподаватель СПб Университета культуры,
Коммерческий директор Фирмы «Пантелеймоновская» Б.С. Гуанов"
Понятно, что к моим радикальным предложениям наши чиновники не были готовы, а главное, у них не было никакого желания выпускать из своих рук такое «вкусное» дело, как разрешать или запрещать вывоз предметов искусства и старины.
Не только налоговая инспекция покушалась на наше имущество. Ещё одна возможность проявить свою креативность предоставилась мне после первого ограбления нашего магазина настоящим бандитом. Однажды, когда нас с Тамарой не было в магазине, к витрине с ювелирными изделиями подошёл молодой человек и попросил показать ему дорогую брошь. Повертев её в руках, внезапно он дал стрекача, только его и видели. Наш охранник этот момент прозевал. Обращение в милицию по розыску вора ничего не дало.
После такого дерзкого налёта стало ясно, что ни охранник, ни «тревожная кнопка» милиции, ни «крыша» в виде одного из сотрудников магазина, специалиста по антикварной мебели, якобы связанного с «тамбовцами», не могут уберечь магазин от гастролёров, действующих молниеносными «скоками». Охранник с газовым пистолетом против грабителя с настоящим, боевым – это несерьёзно. Причём никакой охранник не будет рисковать своей жизнью и спрячется первым, ведь он – первая мишень бандита. «Тревожная кнопка», даже если сотрудники магазина отважатся незаметно для бандитов её нажать, вызовет наряд милиции с автоматами, но в лучшем случае через десяток минут, когда бандиты исчезнут в неизвестном направлении вместе с награбленным. Ну, а «крыша» - это ведь те же бандиты.
Я задумал систему задержания и поимки грабителей до приезда милиции. В качестве ловушки можно было использовать дверной проём входной двери в капитальной стене толщиной около метра. Наружная и внутренняя двери, хоть и остеклённые, но с прочными решётками, так что при запертых дверях это была настоящая камера предварительного заключения. Важно было улучить момент, когда преступник окажется между дверями, мгновенно запереть их и ждать приезда милиции. Для этого двери должны быть оборудованы дистанционно управляемыми замками, а рабочие места сотрудников магазина – скрытыми кнопками управления.
Логика работы системы состояла в следующем: последний из бандитов, выходящий из магазина, должен упереться в запертую внешнюю дверь, и, конечно, несколько секунд будет в неё безуспешно ломиться. В этот момент за ним должна захлопнуться и закрыться на замок внутренняя дверь. Бандит окажется в ловушке.
С этой целью я купил на каком-то блошином рынке два довольно мощных электромагнита на 220 вольт с большим ходом сердечника и сделал из них два электрических замка на обе двери. С нескольких рабочих мест сотрудников их можно было включать кнопками-герконами на замаскированных пультах, где помещалась и «тревожная кнопка» вызова милиции. По всему магазину были протянуты многожильные провода. Понятно, что в стрессовой ситуации работник магазина, рискнувший поймать преступника, должен действовать исключительно хладнокровно и чётко. Поэтому я предлагал провести тренировки с сотрудниками магазина. Но не успел.
Второй налёт, уже серьёзнее, произошёл, когда мы с Тамарой отдыхали в Ливадии. Как нам рассказывали, два бандита с пистолетами заставили мгновенно лечь весь персонал. Рукояткой пистолета они разбили витрину с драгоценностями и ссыпали её содержимое в сумку. Вместо того, чтобы тихо лежать и вовремя нажимать кнопки, наша Надежда героически попыталась отобрать эту сумку у бандита, за что получила удар по голове той же ручкой пистолета, и бандиты выскочили на улицу. Окровавленная Надя – с криком за ними. Какой-то прохожий на тротуаре подставил бегущему грабителю ножку, тот упал, но направил пистолет на ребёнка, с которым шёл этот смельчак. Бандиты сели в автомобиль и уехали. Так никто и не попытался пустить в ход систему.
По-человечески это, конечно, понятно, хотя при определённой тренировке и хладнокровии можно было бы поймать хотя бы одного грабителя, ну, а второго разыскала бы милиция. Но нет, не тот у нас народ, и без геройской глупости нельзя. Потом муж Надежды Слава выкатывал мне претензии, что, мол, система не сработала. Да не система, а люди, увы! Милиция приехала, когда бандитов и след простыл. Наш охранник после этого налёта уволился.
Последствиями этого грабежа были разборки с владельцами украденных драгоценностей. С большинством пострадавших удалось расплатиться по цене, указанной в договоре комиссии. Но одна тётка, у которой украли золотой браслет, который лежал на витрине три года и не продавался, захотела получить с нас сумму, якобы многократно возросшую в результате инфляции, и обратилась в суд. В беседе с судьёй мне удалось доказать, что цена, обозначенная в договоре комиссии, вовсе не является стоимостью товара и становится стоимостью только после продажи товара по этой цене. А так как браслет не был продан даже через три года после назначения этой цены, то, значит, товар при приёмке был сильно переоценён и не стоил в момент кражи даже тех денег, которые были указаны в договоре комиссии. Судья убедила истицу в моей правоте, и дело кончилось мировым соглашением.
Для сокращения штата сотрудников, чтобы уложиться в норму по численности работников, требуемое по закону для предприятий, работающих по упрощённой системе налогообложения, в феврале – марте 1996 г. нам пришлось ликвидировать парикмахерскую и провести массовое увольнение 19 сотрудников: кроме парикмахеров, весь вспомогательный персонал – ночных сторожей, уборщиц, завхоза. В число увольняемых формально попал и я – зам. Генерального директора (хватало и ещё одного зама – Надежды), поэтому на время я покинул свой пост и стал вольным предпринимателем без образования юридического лица, так же, как и завхоз Слава, умелец, выполнявший функции мастера на все руки.
Документы для перехода фирмы на упрощённую систему налогообложения, разумеется, готовил я. В качестве предпринимателя без образования юридического лица я был обязан вести книгу учёта доходов и расходов, что я и делал за себя и за умельца. Это было довольно нудное занятие. В Список услуг, оказываемых предпринимателем Б.С. Гуановым ТОО – фирме «Пантелеймоновская», входили самые разнообразные работы: от уборки, охраны, коммунального обслуживания, ремонта и оборудования помещений до научно-технической и искусствоведческой экспертизы, доставки и реставрации предметов антиквариата, юридических услуг, рекламы, торгово-закупочной, посреднической и преподавательской деятельности, маркетинга, консалтинга и создания информационного банка данных. Как ни странно, это была чистая правда.
В независимых предпринимателях я продержался только год и весной 1997 года снова стал важной персоной – коммерческим директором фирмы с исполнением обязанностей юриста. Скучать наши законодатели не давали, и мне пришлось ещё раз в корне переработать учредительные документы фирмы – учредительный договор и Устав – в связи с преобразованием товариществ с ограниченной ответственностью в общества с ограниченной ответственностью. При этом в учредителях ООО - Фирмы «Пантелеймоновская» значились следующие физические лица: от нашей семьи – Тамара, я и Илья имели соответственно 20, 14 и 13% долей, а Кочеровы – Надежда и её муж Слава – соответственно 34 и 13%. По 2% имели трое ведущих сотрудников магазина.
Набравшись некоторого опыта, я стал порой самостоятельно принимать и оценивать товары, а также завёл картотеку с информацией о художниках, чьи картины попадали в наш магазин, для того, чтобы квалифицированно информировать покупателей.
Помимо таких явных убытков, как при грабежах, бывали случаи, когда фирму умело водили за нос собственные опытные в таких делах сотрудники. Вот пара примеров. Однажды на комиссию приняли большой фарфоровый бюст молодого красавца в военной форме с маркировкой известной фарфоровой мануфактуры Севра и датой – 1807 г.. На нём была орденская лента через плечо со звездой ордена Андрея Первозванного. Причёску украшал огромный чуб. Это первоначально и сбило меня с толку.
Наша эксперт по изобразительному искусству Зоя Викторовна, которая принимала товар, атрибутировала его как бюст неизвестного офицера, и он в тот же день, как был взят на комиссию, был продан за небольшую цену одному коллекционеру, даже не поступив в зал для продажи. Только потом до меня дошло, какую интересную вещь мы так поспешно сплавили.
Ведь это был подарок Наполеона нашему императору Александру I и представлял собой копию известного мраморного портрета Александра работы французского скульптора и керамиста Гишара, который я уже значительно позже увидел в Эрмитаже на выставке «Наполеон и Александр» в здании Генерального штаба. Такой уникальный бюст мог быть изготовлен в Севре только по заказу императора Наполеона, который как раз в 1807 г. сватался к сестре Александра и мог преподнести его Александру на их встрече в Австрии в качестве презента. Значит, эту вещь держали в руках два великих императора, а мы так бездарно выпустили её из своих рук!
И всё из-за чуба. Мы привыкли к тому, что император Александр был почти лысый («Плешивый щёголь, враг труда», - как сострил Пушкин), но не учли, что таким он был не всегда. Ведь все остальные атрибуты указывали на члена царской фамилии: и лента, и орден. Вот темнота! Думаю, что купивший по дешёвке такую вещь коллекционер, как и наша приёмщица, были намного просвещённее нас.
В другой раз в магазин принесли большой женский портрет в овальной раме, который также мгновенно ушёл. Потом, полистав альбомы, я пришёл к убеждению, что это был портрет одной из великих княжон, дочерей Павла I, кисти Левицкого из серии аналогичных портретов. Так что иногда попадались в нашей лавке старьёвщика и настоящие шедевры.
В нашем магазине был свой круг коллекционеров. Всякий раз при посещении Петербурга к нам являлся известный мэтр Илья Глазунов с постоянно сопровождавшей его хорошо одетой молодой девушкой, а потом и со своим сыном Иваном, очень симпатичным молодым художником. Тамара довольно близко познакомилась с Ильёй Сергеевичем. Когда в Манеже была большая выставка его работ, он оставил ей на двух больших репродукциях благодарственные надписи. Я не являлся поклонником его искусства, особенно его гигантских мультипортретов на исторические темы, и был далёк от его политических взглядов, но ценил его деятельность по созданию своей Академии, хранящей традиции реалистической живописи, которые, к сожалению, были утрачены во всём остальном мире.
Другой постоянной посетительницей нашего магазина была великая оперная певица Елена Образцова. Она почти всегда появлялась в сопровождении своей постоянной спутницы, тоже певицы Маквалы Касрашвили и не гнушалась запросто почаёвничать с нами, при этом со смаком травила анекдоты, порой просто скабрезные, и весело хохотала. Никогда я не видел её унылой, хотя именно в тот период она тяжело переживала смерть своего мужа, известного дирижёра Журайтиса.
Отношения с ней у нас были абсолютно доверительные, пример – шуточная расписка, текст которой приведу в АНТ. ПОДРОБНОСТЯХ 1.(7). Однажды я был в её питерской квартире, помогая перетащить какую-то антикварную мебель, купленную в нашем магазине. В память о ней у меня осталась копия приобретённой ею у нас маленькой акварели с видом Петербурга начала ХIХ в., которую я сделал для себя с её разрешения. Я всегда преклонялся перед этой чудесной женщиной, и то, что она до конца жизни делала для русской культуры, для воспитания молодых талантов вызывало моё восхищение. Не раз она снабжала нас контрамарками на свои концерты, в том числе на её юбилейный концерт в Мариинке, оставив нам автограф на программке.
Иногда у нас появлялась и соперница Образцовой, тоже замечательная певица Галина Вишневская, по характеру – её антипод, но, слава Богу, они ни разу не столкнулись у нас нос к носу, а то ведь, говорят, Вишневская сильно недолюбливала Образцову. Из других знаменитостей, которые приходили в наш магазин, меня поразила знаменитая тренер фигуристов Тамара Москвина. Такой крошечной женщины, выполняющей авторитарные обязанности спортивного тренера, я не ожидал увидеть. Держалась она также очень просто, без всякого зазнайства.
Как-то раз в магазин зашёл давний «друг» нашего горсовета Александр Невзоров. Не без ехидства я предложил Александру Глебовичу купить чучело крокодила или мусорные корзины для бумаг, сделанные из слоновьих ног. Невзоров меня узнал, походил по магазину со своей загадочной улыбочкой, но, жаль, что так ничего и не купил.
Уже ближе к концу тысячелетия ко мне в магазин пришёл мой бывший зав. кафедрой Дмитрий Леонидович Фёдоров и стал уговаривать меня вернуться доцентом на кафедру, расписывая преобразования в Военмехе. Видно, совсем худо стало с хорошими преподавателями, зарплаты-то остались нищенскими. Но в то время у меня появились совсем другие интересы: я и сам учился – в Академии художеств.
В «Пантелеймоновском» мы пробовали продавать не только антиквариат, но и картины современных художников. Вывешивали их в кабинете, но безуспешно: посетителей нашего магазина современное искусство не интересовало. Так магазин свёл меня с ещё одним известным художником – Иваном Тарасюком. Его яркие произведения – живопись и керамика, в том числе на темы цирка, вызывающе декоративные и насыщенные цветовыми контрастами, мне нравились, и он с одобрением отзывался о моих первых художественных опытах – акварелях и копиях. Тарасюк приглашал нас к себе в квартиру-мастерскую, которая была недалеко от нашей на Петроградской стороне. Иногда мы с ним встречались и просто на улице.
Однажды, когда у нас гостила Люся из Москвы, мне позвонил Тарасюк и пригласил на выставку своих работ. Я повёз Люсю по указанному адресу, но, видимо, экспозиция была в такой берлоге, что, обежав все дворы, никакой выставки я не нашёл. Досадуя на художественный бардак, пришлось возвращаться домой, не солоно хлебавши. В другой раз получилось удачнее – выставка его работ экспонировалась в редакции журнала «Нева». На этой презентации меня поразил приятель Тарасюка – цирковой фокусник, который прямо среди публики творил чудеса. Никогда мне не приходилось видеть такую ловкость рук в непосредственной близости.
Уже в 2007 году, когда истекали последние дни моей работы в ЗакСе, у Тарасюка была персональная выставка в Русском музее, и он просил меня похлопотать в комиссии по культуре ЗакСа о частичной компенсации его расходов на организацию выставки. На поминках Гладкова в столовой Мариинского дворца я подсел за столик к нашему вечному депутату Ковалёву и изложил ему просьбу художника. Но, видно, ещё со времён Ленсовета Алексей поимел на меня зуб из-за особняка Державина, и помочь моему протеже не захотел. Видно, лоббист я был плохой.
Делать большие деньги, жульничать мы, видимо, не умели. Дохода фирма приносила немного: еле хватало на сносное существование и далеко не масштабные стройки в Лисьем Носу. Под конец отношения между компаньонками – Тамарой и Надеждой – стали портиться, и в перспективе забрезжила угроза дележа фирмы. Тамара страшно устала от постоянного напряжения, приближался пенсионный возраст, вокруг антикварного бизнеса плавали настоящие акулы – коррумпированные чиновники, бандиты, конкуренты, и мы решили продать фирму, пока не поздно, т.е. пока её у нас не отобрали.
Кочеровы были резко против, им нравилось получать деньги, не прикладывая особых усилий, но мы настояли на своём, тем более, что среди наших клиентов нашёлся покупатель с деньгами – Роман Жаголко, сам коллекционер и владелец небольшого антикварного магазинчика на Литейном. Оформление продажи всей нашей недвижимости легло, естественно, на меня. Полученную сумму честно разделили пополам.
После продажи Надежда ещё долгое время работала в магазине, но дела у Жаголко пошли неважно, практически все наши опытные сотрудники уволились и перешли в другие фирмы, и в конце концов, как сообщала Фонтанка.ру, он сбежал в неизвестном направлении, прихватив чужие деньги. А казался интеллигентным человеком, знать, не выжил в диких джунглях российского бизнеса!
Надежда без всяких видимых причин вдруг прекратила всякое общение с Тамарой – вот она, женская дружба! Она снова появилась на горизонте, когда я стал работать в Законодательном Собрании: хотела пристроить свою дочку. Тогда Надя сообщила мне, что, мол, Жаголко считал, что должен заплатить по полученной нами на двоих сумме обеим хозяйкам – и Тамаре, и Надежде, но я думаю, что эту информацию она вбросила специально лишь для того, чтобы досадить Тамаре.
Чтобы дотянуть рабочий стаж до пенсии, после продажи фирмы в 2002 г. я ещё более полутора лет числился в ней юристом-консультантом, но никаких денег не получал, а когда уволился, как безработный встал на учёт на бирже труда, чтобы получать хоть какое-то пособие по безработице до официального выхода на пенсию. Помню удивлённый взгляд сотрудницы, которая оформляла меня в качестве безработного, когда я представил ей все свои дипломы и трудовую книжку. Наконец, ей стало ясно, что я вовсе не ищу работу, соответствующую своей квалификации. Безработным я пробыл около полугода.
АНТИКВАРНЫЕ ПОДРОБНОСТИ 1.
(1)
Письма из музеев и церкви.
РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭРМИТАЖ
01.11.94 № 1471 В Мэрию Санкт-Петербурга
вице-мэру В.П. Яковлеву
Многоуважаемый Владимир Петрович,
В связи с указом Президента Российской Федерации № 1108 от 30 мая 1994 года «О реализации предметов антиквариата» и Положением о порядке и условиях лицензирования деятельности, связанной с реализацией предметов антиквариата на территории Российской Федерации, Государственный Эрмитаж ходатайствует о продолжении работы фирмы «Пантелеймоновская».
Эта фирма по торговле предметами антиквариата располагает коллективом специалистов высокой квалификации, которые в течении многих лет работают в сотрудничестве с музеями города, активно способствуя пополнению музейных фондов. Музеям предоставляется право первостепенного отбора высокохудожественных произведений искусства.
За десять лет совместной работы со специалистами Эрмитажа и других музеев города было отобрано и приобретено около десяти тысяч произведений.
Деятельность фирмы «Пантелеймоновская» способствует сохранению культурного наследия и дальнейшему пополнению музейных коллекций.
Директор Гос. Эрмитажа, доктор исторических наук,
профессор М.Б. Пиотровский
МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ И ТУРИЗМА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РУССКИЙ МУЗЕЙ
Министру культуры Российской Федерации Е.Ю. Сидорову
Заместителю мэра Санкт-Петербурга В.П. Яковлеву
Х О Д А Т А Й С Т В О
В связи с Указом Президента Российской Федерации от 30 мая 1994 года № 1108 «О реализации предметов антиквариата и создании специально уполномоченного органа государственного контроля по сохранению культурных ценностей» деятельность, связанная с реализацией предметов антиквариата, подлежит лицензированию с целью сохранения отечественных культурных ценностей. В этом плане отношения, сложившиеся между Государственным Русским музеем и ТОО – фирмой «Пантелеймоновская», вполне соответствуют достижению указанной цели. За полтора года работы фирмы «Пантелеймоновская», занимающейся комиссионной антикварной торговлей, Русский музей приобрёл через неё несколько десятков первоклассных произведений русской живописи и прикладного искусства. Прежде всего это происходит вследствие того, что высококвалифицированные специалисты и администрация фирмы «Пантелеймоновская», имеющие давние связи с музеями Санкт-Петербурга, своевременно оповещают музейных работников о появлении в магазине фирмы уникальных, интересующих музеи произведений искусства и предоставляет им право первоочередного отбора этих произведений.
В связи с изложенным, Государственный Русский музей выражает свою заинтересованность в продолжении сотрудничества с фирмой «Пантелеймоновская» и ходатайствует о предоставлении ей лицензии на комиссионную торговлю предметами антиквариата.
Директор В.А. Гусев
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК «ПЕТЕРГОФ»
Исх.№ 712-1
Министру культуры Российской Федерации СИДОРОВУ Е.Ю.
От 2 дек 1994
Заместителю мэра Санкт-Петербурга ЯКОВЛЕВУ В.П.
Х О Д А Т А Й С Т В О
Лицензирование деятельности, связанной с реализацией предметов антиквариата, предусмотренное Указом Президента России № 1108 от 30.05.94 г. «О реализации предметов антиквариата и создании специального уполномоченного органа государственного контроля по сохранению культурных ценностей», направлено на сбережение культурных сокровищ России. Музей-заповедник «Петергоф» с удовлетворением отмечает, что антикварный комиссионный магазин ТОО – фирмы «Пантелеймоновская» обеспечивает отбор произведений искусства музейного уровня и возможность их первоочередного произведения музеями Санкт-Петербурга и пригородов. С этой целью между музеем-заповедником «Петергоф» и ТОО – фирмой «Пантелеймоновская» заключён и действует договор о сотрудничестве, позволяющий пополнить экспозицию музея.
Музей-заповедник «Петергоф» удовлетворён результатами взаимовыгодного сотрудничества с фирмой «Пантелеймоновская» и ходатайствует о выдаче ей лицензии или специального разрешения Правительства Российской Федерации на право антикварной торговли.
Генеральный директор В.В. Знаменов
Заместитель генерального директора по хранению Н.В. Вернова
ЦАРСКОЕ СЕЛО
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК
12.Х.94 В мэрию Санкт-Петербурга
В соответствии с указом президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина от 30 мая 1994 года № 1108 «О реализации предметов антиквариата и создании специально уполномоченного органа государственного контроля по сохранению культурных ценностей», а также в соответствии с «Положением о порядке и условиях лицензирования деятельности, связанной с реализацией предметов антиквариата на территории Российской Федерации», лицензированию подлежит и антикварный магазин «Пантелеймоновский». В связи с этим Государственный музей-заповедник «Царское Село» считает своим долгом отметить, что в условиях антикварного бума и стихийно возникшего антикварного рынка магазин «Пантелеймоновский» выгодно отличается от множества открывшихся в последнее время магазинов этого профиля высочайшей профессиональной квалификацией служащего в нём персонала, на протяжении многих лет сотрудничавшего с экспертами Государственного Эрмитажа. Государственный музей-заповедник неоднократно приобретал в «Пантелеймоновском» первоклассные произведения декоративно-прикладного и изобразительного искусства, о появлении которых любезно сообщали музею сотрудники магазина.
В надежде на дальнейшее сотрудничество с этим магазином, Государственный музей-заповедник «Царское Село» ходатайствует перед Санкт-Петербургской Мэрией о сохранении антикварного магазина «Пантелеймоновский».
Заместитель Генерального директора по научной работе В.М. Файбисович
БРАТСТВО ПРЕПОДОБНОГО ИОСИФА ВОЛОЦКОГО
02.11.94 №45
В Комитет по культуре мэрии Санкт-Петербурга
После десятилетий разрушения храмов и расхищения из них икон и иных богослужебных предметов много подобных вещей появилось на рынке антиквариата. В комиссионный антикварный магазин ТОО – фирмы «Пантелеймоновская» также попадают такие предметы, среди которых встречаются и уникальные. Заслугой фирмы является то, что её руководство и высококвалифицированные сотрудники ведут направленный поиск таких вещей и обеспечивают первоочередное право их отбора представителям Церкви.
На этой основе между фирмой «Пантелеймоновская» и Братством преподобного Иосифа Волоцкого заключён договор о сотрудничестве, получивший благословение Высокопреосвященнейшего Иоанна, Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского. Результатом этого сотрудничества является переход ценных богослужебных предметов из собраний частных лиц к религиозным объединениям Санкт-Петербургской Епархии.
В соответствии с указом Б.Н. Ельцина «О реализации предметов антиквариата и создании специально уполномоченного органа государственного контроля по сохранению культурных ценностей» № 1108 от 30 мая с.г. деятельность, связанная с реализацией предметов антиквариата (в том числе и упомянутых богослужебных предметов), подлежит лицензированию.
Имея ввиду необходимость дальнейшего сотрудничества с фирмой «Пантелеймоновская», Братство преподобного Иосифа Волоцкого ходатайствует о выдаче ей лицензии или разрешения Правительства на реализацию предметов антиквариата.
Заместитель Председателя Братства Андрей ВЕДЕНЁВ
(2) Справка о культурных ценностях,
приобретённых музеями Санкт-Петербурга и пригородов,
другими учреждениями культуры, православной епархией
в ТОО – фирме «Пантелеймоновская»:
За период с мая 1993 г. по октябрь 1994 г. в соответствии с «Положением о порядке приёма на комиссию, хранения и реализации культурных ценностей в ТОО – фирме «Пантелеймоновская»» (разработанного мной на 8 стр.) музеями Санкт-Петербурга и пригородов, другими учреждениями культуры, православной епархией в магазине «Пантелеймоновский» были приобретены:
1993 г.
Государственным Эрмитажем – 67 предметов на сумму 59 905 000 руб.,
Государственным Русским музеем – 54 предмета на сумму 28 129 000 руб.,
Музеем-заповедником «Петергоф» - 65 предметов на сумму 50 700 000 руб.,
Музеем-заповедником «Царское Село» - 9 предметов на сумму 8 780 000 руб.,
Музеем-заповедником г. Павловска – 66 предметов на сумму 16 964 500 руб..
Итого: 140 предметов на сумму 164 478 500 руб..
1994 г.
Государственным Эрмитажем – 59 предметов на сумму 60 110 000 руб.,
Государственным Русским музеем – 11 предметов на сумму 6 340 000 руб.,
Музеем-заповедником «Петергоф» - 15 предметов на сумму 8 830 000 руб.,
Музеем-заповедником «Царское Село» - 9 предметов на сумму 12 630 000 руб.,
Музеем-заповедником г. Павловска – 2 предмета на сумму 5 800 000 руб.,
Музеем-заповедником г. Гатчины – 2 предмета на сумму 240 000 руб.,
Музеем истории Санкт-Петербурга – 1 предмет на сумму 250 000 руб.,
Музеем истории религии – 1 предмет на сумму 600 000 руб.,
Музеем «Елагин дворец» - 6 предметов на сумму 6 750 000 руб.,
Этнографическим музеем – 2 предмета на сумму 315 000 руб.,
Российской национальной библиотекой – 2 предмета на сумму 400 000 руб.,
Православной епархией – 12 предметов на сумму 4 580 000 руб..
Итого: 122 предмета на сумму 106 595 000 руб..
Кроме того, на октябрь выписаны счета для оплаты из собственных средств или через Министерство культуры РФ:
Государственным Эрмитажем – 11 предметов на сумму 5 140 000 руб.,
Государственным Русским музеем – 1 предмет на сумму 600 000 руб.,
Музеем А.С. Пушкина «Село Михайловское» - 5 предметов на сумму 1 390 000 руб.,
Музеем-заповедником г. Павловска – 3 предмета на сумму 810 000 руб.,
Музеем-заповедником г. Гатчины – 4 предмета на сумму 1 870 000 руб.,
Музеем-заповедником «Царское Село» - 1 предмет на сумму 3 500 000 руб..
Итого: ещё 25 предметов на сумму 13 310 000 руб..
Таким образом, за 17 месяцев работы ТОО – фирмы «Пантелеймоновская» музеями, другими учреждениями культуры, православной епархией в магазине «Пантелеймоновский» приобретено 287 предметов на сумму 284 383 000 руб..
В качестве безвозмездного дара от фирмы «Пантелеймоновская» Государственному Эрмитажу было передано Евангелие петровского времени стоимостью 1 млн. руб..
В магазине «Пантелеймоновский» постоянно ведётся сбор пожертвований на реставрацию храма Св. Великомученика Пантелеймона в Санкт-Петербурге.
(3) ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Экспертно-закупочной комиссией Комитета по культуре Администрации Санкт-Петербурга представляется для приобретения в магазине «Пантелеймоновский» Государственным музеем-заповедником «Павловск» чайный фарфоровый сервиз из четырнадцати предметов: чайник (11,3х23х14), полоскательница (9х16.5) и двенадцать чашек с блюдцами (5.4х9.5х8; 3х13.8). Сервиз исполнен на заводе Гарднера – одном из старейших и ведущих отечественных частных предприятий, основанном в 1766 году в деревне Вербилки близ Москвы.
Все предметы сервиза имеют подглазурные кобальтовые марки в виде литеры «G» и тиснёные в массе надписи «GARDNER», а также знаки и пометы мастеров, исполнявших сервиз, которые применялись в 1800 – 1820-х гг. Формы сервиза характерны для начала ХIХ века. Полихромная надглазурная роспись с изображением итальянских пейзажей часто встречается в декоре гарднеровского фарфора первых десятилетий ХIХ века. Цированные по позолоте орнаменты также типичны для фарфора начала ХIХ века.
Завод Гарднера был лидером среди русских частных заводов московского региона, его изделия служили для них образцами. Итальянизирующие пейзажи с кипарисами, строениями и мостами становятся типовыми мотивами для многих частных производств в первой четверти ХIХ века.
В свою очередь Гарднер, исполнявший также придворные заказы, ориентировался на Императорский фарфоровый завод, перенимая его формы и мотивы декора. Итальянская тема в фарфоре Императорского завода появляется ещё в сервизах последней четверти ХVIII века. Интерес к ней был стимулирован путешествием великого князя Павла Петровича и Марии Фёдоровны за границу. Роспись предлагаемого сервиза является одним из более поздних отголосков этой популярной для русского фарфора темы.
Таким образом, данный сервиз может быть рекомендован для приобретения Государственным музеем-заповедником «Павловск» для пополнения коллекции и экспонирования на временных выставках музея.
Оценка сервиза – 125 тысяч рублей представляется обоснованной и соответствующей существующему уровню цен.
Т.В. Кудрявцева Хранитель русского фарфора Государственного Эрмитажа, кандидат искусствоведения
(4) ЭКСПЕРТНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Картина с подписью художника Каменева Л.Л. (1833 – 1886 гг.) «Летний пейзаж. В парке под дождём». Справа внизу подпись: ЛКаменевъ, дата 1885 г. холст, масло, 38х52 см.
Художник Л. Каменев – мастер русского лирического пейзажа 2-й половины XIX века. Учился с 1854 г. в Московском училище живописи и ваяния у художника А.С. Саврасова. После этого в 1857 г. он переехал в СПб и продолжал занятия в Академии художеств. Там сначала получил звание неклассного художника, затем в 1867 г. – классного художника за пейзажи. В 1869 г. получил звание академика пейзажной живописи. Был одним из учредителей Товарищества передвижных выставок (Кондаков, с.85). Его пейзажи экспонировались на выставке в Вене 1873 г., а за картины «Саввижский монастырь» и «Ручей» он получил первую премию от Общества поощрения художников в 1884 г. (Библиографический словарь, т.4, кн.2, с.128, 129).
В настоящее время его пейзажи имеются в СПб в Гос. Русском музее (Каталог, с.127) и в Москве в Гос. Третьяковской галерее (Каталог, с. 189).
На представленном пейзаже изображен парк в дождливое летнее утро. По мокрой дорожке между стволами деревьев идут мужчина и женщина под голубым зонтом. Перед ними, в глубине, видна еще одна фигура мужчины с тростью. На заднем плане деревья прячутся в тумане. Картина написана в типичной для художников-передвижников манере, незадолго до смерти художника, в расцвет его творческой деятельности.
Эксперт-искусствовед ООО-Фирмы «Пантелеймоновская», засл. деятель культуры России Карпенко М.А.
(5) ДЕПУТАТ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
19.12.1994г.
Министру культуры Российской Федерации Е.Ю. Сидорову
Уважаемый Евгений Юрьевич!
Ситуация, сложившаяся в настоящее время в связи с Указом Президента РФ от 30.05.94 г. № 1108 «О реализации предметов антиквариата и создании специально уполномоченного органа государственного контроля по сохранению культурных ценностей», вызывает беспокойство как предпринимателей, занимающихся деятельностью, связанной с реализацией предметов антиквариата, так и музейных работников, работников других учреждений культуры, органов внутренних дел и налоговой инспекции. Из-за неотработанности механизма выдачи лицензий или специальных разрешений Правительства РФ, предусмотренных Указом, предприниматели поставлены перед угрозой закрытия их предприятий не по их вине с 01.01.95 г. При этом музеи и другие учреждения культуры могут лишиться важного источника пополнения их фондов, а рынок антиквариата может быть монополизирован. Вследствие этого большая часть оборота культурных ценностей перейдёт на «чёрный» рынок, усилится криминогенная обстановка и будет достигнут результат, обратный цели вышеупомянутого Указа Президента РФ.
В качестве примера, выражающего положение предприятия, закрытие которого приведёт к ущербу для дела сохранения культурных ценностей, прилагаю письмо ТОО – фирмы «Пантелеймоновская» с сопровождающими документами.
Прошу Вас сообщить о мерах, предпринимаемых во исполнение Указа Президента РФ, а также прошу Вас выйти в Правительство РФ с ходатайством о получении разрешения на торговлю предметами антиквариата ТОО – фирме «Пантелеймоновская» как предприятию, первоочередной задачей которого является пополнение музейных фондов, что отражено в прилагаемых документах.
Приложение: письмо ТОО – фирмы «Пантелеймоновская» с сопровождающими документами – на 64 л.
А.Н. Беляев
(6) ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
г. МОСКВА
1. Принять предложение мэрии Санкт-Петербурга и Минкультуры России о разрешении ТОО «Терция», ТОО «Секунда», ТОО «Пантелеймоновская», АОЗТ «На Литейном», индивидуальному частному предприятию «Белаж», АОЗТ «Овен-Венера», АОЗТ «Плеяда» осуществлять в соответствии с законодательством Российской Федерации деятельность, связанную с реализацией предметов антиквариата.
2. Минкультуры России (Е.Ю. Сидорову)
Оформить в установленном порядке соответствующие лицензии.
3. МВД России (А.Н. Куликову),
Госналогслужбе России (В.В. Гусеву)
Прошу в отношении деятельности указанных организаций принять к сведению настоящее разрешение.
12 июля 1995 г. ЮЯ-П16-20692
Ю. Яров
(7) Шуточная расписка Елены Образцовой
Я, Образцова Е.В., взяла в комиссионном магазине бронзовую девочку, стоимостью 4800 баксов. Обязуюсь вернуть деньги 28 сентября 2001 года.
13.06.2001 подпись и нарисованная печать, подпись удостоверяющая (с рисунком кошки)
Назад на: http://www.proza.ru/2017/12/20/726
Продолжение на: http://www.proza.ru/2017/12/20/751
Вернуться к оглавлению: http://www.proza.ru/2017/12/14/1967