ГЛАВА 4
ПОЖАР
Ночь прошла спокойно, Трамп похрапывал в гостиной на диване, а я, успокоенная мужским присутствием, мирно почивала в спальне. Ко мне вновь приходили сны, но были они светлыми и лёгкими. А утро поразило хорошей погодой. В кои века светило солнышко и, наконец, заткнулся прерывистый осенний ветер. Я выглянула в окно, уставшие от холода люди спешили по своим делам в лёгких одеждах.
- Как почивали? – послышался за дверью бодрый голос Дмитрия.
Я накинула халатик и вышла в коридор, чтобы поздороваться со спасителем. Он стоял, скрестив руки на груди, и улыбался.
- Прекрасно, - тоже улыбнулась я.
- Вот и хорошо. А как спал ваш полтергейст?
- Не было его, - шутливо вздохнула я, - а потому надеюсь, что завтракать мы будем вдвоём.
- Умывайтесь, я уже приготовил завтрак, - рассмеялся Некрасов.
- Уже? А что ещё вы успели сделать? – впервые за много месяцев мне стало весело, будто груз свалился с плеч.
- Позвонить подчинённым, договориться с матерью о приёме вас в нашу семью…
- В качестве кого? – вздрогнула я.
- Невесты. Пойдёт? – Трамп внезапно стал серьёзным.
- Не подойдёт, - тихо проговорила я. – Не верю в любовь с первого взгляда.
И вспомнила о Святославе. Ой ли?
- Хотите остаться с полтергейстом? - пытливо заглянул в мои глаза парень. – Если нет, собирайтесь.
Мы позавтракали манной кашей, я наполнила сумку самым необходимым и оглядела квартиру. Она будто оплакивала меня, и я почему-то подумала, что больше никогда её не увижу.
Чёрный джип стоял на парковке, которая находилась возле Торгового Центра. Некрасов закинул мой баул в багажник, усадил меня на заднее сиденье и завёл авто. И снова сердце сделало сальто. Я оглянулась на свою белую девятиэтажку и подумала, что как-то незаметно умудрилась растерять всех своих подруг. Их и так было немного: две вышли замуж и решили, что я слишком красива для общения, третья и четвёртая покинули Россию и переселились в Канаду. А потому мне негде временно перекантоваться.
- О чём думаешь? – Трамп решил не терять времени даром и перешёл на «ты». – Не волнуйся, всё будет о,кей.
- О,кей уже никогда не будет, - вздохнула я. – Родителей не вернёшь, а в родительской квартире я больше жить не смогу. Если только её продать и купить новую, но где гарантия, что чертовщина не переселится ко мне? Можно, конечно, выйти замуж или пустить квартирантку, но…. Мужа сначала надо найти и полюбить, а квартирантка может оказаться неблагонадёжной.
- Ты будешь жить у нас, Агата, - метнул на меня красноречивый взгляд Некрасов. – И не спорь.
Мы выехали за город и помчались по широкой трассе на юг, а через минут сорок приблизились к Булгаково. Это был крупный посёлок, не уступающий по инфраструктуре небольшому городу. Вдоль асфальтированных улиц стояли добротные дома из красного кирпича и бруса, обитого сайдингом, аккуратно подстриженные лужайки украшали сосны и туи, за изгородями виднелись шапки цветущей сирени.
- А вот и наш коттедж, - подъехав к трёхэтажному кирпичному особняку, окружённому забором из профнастила, провозгласил Дмитрий.
Озираясь по сторонам, я несмело спрыгнула с порога и огляделась по сторонам. То, что село носило имя любимого писателя, не удивило, но то, что дом под номером 13 находился на улице Коровьева, привело в шок. С некоторых пор нервишки стали сдавать…
- Ничего общего с Фаготом мы не имеем, - проследил мой недоумевающий взгляд Некрасов и расхохотался.
И тут распахнулась калитка, одновременно поднялись гаражные ворота, и на улице появилась симпатичная светловолосая дама лет пятидесяти.
- Димочка, - всплеснула руками она. – Ты про эту девочку по мобильнику говорил?
- Про эту, мама, - взял меня за руку Трамп.
- Спасительница! – бросилась мне на шею женщина и заплакала. – Если не ты, Антошка умер бы!
Я улыбнулась и обняла её хрупкие плечики, они вздрагивали от рыданий.
-Заходи во двор, доченька, - внезапно успокоилась мать Трампа, - Ты всегда будешь самой дорогой гостьей.
- И не только гостьей, - послышался голос красавчика.
Наконец-то мне рады, наконец-то я обрету долгожданное счастье – дружную семью и доброго мужа! Наконец-то…
Я шмыгнула носом и последовала за хозяйкой особняка.
Двор был выстлан разноцветной тротуарной плиткой, по обе стороны от площадки ровными шеренгами выстроились туи и кипарисовики, огороженные яркими пластиковыми изгородями цветники разных конфигураций выглядывали между стволов экзотических хвойников. Возле бревенчатой бани росла сирень, а потому в воздухе пахло сладким покоем. Я зевнула и поднялась на высокое крыльцо, выложенное металлогранитом, которое привело на обшитую фиолетовой вагонкой большую веранду, а из неё я попала в холл. На стены внутренней поверхности дома были нанесены нежно-розовые жидкие обои, слева и справа находились красивые деревянные двери.
- Вот и твоя комната, Агаточка, - открыла одну из дверей на первом этаже мать Трампа. – Меня зовут Ольга Борисовна, прошу любить и жаловать.
И тут меня будто прорвало, я бросилась на шею гостеприимной хозяйке и расплакалась.
- Успокойся, доченька, - погладила она меня по голове. – Успокойся, никому не дадим тебя в обиду.
Через час мы сидели в гостиной и уплетали за обе щёки наваристый борщ, заедая его золотистыми шанежками. Из разговора стало ясно, что Некрасов-младший лежит в клинике на Гагарина, той самой, в которой я работаю, и находится под опёкой сиделки.
« Завтра мне отправляться на дежурство и терпеть издёвки гадкой Крысы, которая наверняка нашлась",- вспомнила я и поморщилась.
После обеда захотелось отдохнуть, а потому я зашла в свою комнату, зашторила тяжёлые портьеры и прилегла на кровать. Надо было в тишине и покое обдумать ситуацию, в которую попала. О, я не хотела засыпать, но вязкая пелена накрыла меня с головой, я погрузилась в небытие. И снова меня обнимали чьи-то требовательные руки, а я задыхалась в объятиях и пыталась вырваться.
Проснулась от крика. Кричала Ольга Борисовна.
Сбросив остатки сна, я вскочила с кровати и кинулась в гостиную. Работал телевизор, на диване рыдала мать Трампа, а он сам натягивал свитер, чтобы куда-то ехать.
- Что случилось? – предчувствуя непоправимое, прошептала я. Но меня услышали.
- Только что в «Новостях» передали, что в больнице поджог, подозревают террористическую акцию. Телефоны не отвечают, - выталкивая порциями информацию, пробормотал Дмитрий.
- Это не значит, что Антон пострадал, - попыталась я успокоить Ольгу Борисовну. – Еду с тобой!
- Останься с мамой, - бросил Трамп и убежал к джипу. Через минуту послышался звук заведённого мотора, а когда он стих, я позвонила Вике Коноплёвой, дежурившей в отделении.
Ответили не сразу, но ответили.
- Как дела? – как можно спокойнее поинтересовалась я.
- Да какие дела – в хирургии пожар был! – закричала Вика.
Хирургия и реанимация находились на первом этаже, мы на пятом.
- Больных эвакуировали?
- Пожар потушили быстро, – отозвалась Коноплёва. – Дольше разговаривать некогда, завтра сама всё узнаешь!
- Не отключайся, - взмолилась я. – Жертвы есть?
- Какой-то мальчишка задохнулся, он лежал в одноместной палате.
- Как его имя? – я попыталась придать голосу уверенность, но сердце бросилось отбивать чечётку.
- Не знаю! - заорала Вика и заткнулась. Послышались короткие гудки.
- Жертвы есть? – Ольга Борисовна перестала рыдать, она с несчастным видом прислушивалась к нашему диалогу.
Я проглотила слюну, голова закружилась. Если бы я могла упасть в обморок, то с удовольствием бы это сделала. Но обморок обошёл меня стороной, он притаился в углу и испытывающе наблюдал за действующими лицами.
- Не знаю, - пролепетала я. – Пока ничего не ясно. Дима узнает и обязательно сообщит.
Несколько часов подряд мы насиловали телефоны - бесполезно. Трамп на связь не выходил, а МЧС на вопрос о пострадавших заявляло, что данные уточняются.
- Значит, обошлось, - я прижала к себе будто застывшую Ольгу Борисовну и, вспоминая слова Вики о задохнувшемся мальчишке, преувеличенно бодро продекламировала. - Если бы кто-нибудь погиб, нам бы обязательно сообщили.
И тут заверещал мой смартфон.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/04/14/385