(фото из интернета)
- Бабушка, а ты помнишь своего отца? Моего прадедушку? – спросила внучка. – Ты никогда мне о нем не рассказывала.
- Конечно, помню! – улыбнулась бабушка. – Он был добрым. И очень любил меня и мою маму, твою прабабушку.
- Он давно умер? – с ноткой сожаления спросила девушка.
- Думаю, давно. Только я не знаю, где и когда! – на глазах у бабушки заблестели слезы. – Он пропал.
- Бабуль, а расскажи мне о нем! – попросила внучка. – Про свою маму ты много мне рассказывала, а про него нет.
- Давай попробую. Только я многого не знаю. Мне мало говорили о том, как он жил после развода с мамой.
- Они развелись?
- Да. Но я к тому времени уже выросла.
- Его звали Михаил? И почему ты не носишь фамилию дедушки. Ты же вышла замуж и должна была поменять фамилию!
- Я не захотела менять фамилию отца. Так и умру Даниловой.
- Не надо о смерти! Тебе всего шестьдесят! Ты молодая еще! Лучше расскажи, какой он был. И как вы тогда жили, времена были тяжелые.
- Да, девочка моя. Но мы всегда неплохо жили. Мой отец хорошо зарабатывал. Я не помню тех лет, сразу после революции, я ведь маленькая была, а вот НЭПовские годы помню прекрасно!
- Давай рассказывай! Сейчас чайник поставлю, попьем чаю с вареньем, а дедушка с работы придет, ужинать будем. Времени у нас еще полно!
- За чашкой чая всегда лучше вести беседы, - улыбнулась бабушка и достала из буфета клубничное варенье. – Садись и слушай. Это длинная история. Начну с самого начала… Отца моего звали Михаил Данилов. Родственников его, кроме сестры Ольги, я никогда не видела. Говорят, что он еще до революции ушел из семьи. Сразу после демобилизации.
- А он был в армии?
- Шла война. Первая мировая.
- Знаю! Потом еще гражданская была!
- В Гражданскую он не воевал. Мне рассказывали, что он был ранен, и после ранения не вернулся в армию. Жил он когда-то в городе Покрове Ярославской губернии, теперь это Владимирская область. Снимал меблированные комнаты. Так это раньше называлось. Квартиру, в общем. А потом приехал в Москву. Но еще в госпитале познакомился с моей матерью. Ее звали Дарьей. Она работала сестрой милосердия. Тогда многие девушки работали в госпиталях.
- Нет, бабушка, ты что-то путаешь! Разве твою маму не Марией звали?
- Я же говорила, что это очень длинная и печальная история. Они встретились с Дарьей и полюбили друг друга. Он хотел, чтобы его семья приняла ее, но что-то не сложилось и я не знаю почему. Он женился на ней без родительского благословения. Было это в 1916 году. А вскоре родилась я. Годы были смутные и голодные. В 19 году моя мама простудилась. Простуда перешла в чахотку, и она умерла. Мне было всего два года.
- И что было потом?
- Про нашу семью я тебе рассказывала, она была очень большая. У моей бабушки было много детей. Семеро. Четыре дочери и три сына. И вот Дарья умирает… Отец очень сильно горевал, а я осталась без матери… Вскоре он решил забрать меня и уехать к родне. Я не знаю к какой, мне ведь это все потом рассказывали. Его сестра Ольга жила в Покрове, вернее рядом, в деревне. Но говорят, что их семью вроде как раскулачили… Может, ты помнишь, мы были у нее в гостях?
- Помню. Целый месяц! Мне было около семи, но воспоминания остались очень яркие.
- Но у них была и старшая сестра. А может быть, и сейчас есть. Вот ей-то он и хотел отдать меня на воспитание, потому что она была богатая. Ну, пока не женится снова. Он боялся, что не справится со мной в одиночку.
- Это же после революции было! Как она могла быть богатой?
- Не знаю точно, но ее муж занимал очень важную должность. А жили они на Тверской, теперь улице Горького, в огромной квартире. И были бездетными. Но наша семья не захотела меня отдавать. Я была очень слабеньким ребенком, меня все любили и баловали. Сестер у моей мамы было три. Мария, Надежда и Наталья, я всегда была под присмотром. И бабушка моя не хотела со мной расставаться, попробуй, оторви от сердца дитя умершей дочери. Родную внучку! Но прав они на меня не имели. Вот тогда отец и задумался – зачем забирать девочку из семьи, в которой на нее надышаться не могли. И решился попросить руки Марии. Она была очень красивой в молодости. Он даже ультиматум им поставил – не отдадите Марию мне в жены, уйду и заберу дочь!
- И они согласились? А Мария как?
- Да, согласились. Мария не любила его. Да и как можно любить мужа своей сестры?! Но ради меня принесла себя в жертву и вышла замуж. Они стали жить вместе со всей семьей в нашей квартире. Им выделили самую большую комнату.
- И как они жили?
- Жили... Так как я совсем не помнила Дарью, я называла Марию мамой. Она и стала мне настоящей матерью.
- Значит, на самом деле она тебе тетка, а не мама?
- По крови да. Но я ее считаю мамой, она вырастила меня!
- Неужели она так и не смогла полюбить его? И когда они развелись?
- Я была уже большая. Они начали ссориться, мама часто плакала, а папа ужасно не любил ее слез. Он решил уехать. Чтобы не портить ей жизнь. И уехал поднимать колхозы, как тогда мне сказали. И больше я его не видела. Там и погиб, видно. А на самом деле мы не знаем, погиб он или нет. Может быть, просто не захотел снова появляться в нашей жизни.
- Значит, так Мария и не полюбила его… – Вздохнула внучка. - Хоть он и старался быть хорошим мужем.
- Они разошлись в тридцатые. Точно не помню, сколько мне было лет. Семнадцать, скорее всего. Я уже крутила любовь с твоим дедушкой!
- И что же дальше?
- А больше ничего. С ним мы жили всегда хорошо, он работал у хозяина обвальщиком. В колбасном цеху. Зарабатывал очень приличные деньги. Всегда одевался с иголочки, и маму одевал как королеву!
- А тебя?
- Про меня и говорить нечего! Я всегда ходила в красивых платьях, и в дорогих туфельках. У меня были модные дорогие пальто и шубки. Мне казалось, что так и должно быть. Хотя вокруг была, в основном, беднота. А он очень любил красивые вещи. Говорил, что покупает их в «Торгсине» – это что-то вроде комиссионки нашей, всякие старинные предметы – посуду, столовое серебро. Маме покупал такие сумочки и шляпки, что все во дворе завидовали! А как мы питались! Окорока и колбасы, свиные отбивные, по праздникам в доме всегда была осетрина, икра… У нас было все! Платил хозяин своим работникам очень хорошо.
- Но прабабушке же нельзя было так хорошо жить и носить красивые вещи! Она ведь партийная была!
- Ну и что? Все жили по-разному. И члены партии тоже. Одеваться хорошо позволялось. А секретарем парткома она стала значительно позднее. Уже, будучи в разводе.
- Знаешь, бабушка, тут многое не сходится! Он хитрил в чем-то… Может быть, он и хорошо зарабатывал у хозяина. Колбаса и окорока понятно – он их покупал у себя на работе, а все остальное… Во всяком случае, в «Торгсине» никогда не покупали старинные вещи, а сдавали их и меняли на продукты. В основном, это было золото. В самые голодные годы государство так изымало золото у населения. А он приносил в дом предметы старины и говорил, что покупает их там. Не сходится!
- Какая ты у меня, оказывается, умная! – удивилась бабушка. – Я ни о чем этом не догадывалась. Даже не подозревала!
- А надо было! Но ничего, ты у меня еще молодая. И сестра его еще жива. У нее все и узнаем. А не скажет – выпытаем! – пошутила внучка.
- Точно! Надо будет съездить к ней. Вдруг, что-нибудь нам расскажет. Хотя, она может нам поведать только то, что случилось у них в семье. Почему он ушел и не общался ни с отцом, ни со старшей сестрой. И вообще, что это была за семья. Кто они – крестьяне, мещане, купцы или, еще чего не хватало, дворяне… – Бабушка закрыла рот ладошкой, и опустила глаза. – И еще кто-то мне сказал, не помню уже кто, что вроде как, его из-за наследства убили. Тогда причем здесь колхозы? Да и убили ли… Слухи какие-то ходили во дворе. А ты же знаешь, то, что во дворе бабы болтают надо делить на сто...
- Дворяне? Наследство? Странная история! – согласилась внучка. – Неужели ни ты, ни кто-то другой ничего не знают?
- Да знали они все! Только не говорили ничего мне. А сама я ничего не припоминаю, так, какие-то отрывки всплывают в памяти, а ты мне тут такого наговорила! Я теперь сама не знаю, что думать! Скрывали тогда всё! Да и сейчас тоже помалкивают. Нельзя в те времена было об этом говорить. Отца-то твоего дедушки Володи в 37 году расстреляли! Он был военспецом. Командармом! Дед наш из «бывших». Это и мать его мне говорила и сам он знает. Только молчит. Вот поэтому я его фамилию и не взяла, когда женились. А до войны мы с ним вообще расписаны не были. Но это уже совсем другая история. И я тебе о ней позже расскажу…
- Какие отрывки всплывают? – оживилась внучка.
- Разные обрывки фраз, тихие разговоры. Многое от меня и от детей скрывалось. Старались обсуждать потихоньку. Ну вот, например… Случайно подслушав один разговор между мамой и отцом, я могу точно сказать, что он часто уезжал, но не говорил куда. И мама подозревала, что он ездит к сестре Ольге в Покров. Ей почему-то это не нравилось!
- А почему? – удивилась внучка.
- Не могу сказать точно. Одну фразу запомнила, но я не уверена, что это все было наяву. Может, мне и приснилось. Я ведь спала в маленькой комнатушке, которую отделили от большой комнаты. А они часто именно по ночам разговаривали или отношения выясняли.
- И что же это за фраза такая?
- Мама боялась, что его кто-то там может узнать. Мне тогда так страшно стало! Я подумала, что мой отец что-то плохое совершил и его могут поймать и посадить в тюрьму.
- За что же?
- Я же маленькая была. Могла себе всякого нафантазировать. Но он ей ответил, что его там никто не знает, так как Ольга не в той деревне живет. И ее тоже никто там не знает.
- Как же в деревне могут не знать кого-то? В деревнях все всех знают, - засмеялась внучка. – Тебе точно это приснилось.
- Может быть. Но он еще тогда сказал ей вот что – Наш дом в руинах. Дворня разбежалась. Деревню сожгли. Никого, кто знал меня или сестер нет.
- И что тут странного? Он же про деревню говорил, - спросила внучка и задумалась.
- Не знаю. Но мне показалось это важным. Я спросила маму, чего она боится. Она отшутилась тогда, что папа больше любит свою деревню, а не нас…
- Значит, она все-таки его любила, раз волновалась за него! – потом помолчала, и сказала, - Дворня… Бабушка, дворовые это слуги при барском доме. Тут что-то интересное! Он был не простолюдином, выходит. Может, каким-нибудь управляющим?
- Ты так думаешь? Но служил-то он рядовым. Не офицером. Фотографии есть.
- А ты мне их покажешь?
- Конечно, покажу. Но по ним ничего не поймешь. Это те фотографии, когда он уже был с нами. Ни одной карточки его родителей и сестер у нас нет.
- Бабушка, а вот эти ажурные золочёные чашечки с лазоревыми краями и сахарница, откуда они? - рассматривая, стоявший за стеклом буфета сервиз, спросила внучка. - Тоже прадедушка принес?
- Нет. Этот сервиз мне Ольга подарила. Его сестра.
- Откуда у простой деревенской женщины такие чашки? Тут все не так просто, бабушка!
- Понятия не имею! Отдала и сказала, чтобы берегла их и по наследству передавала, вот тебе их и подарю, когда замуж выйдешь.
http://www.proza.ru/2017/03/22/753