(Фото из интернета)
Подойдя к полуразрушенной изгороди с покосившейся резной калиткой, Михаил немного постоял, глядя на пустые глазницы окон, когда-то роскошного особняка, затем прошел внутрь двора и огляделся. Вокруг было тихо. Никого. Да и кто тут может быть? Ни утром, ни днем сюда никто из местных жителей не ходил. Побаивались.
Об их доме ходили разные слухи. Конечно, он не верил им, но в деревне люди перешептывались, что по ночам тут частенько видели призраков. Народ болтал, что это ходят неуспокоенные души хозяев дома. Сам он не слышал этого, так как никогда не появлялся в деревне днем, всегда посещая сестру Ольгу только поздним вечером или по ночам. А уходил перед самым рассветом. Он не хотел, чтобы его видели. Она-то ему и рассказывала о том, что болтали в деревне. И хотя никто в округе его не знал, он старался быть осторожным. Мало ли… Вдруг кто-то вернулся из тех, кто служил у них, и поселился где-нибудь рядом. Да и сестру могли узнать. Хоть и была она в те времена подростком. Но пока Бог миловал. Сколько раз он звал ее с собой в Москву. Но она упрямо поджимала губы и говорила, что никуда из родных мест не поедет. Так и прожила здесь всю жизнь. Все молодые годы. Замуж не вышла. Да и за кого? За простолюдина не хотела, а дворян нынче всех извели. Михаил улыбнулся и легко перепрыгнул через окно внутрь дома.
Теперь боятся, подумал Михаил, проходя по бывшей бальной зале, под его сапогами скрипели куски кирпича и штукатурки, а когда ломали, грабили и крушили барский дом, не думали, что это может не понравится его хозяевам. Пусть уже мертвым…
Глупости! Он нисколечко не верил россказням людей – мало ли кто забрел из леса, да пошарил по развалинам, надеясь поживиться? Вот и приняли за привидение. Народ любит всякие небылицы рассказывать, да и совесть видно мучает…
В то страшное время разграбили и разрушили много дворянских поместий, никто ничем не гнушался. Хватали все, что плохо лежит, камня на камне не оставляли. Их дом еще хорошо сохранился. Крепким оказался.
А ведь их семья никогда никого не обижала и в беде не оставляла. Крестьяне жили богато, почти все зажиточными были. В покосах их не стесняли – где хочешь, там и коси, землей тоже не обделяли. Если у кого-то беда случалась, отец всегда, то деньгами, то советом помогал. А как грянула революция, никто добра не вспомнил. Чуть не каждый за дубину схватился, а кто и за вилы. Хорошо, никого в имении не было. Не зря говорят – не делай людям добра, не получишь зла.
Михаил вышел в фойе и поднялся по обветшавшей лестнице к спальням. Подошел к дверному проему комнаты матери. Мать умерла еще до революции, сразу же после рождения Ольги. Отец долго не мог смириться со смертью любимой жены, но через восемь лет вдовства все же женился. Мачеха была молода, красива и настолько же скверна характером. Никто из детей так и не смог простить отцу этого поступка. Все разъехались, кроме сестры Ольги. Михаил ушел в 15 году, сразу же после ранения и отставки, и поселился рядом в Покрове, в меблированных комнатах. А старшая сестра Ирина, будучи к тому времени замужем, перестала приезжать к отцу. Ольга жила особняком, предпочитая общество гувернантки и няньки, чем отца и его супруги. В конце 16 года, Ольгу забрала к себе Ирина, а отец с мачехой уехали за границу, так как молодая жена нуждалась в лечении на водах, да так и не вернулись. Времена в России были неспокойные, и они решили отсидеться в Европе, надеясь, что вскоре все революционные встряски закончатся, и всё снова вернется на круги своя. Но не случилось… Большевики обосновались в России прочно и надолго. Больше Михаил ничего не знал о судьбе отца. А с чего местные взяли, что хозяева дома умерли, он не знал. В душе он надеялся, что отец жив и здоров, но искать его не собирался, решив, что если бы тот захотел, нашел бы семью сам.
На самом деле разлад с отцом произошел совсем не на почве женитьбы отца, а по причине его собственного желания жениться на простолюдинке. Михаил влюбился в простую девушку, которая ухаживала за ним после ранения. Полюбив ее всей душой, он уже не представлял себе жизни без нее. Объявив об этом отцу, он не ждал его одобрения и благословения, прекрасно зная предрассудки и убеждения отца. Тот ни в какую не желал портить кровь, считая Михаила единственным наследником, а посему и продолжателем рода Даниловых. Девушка из рабочей семьи на роль его супруги не подходила. Случился страшный скандал и Михаил объявил о своем уходе.
Его вполне устраивала жизнь, которую он выбрал. Жить своим трудом не так уж плохо, главное, не принимать это как наказание. После своего ухода из семьи у него оставались еще какие-то средства. Но ему надо было где-то устроиться, снять квартиру, найти работу. Он был образованным человеком, и мог обратиться к родне, муж старшей сестры был очень влиятельным человеком, но ему хотелось сделать все самому. К тому же Ирина не одобряла его выбора и, так же как и отец, старалась с ним не общаться.
Впервые за столько лет Михаил пришел именно сюда. Раньше он иногда навещал младшую сестру, жившую в деревне, но никогда не заходил в их дом, не желая бередить в себе воспоминания. И не удивлялся решению сестры. Она захотела жить рядом со своим бывшим имением, невзирая на уговоры брата и старшей сестры уехать с ними в Москву. Это было ее выбором, и он уважал его. Сам он ничего не мог дать ей. Он стал жить так, как жила семья его жены, в рабочей среде, приняв все то, что происходило в стране. А вот Ирина и ее муж вполне могли устроить Ольгу у себя, найти ей достойную работу и даже выдать замуж. Но она и учительствовать не захотела. Стала жить как простая крестьянка, хотя у нее не всегда все получалось. Воспитание не то… Девушке из благородного семейства научиться работать не земле не так уж просто. Сразу же после своего совершеннолетия, она пришла в деревню и поселилась в свободной избе, а позже записалась в колхоз.
Михаил зашел в бывший кабинет отца. Поднял стул, валяющийся рядом с ободранным диваном, и сел. Оглядевшись, он усмехнулся – даже кожу с дивана срезали. Растащили все, что могло пригодиться в хозяйстве. Но это было еще до странных слухов, которые в последнее время ходили по деревне.
Он знал, что где-то в его кабинете есть тайник, до которого вряд ли добрались вандалы. Но где он, ему предстояло догадаться. Осмотрев стены и пол, Михаил, подошел к окну и взглянул на парк. Он думал. Ему не нужны были деньги. Он надеялся найти семейные документы, фотографии, и кое-какие вещи, которые имели ценность исключительно для него – медальон матери, ее обручальное кольцо. И письма, их с матерью письма, которые они писали друг другу, будучи в разлуке. Он верил в то, что отец сохранил все это и уж точно не взял с собой за границу.
Но Михаил ничего не нашел. Осмотрев и кабинет, и библиотеку, он так и не сумел догадаться, куда отец все это запрятал. Вокруг царил хаос. Разбитые стекла полупустых стеллажей, поломанные полки, пожелтевшая от времени писчая бумага, раскиданная по всему помещению, обгоревшие изорванные книги и куча всякого хлама.
- Надо спросить у Ольги, может она знает, где отец мог устроить тайник? – пробормотал он и облокотился на стеллаж, возле самой двери и… чуть не упал…
Шкаф слегка отодвинулся в сторону, а за ним образовалась щель. Михаил заглянул в темноту и понял, что его поиски увенчались успехом. Он попробовал сдвинуть тяжелый стеллаж еще немного, но это оказалось непосильной задачей. Крепкая деревянная конструкция не поддавалась. И тогда Михаил решил, что должен быть какой-то механизм, который и приводил шкаф движение. Он стал шарить рукой между полками, и, наконец, нащупал маленький рычажок, умело закамуфлированный под небольшим выступом стены.
- Сим-сим, откройся! - тихо проговорил он и нажал на рычаг.
Стеллаж со скрипом и скрежетом отодвинулся, открыв небольшой проем, куда мог протиснуться взрослый мужчина. Но только протиснуться, а не свободно пройти. Михаил смело шагнул в пустоту и с ужасом осознал, что потайная дверь-шкаф тут же закрылась за ним, и он оказался в кромешной тьме…
- Чёрт! – вскрикнул он, и попытался отодвинуть дверь обратно. Но не тут-то было! Дверь не поддавалась, и он пожалел, что сразу не подумал об этом. – Мог бы ножку от стула подложить, чтобы хоть щель осталась!
Михаил попробовал нащупать что-то вроде такого же рычажка на стене, но так и не нашел его. Помещение было довольно большим, так как стоя на одном месте, он не смог достать рукой противоположную стену. Сделав несколько шагов, он наткнулся на какие-то ящики или стол, в такой темноте невозможно было определить, что это. Что-то деревянное и гладкое. Воздух был спертым, пахло пылью.
- Господи! – воскликнул он. – Сам себя загнал в ловушку, из которой могу никогда не выбраться. Был бы хоть фонарь!
Михаил решился продвинуться дальше, ощупывая помещение. В углу комнаты он обнаружил два кресла, стоявшие одно на другом и небольшой диванчик. Он даже вспомнил, где они когда-то стояли, правда, потом их унесли и поставили новую мебель. Судя по всему, он попал в чулан, куда складывали ненужные вещи. Но он даже не догадывался, что этот чулан соединялся стеной с библиотекой. Погладив рукой шелковую ткань обивки, Михаил прилег на диван и стал думать, как выбираться из западни, в которую он так неожиданно угодил. Самое интересное заключалось в том, что отец видимо перестраховался, и, уезжая на длительное время из дома, соорудил эту кладовку с потайной дверью, которую не смогли найти даже мародеры, разорившие их дом.
- Да! Я явно недооценил отца! – улыбнулся Михаил. – Спасибо папа! Если бы ты знал тогда, что можешь похоронить в своей кладовке своего единственного сына!
Что же делать? – подумал он. Пожалуй, надо отдохнуть. Устал… Глаза у него начали слипаться, он поджал под себя ноги, устраиваясь на узком диванчике поудобней, зевнул и погрузился в сон.
Проснулся он от скрежета открывающейся двери и слепящего яркого света…
http://www.proza.ru/2017/03/23/1978