продолжение. Начало в http://www.proza.ru/2017/12/14/849
Анна попыталась взять себя в руки. Обвела взглядом салон. Здесь было два ряда тёмно-синих кожаных кресёл друг напротив друга и боковые диванчики. Обычный самолёт представительского класса - синее с белым и немного охры в деталях. В общем, небесная тема.
Мужчина снял с себя камуфляжную куртку, под которой оказалась застиранная чёрная футболка, обтягивающая выпуклости мускулов, достал с верхней полки плед и подушку, протянул их Михаилу:
- Ложись-ка спать, малыш.
Михаил послушно лёг на диванчик, накрывшись пледом. Мужчина прошёл к кабине пилотов, оттуда принёс крохотную бутылку с коньяком, горячий металлический чайник, источающий запах жареной арабики, две чашки на подносе, а также внушительную вазу, доверху наполненную любимыми конфетами Анны – персик в шоколаде.
Теперь Анна могла разглядеть его лицо. Ничего примечательного она не заметила. Узкие глаза, низкие брови, квадратный тяжёлый подбородок. Это лицо лепил не скульптор, а боксёр с отбойником и резаком.
- Давайте, Анна, выпьем за начало нашего большого путешествия.
- А куда вы меня везёте?
- В одно интересное место на Алтае. Кстати, защищённое силовым полем от всех, кто попытается нарушить вашу с сыном неприкосновенность.
- А за что мне такие почести?
- Не за что, а почему.
- И почему?
- А потому, что я тот, кто любит тебя.
- Чего?
- Выпей хотя бы глоточек, ты вся дрожишь.
Анна последовала его совету, глотнув густого тёмного напитка. Сладкий бархатный жар стремительно растёкся по капиллярам, даря живительное расслабление.
- Ты меня не узнала, Анна?
- Нет.
- Я ещё не успел наклеить татуировку чайки. Да и колоться неохота, балуюсь наклейками.
- Вы друг Макса?
- Да. Я самый большой его друг. Самый близкий. Макс воплотил в реальность твою мечту. И скоро он доберётся до самого главного твоего врага.
- Макс?
- Да. Я – это он. Я же говорил тебе, что я стал вечным.
- Макс исчез семь лет назад
- За то время, что я тебя не видел, я успел поменять тысячи тел. Я перехожу из тела в тело и потому я неуязвим. Пока ты пряталась в детской, я успел поменять тела раза три или даже поболее… Сколько их там было? Четверо на одну слабую женщину? Ты бы не справилась с ними, Анна. Лишние свидетели им не нужны. Им нужна была тушка Каретникова, и они её получили, - мужчина рассмеялся тихо и совершенно счастливо.
Если бы Анна закрыла глаза, она бы не отличила этого смеха от смеха Макса. Того самого смеха на тёмной кухне, когда он сказал ей, что они вместе Адам и Ева.
- Анна, как же я рад видеть тебя. Скоро, когда самый главный убийца убьёт меня, и я сам стану главным в этом мире. И тогда мы наведём в нём порядок.
- Кто мы?
- Мы – это я с тобой.
- Но…
- Не торопись говорить но. Ты голодна?
- Да. Я бы не отказалась от ужина.
- Я знаю, ты всегда, когда нервничаешь, начинаешь испытывать голод.
- Зверский голод.
- Такое бывает на высоте.
- А мы высоко летим?
- Десять тысяч. Это нижняя граница.
Анна попробовала рассмотреть ночь через иллюминатор, но ничего кроме проблесковых огней на концах крыльев не разглядела.
- Я всё предусмотрел. Ужин заказал по твоему вкусу.
Мужчина прошёл по направлению к кабине пилотов, достал из бортового шкафа упакованный поднос. Принёс, поставил перед Анной
Самолёт слегка покачивало. Маленький Михаил спал. Сюрреализм происходящего заполнял сознание Анны чуждыми эмоциями, каждую из которых хотелось стереть, вырвать вместе с глазами, ушами и носом, чтобы ничего не видеть, не слышать, не обонять.
- Прошу к столу!
На подносе обнаружился шикарный ресторанный набор. Пластики масдама, филе тунца, обваленное в сухарях, острый рис с брусничным соусом, сырокопченое мясо, завёрнутое в листья салата.
- Вкусно.
Анна пыталась заглушить едой пропасть, возникшую внутри тела, вернуть чувство ускользающей реальности. Но еда лишь заполняла тяжестью желудок. Вкус словно бы был только на языке и исчезал внутри чрева. Наверное, так чувствуют себя загипнотизированные люди, когда они едят целлюлозу под внушением того, что это изысканное блюдо.
- Ты такая красивая, Анна. Ты необыкновенная.
- А ты…Макс. Я должна так тебя называть? - Анна запнулась, произнося его имя.
- Называй. Хотя я понимаю, тебе трудно поверить в то, что этот мордоворот – это я. А я уже привык к тому, что меняю тела, как перчатки. Но главное не форма, а содержание. А содержание моё исключительно по своей сути.
Теперь я сказочно богат. Славы не снискал, потому как не прописан в определённом теле, но власть над людьми у меня есть. Правда, не над всеми людьми, а над убийцами. Но этого более чем достаточно.
Мои счета оформлены на предъявителя с секретным кодом. Код знаю только я. Денег у меня теперь больше, чем у всех Ротшильдов, Рокфеллеров и прочей нечисти вместе взятых. Так зачем деньгам пропадать? Я пустил их в важное дело, обустроил мир на первое время после глобальной катастрофы. Тебе понравится.
- Мне понравится мир после катастрофы? Я не циник.
- И я не циник. Я практик.
- А я романтик. И у меня нет никакой радости по поводу гибели мира.
- У меня тоже нет радости по поводу гибели этого мира, но ещё более нет радости по поводу его существования. Это мир бездельников и он подлежит уничтожению.
- Это ты так решил?
- Не я. Природа.
- А ты с ней лично знаком?
- Анна, я понимаю, всё сразу принять тебе трудно, но ведь и жить в том, в чём ты жила было несладко, ведь так? В этом гнилом мире лишь деньги дают власть. Деньги и неуязвимость. Скоро останется только неуязвимость. Всеобщая денежная система рухнет. Мир погрузится в хаос. Мне лично не надо тратиться на свою охрану, но вас с сыном я охраню. Обещаю, что больше приключений со стрельбой и погонями не будет.
- А этот Каретников он тоже?
- Мерзкий тип. Он убил меня в теле одного супермена. Такой подходящий был экземпляр для встречи с тобой, Анна. Ты бы не устояла.
Головорез, сидящий перед Анной, тоже мог годиться на роль супермена, но всё же его квадратное лицо не вызывало у Анны эстетического наслаждения.
- А за что он тебя убил?
- Я сказал, что лишу его работы. Показал ему кое-какой компромат. Он вскипел. Этот мир становится жутким. Люди звереют от мысли о больших деньгах.
- А как он убил тебя?
- Тебе это интересно? Подсыпал яду в бокал вина.
Анна поперхнулась очередным глотком коньяка.
- Не бойся. Я тебя везу в самое безопасное место на земле. Через неделю в стране случится переворот. А недельки через три начнётся война. Будет ядерный удар по столице некоторого государства. Потом пойдет по цепной реакции на весь мир.
- Откуда ты знаешь?
- Оттуда же откуда беру деньги. Кстати, я их максимально обращаю в дело. Город почти готов. Мне пригодились твои проекты.
- На сколько человек?
- На пару тысяч голов. То есть на тысячу пар. Считай, что это Ноев ковчег.
- А производство?
- В пром.зоне есть пищевой завод, металло-прокат, химическое предприятие, текстильное, электроника, ну и сельскохозяйственные угодья. Всё под куполом и, причём, под контролем самых лучших специалистов.
- Не может быть.
- Может. Ты всё увидишь своими глазами.
- Макс, откуда в тебе это? Ты же был обычным человеком? Если, конечно, ты Макс…
- Анна, ты скоро всё поймёшь сама. Ты не веришь мне, я понимаю, ведь я исчез много лет назад. Но я помню нашу последнюю ночь, словно это было вчера.
- Ты? И наша ночь? Ты помнишь?
- Даже чашки с оленями. Ты поила меня чаем и злилась. Лампочка тогда лопнула от твоих грозовых разрядов.
- Скажи, а на какой машине я тогда ездила?
- На Мазде.
- А где жила?
- Ты же снимала однушку. Хочешь проверить меня? Анна, а я ведь ещё много раз поменяю свой внешний вид. Меня будут убивать до тех пор, пока я не дойду до самого главного убийцы. А самый главный убийца на этой планете должен быть уничтожен.
- Макс, если ты Макс…Что же с тобой произошло, что ты стал таким?
- Ты всё узнаешь, но позже.
- А ядерная война – это правда? Неужели, ничего нельзя изменить? Если ты такой необыкновенный, что можешь залезть в тело убийцы, что мешает тебе остановить его?
- Не что, а кто. Это ты, Анна. Ты не даёшь мне сделать это.
- Я? Ты сошёл с ума. Я-то здесь при чём?
- Ты мечтала об идеальном городе. Я осуществляю твою мечту. Весь мир я положу к твоим ногам.
- Ты сошёл с ума.
- Я сошёл не с ума, а с тела.
- Макс! Ты просто клоун! Ты клоун Макс! – Анна попробовала рассмеяться, но смех застрял в горле.
Она залпом выпила вторую рюмку коньяка. Самолёт слегка качнуло, и Анна ощутила тошноту. Всё же лучше, чем ничего. Человеческое ощущение. Реальное ощущение.
- Мне нужен гигиенический пакет.
- Есть и пакеты и таблетки.
- Таблетки оставьте себе, - Анне хотелось нагрубить этому улыбающемуся верзиле, стукнуть изо всей силы его по голове, чтобы с его квадратного лица сползла наглая ухмылка.
Да, он ухмыляется, действительно, нагло. Он издевается над ней, проводит эксперимент. Везёт туда, откуда не будет связи с внешним миром. Надо сделать вид, что она ему поверила, усыпить его бдительность, а потом будет видно.
Найдя хоть какой-то вразумительный вариант объяснения происходящего, Анна немного успокоилась.
Когда летишь с запада на восток, ночь сокращается вдвое. В иллюминаторах забрезжил рассвет. Тонкая карминовая полоса облаков теперь была линией горизонта. Она разграничивала кобальтовую тяжесть низа и льдисто фиолетовую невесомость верха.
-Мы скоро прилетим? – спросила Анна, нарушая течение тяжёлого разговора.
- Скоро. Посадка через час.
- Тогда можно я немного отдохну?
- Конечно.
Тот, кто называл себя Максом, достал с боковой полки плед и подушку. Она прилегла на диванчик, прикрыв глаза, в надежде угомонить рой жалящих мыслей, хотя знала наверняка, что ей это не удастся.
Так оно и случилось. Минут через пятнадцать проснулся Михаил. Он хотел пить. Потом самолёт вошёл в зону турбулентности. Дальше ей начало закладывать уши. Михаил заплакал, и она заставила его закрывать-открывать рот - «зевать». Стало полегче. Там внизу начиналась плотная облачная пена, сквозь которую самолёт продирался довольно долго, трясясь как бричка на камнях. Анна держала гигиенический пакет наготове, но всё обошлось.
Двигатели перешли в режим посадки, и вскоре самолёт пробил туманную слякотность непогоды, царившей на земле. Шасси коснулись чёрной ленты взлётного поля, иллюминаторы заволокло моросью. Она нескончаемыми косыми струйками ползла по стеклу.
продолжение в http://www.proza.ru/2017/12/18/1018