Среди людей. Глава 25. Полина Михайловна

Марина Клименченко
      Как бы ни были отвратительны некоторые знакомцы, доброе мнение о большинстве наших приятелей и соседей я сохранила. Но они навсегда оставались только мамиными друзьями, вовсе не моими. У взрослых людей были общие планы, дела, интересы, секреты. Они собирались компаниями, сообща грустили или веселились. Я же часами общалась с дневником, выкладывая на бумагу будничные новости и тайные переживания.
      Мне очень не хватало старшего товарища - надёжного, умного, чуткого, авторитетного, имеющего жизненный опыт и недюжинную силу духа. Такого, чтоб мог и поругать, и ободрить, и без упрёков простить нечаянную оплошность.
      Родители в закадычные союзники не годились. С отцом мы совсем не встречались, мужской поддержки я вообще не знала. Мамины праведные советы были слишком настойчивыми и категоричными, мятежный подростковый дух отвергал их без разбора. Я осознанно искала неродственную близость. Маленькая Нина ещё не улавливала эту внутреннюю смуту, а со сверстниками мы доверительно не разговаривали. Только подружка Оксанка была в курсе моих волнений, сомнений, мечтаний, однако редко их разделяла. Я по-прежнему равнялась на книжных героев и слишком много думала, определяя свой жизненный путь. Важность мудрого слова, сказанного живым уважаемым человеком, стала первостепенной.

      Мне в поддержку судьба привела в нашу школу не только новых учеников, но и преподавателей. Все они вызывали интерес по мере необходимого сближения. Я усердно исполняла требования учителей, не испытывая к ним глубоких личных чувств. Мы ведь не ровня. Одна Полина Михайловна пришлась по сердцу. Она собиралась учить старшеклассников физике, а вдобавок приняла классное руководство в нашем необузданном восьмом, не предполагая тяжести этой ноши.
      Предыдущие сподвижники не выдерживали местных хулиганов дольше года и с радостью сдавали полномочия следующему несчастливцу. Понятно было, что всё повторится. Некоторые пацаны уже неприязненно насторожились, и я заранее посочувствовала молодому преподавателю. Её горделивая фамилия Князева выделилась отнюдь не положительно. В классе давно был признанный неформальный лидер – беспредельщик Сашка по кличке Князь. Ни отдавать власть, ни делить её с кем-либо он не собирался. Ничего хорошего нечаянное совпадение не предвещало, но меня, в общем-то, не касалось.

      Пока в мальчишечьей коалиции зрели дурные идеи, девчонки незлобно обсуждали внешность Полины Михайловны. Наверняка ей не было и тридцати. По нашим понятиям - самое время красоваться. Однако косметикой она не пользовалась, маникюр не делала, стриглась просто, коротко. И нарядов дорогих не имела, и украшения не носила. Смуглое лицо было милым от природы - лоб высокий, гладенький, наполовину прикрытый чёлкой, глаза карие, блескучие, нос небольшой, ровный, губы свежие, без помады довольно яркие. Подкраситься бы чуток, и выйдет красавица!
      Только Полина Михайловна за модой не гналась и даже одежду предпочитала классическую: юбки строго покроя, пиджаки в том же стиле, кофточки неброские, тупоносые туфли на низком каблуке или сапоги, ничем не примечательные. Я вспомнила первую учительницу и её чудесную способность блистать изнутри. Может, и в этот раз будет так? Теплом повеяло, детские впечатления меня обнадёжили. Но поначалу события развивались не лучшим образом.

      Терпение нового физика испытывалось с первого дня знакомства. Сначала осталась неприбранной классная комната. В пору моего ученичества чистоту в кабинетах наводили дежурные и заведённые правила никто не обсуждал - все делали что нужно. А тут вдруг резко позабыли о привычных обязанностях! Однако ничего из ряда вон выходящего не случилось. С утра пораньше Полина Михайловна обнаружила "подставу" и в одиночку отмыла класс до блеска, ещё и проветрить успела. Искать виновных она не стала, директору не пожаловалась, обиду не затаила. Начала урок обычно и так же закончила. Мы без нотаций поняли, что поступили нехорошо.
      На следующий вечер несколько совестливых ребят, в том числе и я, схватились за швабры и тряпки, помыли пол и доску, смахнули с парт пыль, полили цветочки, прилепили на видное место график дежурств. Удивлённая учительница хвалила всех от души. Неизвестно откуда она принесла проигрыватель с пластинками, завела одну на свой вкус, и, нам помогая, развесила на стены тематические плакаты, выстроила в шкафу учебные пособия. Под музыку оркестра Поля Мориа работа так спорилась, что домой никто не торопился.

      Установиться бы миру, но привычка к мелким пакостям оказалась крепкой: в следующий раз никто не явился подметать школьный двор, который осень с избытком усыпала жухлыми листьями. Полина Михайловна долго махала метлой и собирала мусор. Зато участок восьмиклассников оказался самым чистым! Завуч наградила "отличившихся" огромным бисквитным тортом с кремовыми розочками. Есть его, вкусный-превкусный, было стыдно. То, что детские руки в благом деле не участвовали, осталось секретом.
      Потом наша классная дамочка рисовала стенгазету, искала рабочий журнал, ключ от кабинета, свою сумку, собирала макулатуру и металлолом, делала разметку стадиона. Короче, не скучала. Ученики без сговора игнорировали все намеченные общественные мероприятия. Хорошо, хоть на занятия являлись. Правда, не всегда и с опозданиями. После уроков девчонки мигом разбегались по домам, я присоединялась к ним, несмотря на внутренний голос, робко вещающий, что мы снова неправы.      
      Мальчишки хихикали и довольно наблюдали маету учителя. В ответ получали лишь молчаливое порицание. Оказывается, взгляды бывают красноречивее слов! Даже за выбитое оконное стекло возмездия не последовало. Странное дело! Когда плотник без шума устранил следы грязного деяния, отношения ребят и Полины Михайловны потеплели. Всё-таки не были мои одноклассники законченными негодяями!

      Мы пробовали прислушиваться к советам, принимать подсказки и помощь. Глупых указаний Полина Михайловна не раздавала, чужие доводы учитывала, собственные не навязывала. Умела убеждать, причём не на повышенных тонах. Вскоре желающих ей вредить не нашлось - все признали авторитет учителя. Пацаны с неожиданным рвением взялись за учебники, перестали вымогать у малышей деньги, громко ругаться матом и курить возле порога школы. Они уже не увиливали от школьных дел и охотно собирались в лаборантской комнате, чтобы приготовить приборы для уроков физики и поговорить по душам со взрослым человеком, небезразличным к их проблемам.
      Безбашенный восьмой реально сплотился, стал вполне управляемым. Шайка Князя незаметно распалась, нерастраченная энергия юности потекла в созидательное русло. Я таких чудес послушания и не представляла!
      Полина Михайловна без помех переключилась с воспитательного процесса на образовательный. Свой предмет она знала великолепно и любила непоказушно, но сильных учеников ей досталось мало. Притихшие неучи потянулись за хорошистами и с трудом поднялись на сносный уровень познаний. Я незаметно увлеклась физикой. Усвоив сложнейшие темы, вызывалась отвечать с места и у доски, контрольные работы писала исключительно на "пятерки". Так обеспечила себе лестный статус неглупой девочки, а заодно и симпатию Полины Михайловны. Другого способа приблизиться к ней не нашла. 
 
      Одноклассницы тоже хотели признания и доверительного общения. При недостатке умственного багажа, они вдруг запели и заплясали! То поодиночке, то хороводом, да так здорово, что заняли первое место в конкурсе художественной самодеятельности и на радостях набились в гости к Полине Михайловне. Вместе с ней пили чай, обсуждали школьные новости и затевали что-то развесёлое. Идти в чужой дом без приглашения я не решилась, а вот адрес на всякий случай запомнила. Авось посидим когда-нибудь рядышком. В тишине, без девчонок...
      Собственную семью Полина Михайловна ещё не завела и всё свободное время проводила с учениками. Они ходили в кино, в бассейн, на каток, на разные выставки, демонстрации, городские праздники; в выходные дни выезжали на левый берег Амура и в лес, иногда играли в патриотическую "Зарницу" и устраивали спортивные соревнования. Такое общение выходило за рамки учебной программы, однако было нужным, увлекательным и притягательным.
      Не имея возможности всегда быть с коллективом, я сдержанно ревновала Полину Михайловну к одноклассникам. Порой казалось, что они ей дороже меня. Роль умницы стала маловатой, я уже разглядела своего заветного друга и мечтала о взаимной привязанности. Мой замах на духовную близость был фантастическим, но вряд ли несбыточным. Интуиция подсказывала, что нынешнее окружение скоро исчезнет из жизни Полины Михайловны, а я останусь и когда-нибудь пригожусь. Надо подождать...


      Фото из сети Интернет.
      Продолжение - http://www.proza.ru/2017/07/25/318