«– Какой сегодня день?
– Сегодня.
– Мой любимый день».
Алан Милн
Жил-был один Человек. Именно жил-был, и один, потому что одинокий. И он этого, казалось, не замечал. Вся его жизнь и быт катились по давно заведенным правилам. Утром вставал, шел на работу, там хорошо ли, плохо ли работал, возвращался домой, ужинал, готовился к следующему дню. В те дни, когда он не ходил на работу, он ходил в кафе или кинотеатр, или просто телевизор смотрел.
Он жил в большом сером Городе. Там были многоэтажные бетонные дома – светло-серого цвета, а были и маленькие, деревянные - он жил в таком – тоже сером и довольно старом. На работу он ходил по асфальтовой, конечно темно-серой, дороге, мимо сереньких киосков, мимо деревьев, листья которых были покрыты либо серой городской пылью, либо запылившимся снегом. А в межсезонье его сопровождали просто голые серые стволы деревьев. Кинотеатр, хоть и был новым, но тоже был серым и серьезным, а картины, которые он там смотрел, напоминали цветные сны, но ощущение серости не пропадало. Телевизор у человека был старый, и, стало быть, черно-белый. Газеты, которые он иногда читал, были серо-черные и пачкались типографской краской. Он привык к серому, и считал, что так нормально и правильно.
И так изо дня в день…
Однажды, в самом начале осени, возвращаясь в ранних сумерках с работы, на темно сером асфальте он почти наступил на едва заметный серый комок. Почти, потому что в последний момент не опустил ногу на комок, а подержал ее какое-то время на весу, и только потом опустил, рядом с комком.
- Эх, чего ж ты замаскировался то как? Нарочно, что ли? Жить тебе надоело? – спросил Человек у комка.
Но тот не ответил, совсем не издал никаких звуков, а просто поднял маленькую голову, и взглянул огромными блестящими глазами прямо в глаза Человеку. И такая усталость и отчаяние, безнадега и что-то еще безумно знакомое было во взгляде серого комка, что Человек остановился, наклонился, и … захватив большой ладонью комок, который туда полностью поместился, поднёс поближе к глазам.
И тут произошло какое-то замыкание в мозгах у Человека. Маленькое электрическое замыкание, или еще какое из сферы волновой физики. Да только он увидел, что глаза у комка были ярко-зеленого цвета, усы крохотные и белые, а ушки розовые изнутри. Комок так и не издал никаких звуков, а просто смотрел прямо в глаза. Вторжение Цвета в эти серые раннеосенние сумерки и было сутью чудесного замыкания.
- Что ж ты и дальше меня гипнотизировать станешь что ли? Ладно, вроде не трус, не вопишь, как заполошный, не царапаешься…
Я не знаю точно, говорил ли Человек все это вслух, но маленький комок слушал и слышал. И он облизнулся. Скромно так облизнул свой нос, а потом тихонько, будто на пробу, лизнул ладонь, на которой размещался. Язычок был чуть влажный, теплый, шершавый и розовый. От неожиданности Человек даже чуть подпрыгнул, но не опустил комок на асфальт, а положил в карман куртки и задумчиво оглянулся вокруг. Нет, он не чувствовал, что за ним наблюдают, или что это движение надо скрыть. Он просто проверил, а нет ли рядом с этим малышом его мамы, например, или другого такого же малыша. Никого вокруг не было. И Человек пошел дальше, к себе домой. А в кармане у него ехал маленький молчаливый пассажир.
Придя в дом, Человек по привычке поставил на плиту кастрюльку с водой и чайник, из морозилки вынул очередной – сегодняшний - пакет пельменей, в чайник насыпал заварки и на доске привычными движениями порезал хлеб. И тут он задумался, а что будет есть маленький гость, который на полусогнутых и дрожащих лапах обследовал пространство возле порога, не решаясь войти глубже в кухню к печке и столу, где орудовал хозяин. Так и не придумав ничего, Человек достал пакет молока из холодильника и, подумав еще чуть-чуть, налил в маленькую миску и поставил погреть.
- Так, ставим, значит, на довольствие. Иди уже сюда, вот твоё блюдце, сегодня молоко с хлебом только, а завтра придумаем что…
Завидев странные манипуляции, шерстяной серый комок прикатился к ноге человека и с настороженностью, даже опаской, принюхался к содержимому выставленного для него блюдца. Голод и жажда взяли своё. ..
Через несколько минут тарелки хозяина и гостя опустели одновременно.
И тут наступило время очередного маленького чуда. Всё пространство кухни погрузилось в удивительный ровный уютный звук, он вибрировал на той самой частоте, которая так нравилась Человеку. Исходил звук из малюсенького тельца живого комка. Других звуков не было, потому что Человек даже забыл включить свой черно-белый телевизор. Кроха прижалась к щиколотке обретенного хозяина и, продолжая издавать благостное мурлыканье, благодарно взглядывала вверх. Тогда Человек снова взял малыша на ладонь и внимательно посмотрел в его блестящие зеленые глаза.
- Давай познакомимся что ли. Я – хозяин, Человек. А ты, значит, Кот. Теперь здесь живи, за порядком следи… Гулять в саду можно. А места у меня много – вон комната есть еще, сени, под полом, ясное дело, – подпол, а наверху – чердак. Все мыши – твои!
Потом они вместе топили печь, потому что в доме не было другого отопления, и смотрели сначала на яркие языки пламени, а потом на удивительные угли, которые постепенно покрывались белесым покрывалом золы. И это было прекрасное цветное шоу, захватывающее и интересное, да еще и теплое.
А потом пришла ночь, и они уснули, спокойные и счастливые, потому что прогнали Одиночество друг друга…
Продолжение http://www.proza.ru/2017/08/11/1144
Иллюстрация из Интернет.