На снимке - улица Крашенинникова, где мы жили, зимой.
(Продолжение. Предыдущее см. http://www.proza.ru/2017/12/06/362).
Не меньше нашего были удивлены прибытием экипажа новейшего ракетоносца и местные начальники. Тем не менее, нас хорошо встретили, команду разместили на ПКЗ. Она была уже не та, что раньше, о коврах не осталось даже воспоминаний, многое было разбито, запущено, расплодились крысы и тараканы. Тяжело было сознавать, что для приличного размещения подводников у государства не находится средств, но что делать. Всё-таки, не в холодном сарае где-то на Севере. Если привести в порядок кубрики и каюты, жить на ней в промежутках между походами было можно. Что мы немедленно и сделали. Всё вымыли, вычистили, а тепло, электричество и вода были, к счастью, без перебоев.
Дополнительно к тем, у кого квартиры здесь были, командование дивизии выделило нам еще несколько квартир, в том числе досталась, вполне приличная, и мне.
Экипаж вошел в состав 25-й дивизии ракетных крейсеров стратегического назначения, которой командовал контр-адмирал Привалов. Командующим флотилией всё еще был Б.Громов. Встретил он меня приветливо, о том, как и почему меня «продали» на ракетоносец, я решил вопрос не поднимать. К чему теперь? Да к тому же со временем у меня возникла мысль, что, скорее всего, он узнал от Заморева, что я отказался от должностей замкомдива и начальника штаба дивизии, и решил, что у меня будет шанс получить звание контр-адмирала на ракетоносце стратегического назначения. (В то время это было возможно, должность командира рпк СН была приравнена к такой же в сухопутных Ракетных войсках, с подобным количеством ракет наземного базирования).
Освоившись на месте, мы без раскачки приступили к подготовке необходимой документации и отработке задач Курса БП на ракетоносцах дивизии, как я и планировал еще в Палдиски. А через два месяца, в июне того же года флотилия встречала первые два ракетоносца нового проекта.
Возглавлял отряд из двух крейсеров «К-490» и «К-455» контр-адмирал Павлов. Как потом оказалось, кроме всего прочего, он шел сюда сменить на посту Командующего 2-й флотилией Б.Громова. (Громов уходил в Ленинград начальником ВСООЛК). Павлов не знал, что здесь уже есть один из экипажей БДР, готовый принять любой из прибывших крейсеров. Меня ему представили тут же, на пирсе. Я коротко объяснил ему, как тут оказался. «Молодец, - сказал он, - правильно сделал». Может с того момента он стал относиться ко мне благожелательно. Хотя славился крутым, невоздержанным нравом, мало кому полностью доверял.
К сожалению, принять один из прибывших кораблей мне не удалось. Очень скоро сюда прибыли их вторые экипажи. Мой экипаж остался, как бы, не у дел. Но я настойчиво добивался отработки теперь уже на новых крейсерах всех положенных по Курсу БП задач. Непросто и нелегко было договориться, чтобы дали нам возможность начать всё фактически с нуля, но настойчивость и желание сделать все как надо, помогают. К сентябрю мы отработали все задачи в полном объеме, включая все морские элементы с торпедными стрельбами и ракетной атакой с условным пуском ракет. Задачи были приняты дивизией и наш экипаж включили в число перволинейных.
Не могу не сказать еще и о том, что при этом и мне самому надо было сдать все зачеты на допуск к самостоятельному управлению подводным ракетоносцем 667 БДР проекта. Я уже говорил насколько сдать их нелегко и непросто. Тем более, если учесть, что на этот раз зачеты надо было сдавать флагманским специалистам флота. А там тоже люди были разные, в том числе и такие, как в прошлом флагманский минер 1 флотилии Меринов.
Здесь такими были Главный штурман флота Владимиров и первый заместитель Командующего ТОФ адмирал Ясаков. (Говорили, что он, почему-то, сильно ненавидел подводников). Владимиров, например, после нескольких вопросов, на которые я ответил, задал такой: «Напишите мне, какой алгоритм решает ваш астронавигационный комплекс при определении места по звездам». Я опешил, явно вопрос «на засыпку» – на кой мне, командиру, нужно знать на память какой-то алгоритм?! И вообще, кому, кроме конструкторов и программистов это нужно? Да и им не на память ведь. Нам, подводникам, главное - уметь использовать комплекс для решения свойственных ему задач. Ну еще штурманам содержать его и обслуживать. Но не успел я ему это сказать, как в этот момент открылась дверь и кто-то его куда-то позвал. Через несколько минут он вернулся, и то ли забыл о чем спрашивал, то ли заспешил куда-то, но взял мой зачетный лист и поставил зачет. Мне фантастически повезло, иначе было бы так, как когда-то с Мериновым.
То же самое адмирал Ясаков, на заключительной беседе мог задать любой вопрос. Например, он потребовал от меня назвать все маяки и острова в Японском море. Но это не наш район боевых действий, я там на своем ракетоносце никогда не буду, а если когда-нибудь понадобится – перед выходом возьму карту, лоцию, изучу всё детально. Потому к такому вопросу не готовился. Однако сказать Ясакову об этом, чтобы не загубить дело на корню, нельзя. Он, конечно, всё это понимает, но ему интересно покуражиться над человеком, показать, что тот от него зависит. Пришлось выкручиваться, что-то вспоминать, ловить подсказки друзей-командиров, тех, кто там бывал. И опять-таки, не приведи господь, как говорится, не сдать зачет с первого раза.
Моего старшего помощника по боевому управлению капитана 3 ранга Александра Старчака Ясаков «закопал» именно так. Саша офицер умнейший, грамотный, прекрасно знал и корабль, и оружие, на совесть исполнял свои обязанности и делал свое дело. Управлял кораблем при швартовке, постановке на бочки, когда в ходе обучения я предоставлял ему такую возможность, ничуть не хуже меня самого. Именно его я видел своим преемником на должности командира. Но тому не суждено было сбыться. Саша несколько раз летал во Владивосток сдавать зачет Ясакову, и каждый раз возвращался назад побледневшим, буквально со слезами на глазах. Видно не понравилось Ясакову, что командовать ракетоносцем может вот такой молодой, толковый, к тому же симпатичный офицер. В конце-концов Александр сказал мне: «Всё, больше не поеду!». (Помочь я ему, к сожалению, ничем не мог – отлучаться с корабля мне было нельзя). А через три года Саша умер от рака в возрасте 35 лет. Не исключено, что так мог повлиять на его здоровье полученный тогда стресс…
Сам тому удивился, но к концу года мне поступило предложение от комдива Привалова занять должность заместителя командира дивизии. Почему именно мне – могу только догадываться. Он бывал с нами в море, на приеме задач, на стрельбах, мог сделать какие-то выводы. К тому же, начальником политотдела дивизии был в то время капитан 1 ранга Б.В. Михайленко, бывший когда-то у нас замполитом на «К-122». Он хорошо меня знал, мог рекомендовать комдиву. Согласиться я не мог по тем же соображениям, которые были у меня раньше. Но не хотелось объясняться, потому сказал Привалову:
- Я даже корабля своего еще не принял, ни разу на Боевую службу на нем не сходил, и уже в замкомдивы! Да меня никто из бывалых командиров, не примет всерьёз. А он:
- Вы только дайте согласие, дальше уже не ваше дело.
Не вдаваясь в детали, сказал, что для меня это неприемлемо, и отказался.
Еще одно интересно. Встречает как-то начальник отдела кадров флотилии, капитан 1 ранга Ишалев:
- Альберт Иванович, держи ухо востро: ты у нас первый кандидат на присвоение звания «контр-адмирал». Разговор о тебе в штабе флотилии уже был.
Ну и ну. Самолюбие, конечно, защекотало. Но к тому времени я уже понимал – одно дело, когда начальству кого-то надо выделить, поставить в пример, чтобы стимулировать остальных. И совсем другое – как там, наверху, воспримут это, согласятся ли. Оснований пока маловато. Так что тешил самолюбие недолго.
Так или иначе тот год для меня особенно памятный. События, как это часто почему-то со мной бывает, приняли неожиданный оборот.
У Кузнецова принял корабль его второй экипаж под командованием капитана 1 ранга Павленко. Первый экипаж уехал в отпуск, а Павленко стал готовиться к выходу на Боевую службу. И когда корабль и экипаж были готовы, неожиданно сам он заболел и лег в госпиталь! Менять уже подготовленный к БС экипаж, готовить другой было поздно, вызывать из отпуска Кузнецова и его экипаж тоже. И командование приняло решение вместо Павленко командиром ракетоносца идти мне. Ну а поскольку я шел не со своим экипажем, к тому же на новом ракетоносце на Боевую службу впервые, было решено вместе со мной идти новому командиру дивизии контр-адмиралу Г.М.Смирнову. (Привалов лишился должности из-за нелепого случая - столкновения двух подводных лодок дивизии в районе БП, на одной из которых он был сам). Геннадий Михайлович был только назначен на должность комдива, наших ракетоносцев не знал, так что ему тоже было полезно познакомиться с кораблем и с нами поближе в походе.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/12/06/456