Глава 4. Фото на память, коммунист Щербак, уберите

Эль Ка 3
начало здесь http://www.proza.ru/2017/05/08/1131
Фото из личного архива автора. Всё отделение "Рекламы" на берегу Карпиева пруда в Летнем саду на фоне Инженерного замка
ноябрь 1970г.Фотографирует Витя Цветков.

 ФОТО НА ПАМЯТЬ. КОММУНИСТ ЩЕРБАК.  УБЕРИТЕ КИ-И-И-СУ.


        Сентябрь в колхозе решил проблему знакомств первокурсников на бытовом уровне. Октябрь, ноябрь прошёл, мы уже сходили в пивбар всей группой. Коллектив складывался дружный. Нет, конечно, были стычки, скорее от любви-ненависти. И конечно, кто-то кому-то уже нравился, куда ж без этого. Приближался первый день рождения. У Вити Оришича он пришёлся на 2 декабря.  И я решила сделать своеобразный подарок ему. Подчеркнув все его недостатки. Сильно Витя был похож в то время на Николая Васильевича Гоголя. Худючий, востроносый, усатый, волосы под горшок и на косой пробор.

     А на периметре второго этажа, то бишь на площадках, окружавших главную лестницу  Мухинского, между эмпээсовскими скамейками, стояли тумбы со скульптурными портретами  великих деятелей культуры. Был среди них и бюст Гоголя. Я посвятила Здравку в свой замысел, договорилась, что она будет отвлекать Оришича, пока я буду делать свое "чёрное дело". А у неё был фотоаппарат "Зенит" с зеркалкой. Такой был ещё у Вити Цветочкина, он потом, собственно, и стал нашим главным фотолетописцем. Все пять лет, и все свадьбы,  и все наши подачи-поддачи, дни рождения он фотографировал. И в стройотряде в Пресс-центре это была его главная задача.

       Здравка принесла в Муху свой "Зенит" и попросила Оришича сфотографироваться с ней на периметре. Ни о чем не подозревающий вьюноша с удовольствием позировал мне, а я руководила: "Витя повернись правее, пожалуйста, наклонись к Здравке, ещё наклонись чуть -чуть, вот туда, нет сюда". И, наконец, точно попала в нужный ракурс наклона головы бюста Гоголя на заднем плане. Отпечатала в большом формате и принесла в группу, подарила. Смешно, но обрезав в кадре Здравку, получился, действительно, интересный портрет Вити на фоне почти такого же лица гипсового Гоголя. Это я теперь вижу, только тогда мне казалось, что это такая подковырка. А  Вите очень понравилось. И, действительно, разве обидно походить лицом на великого классика?

       Занятия заканчивались у нас в пять-семь часов. Вот повезло нам, окно между лекциями и практическими занятиями, скажем так - "обед"  длился два часа. За него мы успевали отдохнуть, поесть, сбегать в Русский музей и потом еще отзаниматься живописью или композицией. Поэтому, пока мы собрались, пока Витя получил на почте посылку из Киева от родителей, пока мы затарились вином и закуской, наступил вечер. Юля Петрова жила в отдельной квартире, но в Гатчине. Но в отдельной. И вот весь первый курс мы потом в Гатчину и ездили, так нам у Юльки понравилось. Хорошо было! Квартира на первом этаже, печное отопление, пол деревянный крашеный, топочи,  сколько хочешь, соседи снизу только мыши подвальные, поэтому и главное - свобода!

      Вокзал, электричка, мы за общением и хлопотами времени не замечали, добрались до дома Петровой уже довольно поздно. Часов в девять. Пока стругали салаты, варили картошку, сели за стол только в одиннадцать. Витя открыл посылку, там тортик шоколадно-вафельный, варенье и икра домашняя кабачковая. Выложили всё на стол. Деревянный ящик посылки разломали и сожгли в печке. Потом Витя получил от родителей письмо, они ему сообщали, что в посылке под газеткой запрятали 10 р. Вот так сгорела треть стипендии. Как же он горевал потом. Это был хороший денежный подарок. На первом курсе стипендия еще была 27 рублей, это только со второго  стала уже  40.

     Выпили мы, закусили, и конечно танцы.  Ой, веселились! Свет погасили, свечки зажгли, потом свечки сгорели. В темноте танцуем. А Оришич,  хулиган  донжуанский, по очереди с каждой целуется!  С кем танцует, с той и целуется. Даже с замужней Климовской. Вино, сигареты. Что делается! Что делается! Но. Мыжподружки. Вышли в другую комнату посекретничать. Тут же Витькин эксперимент и раскрыли! Обсудили, осудили, но не его. Над собой похохотали. Простили Витю в честь дня его рождения!
     И снова танцы... понеслось!!! Разогнались так, что я со Щербаком стала отплясывать рок-н-ролл. А танец этот всё же требует изрядной физической подготовки. Нагрузка-то сильная. Вот я и не выдержала. Сердце колотиться стало, аж в горле булькать и захлёбываться. Мне накапали валерьянки и уложили в другой комнате.

      А у Юльки был здоровенный кот, может и не такой здоровенный, но хорошо откормленный. Я лежу на белых пикейных покрывалах в Юлиной спальне, в соседней комнате мои друзья-сокурсники отплясывают, кто на что способен, а на меня напал котище. Он забрался мне на грудь и тяжело поворачиваясь, пристроился лизать мне рот, а у меня сил нет столкнуть его с себя. Впрочем, я не раз пробовала это сделать, но котище был непреклонен, запах валерьянки привлекал его как магнит и он снова прыгал на меня, и топтал мою бедную грудь. " Ки-и-и-су... убери-ите ки-ису..." И никто-то меня не слышит. Слабым голосом разве перекричишь шум музыки и топот ног? Хорошо Танечка Климовская заглянула. Как она хохотала, над представшей перед её взором картиной. Кот, одуревший от запаха валерьянки, и не желавший слезать с меня, и мой шёпот-стон: "Кису... уберите кису"... Она  помогла справиться с котом, выгнала и закрыла его в ванной.
 
      И я уснула ненадолго, потому что к девяти надо в Муху. А первая пара высшая математика, опаздывать не рекомендуется. Почему? Хочу на этом сделать ударение. Читать математику в Муху пришла тётечка из ВоенМеха. Дисциплина в том институте, естественно, сильно отличалась от дисциплины в  "богемном" институте художников.
     Мы приехали из Гатчины на самой ранней электричке. Силы, потраченные ночью, иссякли и требовали восстановления. Поэтому устроились дожидаться первой пары на скамейке периметра. Ну и заснули. А тут идёт наша математичка, меня за подбородок подняла, отпустила, Щербака трясёт за плечи, он не реагирует. Взбеленилась наша тётя. Обещала на деканатском часе устроить разнос. Устроила.

  Через неделю вызвали в деканат старосту Цветочкина, комсорга Захарову и Щербака, он был единственным студентом, который вступил в партийные ряды ещё в армии.
 Сидим. Страшно. А вдруг выгонят? Ой, ой, о-ё-ё-ёй...  Идёт заседание. И вот встаёт эта дама с замашками военной хунты и с вызовом вещает: "Я иду, а на скамейке вся группа О-13 развалилась, не протрезвевшая!!! Коммунист Щербак голову на плечах не держит, комсорг Захарова за сердце хватается, а староста вообще на меня не реагирует!". Она, конечно, ожидала несколько иной реакции, но не учла, что педагоги, как и декан, тоже художники.  Встала наша декан и успокоила её. "Нина,( как там её по отчеству) Вы успокойтесь, с кем не бывает, это ведь первокурсники, они в первый раз вместе собрались, они больше не будут". А сама улыбается, отчего математичка взбесилась ещё больше, а её уже весь педагогический коллектив успокаивает: "Это не столь страшно. Они ведь пришли вовремя, лекцию не сорвали". Пожурили и отпустили нас с миром и обещанием больше не приходить в таком виде в институт. Всё бы ничего, но кличка-прозвище "коммунист Щербак" привязалась к Володе на все пять лет, и ещё на чуть-чуть, или не чуть...
До перестройки, пожалуй.



продолжение здесь http://www.proza.ru/2017/05/15/57