-Я не могу видеть всего. Одно знаю, жар-птица зовёт. Так что, думаю, Иван был прав, - поклонился Авель и медленно отправился дальше в путь, по дороге мимо деревни.
Зина стояла в объятиях любимого и вместе с ним смотрела вслед удаляющему монаху, будто больше не увидят его никогда. Он же, словно почувствовал что, остановился и оглянулся.
-Жив ваш сын! Помнит и ждёт! - крикнул Авель и отправился дальше.
-Господи, - разрыдалась Зина, уткнувшись в плечи милого, и тот закрыл глаза, но слёзы потекли по щекам.
-Я найду его, - молвил Григорий и, посмотрев на монету в руке, на которой читалось «Да», убрал в карман.
-Мы, - взглянула милая в его глаза. - Никуда одного не пущу!
-Мы, - улыбнулся Григорий. - Верю, так и есть, как Авель сказал... Найдём мы сына. Жив он, а значит, найдём. Идём домой.
Григорий сделал шаг уйти вместе в лес, в домик лесничего, но Зина остановила:
-Обожди... Старушка Глафинья ждёт меня. Строго настрого просила вернуться.
-Хорошо, идём сначала к ней. Поблагодарю, - согласился милый. - Всё одно дом ещё надо подготовить к жизни, а уже вечер...
Оставаясь в объятиях друг друга, Григорий помогал Зине ступать аккуратно, чувствуя, как больно ей и неудобно. Она хромала, терпя боль в спине и бедре. Уже привыкнув за это время к боли, Зине казалось, что выздоровление уже вряд ли будет. Сейчас же, ступая возле любимого, судьба с которым наконец-то подарила счастье встретиться, страх стал переполнять её, что страшна в подобном виде, что хромая и больная будет уже ему не нужна...
Григорий же молчал. Он терпеливо и с волнением переживал каждый раз, как боль пронзала и на мгновение Зине приходилось останавливаться...
-Скоро уж, - вздохнул он, когда шли по дороге деревни между домов...
Аккуратный палисад, резные ставни с замысловатым узором. Всё выглядело мило, уютно. Точно такое же чувство тепла оба почувствовали, когда вошли в дом. Старая печь, две скамьи у стола, который был накрыт белоснежной скатертью с вышитыми красными узорами, а в углу между окон — икона с полкой, на которой стояли горящие свечи.
-Я уж молилась, чтоб чего не приключилось вдруг, - всплеснула старушка руками, завидев гостей, и тут же повернулась от иконы.
Она поспешила к Зине, как к родной дочери, и крепко обняла её, уводя к кровати, что стояла за шторой у печи:
-Ведь не совсем оправилась ещё, милая... Идём, отдохнёшь, да поесть надо бы.
-Это он, Глафиньюшка, - нежно улыбнулась Зина, а в глазах блестели грусть и счастье. - Гришенька нашёлся.
Григорий поклонился, и старушка кивнула:
-Вижу, вижу... Ишь какой... Раньше не мог явиться? Гляди, что сотворили с бедняжкой!
-Я искал её, - признался тот, но чувствовал и без того свою вину в произошедшем.
-Не исчезни теперь уж, - будто смягчилась Глафинья, усадив Зину на постель, и повернулась. - Побудь здесь. Я на стол накрою. Отобедаем.
Григорий сел возле любимой и взял её за руку, принявшись тут же целовать.
-Гришенька, - ласково молвила Зина, а слёзы невольно текли по щекам. - Мне бы только сыночка найти, нашего Мишеньку.
-Мишеньку? - удивился тот. - Как моего отца?!
-Да, - подтвердила она. - Назвала вопреки всем и всему. Хотела твоё имя дать, не позволили, на Михаила муж согласился, а отец узнал позже, почему... Негодовал да отказался видеть нас. Одна я теперь. Не раскаиваюсь ни в чём. Только бы сына вернуть!
Зина разрыдалась, а милый тут же заключил в крепкие объятия, снова переживая сердцем и душой за всё, что случилось. Не было никогда более сильного желания, чем родилось теперь: желания повернуть время вспять, исправить всё, спасти её и сына от подобной судьбы...
Хозяйка ж дома тем временем накрывала тихонько стол, поглядывая на влюблённых, и сочувствовала им не меньше...
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/11/28/883