Двигаю прогресс, как всегда, за спасибо:
- итальянцы в России – в кабинете ректора Военмеха Савельева;
- я (справа) на международной конференции по технопаркам в Киле;
- «Да здравствует Балтийский технопарк!»;
- благодарность народа.
12.2.4. КРУИЗ ПО ТЕХНОПАРКАМ ИЛИ ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЁТ.
Впервые с идеей технопарков я познакомился на первом Ленинградском международном симпозиуме «Технополисы, техно- и научные парки», проведённом в Ленинграде в конргесс-холле Арктического и Антарктического НИИ на Васильевском острове с 1 по 3 ноября 1990 г., куда меня как члена постоянной комиссии по науке и высшей школе пригласили организаторы из Военмеха.
Там я узнал, что в городе существуют уже 4 проекта создания таких структур: проект Ленинградского кибернетического технополиса при ЛГТУ (бывшего родного Политеха), проект Ленинградского технопарка при не менее родном Военмехе, проект Ленинградского экологического научного парка «Экопарк» при ЛЭТИ, первом Медицинском институте и Ботаническом институте АН и проект «Нева – Дельта» при Ассоциации внешнеэкономического сотрудничества и Ленинградском научном центре АН.
Значительно позднее у нас это стало очень модной темой в связи проектом Сколково, а тогда речь шла буквально о спасении нашей учёной братии. Ведь больше всех слоёв общества от социально-экономических перемен пострадали именно учёные и техническая интеллигенция – тот слой, который так жаждал перемен и был мотором нашей мирной революции. Дикая приватизация, закрытие предприятий и научно-исследовательских институтов, перекачка всех ресурсов в торговлю и нефтянку выбросила этот цвет нации как ненужный хлам на обочину жизни. Большинство моих друзей-инженеров лишились творческой работы, буквально бедствовали и готовы были заниматься чем угодно – строительством дач, ремонтом квартир, электропроводкой и т.п.. Мне был хорошо знаком ларёк, в котором продавцом сидела моя жена, тоже инженер, а порой и я сам, так что эту проблему я знал не понаслышке.
В то время на Западе научно-технологические парки уже давно получили широкое распространение. Главная идея технопарка состояла в том, что они представляли собой объект с развитой инфраструктурой, необходимой для возникновения и развития множества малых предприятий, реализующих какие-либо новые технологические идеи, этакий инкубатор для инноваций. Любая маленькая группа учёных, инженеров и даже студентов могла арендовать в технопарке помещение с необходимым для начала работы оборудованием и рискнуть быстро довести до ума и до товарного производства своё изобретение или технологическую новинку. Именно так возникли такие гиганты мировой индустрии, как, например, APPLE.
По своему опыту работы в «Граните» и даже на кафедре в Военмехе я знал, как далёк и тернист у нас путь от идеи до готового изделия. После массового закрытия НИИ и КБ не нужные ни государству, ни новым русским капиталистам инженеры и учёные оказались не у дел. Технопарки могли бы дать возможность этим выкинутым на улицу специалистам, а также нищим преподавателям и студентам ВУЗов приложить свои таланты к делу, заняться созданием нужных, пользующихся рыночным спросом товаров, наполнить внутренний рынок своими, отечественными товарами и, главное, дать им возможность работать в соответствии со своей квалификацией и жить нормально, пополняя ряды среднего класса. Так мы могли бы сохранить тот бесценный капитал, который сами по себе представляли эти люди, действительно составляющие гордость нашего народа, то сокровище, доставшееся нам от Советской власти, которое мы не должны были терять, и если не предотвратить, то хотя бы ослабить «утечку мозгов».
Первое решение «О Ленинградском технологическом парке» № 171 было принято ещё 28 сентября 1990 г. Президиумом Ленсовета по предложению Военмеха, оборонного концерна «Конвент» и управления Октябрьской железной дороги. Ленинградский технологический парк создавался как акционерное общество с привлечением зарубежных инвестиций в зданиях, предложенных авторами. Однако поручение Исполкому «уточнить территориальные границы землеотвода под технологический парк» и «решить вопрос об имущественном вкладе Ленсовета в уставный фонд акционерного общества» всё откладывалось и откладывалось вплоть до июля 1992 г..
К тому времени 4 декабря 1991 г. Военмех и итальянские инвесторы из венецианской фирмы «Лара Инжиниринг» - её президент профессор Э. Корти, генеральный директор К. Менаше, глава Mandelli GROUP Дж. Манделли и В. Николо, директор по инновациям, – сначала образовали совместное советско-итальянское предприятие «Технологии международных технопарков» (TIT) - консультационную фирму, предназначенную для профессиональной разработки проекта технопарка, который получил теперь название «Балтийский международный научно-технологический парк» (БМНТП). В ТIТ ректор Военмеха Ю. Савельев был президентом, Корти и Манделли – вице-президентами, а остальные – членами правления.
Толчком к началу моей главной работы в комиссии по науке и высшей школе послужило обращение в комиссию проректора по международным связям Военмеха Славы Ходько с проектом создания БМНТП. Инициативу Военмеха, нашедшего было итальянских инвесторов для создания технопарка, я от души поддержал.
Проект технопарка был задуман широко. Для его размещения планировалось предоставить не только здания Военмеха, включая и его общежитие на набережной Обводного канала и недостроенный учебный корпус, но и другие здания в так называемом «Державинском квартале», ограниченном набережной Фонтанки, Измайловским проспектом, 1-й Красноармейской улицей и Московским проспектом, в том числе здание казарм Измайловского полка, в котором располагались военные, и даже дом-дворец самого Гавриила Державина на набережной Фонтанки, который тогда медленно разрушался. Помимо этого, Управление Октябрьской железной дороги предложило включить в состав технопарка часть Варшавского вокзала с флигелями, т.к. Варшавский вокзал к тому времени уже не функционировал по назначению. Проект предусматривал капитальный ремонт старых зданий, достройку недостроев, строительство нового общежития для студентов Военмеха со спортивным комплексом в Купчино и реставрацию дома Державина с превращением его в мемориальный музей дедушки русской поэзии и филиал Литературного музея Института русской литературы РАН. Итальянцы привлекали к разработке архитектурного проекта известного венецианского архитектора Уго Камерино. Планы были наполеоновские.
Загоревшись этой идеей, представляя себе огромные перспективы развития реального большого дела, я рьяно взялся за разработку проекта решения Малого Совета по этому вопросу. Немало копий я поломал в беседах со специалистом мэрии по вопросам недвижимости, известным экономистом Ходачеком и с юристами нашего юридического управления под началом Дмитрия Козака, будущего вице-премьера России, который уже тогда произвёл на меня впечатление большого профессионала, пока текст этого документа не был согласован со всеми сторонами.
Наконец, 28 сентября 1992 г. мой проект решения был принят Малым Советом, и можно было начинать созидание Балтийского научно-технологического парка. В ПОДРОБНОСТЯХ ГОРСОВЕТА 3.(1) привожу это решение как пример, какого уровня документы мог тогда уже принимать Малый Совет (тоже для любителей политики). Свой опыт, полученный при подготовке и принятии решения Малого Совета, я обобщил в тексте, который, учитывая актуальность проблемы для России на многие годы, считаю полезным привести в ПОДРОБНОСТЯХ Г/С 3.(2).
По решению Малого Совета уставный фонд АО «БМНТП» содержал право пользования зданиями и земельными участками от Фонда имущества Санкт-Петербурга и право аренды зданий Военмеха и Управления Октябрьской железной дороги. В состав БМНТП вошли также здания, состоящие на балансе других государственных учреждений, в частности, полуразрушенное здание площадью 3900 кв.м по адресу наб. Фонтанки, 116 и Дом Державина (Фонтанка, 118).
Вот тут-то и началось! Прежде всего, под вопрос была поставлена Фонтанка, 116. Для любителей покопаться в деталях – моя переписка с председателем Комитета по вопросам собственности С.Н. Егоровым (в ПОДРОБНОСТЯХ Г/С 3.(3)). Так что Фонтанку, 116 удалось отстоять. 22 декабря 1992 г. мэрия, Совет и ТМТ (по-английски – TIT) заключили Соглашение о взаимодействии по реализации проекта БМНТП, а 3 февраля 1993 г. вышло распоряжение КУГИ № 25-р «О передаче имущественных вкладов в Уставный фонд АО «БМНТП»» в соответствии с решением малого Совета. В феврале учредителями были подготовлены предварительные проекты Бизнес-плана и учредительных документов АО «БМНТП».
Принятое решение Малого Совета почти сразу стало объектом критики со стороны депутатов горсовета А. Ковалёва и Н. Журавского, членов комиссий по культуре и по жилищной политике. Главным камнем преткновения была судьба особняка Державина. Я, в соответствии с проектом технопарка, считал, что наконец-то нашлись инвесторы, которые вложат реальные средства в его реставрацию и превращение в музей, тем более, что доля Фонда имущества в уставном фонде Балтийского технопарка должна быть более 50%, т.е. он должен быть наполовину государственным учреждением, подконтрольным горсовету и мэрии. Они же опасались, что историческое здание, попав в частные руки, может безвозвратно уйти из-под контроля городской власти. Журавский с трибуны на сессии даже обвинил меня в лоббизме интересов Военмеха, в котором я продолжал, хоть и номинально, работать. Пришлось также с трибуны опровергать эти опасения и обвинения.
Так что даже такой, казалось бы, многообещающий для города проект, встречал сопротивление, в том числе в горсовете. Выступая на заседании малого Совета, Ковалёв требовал отмены распоряжения КУГИ и передачи всего дома по Фонтанке, 118 в совместное ведение Музея А.С. Пушкина и Пушкинского дома, «и только после этого рассматривать вопрос о внесении правопользования этим домом в уставный фонд» АО «БМНТП». Дело в том, что часть Дома Державина занимал институт «Трансмашпроект». С подачи Ковалёва, который был приближённым Д.С. Лихачёва и использовал авторитет академика, Комитет по культуре мэрии обратился в Москву, к вице-премьеру А. Чубайсу, так что волна была поднята немалая.
5 февраля я подготовил проект Положения о Наблюдательном совете АО «БМНТП». Наконец, 26 марта был подписан Учредительный договор Акционерного общества закрытого типа «Балтийский международный научно-технологический парк» с уставным капиталом более 15,5 миллиардов рублей. КУГИ принадлежало 24,87 % , Военмеху – 46,88 %, Октябрьской ж/д и АО «ТМТ» (= TIT) – по 10 %, институту Метрологии, «Трансмашпроекту» и Музею Пушкина – примерно по 2,5 %, а Радиевому институту и Инженерной академии – меньше, чем по проценту.
За мои труды я удостоился чести быть упомянутым в совместном распоряжении Председателя Совета и мэра Санкт-Петербурга:
"РАСПОРЯЖЕНИЕ
От 09.04.93 № 76-р/242-р
О назначении ответственных по реализации проекта
Балтийского международного научно-технологического парка
В целях координации работ и контроля за выполнением Решения малого Совета Санкт-Петербургского городского Совета народных депутатов от 28.09.92 № 303 и Соглашения о взаимодействии по реализации проекта «Балтийский международный научно-технологический парк» (БМНТП) между мэрией Санкт-Петербурга, Санкт-Петербургским городским Советом народных депутатов и Совместным предприятием «Технология международных технопарков» от 22.12.92 назначить члена малого Совета, члена постоянной комиссии по науке и высшей школе народного депутата Санкт-Петербургского городского Совета Гуанова Бориса Сергеевича и начальника отдела координации внешнеэкономических связей Комитета по экономическому развитию мэрии Санкт-Петербурга Нарышкина Сергея Евгеньевича ответственными по реализации проекта БМНТП, в права и обязанности которых входит получение информации о ходе выполнения вышеупомянутых Решения и Соглашения во всех подразделениях городского Совета и мэрии и доклад о результатах Председателю городского Совета и мэру Санкт-Петербурга, а также координация работ по реализации проекта БМНТП.
Председатель Совета А.Н. Беляев
Мэр Санкт-Петербурга А.А. Собчак"
Между прочим, С.Е. Нарышкин дорос в дальнейшем до Председателя Государственной Думы, позже стал главным разведчиком страны, а вот мой нос ни до чего не дорос! Да что там, в юридическом управлении Совета я не замечал будущего Президента России Дмитрия Медведева, и даже голосовал на сессии Совета, страшно сказать, против назначения Владимира Владимировича Путина на должность заместителя мэра Собчака, потому что, по его же выражению, «чекистов бывших не бывает». Как всё-таки судьба играет человеками!
АОЗТ «БМНТП» получило Свидетельство о государственной регистрации № 2632 16 апреля. Я вошёл в состав Наблюдательного совета технопарка от Санкт-Петербургского Совета вместе с Генеральным директором Фонда имущества Э.Г. Бурэ и присутствовал на собраниях его учредителей. В состав Общего собрания учредителей был введён Анатолий Пейбо, заместитель Бурэ и бывший депутат городского Совета, быстро сориентировавшийся и сменивший своё депутатство на административное кресло.
На них обычно председательствовал ректор Военмеха Ю.П. Савельев. Его правой рукой был Слава Ходько, а левой – совсем молодой человек Антон Порядин. На фотографии – слева от меня итальянцы, а справа – Порядин. Первое Общее Собрание Акционеров АОЗТ «БМНТП» состоялось 22 июня, ныне это день памяти и скорби. За день до этого даже наш придирчивый комитет по вопросам собственности согласовал учредительные документы технопарка. На Общем собрании были единогласно приняты все требуемые изменения учредительных документов, в результате чего доля КУГИ выросла до 31 %, а доля Военмеха снизилась до 35,85 %. Казалось бы, теперь полный вперёд! Однако конструктивная работа с самого начала не заладилась. На одном из собраний дело чуть не дошло до полного разрыва, и я помню, как от имени горсовета старался примирить русских с итальянцами, чтобы не допустить краха всего этого дела.
Пылу-жару в ситуацию добавляло продолжающееся давление со стороны депутата Ковалёва, который устами академика Лихачёва опубликовал в «С.-Петербургских ведомостях» от 30 июня обращение к председателю КУГИ Сергею Беляеву «Ваш долг есть: сохранять законы» с категорическим требованием передать Дом Державина Пушкинскому дому (ИРЛИ). В нём он признал, что попытка продавить такое решение через вице-премьера А. Чубайса не удалась. На академика не действовали аргументы таких известных профессоров-гуманитариев, как Никита Толстой, народный депутат России и председатель попечительного совета Державинского дома, и Глеб Лебедев, председатель комиссии по культуре Совета и вице-председатель попечительного совета Державинского дома, одобряющих проект технопарка как единственную в то время реальную возможность достичь той же цели – создать музей Державина и Литературный музей, но не на заброшенных задворках, а в динамично развивающемся комплексе Державинского квартала. Ну, добился бы академик передачи Дома Державина ИРЛИ, а где взять деньги на капитальную реставрацию? Открыв рот, рассчитывать на подачки от государства? Чистый маразм в условиях общероссийской разрухи.
Неожиданно на лакомый кусочек, Дом Державина, появился ещё один претендент. 7 июля Архиепископ Тадеуш Кондрусевич, Апостольский администратор для католиков латинского обряда Европейской части России, направил обращение к Председателю городского Совета А. Беляеву и мэру А. Собчаку с протестом против передачи Дома Державина ИРЛИ. 5 сентября он повторил обращение к А. Беляеву в расширенном виде, которое я хочу процитировать:
"Глубокоуважаемый Александр Николаевич!
Я был проинформирован, что здания, принадлежавшие до 1917 г. Римско-Католической Церкви, а именно: комплекс бывшей Духовной Семинарии и Кафедрального Собора Успения Божьей Матери (ул. 1-я Красноармейская, д.11) а также комплекс зданий бывшей резиденции Митрополитов Могилёвских в Санкт-Петербурге («Дом Державина») включены в проект создания коммерческого Технопарка. Ранее эти здания были включены нами в список имуществ, на которые заявляет свои претензии Римско-Католическая Церковь, запрошенный Премьер-министром России в связи с указом Президента о возвращении церковных имуществ.
Во имя справедливости прошу Вас принять во внимание наши законные интересы и передать эти здания в бессрочное и безвозмездное пользование Римско-Католической Церкви.
С неизменным уважением Архиепископ Тадеуш Кондрусевич"
На обращение католиков отреагировал председатель подкомиссии по делам вероисповедания диакон Павел Симаков, направивший в Комитет по вопросам собственности Совета протест Архиепископа. Но Комитет, понимая бесперспективность претензий католической церкви, посоветовал «в случае необходимости подготовить проект решения малого Совета об исключении этого здания из имущественного комплекса АО БМНТП с последующей передачей вышеуказанного дома приходу католической церкви или оговорить право прихода использовать часть помещений, входящих в состав АО БМНТП». Замечу, что адрес 1-я Красноармейская, 11 – католический Собор с семинарией - не фигурировал в учредительных документах технопарка, а проект технопарка как раз предусматривал в комплексе Державинского квартала возродить присутствие католической церкви.
На последнем Общем собрании учредителей, на котором я присутствовал 9 ноября 1993 г., обсуждались различные практические вопросы, главным образом, финансовые, в том числе и такие острые, как оклад Президента АО Савельева и состав Совета директоров. В кулуарах, уже зная, что срок моего депутатства подходит к концу, Савельев обещал поговорить со мной о моём устройстве в структуре технопарка на следующей неделе. Но, как показала жизнь, длинные руки Юрия Петровича так и не дотянулись до кармана, чтобы подать милостыню бывшему члену Городского Совета. Но что-то от щедрот технопарка я получил, например, два раза съездил в Европу.
Ещё в 1992 году Слава Ходько, часто рыскавший в коридорах Мариинского дворца, в поддержку проекта Балтийского технопарка пристегнул ещё пару депутатов – членов Малого Совета – Сергея Рябова и Юрия Солодовникова. В компании с Ходько и Солодовниковым я съездил на международную конференцию по технопаркам и технополисам в немецкий город Киль с 2 по 6 декабря 1992 г..
Конференция проходила в Яхт-клубе – старинном респектабельном заведении, украшенном многочисленными кубками, моделями яхт и вымпелами, завоёванными в регатах, наверное, лет за двести. В гостинице «Kieler Yachtclub» при этом Яхт-клубе нас и поселили. Со мной там случился жуткий конфуз. Питание было организовано в форме шведского стола. И вот в обед я поднабрал от жадности столько блюд, что они еле умещались на подносе. На пути к столу была ступенька, которую я не заметил, и грохнулся вместе с подносом на пол, вылив на себя тарелку супа. Другого костюма у меня не было, да и времени, чтобы хоть как-то привести себя в порядок, тоже, т.к. обед уже заканчивался. Поэтому я, кое-как утёршись салфетками, снова набрал полный поднос и сел за стол с респектабельными господами, у которых от удивления чуть глаза не повылазили из орбит. Повадки дикаря из России, думаю, привели их в шоковое состояние.
Доклады на конференции, естественно, читались на английском. От нас в дискуссии выступил Ходько с сообщением о перспективах Балтийского технопарка, но я, хотя и понимал суть выступлений, сам сказать ничего не мог, тем более поговорить с кем-нибудь в кулуарах. Вот тут-то я и почувствовал свою языковую ущербность в полной мере. Организаторы конференции, понимая, что у нас в карманах валюта не брякает, оплатили нам все расходы, и даже с лихвой, спасибо им большое. В толстом отчёте о конференции, присланном мне уже в 1993 г., я нежданно-негаданно обнаружил свою фотографию среди других участников конференции.
Город Киль мне понравился. Мы приехали туда из Гамбургского аэропорта уже поздно вечером и в темноте под дождём стали искать Яхт-клуб. Я пытался вспомнить школьные знания по немецкому и, заглядывая в русско-немецкий разговорник, спрашивал дорогу у редких прохожих. С горем пополам мы всё-таки добрались до цели. Меня удивила чистота улиц – ведь стоял декабрь, снега, конечно, не было, но и грязи тоже. Там я впервые увидел велосипедные дорожки и огромные пассажирские лайнеры, этажей в десять высотой, ходившие по узкой и длинной Кильской бухте. Уже шла подготовка к Рождеству, и всё было украшено Санта-Клаусами, мишурой и маленькими лампочками на деревьях.
По окончании конференции был дан торжественный банкет с обильной выпивкой, и тут, скажу вам, случилось такое, что я до сих пор краснею за одного из моих товарищей. Наутро, едва продрав глаза, я заметил какую-то суету – прислуга гостиницы искала старинный серебряный председательский колокольчик, который куда-то исчез после банкета.
Но мы спешили: нам надо было первым автобусом ехать в Гамбург. Не помню, то ли мы просто замешкались, то ли вечером ошиблись с расписанием движения автобусов, но оказалось, что автобус наш вот-вот уйдёт, а нам от Яхт-клуба до автовокзала надо было преодолеть километра полтора. Не забыть мне тот забег на длинную дистанцию с чемоданами в утреннем тумане! Хорошо, хоть рано утром прохожих на набережной почти не было. Потные и красные, мы ввалились в отходящий автобус, ещё раз удивив почтенных немцев.
В Гамбурге было ещё время погулять по городу, именно тогда я на ратушной площади наблюдал сбор гуманитарной помощи для Петербурга и даже посетил ратушу с экскурсией. Впервые я видел это роскошное и тяжёлое немецкое барокко, огромную галерею, увешанную многими десятками портретов мэров ганзейского города, тёмный, резной и дубовый зал заседаний.
Наш самолёт в Питер вылетал на следующий день, поэтому нам надо было ночь переночевать в Гамбурге, и хозяева конференции забронировали нам с Солодовниковым ночлег и стол в маленькой гостинице «Condi-Hotel» в частном доме у фрау Нойман, живущей в пригороде Гамбурга, до которого из центра города можно было добраться на метро, плавно переходящем в наземные электрички. Удобно, что этот район, Химмельсбюттель, находился вблизи аэропорта, куда легко можно было доехать на автобусе, ходившем точно по расписанию. Вокруг стояли такие же дома с аккуратными садиками, где на яблонях так и висели – в декабре! - румяные яблочки, а в больших окнах принципиально не было глухих штор, так что вечером можно было наблюдать жизнь простых бюргеров, как в телевизоре.
Так вот, за что и сейчас мне стыдно. Когда мы приехали в аэропорт Гамбурга и сидели, ожидая посадки в самолёт, один из моих товарищей, не буду тыкать пальцем, вытащил из своего чемодана – что бы вы думали? – тот самый председательский колокольчик из Киля! Сувенирчик, видите ли, на память! Я жутко боялся, что на таможне его обнаружат, и будет международный скандал, но Бог миловал.
Кроме заграничных конференций по технопаркам, и у нас в Петербурге собирались международные форумы. Так, ещё в 1991г. с 30 октября по 1 ноября в том же конгресс-холле института Арктики и Антарктики прошла вторая конференция «Научные и технологические парки», на которой я присутствовал. А с 27 по 30 января 1993 г. там же состоялся Первый международный форум «Инновационные центры Центральной и Восточной Европы» (ICECE), в котором я тоже участвовал в качестве члена организационного комитета. 29 января в ротонде Мариинского дворца был организован приём участников форума, в том числе представителей Правительств европейских государств с соблюдением норм дипломатического протокола.
В последний день этого форума по приглашению Научного парка Отаниеми (Otaniemi) в финском городе Эспоо, пригороде Хельсинки, 40 участников форума, в том числе наша депутатская группа поддержки технопарка – я, Сергей Рябов и председатель комиссии по науке и высшей школе Александр Сунгуров, прокатились на автобусах в Финляндию в инкубатор малого инновационного бизнеса Иннополи (Innopoli).
Приехав в Хельсинки вечером, мы остановились в каком-то старинном отеле в центре города. Нас втроём разместили в номере, где были две кровати и диван. Не по-европейски, правда, но, видимо, организаторы экономили. Однако мы, депутаты, были люди простые, не обидчивые, даже еду в консервах захватили с собой и захотели выпить чайку. Графин с водой в номере был, но вот стеклянных стаканов не было, вместо них была целая стопка пластмассовых, одноразовых. У нас с собой как у опытных командированных были электрокипятильники, и мы намеревались их использовать. Но для начала оказалось, что в финские электрические розетки в номере наши вилки от кипятильников не лезут, поэтому пришлось их разобрать и воткнуть в розетки просто голые провода. Однако при попытке кипячения пластмассовый стакан начал плавиться. Ничего, мы ведь инженеры – засунули три стакана, один в другой, и вскипятили! Терпение и труд всё перетрут. Хорошо, что гостиницу не спалили.
Утром, набив карманы яблоками и апельсинами со шведского стола, поехали в бизнес-инкубатор. Это был комплекс из четырёх соединённых между собой пятиэтажных бело-голубых зданий-коробок промышленного типа без всяких излишеств, кроме центральной цилиндрической башни с наклонной крышей из батарей фотоэлементов с внутренним высоким пространством, на которое выходили общие для всех зданий галереи с проходами к множеству небольших офисов, арендуемых зародышами около 70 будущих фирм. Чувствовалось, что всё здесь устроено максимально рационально и дёшево.
В перерыве между показами помещений приглашали пообедать, но за деньги, так что я отказался и удовольствовался содержимым своих оттопыренных карманов. На ужин я открыл баночку сайры и слопал её, запивая чаем по отработанной технологии. На следующий день удалось немного погулять по Хельсинки. Осталось ощущение чего-то близкого к Петербургу, даже с памятником нашему императору Александру II, но очень маленького и пустынного.
На форуме ICECE Комитет по экономическому развитию мэрии (почему-то в лице Славы Ходько) подписал с финской фирмой «Инносент» из Тампере, где уже работал технопарк Хермия, Протокол о намерениях создать Бизнес-инновационный центр (БИЦ) с реальным финансированием первой очереди, в основном, с финской стороны за счёт финского Министерства труда и фирмы «Телеком» в размере 400 000 финских марок (48 миллионов рублей). От нас требовалась четверть этой суммы. Это финансирование проходило по программе Европейского экономического союза TACIS.
Финны просто горели желанием поделиться с нами опытом организации таких БИЦев, ведь в Финляндии к тому времени действовали 7 технопарков и технополисов. Ходько получил одобрение этого проекта в нашей комиссии по науке и высшей школе, а председатель Комитета по экономическому развитию Д. Сергеев обратился к Председателю Совета А. Беляеву с просьбой поддержать эту инициативу 6 миллионами рублей. А. Беляев переадресовал ходатайство КЭР в Москву. 30 июня было подписано Соглашение о сотрудничестве между БМНТП и финскими фирмами «Инносент» и «Иннополи», а также соглашение об образовании БИЦ между БМНТП и «Инносент», под которыми с нашей стороны стоят подписи Савельева, Нарышкина и моя. 30 сентября в Петербурге состоялся Международный российско-финский семинар «Бизнес-инновационные центры и их роль в региональном экономическом развитии» (передача опыта Финляндия – Россия). Дело вроде бы завертелось всерьёз, ведь технопарк мог предоставить финнам на первых порах необходимые площади. Я даже направился в архив для изучения истории города Тампере и его связей с Петербургом. Но и это дело мне пришлось вскоре оставить.
Всё-таки какие-то связи с зарубежными технопарками у меня завязались, и мне стали приходить письма и предложения приехать, обменяться опытом и т.п.. Но, видимо, мавр сделал своё дело – мавр может уйти. Организаторам технопарка я был уже не нужен, и они не собирались финансировать мои поездки за рубеж. Даже когда все они с жёнами по приглашению итальянцев совершили большую поездку по Италии – от Бари до Венеции, меня не пригласили.
В конце октября 1993 г. в г. Гронингене в Голландии состоялась очередная международная конференция по технопаркам. Мне пришло личное приглашение, и я уговорил заместителя председателя Совета Б. Моисеева командировать меня на эту конференцию от горсовета.
Началась она с чрезвычайного происшествия. Мне нужно было обменять командировочные рубли на голландские гульдены. Сделать это можно было только в одном отделении Сбербанка на Невском проспекте. В день вылета я поехал на своём «Москвиче», остановился у банка среди других стоявших машин, а знака, запрещающего остановку, не заметил. Операция обмена рублей на гульдены заняла не более 10 минут. Выхожу – мой «Москвич» грузят на эвакуатор! Как я ни прыгал вокруг гаишника, как ни объяснял, что сегодня лечу в Амстердам, показывал даже свой депутатский мандат – ничего не подействовало. Мне пришлось ехать за эвакуатором на такси и несколько часов выручать свою машину из плена.
В Гронингене конференция проводилась в Научном парке Цернике, расположенном на окраине города, организованном при местном Университете. Меня поразило, какая масса велосипедов стоит у старинного здания Университета в центре города, – целая площадь велосипедов! На конференции я был один из России, и компанию мне составил только какой-то поляк, говоривший по-русски. В Польше технопарки тоже стали развиваться совсем недавно. Жил я там в отеле «Mercure» за 144 гульдена в сутки. В общем, было одиноко. Я, конечно, набрал кучу визитных карточек и проспектов технопарков со всей Европы, думая, что ещё продолжу свою деятельность по развитию технопарков в Петербурге. В портфеле у меня тогда были предложения о создании технопарков ЛЭТИ и Политехнического института.
Так что ещё несколько лет после моего депутатства ко мне приходили письма из заграничных технопарков с обращением «Глубокоуважаемый доктор Гуанов!» и приглашениями на различные конференции и семинары, например, в Любек или в Стокгольм. Но, увы, я был уже не у дел. В Гронингене опять после окончания конференции был огромный банкет, почему-то в здании старинного собора. Мой столик стоял прямо в алтаре, видно, и там наука успешно победила религиозное мракобесие.
Перед отъездом из Гронингена я попросил организаторов конференции забронировать для меня гостиничный номер в Амстердаме как можно дешевле, т.к. мой карман был уже почти пуст. Мне дали адрес, и под вечер я поехал на поезде из Гронингена в Амстердам. Поезд шёл по дамбе, на ней стояли ряды огромных ветряков-электрогенераторов, с одной стороны – море почти у гребня дамбы, с другой, глубоко внизу, – разноцветные прямоугольные поля: где-то паслись коровы, а где-то цвели тюльпаны.
Приехав в Амстердам уже ночью, я нашёл свою гостиницу «Ibis» прямо на привокзальной площади, но, когда стал оформлять номер, пришлось почесать затылок. Мне нужно было до вылета в Питер скоротать две ночи, однако цена самого дешёвого номера за сутки была $175. $350 я потратить на себя не мог, искать ночью другую гостиницу – тоже, поэтому я оформил номер только на одну ночь. Номер был маленький, но вполне комфортабельный. Приняв душ, я завалился в постель и включил телевизор. Боже мой, такой порнухи я ещё не видал! Там был ещё холодильник, набитый пивом, но я к нему и не прикоснулся, боясь, что это потребует дополнительной платы. Проспал я, конечно, почти до 12 и понял, что заболел. Тем не менее, пришлось быстро сматываться до наступления урочного часа, оставив чемодан в камере хранения.
Я пошёл гулять по Амстердаму. На музеи денег не было, потому я бродил по набережным каналов, по которым плыли то огромные баржи, то маленькие катера, любовался разукрашенными узкими фронтонами старинных зданий, обращённых к каналам, с крановой балкой и воротцами для приёма товаров на склад под крышей, и, наконец, набрёл на квартал красных фонарей. По лабиринту узких улочек с огромными ярко освещёнными витринами, в которых сидели девицы любых рас и размеров, на коих в лучшем случае была накинута редкая сеточка, сновали толпы возбуждённых мужчин, жадно рассматривающих «товар». Тут же сидели торговцы, предлагающие «травку». Но сильно пьяных и дерущихся я не видел. При мне только одного, пристроившегося поспать на скамейке, увезли вежливые и обходительные полицейские, а я сделал несколько кругов по улицам этого квартала. Жаль, нельзя было фотографировать. Только я вытащил фотоаппарат, как мне из витрины погрозили пальчиком и показали на знак, как в музее: «фотографировать запрещено».
Переночевать я решил в аэропорту. В зале ожидания было пусто, и я облюбовал ряд стульев, на которых и прилёг. Напротив меня на таких же стульях устроилась какая-то негритянка. Периодически просыпаясь и разминая онемевшие конечности, так вдвоём мы и провели ночь.
Перед вылетом я посчитал свои валютные резервы – остался всего один гульден. Хотелось привести жене какой-нибудь сувенир. Но в магазинчиках сувениров не было ни одного товара за один гульден. Продавались упаковки из четырёх луковиц тюльпанов за 4 гульдена. Я уговорил продавца продать мне одну луковицу из какой-то бракованной пачки. Но видно не зря она была бракованная – в Питере луковица так и не взошла. На том и закончились мои прогулки по технопаркам Европы.
Благодаря нашей бурной деятельности, слух о Балтийском технопарке пошёл по всей Земле великой. В нашу Комиссию по науке и высшей школе обратился каким-то ветром занесённый в Петербург американец – декан Университета г. Денвер, с предложением установить сотрудничество с Военмехом. Я подготовил соответствующее решение Комиссии:
"О сотрудничестве с Университетом г. Денвер
Заслушав информацию декана факультета вопросов управления Университета г. Денвер (США) господина Р. Брюса Хаттона о предложениях Денверского университета по установлению сотрудничества с Балтийским государственным техническим университетом (БГТУ) Санкт-Петербурга, комиссия по науке и высшей школе Санкт-Петербургского городского Совета народных депутатов РЕШИЛА:
1. Поддержать инициативу Университета г. Денвер и БГТУ Санкт-Петербурга о создании совместных образовательных структур, направленных на обмен учебными программами, студентами, преподавателями, в том числе на подготовку преподавателей и специалистов в области международного бизнеса, а также на развитие процесса непрерывного образования.
2. Оказывать содействие инициаторам – Денверскому Университету и БГТУ – в организации международного сотрудничества.
3. Просить Председателя Петербургского городского Совета направить письмо в городской Совет г. Денвера с предложением о взаимной поддержке сотрудничества между Денверским Университетом и БГТУ, а также другими высшими учебными заведениями и научными учреждениями Санкт-Петербурга.
4. Контроль за выполнением решения возложить на члена комиссии депутата Б.С. Гуанова.
Председатель комиссии А.Ю. Сунгуров
Секретарь комиссии О.В. Курносова"
Так что в случае продолжения моей депутатской работы мне светили командировки даже в Америку.
За проект моей альмы-матер, Санкт-Петербургского государственного технического университета (СПбГТУ, бывшего Политехнического института), я так и не успел взяться. В декабре 1992 г. в комиссию по науке и высшей школе был представлен краткий бизнес-план и проект решения Малого Совета с приложением концепции проекта «Экотехнополис». Главной идеей этого проекта было строительство университетского городка – кампуса в районе Юкки – Осиновая Роща вокруг озера Глубокое на землях, освобождаемых военным ведомством. Там тоже были свои «изюминки» - парк и усадьба Вяземских, дача Фаберже и дача первого секретаря обкома Романова. Предполагалось строительство малоэтажных жилых домов для профессорско-преподавательского состава СПбГТУ.
В течение 1993 г. представленные материалы перерабатывались и согласовывались и только к концу года совместными усилиями был разработан проект решения Малого Совета, который предусматривал резервирование земельных участков и зданий на срок в 3 года, необходимый для разработки и утверждения проекта «Экотехнополис». Понятно, что дальнейшая судьба этого проекта мне неизвестна.
Работа с проектом Санкт-Петербургского электротехнического университета (ЭТУ, бывший ЛЭТИ) началась ещё раньше, с августа 1991 г.. В отличие от проекта Балтийского технопарка, ЭТУ, как, кстати, и СПбГТУ, полагался не на зарубежных спонсоров, а на собственные силы и средства и на государственную поддержку, поэтому того заграничного шика, который был в Военмехе, здесь не наблюдалось. Непонятной была и организационно-правовая форма технопарка. Предлагалось «Договорное товарищество» (?).
15 марта 1993 г. наша комиссия своим решением одобрила в основном концепцию технопарка на базе СПбГЭТУ (ох, уж эти аббревиатуры!) и создала рабочую группу в составе депутатов Б.С. Гуанова, Ю.И. Орлова и А.В. Серякова для подготовки решения Малого Совета «О технопарке СПбГЭТУ». 15 апреля ректор СПбГЭТУ О.В. Алексеев, кстати, член нашей комиссии по науке и высшей школе, утвердил Положение о технологическом парке университета, 17 мая Совет ректоров ВУЗов Санкт-Петербурга поддержал создание этого технопарка с участием АО «Инновации ленинградских институтов и предприятий» (ИЛИП), в которое, кроме ЭТУ, входили такие ВУЗы и НИИ, как Институт точной механики и оптики, Первый медицинский институт, СПбГТУ, Всесоюзный НИИ электроизмерительных приборов (ВНИИЭП), Всесоюзный НИИ радиовещательного приёма и акустики (ВНИИРПА), и издательство «Судостроение».
Разработанный мной проект решения Малого Совета был одобрен нашей комиссией 31 мая. 1 июля был заключён Договор о совместной деятельности между ЭТУ и ИЛИП, предусматривающий совместную работу в Технопарке ЭТУ «путём объединения имущества, средств и усилий Сторон без создания для этого юридического лица». Окончательный проект решения Малого Совета предусматривал передачу в бессрочное пользование ЭТУ земельных участков по ул. проф. Попова для капитального строительства учебно-лабораторных и научно-технологических корпусов Технопарка и дома 7 по этой улице для развития экспериментально-опытного производства Технопарка, а также предоставление в бессрочное пользование АО ИЛИП земельного участка по Барочной улице для строительства научно-технического коммерческого бизнес-инновационного центра Технопарка.
Откорректированный проект решения Малого Совета и список приглашённых на заседание Малого Совета лиц, в число которых входили представитель КЭР мэрии, районный архитектор Петроградского района и заместитель главы Петроградской администрации, был передан мне 21 октября 1993 г., но в связи с бурными политическими событиями так и не был включён в повестку дня. Дальше Технопарк ЭТУ существовал уже без моего участия.
От Ветеринарного института и Всесоюзного института растениеводства было ещё предложение о создании Агротехнополиса в г. Ломоносове (ныне Ораниенбаум) на землях города за музейным парком и землях совхоза «Плодоягодный». Но дальше разговоров дело не пошло, т.к. там затрагивались земли другого субъекта РФ – Ленинградской области. Как искусственно выглядит это разделение, ни в сказке сказать, ни пером описать!
Всё-таки в нашей очень великой стране одна рука не ведает, что делает другая. Популистские стенания, дошедшие до Москвы, привели-таки к появлению Постановления Правительства РФ от 4.04.94 г. № 443-р о передаче архитектурно-исторического памятника «Дом-усадьба Г.Р. Державина» с прилегающим участком и садом для размещения Литературного музея ИРЛИ с выделением помещений площадью 1300 кв.м Музею А.С. Пушкина под размещение мемориальной экспозиции музея Г.Р. Державина.
Несмотря на то, что я уже не был депутатом, я продолжал работать на технопарк (замечу, бесплатно) и по просьбе Савельева разработал предложения по урегулированию ситуации, написал письмо новому председателю КУГИ Михаилу Маневичу, замечательному человеку, трагически погибшему в 1997 г., и пошёл к нему на приём. Вот эти мои предложения, которые мы с ним обсудили:
"Предложения по исполнению Постановления Правительства РФ от 4.04.94 № 443-р.
В соответствии с п.1 Постановления Правительства РФ от 4.04.94 г. № 443-р о передаче архитектурно-исторического памятника «Дом-усадьба Г.Р. Державина» с прилегающим участком и садом для размещения Литературного музея ИРЛИ с выделением помещений площадью 1300 кв.м Музею А.С. Пушкина под размещение мемориальной экспозиции музея Г.Р. Державина целесообразно:
1. Комитету по управлению городским имуществом мэрии Санкт-Петербурга до согласованного с ИРЛИ срока оформить передачу в оперативное управление ИРЛИ земельный участок с садом, прилегающий к Дому-усадьбе Г.Р. Державина.
2. Вследствие отягощения указанного Дома, находящегося в муниципальной собственности, договором долговременной аренды с АО «БМНТП», а также в связи с необходимостью изыскания средств для его реставрации, исполнить п.1 Постановления Правительства путём соглашения заинтересованных сторон в нижеследующем:
2.1. Учредить АО открытого типа «Дом Державина» в следующем составе учредителей: КУГИ, ИРЛИ, АО «БМНТП», Музей А.С. Пушкина.
2.2. Предоставить ИРЛИ право представить для утверждения Советом учредителей кандидатуры Генерального директора АО «Дом Державина» и директора Литературного музея.
2.3. Предоставить Музею А.С. Пушкина право представить для утверждения Советом учредителей кандидатуры директора мемориального музея Г.Р. Державина.
2.4. Предоставить АО «БМНТП» право использовать часть помещений Дома-усадьбы для размещения Правления АО «БМНТП»".
5 мая 1994 г. у Маневича состоялось собрание заинтересованных сторон. Протокол этого собрания даю в ПОДРОБНОСТЯХ Г/С (4). Видно, что выработанные мной предложения устроили всех. Это было моим последним вкладом в создание Балтийского технопарка.
После разгона Совета, уже перестав быть депутатом, летом 1994 г. я зашёл к ректору Савельеву в его новый кабинет уже в особняке Державина и попросил его дать мне какую-нибудь работу в технопарке. Я по наивности считал технопарк своим «теремком», в котором заслужил право дальнейшего обитания. Но Савельев сказал, что вакансий нет, и не предвидится. Тогда я положил ему на стол заявление об увольнении по собственному желанию и покинул Военмех.
Оставаться на кафедре мне не хотелось, т.к. я перед этим побывал на заседании кафедры и наблюдал за обстановкой, которая напоминала змеиный клубок. К тому времени завкафедрой Мыльников давно уволился, на его место стал Д.Л. Фёдоров, с которым у меня тоже были хорошие отношения, но сама атмосфера кафедры совсем испортилась.
Ни с того, ни с сего у меня на кафедре появились враги, причём особенно старался один ассистент, ранее придерживавшийся радикальных политических взглядов. На стенах кафедры появились какие-то гнусные пасквили, напечатанные на машинке с подписями некоторых райсоветовских депутатов-коммунистов и депутата горсовета и райсовета Верещагина, с которым ранее мы были даже приятелями. Не помню даже, в чём меня обвиняли. Пришлось письменно на доске объявлений ответить на эти дадзыбао. А мне за это сначала процарапали гвоздём бок моего многострадального автомобиля, стоявшего у Военмеха, а потом прокололи сразу две шины. Запаска-то была одна, а второе колесо пришлось самому отбортовывать и менять камеру. Вот сволочи!
Вообще к концу нашего служения невзоровское телевидение и Собчак разожгли среди жителей города такую ненависть к Совету, что быть депутатом стало опасно. К примеру - фотография надписи на двери лифта прямо на моей лестничной площадке с «благодарностью» от народа.
Дальнейшая судьба Балтийского технопарка незавидная. Знаю только, что дом 13 по 1-ой Красноармейской сгорел, помещения в казармах Измайловского полка на Измайловском проспекте стали просто сдавать в аренду торговым фирмочкам. Особняк Державина, слава Богу, стал музеем и без иностранных инвестиций, правда, вокруг – всё та же разруха, никакого Уго Камерино, никакого «Державинского квартала». Жаль, идея была широкая и смелая, может быть, слишком смелая для своего времени. Но главной причиной неудачи проекта Балтийского технопарка была не сама идея, а люди, которые взялись за её реализацию.
ПОДРОБНОСТИ ГОРСОВЕТА 3.
КТО-КТО В ТЕХНОПАРКЕ ЖИВЁТ?
(1) САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СОВЕТ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ
МАЛЫЙ СОВЕТ
РЕШЕНИЕ
от 28.09.92 г. № 303
О Петербургском технопарке
Заслушав информацию о ходе выполнения решения президиума Ленсовета от 28.09.90 № 171 «О Ленинградском технологическом парке», малый Совет Санкт-Петербургского городского Совета народных депутатов РЕШИЛ:
1. Фонду имущества Санкт-Петербурга:
1.1. Выступить в качестве одного из учредителей АО «Балтийский международный научно-технологический парк» (АО «БМНТП»), использовав в качестве вклада города в уставный фонд АО право пользования зданиями и земельными участками по адресам: Измайловский пр., дома № 2 и № 2а; 1-я Красноармейская ул., дома № 9 и № 13; наб. р. Фонтанки, дома № 116 и № 118.
1.2. До 15.10.92 представить на согласование в комитет по вопросам собственности и в постоянную плановую и финансово-бюджетную комиссию Петербургского горсовета проекты учредительного договора и Устава АО «БМНТП».
1.3. Совместно с Комитетом по управлению городским имуществом (КУГИ) до 15.10.92 решить вопрос о порядке передачи в качестве вкладов в уставный фонд АО «БМНТП» Механическим институтом Санкт-Петербурга, НПО ВНИИ метрологии им. Д.И. Менделеева, ГПИ «Трансмашпроект», Всероссийским музеем А.С. Пушкина арендуемых указанными организациями зданий.
2. Принять к сведению предложение Управления Октябрьской железной дороги о передаче северной части Варшавского вокзала и флигелей № 63 и № 65 дома № 118 по наб. Обводного канала, а также обращение Механического института Санкт-Петербурга в Министерство науки, высшей школы и технической политики Российской Федерации о передаче объектов незавершённого строительства Механического института и здания его общежития по наб. Обводного канала, дом № 161 в качестве их вкладов в уставный фонд АО «БМНТП».
3. Рекомендовать КУГИ как территориальному агентству Госкомимущества России разрешить Управлению Октябрьской железной дороги и Механическому институту Санкт-Петербурга внести в уставный фонд АО «БМНТП» объекты, указанные в п.2 настоящего решения.
4. Разрешить мэру Санкт-Петербурга в установленном порядке предоставить в аренду на 50 лет АО «БМНТП» земельные участки, занятые объектами, поименованными в п.2.
5. Предложить мэру Санкт-Петербурга до 31.12.92:
5.1. Решить вопрос о передислокации в.ч. 5204 из дома № 2а по Измайловскому проспекту.
5.2. Предоставить в бессрочное пользование Механическому институту Санкт-Петербурга земельный участок в квартале № 36 Фрунзенского района на углу Малой Карпатской улицы и Дунайского проспекта для строительства нового студенческого общежития со спортивным комплексом за счёт АО «БМНТП».
6. Предложить учредителям АО «БМНТП»:
6.1. Создать наблюдательный совет АО «БМНТП», включающий представителей Петербургского горсовета, городской администрации, научной и культурной общественности. Порядок формирования и права наблюдательного совета предусмотреть в учредительных документах АО «БМНТП».
6.2. Обеспечить проектную разработку предложений, одобренных Попечительным советом Дома Державина (наб.р. Фонтанки, дом № 118), предусматривающих развитие научно-технологического парка в составе специализированного градостроительного образования «Державинский квартал».
7. Постоянным комиссиям Петербургского горсовета по культурно-историческому наследию, по науке и высшей школе, по градостроительной политике и землепользованию до 01.12.92 представить свои заключения и рекомендации по проекту «Державинский квартал» на рассмотрение малого Совета.
8. Обратить внимание мэра Санкт-Петербурга на невыполнение решения президиума Ленсовета от 28.09.90 № 171.
9. Контроль за выполнением решения возложить на комитет по вопросам собственности.
Председатель Совета А.Н. Беляев
(2) Политическая поддержка технопарков со стороны местных органов власти.
Развитие научных и технологических парков, технополисов, бизнес-инкубаторов и других инновационных структур во всём мире является частью государственной политики, позволяющей осуществить качественные структурные преобразования в экономике. Конечно, степень вмешательства государства в этот процесс в разных странах различна. В нашей стране в связи с тем, что до последнего времени вся наука, высшее образование, промышленность, внешние научные и экономические связи были и остаются под эгидой государства, сам процесс создания инновационных структур не может обойтись без политической и экономической поддержки со стороны государства и, в том числе, со стороны местных органов власти и управления. При этом именно от местных органов власти и управления на уровне субъекта Российской Федерации зависит решение большинства вопросов, возникающих при создании таких структур, т.е. зависит ответ на вопрос – быть или не быть технопарку (в дальнейшем для краткости будем говорить только о технопарках, имея в виду, что всё сказанное относится и к научному парку, технополису или иной подобной инновационной группе).
При этом обычно сначала принимается политическое решение о создании технопарка. В качестве примера мы будем использовать опыт создания Балтийского международного научно-технологического парка (БМНТП) в Санкт-Петербурге, пожалуй, наиболее продвинутого по пути реализации идеи технопарка в России. В данном случае, таким решением было решение Президиума Ленинградского городского Совета народных депутатов № 171 от 28.09.90 г. «О Ленинградском технопарке». Это решение было подготовлено постоянной комиссией горсовета по науке и высшей школе на основе предложения Ленинградского механического института и ряда других потенциальных учреждений технопарка. Проект решения Президиума был согласован с рядом других постоянных комиссий: по экономической реформе, по военно-промышленному комплексу и конверсии, по промышленности. При этом принимались во внимание следующие доминанты, носящие политический характер:
1. Необходимость ускорения внедрения новейших, в том числе иностранных, технологий в промышленность города, особенно в конвертируемую оборонную промышленность.
2. Необходимость удержания в Санкт-Петербурге квалифицированных научно-технических кадров, обеспечение их работой, соответствующей их профессиональной подготовке, с достойным материальным вознаграждением.
3. Необходимость синхронной работы по подготовке к производству самой новейшей техники и специалистов, разрабатывающих и эксплуатирующих эту технику.
4. Необходимость развития международного научно-технического и экономического сотрудничества, создания условий для обмена новейшей научной, технической и экономической информацией.
5. Необходимость привлечения иностранных инвестиций для восстановления зданий одного из центральных кварталов города, в том числе исторических памятников, а также для завершения нового строительства при прекращении бюджетного финансирования таких работ.
6. Необходимость создания условий для образования новых предприятий малого бизнеса, использующих новейшие технологии.
7. Необходимость восстановления и развития культурной среды, богатых исторических традиций одного из старейших районов Санкт-Петербурга.
Таким образом, необходимость и возможность создания технопарка вытекает из особенностей и насущных интересов города, его жителей и имеет выраженные специфически петербургские черты – наличие высококвалифицированных специалистов, крупных ВУЗов, промышленности, способной воспринять высокие технологии и нуждающейся в этом в связи с конверсией, глубоких культурных традиций, географической близости к центрам европейской цивилизации.
Здесь же проявляется чисто российская специфика по сравнению с Западом – высокая концентрация науки, культуры, промышленности в немногих крупных центрах, окружённых глухой провинцией. Это не позволяет следовать западной тенденции – строить технопарки в небольших университетских городках, у нас этому препятствует неразвитость средств сообщения и информационных каналов.
Вообще, с политической точки зрения создание технопарков в России в современных условиях преследует не столько цель ускорения научно-технического прогресса, сколько цель спасения научного и культурного потенциала страны, обеспечение перехода нашей науки, высшего образования и промышленности в мир рыночных отношений.
Для этого необходима политическая воля и поддержка местных органов власти и управления.
Безусловно, сами органы власти и управления не в состоянии провести всю работу по созданию технопарка и управлению технопарком – здесь необходима постоянная работа коллектива специалистов. Поэтому роль органов власти ограничивается лишь поддержкой инициаторов создания технопарка и контролем за функционированием технопарка как городской структуры.
Первоначальное политическое решение о создании технопарка важно ещё и в том плане, что, демонстрируя государственную поддержку, позволяет привлечь к разработке проекта технопарка начальные капиталы, организовать широкое обсуждение проекта, в том числе на международных научных семинарах и конференциях.
Дальнейшая политическая поддержка заключается в обеспечении подготовки проекта решения органа власти, полномочного распоряжаться государственной собственностью, в нашем случае – решения малого Совета Санкт-Петербургского городского совета.
Процесс подготовки проекта решения малого Совета и его рассмотрения включает в себя следующие этапы:
1. Решение головной комиссии Совета по данной тематике (в нашем случае – комиссии по науке и высшей школе) о необходимости разработки проекта решения Совета по технопарку с назначением ответственного исполнителя – автора проекта решения Совета.
2. Разработка первоначального проекта решения Совета автором вместе с инициаторами создания технопарка.
3. Апробация первоначального проекта решения Совета в заинтересованных комиссиях Совета, городской администрации, в районном Совете и администрации, на собраниях учредителей, на Учёном совете ВУЗа, на основе которого создаётся технопарк, проведение публичных слушаний, сбор замечаний и предложений.
4. Корректировка проекта решения, его представление и согласование в комитете Совета по вопросам собственности, юридическом управлении Совета, комитетах городской администрации по управлению городским имуществом (КУГИ) и по земельной реформе, в Фонде имущества; получение заключений по проекту решения Совета.
5. Представление подготовленного проекта решения Совета со справкой согласования, заключениями и сопроводительными материалами на Президиуме Совета, который оценивает степень готовности материалов и рекомендует включить вопрос в повестку дня заседания Совета.
6. Доведение подготовленных материалов до депутатов – членов Совета, разъяснение спорных или неясных положений, представление наглядных материалов, демонстрирующих полноту разработки проекта технопарка, организация осмотра заинтересованными депутатами места расположения технопарка.
7. После включения вопроса о технопарке в повестку дня заседания Совета – доклад автора проекта решения Совета с ответами на вопросы, прения и голосование по проекту решения «за основу»; далее после принятия проекта решения «за основу» - сбор поправок к проекту, их обработка редакционной комиссией с участием автора, голосование поправок и принятие проекта решения Совета «в целом».
8. Окончательное редактирование принятого решения Совета в юридическом управлении Совета, выпуск решения и его рассылка заинтересованным организациям.
В реальной деятельности прохождение почти каждого этапа требует от инициаторов технопарка, автора проекта решения, головной комиссии немалого дипломатического искусства и политической воли. Возможны срывы и повторные прохождения некоторых этапов, что и наблюдалось при нелёгком прохождении решения малого Совета Санкт-петербургского городского Совета № 303 от 28.09.92 «О Петербургском технопарке». Этим решением Совет определил свой вклад зданиями и прилегающими земельными участками в уставный фонд акционерного общества открытого типа «Балтийский международный научно-технологический парк» (АО «БМНТП»), через Фонд имущества наметил пути участия в АО «БМНТП» других учредителей, дал поручения городской администрации и учредителям технопарка. После принятия решения Совета наступил следующий, решающий и самый трудный этап – этап его выполнения. Как показала практика, на этом этапе требуется непрерывная политическая поддержка принятого решения, т.к. из-за слабой исполнительской дисциплины срываются установленные сроки, подвергаются ревизии и не выполняются отдельные пункты, в результате чего могут быть сорваны и все решения.
В будущем после образования АО «БМНТП» Совет не должен ослабить поддержки технопарка. С этой целью в решении Совета предусмотрено формирование Наблюдательного совета БМНТП, в состав которого войдут представители Совета, Фонда имущества, КУГИ, научной и культурной общественности. Основной задачей Наблюдательного совета является контроль за выполнением АО «БМНТП» уставных задач. Для этого ему необходимо придать соответствующие полномочия по влиянию на решения руководства АО.
Экономическая поддержка технопарков со стороны местных органов власти.
В связи с тем, что технопарк должен выполнять сложные инновационные функции с участием многих учреждений, организаций, предприятий, в том числе иностранных, наиболее приемлемыми формами его учреждения в рамках Закона Российской Федерации «О предприятиях и предпринимательской деятельности» являются акционерные общества (АО) открытого или закрытого типа.
Выбор между этими формами зависит от ориентации учредителей технопарка на привлечение сторонних инвестиций или на собственные средства. Т.к. обычно собственные средства ограничены в современном кризисном состоянии нашей экономики, то реализация технопарка прямо зависит от возможности привлечения сторонних, особенно иностранных инвестиций, используя заинтересованность иностранных фирм в создании через технопарк условий для расширения рынка сбыта своей продукции в России. Следовательно, в этом случае создаётся АО открытого типа, что и происходит при создании БМНТП. Особенностью такого АО является смешанный характер собственности, входящей в его уставный фонд.
Например, с российской стороны все учредители АО «БМНТП» являются государственными учреждениями, организациями и предприятиями, и собственность, вносимая ими в уставный фонд АО, является государственной собственностью либо городского, либо федерального подчинения, но предусматривается и участие в числе учредителей частных иностранных фирм, а также совместного предприятия.
Решение Совета о создании технопарка носит не только политический, но и экономический характер. В соответствии с п.6 ст.13 Закона Российской Федерации «О краевом, областном Совете народных депутатов и краевой, областной администрации» Совет вправе «передавать право распоряжения отдельными объектами собственности… другим органам государственной власти и управления, органам местного самоуправления, предприятиям и организациям». Однако в связи с тем, что создание технопарков является новым для нашей страны, не опробованным делом, при принятии решения Совет может передать в АО не право распоряжения, а лишь право пользования зданиями и прилегающими земельными участками. Так получилось и при принятии решения № 303 «О Петербургском технопарке». Подобная осторожность на начальном этапе развития технопарков может быть оправдана, тем более, что речь идёт об исторических памятниках архитектуры, таких, как Дом Державина и казармы Измайловского полка.
Город, хотя является собственником, не является юридическим лицом и должен делегировать свои права учредителя АО какому-либо органу, управляющему городской собственностью. Такими органами могут быть Фонд имущества и Комитет городской администрации по управлению городским имуществом (КУГИ).
К сожалению, чёткого распределения полномочий между этими органами нет. Так, и Фонд имущества, и КУГИ по закону могут быть учредителями АО. В решении № 303 права учредителя от Санкт-Петербурга даны Фонду имущества с внесением им в качестве вклада в уставный фонд АО права пользования зданиями и земельными участками, находящимися в собственности города. Однако в состав технопарка планируется ввести ещё и здания, находящиеся в федеральной собственности и состоящие на балансе государственных предприятий и учреждений. Здесь следует иметь в виду, что здания, состоящие на балансе предприятий, находятся в их полном хозяйственном ведении, а здания, состоящие на балансе учреждений, предоставлены им лишь в пользование. В таком случае распорядителем собственности является Государственный комитет по управлению имуществом Российской Федерации, и решение о передаче права пользования такими зданиями АО может принять лишь этот комитет либо его территориальное агентство, каким является КУГИ. Поэтому КУГИ также может быть введён в состав учредителей технопарка от лица города.
Вклад Фонда имущества и КУГИ в уставный фонд АО может быть оценён в денежном выражении в виде капитализированной арендной платы на срок передачи зданий и земельных участков в пользование АО. Остальные учредители АО с российской стороны имеют лишь право долгосрочной или краткосрочной аренды зданий, передаваемых в пользование технопарку, либо вносят в технопарк свои «ноу-хау».
Право аренды в денежном выражении может быть оценено достаточно произвольно, например, как половина капитализированной арендной платы. Может быть, было бы правильнее оценивать это право как стоимость упущенной выгоды от использования зданий этими предприятиями и учреждениями, но такой подход встречает серьёзные трудности в оценке этой упущенной выгоды и не приводит к более точному результату. Стоимость «ноу-хау» также оценивается весьма произвольно, однако следует заметить, что несмотря на произвольность оценки вкладов таких учредителей в АО их участие жизненно необходимо для функционирования технопарка, и потому их интересы должны быть учтены.
После создания АО органы власти должны контролировать его функционирование с помощью своих представителей в Наблюдательном совете, а также через представителей Фонда имущества и КУГИ как учредителей в его органах управления.
Моё письмо в Комитет по вопросам собственности:
(3) "Уважаемый Сергей Нестерович!
27.10.92 Малый Совет отверг предложенный комитетом по вопросам собственности проект решения об исключении адреса наб. р. Фонтанки, 116 из решения малого Совета от 28.09.92 № 303 «О Петербургском технопарке» и тем самым подтвердил своё решение о предоставлении права пользования этим зданием АО «Балтийский международный научно-технологический парк» (АО «БМНТП») в качестве вклада города в уставный фонд этого АО. При этом следует иметь в виду, что как в процессе принятия решения № 303, так и при обсуждении указанного проекта решения Малому Совету было известно о решении комиссии по определению формы сдачи в аренду нежилого фонда от 28.05.92 протокол № 3, по которому это здание выставлено на коммерческий конкурс. Следовательно, принимая решение № 303, Малый Совет имел в виду автоматическую отмену указанного решения комиссии как противоречащего акту, принятому высшим органом государственной власти в Санкт-Петербурге. В связи с этим первый заместитель председателя Совета Б.А. Моисеев направил председателю Комитета по управлению городским имуществом С.Г. Беляеву и председателю Фонда имущества Э.Г. Бурэ письмо от 12.11.92 № 200139, в котором указано на необходимость пересмотра комиссией по определению формы сдачи в аренду своего решения в соответствии с решением Совета. Это письмо прошло юридическую экспертизу в юридическом управлении Совета и завизировано Д.Н. Козаком.
Несмотря на это, комитет по вопросам собственности принял решение от 27.11.92 № Пр.5700-1301-76/2, в котором предпринята попытка ревизовать решение Малого Совета и совместить несовместимое – передать право пользования зданием технопарку и провести коммерческий конкурс. Вместо предоставления права пользования зданием технопарку предлагают в качестве взноса в уставный фонд арендную плату за пользование этим зданием будущим победителем конкурса.
Такое решение противоречит интересам технопарка, которому это здание необходимо для размещения в нём центра стандартизации и сертификации. Оно весьма сомнительно в правовом отношении, т.к. Совет предоставил это здание технопарку в пользование целевым назначением, а не для сдачи кому-либо в аренду. При принятии этого решения на заседании комитета не были приглашены ни автор принятого решения малого Совета, ни другие заинтересованные лица.
Считаю, что никакой юридической силы принятое решение не имеет и прошу пересмотреть вопрос с приглашением всех заинтересованных лиц, в том числе представителей учредителей технопарка, Фонда имущества, КУГИ и представителя юридического управления Совета для принятия решения, соответствующего решению Малого Совета № 303, а также для контроля за выполнением указанного решения малого Совета. Готов предоставить соответствующий проект решения комитета.
Член Малого Совета, народный депутат Б.С. Гуанов"
В своём решении от 6 января 1993 г. Комитет по вопросам собственности сделал КУГИ внушение:
"Обратить внимание Комитета по управлению городским имуществом на недопустимость каких-либо операций с недвижимостью, намеченной к внесению в уставный фонд АО «БМНТП», противоречащим принятым по этим объектам решениям Совета".
А мне предложил:
"Уважаемый Борис Сергеевич!
В ответ на Ваше обращение предлагаем:
1. Принять во внимание решение Комитета от 06.01.93, в момент принятия которого Вы присутствовали.
2. Подготовить и по согласованию с юридическим управлением внести на рассмотрение комитета проект решения, который Вы считаете нужным".
(4) Протокол собрания ответственных сторон по выполнению распоряжения
Правительства Российской Федерации от 4 апреля 1994 г. № 443-Р, г. Москва
1.Настоящий протокол составлен и подписан сторонами, уполномоченными Комитетом по управлению Госимуществом Санкт-Петербурга в виду необходимости принятия оперативного решения по ряду проблем (юридических, имущественных, финансовых, профессиональных и др.), связанных с реставрацией памятника истории и культуры «Дома-усадьбы Г.Р. Державина» и размещения в нём Литературного музея ИРЛИ РАН и мемориального музея Г.Р. Державина.
2. Уполномоченными сторонами являются:
- Институт Русской Литературы РАН (ИРЛИ РАН),
- Всероссийский музей А.С. Пушкина (ВМП),
- Комитет по управлению Госимуществом Санкт-Петербурга (КУГИ),
- Акционерное общество «Балтийский Международный Научно-Технологический Парк» (АО БМНТП).
3. Стороны принимают во внимание:
- необходимость успешного проведения Пушкинского юбилея 1999 г., чему в немалой степени будет способствовать реставрация «Дома-усадьбы Г.Р. Державина» и создание в его исторических границах, включая прилегающий участок и сад, музейной зоны;
- юридическую сложность расторжения договора на аренду упомянутого дома по адресу Фонтанка, 118, переданного в пользование АО БМНТП на 49 лет, начиная с 1993 г.;
- необходимость изыскания внебюджетных источников финансирования, как для реставрации дома, так и для создания в нём музейной зоны;
- другие проблемы, затрудняющие выполнение Постановления Правительства РФ от 4 апреля с.г. № 443-Р.
4. Стороны решили:
4.1. Для организационного обеспечения необходимых условий по привлечению целевых бюджетных, внебюджетных (коммерческих) и спонсорских средств для реставрации «Дома-усадьбы Г.Р. Державина» в его исторических границах и создания в нём Литературного музея и мемориального музея Г.Р. Державина, образовать акционерное общество открытого типа «Дом Державина».
4.2. В качестве учредителей общества выступают стороны, подписавшие настоящий Протокол:
- ИРЛИ РАН, - ВМП, - КУГИ, - АО «БМНТП».
4.3. Управление вновь созданным обществом передаётся одному из учредителей (ИРЛИ РАН). С этой целью ИРЛИ РАН предоставляется эксклюзивное право:
- сформировать состав наблюдательного совета за реализацией проекта;
- представить кандидатуру Генерального Директора АО «Дом Державина» для утверждения Советом учредителей общества;
- представить кандидатуру директора для руководства созданием «Литературного музея».
4.4. Кандидатуру директора мемориального музея Г.Р. Державина представляет Всероссийский музей А.С. Пушкина.
5. Стороны пришли к соглашению о создании специальных комиссий:
- по написанию уставных и учредительных документов,
- по написанию бизнес-плана создания и развития общества, в котором должны быть обозначены и прописаны будущие источники финансирования.
6. Стороны определяют срок подготовки согласованных документов общества и предоставления на регистрацию в Регистрационную Палату С.Петербурга 5 июля 1994 г.
Комитет по управлению Государственным имуществом,
Председатель М.В. Маневич
Институт Русской литературы РАН, Директор Н.Н. Скатов
Всероссийский музей А.С. Пушкина, Директор С.М. Некрасов
(заместитель директора - Б.В. Геванов)
Акционерное общество «Балтийский Международный Научно-Технологический Парк»,
Президент Ю.П. Савельев
СОГЛАСОВАНО: Д.С. Лихачёв
5 мая 1994 г.
Назад на: http://www.proza.ru/2017/12/19/658
Продолжение на: http://www.proza.ru/2017/12/19/2165
Вернуться к оглавлению: http://www.proza.ru/2017/12/14/1967