Предыдущая история:
http://www.proza.ru/2017/07/20/1701
Дедушка и Настя (пять лет, с небольшим) идут из магазина домой. Недавно прошёл быстрый летний дождь, но Настя хорошо обута, в сапожки. А вот дедушка едва успевает за Настей, так как ему в его босоножках ещё надо отыскивать сухие кочки на мокрой дороге.
Заказы бабушки и мамы с честью выполнены: оба нагружены, каждый своей ношей. Дедушка - огромным пакетом, Настя – пакетом с булкой.
Оба поют разученную недавно песню, легендарную «Мурку». Окрыленные духовной близостью хорового пения любимой песни, дедушка и Настя ощущают себя членами некоей подпольной партии имени Мурки, ибо семейный комитет по цензуре запретил всем живущим в доме петь любимые дедушкины песни.
На середине песни дедушка вспоминает, что на нём лежит ответственная задача воспитать из Насти правильного человека. В этот раз он решает восполнить Настины пробелы в политике.
Конечно, как и любой московский ребенок, Настя и так изрядная дока в большой политике: узнаёт на фото Кремль и Мавзолей. Но путает Гагарина с Путиным.
Дедушка принимается за дело сразу, как только заканчивается песня.
- Настя, Гагарин – это первый человек, который полетел в космос.
- А, знаю, он сказал: «Поехали!».
- Совершенно верно. И все потом за ним поехали.
- А Путин что сказал?
- Он сказал: «Пошли!»
- И все потом пошли?
- Конечно.
- И папа, и мама, да?
- Ну да, конечно. Все.
- И ты?
- И я.
- И я?
- И ты.
- А куда?
- Кто куда… Но как-то так получается, что все - за ним.
Дедушка остаётся доволен, как тонко он последней фразой подвёл разговор к патриотической нотке. Его друг Никандыр наверняка оценил бы и, может быть, даже похвалил. «Почти сентенция», - сказал бы. Дедушка верит, что и задумавшаяся Настя скажет сейчас примерно то же. Ну, может, не про сентенцию…
- Ю’а, а ты заметил, что если идти по лужам, то по ним мо'щинки?
Дедушка спотыкается на ровном месте.
- Когда-то замечал, Настенька, но забыл. Теперь вот ты мне опять напомнила.
Ненадолго они останавливаются и любуются разнообразными морщинками от Настиных сапог. Наконец, Насте надоедают лужи. Она уточняет у дедушки:
- Мы идём домой?
- Конечно, домой. Из магазина.
- А Путин?
- Путин уже дома. У него обеденный перерыв.
- У’а! Мы тоже сейчас п’идём домой, и мама даст мне мою булку.
- Конечно, даст, Настенька. Если мы с тобой не уроним её в лужу. И молока.
- Ю’а, а у меня есть к’асивая чашка. На ней сова. Мама туда наливает молоко, чай и компот.
В связи с тем, что разговор о политике незаметно свернул к чашке с компотом, дедушка позволяет себе немного поразмышлять о бутылочке с пивом, которая ждёт его в холодильничке. Но потом вспоминает о своей педагогической задаче и возвращается к теме большой политике, попутно и исподволь направляя разговор в патриотическое русло.
- И булку даст, и молока нальёт. И мы, Настя, идём сейчас с тобой домой. Каждый человек, Настя, идет своей дорогой, но эти дороги удивительным образом совпадают с теми, которые предлагает Путин.
- Он знает, куда нам идти из магазина?
- Из магазина-то, Настя, все знают, куда. Некоторые от магазина и вовсе далеко не отходят. А вот потом куда? Из дома куда человеку идти?
- Путин знает?
- Точно не знает. Никто не знает, даже Путин. Но Путин чувствует.
- Как это?
- Ну, вот ты, например, видишь нашу дачу?
- Нет.
- А скажи, что будет за тем углом? Ты же чувствуешь, что там будет, когда мы за него завернём?
- Наши во’ота.
- Вот! Так и Путин чувствует, где наши ворота.
Настя некоторое время думает. Жарко и душно. В воздухе парит и, кажется, обещается ещё один дождь. Пакет с булкой, который Настя перекинула через плечо, бьёт её по спине.
- Ю’а, а ты хочешь п’ойтись вто’ым этажом?
«Вторым этажом» — это когда Настя сидит на плечах у дедушки. Знает, хитрая, что дедушке нравится носить её на шее. Но сегодня не тот случай.
- Нет, Настя, ты видишь – у меня руки сейчас заняты. Настя вздыхает.
- А Путин ходит «вто’ым этажом»?
- Конечно. Вся страна у него на плечах.
- А я когда?
- Твоя очередь ещё не скоро.
- У-у… Хочу ехать.
- Вырастешь, научишься на машине рулить, ещё и сама не захочешь ни на чьих плечах ездить.
- Я уже все кнопки знаю. Ехать легко…
- Ну не скажи, Настя, не скажи. Гагарин, когда приехал из космоса, тоже весь мокрый был.
- А Путин ездил в космос?
- Ещё нет. Под водой был, в воздухе летал… Везде был, а в космосе нет.
- А почему?
- Не знаю, Настя. Не додумался, наверно.
- Я ему сегодня скажу.
- По «телефону»?
«Телефоном» в доме зовут красивую морскую ракушку. Недавно Настя хотела дать дедушке послушать в ракушке шум моря. Дедушка послушал, но сказал, что ничего не слышит. Настя и сама слушала, слушала, потом недовольно сказала: «У них сегодня что-то со связью». Так и осталось – «телефон».
- Нет, ночью. Я, когда спать ложусь, могу ‘азговаривать с кем хочу. Когда ты, Ю’а, уезжал, я с тобой ‘азговаривала.
- Понятно. Только не говори ему, пожалуйста, что мы с тобой песни поём. А то он нас попросит спеть, а мама опять ругаться будет. Ещё и Путину достанется ни за что.
- Я ему только п’о космос скажу.
Наутро, за завтраком Настя, ковыряясь ложкой в каше, перво-наперво выуживает из неё три клубнички, положенные бабушкой для украшения. При этом Настя неотрывно смотрит в телевизор, где идут новости. Бабушка порывается выключить постылый ящик, но её останавливают бурные протесты Насти, поддержанные воодушевлённым дедушкой. Дедушка воодушевлён телепередачей, так как собирается давать очередные политические пояснения к ней. Но бабушка считает, что больше он воодушевлён видом бутылочки пивка на столе, которую только что принёс из холодильника, она даже не успела ещё запотеть:
- Оставь телевизор ребёнку, пусть приобщается. А то до сих пор путается, кто где. Да и сама подтянись. Вот скажи мне, например, как зовут китайского президента?
- Мне надо, чтоб ребенок приобщался к каше, а не к китайскому президенту, - увиливает от ответа бабушка, но временно отступается. Чтобы отступление не выглядело поражением, бабушка решительно возвращает уже запотевшее пиво в холодильник. Дедушка направляет бабушке ноту протеста, но слова в ноте вялые, потому что ещё утро, и дедушка сам понимает, что впереди много дел. Надо успеть распутать удочки, вынести мусор, позагорать пока нет дождя... Отпуск – трудная, насыщенная неотложными делами пора.
После усмирения бунта бабушка считает возможным пойти в наступление:
- Ешьте кашу, кому сказала!..
Настя послушно шевелит ложкой в тарелке, сделаны даже две попытки поднести ложку ко рту. Однако клубнички в каше уже закончились, и резонно ли продолжать завтрак в таких невыносимых условиях, Настя сомневается.
Но тут в телевизоре начинают съезжаться на саммит политики. Настя заинтересованно уточняет:
- Ю’а, это Путин?
- Да, Настя, ты молодец. Это Путин.
Тут дедушка вспоминает вчерашний успех своей политинформации и, продолжая гнуть патриотическую линию, спрашивает у Насти, состоялся ли у неё ночной разговор с российским лидером, и когда тот собирается в космос.
- Ю’а, он не хочет в космос.
- Почему?
- Он сказал, там скучно. Там п’иедешь – а никого нет. Одни звёзды. Мама спит, бабушка спит, Ю’а спит…
- И поздороваться не с кем, – добавляет бабушка, вмешиваясь в политический диалог деда с внучкой. Реплика явно навеяна картинкой в телевизоре, где мировые лидеры пожимают друг другу руки.
- И поздо’оваться, - соглашается Настя.
Дедушка доволен. Наконец-то он в своей тарелке. Дела с политико-патриотическим воспитанием в семье продвигаются семимильными шагами. Даже бабушка, вон, приобщилась... «Надо уделить внимание Китаю», - ставит он себе задачу на будущее и принимается за свою кашу. Украшающие его порцию три клубнички он дарит своим перспективным ученицам – делающей успехи Насте две штуки и бабушке одну для поощрения.
На экране телевизора в это время мировые лидеры улыбаются для фотографирования. У всех радостные лица, будто только вчера вернулись из космоса и сильно соскучились по человечеству.
Больша-ая политика, доступная и понятная только русскому ребенку пяти с лишним лет.
Следующая история:
http://www.proza.ru/2017/10/16/2277