Одной из руководительниц общества, от которой мама получала особо ценные советы по моему воспитанию, была мадам Крон - жена известного в то время в Риге врача-невропатолога. После возвращения из Риги мама начинала воспитывать меня по её рецептам. Легко себе представить, как я эту мадам Крон возненавидел! Наконец представился случай ей отомстить.
Как-то летом пришло известие, что по приглашению мамы мадам Крон приезжает к нам в гости. Я очень "обрадовался" - будут новые советы по моему воспитанию.
И вот гостья вместе с моими родителями сидит в гостиной, где готовится чаепитие. В кухне на плите в большом чайнике кипятится вода. Я проник на кухню с чёрного хода. На верёвке над плитой висел десяток деревянных бельевых прищепок, которые папа использовал, чтобы удерживать в руках рентгеновские плёнки, окуная их в проявитель и фиксаж, а также для кипячения пробирок с мочой (как у многих частно практикующих врачей, у папы был свой небольшой рентгеновский аппарат и лаборатория для проведения анализов крови и мочи). Вследствие этих годами производимых манипуляций бельевые прищепки побурели, пропитавшись проявителем, фиксажем и... мочой.
Недолго думая, я взял с десяток прищепок и опустил их в чайник, после чего умчался. Через какое-то время в кухню вошла мама с подносом, разлила чай в чашки и понесла в гостиную. Не буду описывать того, что было потом...
Когда пришло время начинать учёбу, меня определили в латышскую основную школу. Это дало возможность хорошо овладеть латышским языком. В этой школе, в отличие от других, в которых мне довелось учиться в дальнейшем, была строгая дисциплина. Каждый день утром перед началом занятий все классы строем шли в зал, где один из учеников громко читал молитву "Отче наш", после чего все пели хорал.
Пение на небольшой фисгармонии сопровождала учительница, у которой были больные ноги (как я сейчас понимаю - деформация суставов ног), поэтому она не могла качать меха педалями. Сбоку у фисгармонии находилась рукоятка, с её помощью можно было приводить меха в действие. В нашем классе училось два "нечестивца" - мой приятель Яша Поляк и я, мы были евреями. К зависти остальных учеников нам поочерёдно поручалось качать меха при помощи вышеупомянутой рукоятки. Это вносило некоторое разнообразие в скучное ежедневное утреннее мероприятие.
Другое "развлечение" при этом ритуале случалось лишь иногда: во время пятнадцатиминутного стояния в зале одна из учениц старших классов вдруг бледнела и с зеленоватым оттенком лица падала в обморок. К ней тут же бросались учителя с нашатырным спиртом и выводили её из зала, таким образом несколько нарушив привычное течение торжественного акта.
После пения хорала выходил один из учителей и читал четверостишие из сборника цитат президента Латвии Карлиса Ульманиса - вроде:"Каждый на своей работе, но не все на государственной работе", - после чего мы строем расходились по классам, и начинались занятия.
Во время уроков надо было сидеть тихо и внимательно слушать учителя. За нарушение дициплины - перешёптывание с соседом, ёрзанье, подсказки (о более значительных нарушениях нельзя было и думать!) - полагалось наказание: один час, а при более значительном проступке два часа следовало стоять снаружи у косяка двери учительской, не имея права уйти домой без разрешения дежурного учителя.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/08/25/1892