Глава 3. Во тьме

Басов Дмитрий
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/03/15/202

Рик

Рик неподвижно лежал в своём «отсеке», обозначенном с одной стороны ящиком из-под НЗ, а с другой – небольшим штабелем из аккумуляторных батарей. Ничего не хотелось.
Проклятая темень… Уже вторую неделю! Десять дней ни лучика нормального света. Тьма выматывает больше всего, даже больше, чем теснота и этот придурок Даллас.
Мужики опять играли в какую-то разновидность костей, которой их научили гномы, отдельная кучка собралась в другой стороне: снова травили байки. Пожалуй, это было интересно, особенно ему нравились рассказы гномов. Но не сегодня. Навалилась апатия: и уснуть бы, да и сон не идёт.
Перед глазами проплывала его «подземная» история...

Сразу после армейки он удачно устроился охранником в центральный офис Объединённой Горной в Арноре. Дядя помог, через каких-то своих знакомых.
Потом направили в командировку на острова. Их тогда числилось в охране всего пятеро, и работка была, надо сказать, непыльная. Но скучная. День на станции, день на входе: телефоны, журналы-подписи... Платили тут, конечно, по-божески, но, моргот, в Арноре хоть после работы можно было развеяться, а тут даже наверх не выйти.
Как-то раз он был выходной и от нечего делать напросился на выезд с рембригадой. Это оказалось куда занятней, чем сидеть, следить за мониторами и делать отметки в журнале. Главное – и руки его в тот раз пригодились: в армии он служил водителем и неплохо разбирался во всякой технике.
Потом мужики убедили просить начальство о переводе. Вот никогда не знаешь, что понадобится в жизни: армейские корочки механика оказались как нельзя кстати. По деньгам он особо не выиграл, но работа в сто раз интереснее, а главное – появились перспективы. Начальство его хвалило, и он решил после окончания командировки идти в колледж заочно, куда-нибудь по части горного оборудования. Гномы даже обещали рекомендацию дать. С образованием – совсем другие возможности. А если получится зацепиться на островах – так и разбогатеть можно!
Сейчас, правда, и не понятно – а хочется тут зацепляться-то… Да, большие деньги за просто так не платят. Но кто мог тогда подумать, что эта шахта превратится в морготову тюрьму!
Вспомнился тот день, когда всё началось. 22 июня. Вряд ли забудешь. Он тогда с ночи пришёл, а уже через несколько часов, едва проснувшегося, его вызвали на сверхурочку. Дело уже шло к вечеру…


22 июня

Он хмуро натягивал толстый серый свитер. Проклятье! Только утром сменился, а вместо законного отдыха – снова в шахту. Ладно хоть – поспать дали. Леон – сосед по комнате – совсем молодой парнишка, стажёр, сочувственно смотрел на него.
– А что случилось-то?
– Да кто их знает. Изредка бывает, когда сразу несколько аварий и смена не справляется... Ты готов? Сейчас на планёрке всё скажут.
Они вышли из комнаты и зашагали по ярко освещённому коридору к офису. Леон уже освоился на жилом горизонте – обучение шло пятый день, курсы ускоренной подготовки для вновь принятых на работу. Вчера сдавали экзамены по технике безопасности, а сегодня он должен был изучать свои должностные обязанности. Но тут случился этот аврал, и парень попросился в группу. Да и то верно, пусть осмотрится. Настоящая работа в сто раз полезнее кучи бумажек.
На инструктаже ситуация немного прояснилась. Произошла аварийная остановка на семьдесят второй скважине. Собственно, ничего из ряда вон выходящего: изредка случаются поломки буров, неполадки с охлаждением, электроснабжением и всё такое. Автоматика останавливает бурение, приезжает бригада ремонтников, устраняют неисправность.
Буровая отключилась в шестнадцать тридцать две. Туда сразу отправили одну из двух ремонтных бригад. Другая с самого утра работала на четвёртом радиусе – демонтировали очередную установку, закончившую бурение, и подготавливали её к транспортировке на седьмой.
В шахте ещё работали бригады гномов, но все они сейчас на проходке последнего штрека, где работы серьёзно отстали от графика. У них масса времени на прошлой неделе ушла на ликвидацию прорыва метана, поэтому их не отвлекали.
Ремонтники прибыли на место через сорок минут после поступления сигнала об остановке (расстояние от центральной шахты, где стояли транспортёры, до второй буровой, одной из самых дальних на радиусе, около тринадцати километров). Старший из рембригады доложил наверх, в диспетчерскую, о том, что почти закончили подъём бура и вскоре приступят к его замене.
После этого бригада на связь больше не выходила.
Из-за экранирования тоннелей связь была устроена сложно: сначала по рации с транспортёра до ретранслятора, который был установлен внизу в центральной шахте, а оттуда наверх, в диспетчерскую, тянулись провода. Со связью уже возникали несколько раз заморочки, поэтому диспетчер, предположив, что там снова какие-то неполадки, сначала не предпринимала никаких действий. Через час, когда прошёл последний допустимый по инструкции срок, она поставила в известность службу безопасности и руководство. И вот теперь нужно было отправить на семьдесят вторую ещё одну группу ремонтников и – на всякий случай – спасателей. Датчики не показывали наличия дыма, так что вряд-ли что-то серьёзное, но всё-таки. Правила.

Лифт – здоровенная грузовая клеть – опускался плавно и неспешно. Шахта была слабо освещена, и можно было не обратить внимания, что ствол проложен вовсе не в скальной породе, а во льду. Но Леон смотрел во все глаза: геолог всё-таки.
– Слушай, тут сотни метров льда... Мы где вообще? Говорили – на одном из северных островов, но на островах не может быть таких ледников!
Рик недовольно поморщился:
– Слушай, парень… Ты лучше молча смотри. Потом поговорим.
Начальство, наверное, наивно полагало, что у них работают совсем обделённые интеллектом работяги, которые, не моргнув, скушают сказку об островах. Но практически все были уверены, что работы ведутся где-то под ледником. Вон, пацан в первые же пять минут дело просёк. А с другой стороны, что оно, начальство, может сказать? Разработки недр и даже геологоразведка под Великим северным ледником запрещены международными конвенциями. А тут ещё и реактор – тоже наверняка нелегальный… В общем, все делали вид, что ничего не понимают: меньше знаешь – крепче спишь.
Остановились. «Нулевой горизонт», – буркнул Рик.
Выйдя из клети, они попали в просторный, хорошо освещённый куполообразный зал. Ледяной свод зала затянут плёнкой, пол – ровный, каменный, вроде бы известняк. Затянутые металлической сеткой шахты лифтов поднимались на десятиметровую высоту и скрывались в ледниковой толще. По периметру зала громоздились контейнеры, ящики, трубы, какие-то агрегаты, лишь посредине оставалась довольно большая пустая площадка.
На противоположной стороне виднелись балки стальных решётчатых каркасов – лифты вниз, под землю. Туда и направились бригады.
Снова в клети: вниз, вглубь, дальше и дальше. Казалось, спуску нет конца...
Почему-то Рику очень запомнился этот парнишка-стажёр, хотя и знакомы они были всего несколько дней. Леону было заметно не по себе. Кирк, невысокий, мощного вида, седой уже гном, стоявший рядом, похлопал его по плечу.
– Первый раз в горе?
– Первый... Неуютно как-то.
– Ничего. Привыкнешь. Главное понять: это не какая-то там дикая пещера, а построенная руками – твоими и твоих товарищей – шахта. Сделанная добросовестно и правильно. Здесь не опаснее, чем на самолёте или корабле. Я Кирк. Проходчиком здесь.
– Леон. После университета вот. Стажировка.
– Инженер, геолог?
– Геолог.
– Понятно. Насчёт твоего вопроса… Знаешь, парень, какие стоят очереди желающих попасть на работу именно сюда? И почему?
– Ну... Платят хорошо.
– Потому что тут платят в пять раз больше, чем «хорошо»! А ЧП тут случаются в десять раз реже. И когда даже самый распоследний чернорабочий приходит к начальству с дельным предложением – его слушают, с ним разговаривают и его уважают. А взамен требуют немного: знать своё дело и не спрашивать лишнего. Почему лёд, откуда столько электроэнергии, чего ищем... Ясно?
– Ясно...
Наконец лифт остановился. Из небольшой круглой пещеры во все стороны уходили штреки – коридоры. В простенках между ними стояли ящики, лежали штабеля труб. Площадка перед лифтами была освещена несколькими прожекторами, но в тоннелях стояла непроглядная тьма. Их было восемь, вход в нужный им седьмой находился практически напротив лифтов, на противоположной стороне зала. Почти в центре пещеры, ярко освещённый, стоял готовый к выезду транспортёр (шахтёры называли их попросту – ТП), оставалось только отсоединить зарядный кабель.
Бригада быстро и деловито погрузилась, Рик отключил машину от сети, доложил диспетчеру о выезде. Не прошло и пяти минут, как лифтовая площадка растаяла в темноте. Мимо поплыли бесконечные стены тоннеля. Через равные промежутки ровный прямой коридор прерывался пустыми круглыми залами – площадками, где потом установят буровые. Шум транспортёра в залах гулко отражался эхом и стихал, когда они снова ныряли в очередной тоннель.
Машинка не спеша двигалась вдоль коридора, негромко жужжа электромоторами всех своих шести колёс, изредка мягко покачиваясь на неровностях. Фары светили широким пучком, из-за чего тоннель освещался не очень далеко, зато вблизи вся его трёхметровая ширина и округлые своды были залиты ярким желтоватым светом. Блики бежали по гладкой буровато-зелёной, местами с синеватым отливом стекловидной поверхности, в матовой глубине которой мерцали искорки каких-то минеральных вкраплений.
Пятно света ускользало всё дальше вперёд, и кормовую часть транспортёра окутывала тьма, лишь чуть-чуть прорезаемая красными отблесками габаритных огней. Свод позади ещё какое-то время продолжал искриться, создавая иллюзию бескрайнего звёздного небосвода.
Рику ещё не приелась эта красота, и он крутил головой по сторонам, благо, что штрек был абсолютно прямой и рулить особо не требовалось.
Леон, сидевший неподалёку, тоже зачаровано смотрел на потолок, переводя взгляд с мерцающей темноты позади на перламутровые переливы освещённого фарами свода и обратно.
Кирк, наверху всегда казавшийся немногословным и даже суровым, под землёй словно оттаивал. Он дружески толкнул Леона локтём:
– Скажи?! – кивнул на светящийся свод.
– Да... Прямо сказка...
Несколько минут ехали молча. Под землёй стояла такая невообразимая тишина, что жужжание двигателей и зубастых протекторов, негромкие разговоры рабочих словно повисали по отдельности в воздухе, не заглушая друг друга и не сливаясь в обычный шум, как это бывает наверху.
Леон спросил:
– Слушай, я вот понять не могу. Это же всё разведочные штреки, временные. И этот и остальные... Пробурили десяток скважин – и забросили. А тут ведь – пожалуй, больше сотни километров. Эта вот... красота. Это ж какой труд, расходы огромные! Неужели компании не жалко сил и денег?
Кирк хмыкнул, помолчал.
– Красота красоте – рознь... Чтобы увидеть в груде породы сказочный Наугламир или в куске мрамора – белокрылую Эльвинг и открыть их другим... Да, для этого необходим огромный труд, почти подвиг. Время, мастерство. А иную красоту нужно только увидеть – чуть осветить, пыль смахнуть, иной раз – просто приглядеться. Когда Махал, отец наш, создавал Арду, он вкладывал в своё творение любовь, умение, а значит – и красоту. Она разлита везде. Это – гном показал на потолок – красота Арды, природная. Мы её просто проявили.
Парень, услышав от седобородого гнома-работяги с широченными плечами и могучими заскорузлыми руками такую возвышенную речь, немного опешил.
– Как это?
Кирк объяснил, что при применяемом способе прокладки штреков проходческая машина заполняет свежепробитые участки специальной газовой смесью, которая даёт при сгорании сверхвысокую температуру, в результате чего стены оплавляются, превращаясь в стекловидную массу. Так можно обойтись без крепи в рыхлых породах; стены становятся герметичными, очень прочными и одновременно – красивыми. А что касается...
Рик резко остановил машину.
Впереди, в ярком свете фар стоял, загораживая проезд, другой транспортёр – такой же, как и тот, на котором ехали спасатели, но совершенно пустой – низкая шестиколёсная тележка с длинными сиденьями вдоль бортов и неширокой рифлёной металлической площадкой для груза посередине.
Рик сначала не уловил – что-то в нём было не так – потом понял: фары были разбиты, и основные, и верхняя фара-искатель. Больше никаких повреждений он не заметил.
Сидевший рядом с Риком гном, Далин, направил луч вдоль штрека, поверх брошенной тележки. Мощный прожектор пронзил тьму метров на сто: ничего. Пустой коридор и посередине брошенный транспортёр без фар.
Решили прижать его к стене, чтобы освободить проход: две машины едва разъезжались по ширине тоннеля. Начальник группы связался с диспетчером, доложил обстановку.
Рик запрыгнул на водительское сиденье, двинул рычаги вперёд. Ничего не произошло. Подёргал рычаги вперёд-назад, пощёлкал кнопками. Никаких изменений.
Он снова спустился, откинул сбоку крышку батарейного отсека. Изумлённо присвистнул. Оглянулся на подошедших.
– Аккумуляторы на нуле. Как такое может быть?
Бригадир почесал в затылке. Действительно. Батареи без подзарядки должно хватать минимум на пару дней непрерывного катания... Даже если допустить, что вчера забыли (что само по себе невозможно!) подключить транспортёр к сети, она не может разрядиться полностью: при сильном разряде автоматически включается режим экономии, в котором функционируют только связь и аварийное освещение. А потом оно ещё неделю может работать...
Посовещались. До буровой оставался один перегон (недавно миновали очередной зал), и поскольку навстречу никто не попался, оставалось заключить, что бригада после поломки транспортёра вернулась назад на буровую. Какие-то другие варианты в голову не приходили.
Всем стало как-то неуютно. Маг-медик из группы спасателей негромко сказал:
– Странно. Никого впереди не чувствую... А тут ведь не так далеко...
Ситуация становилась напряжённой. Начальник группы на всякий случай проверил работу приборов, скомандовал привести в готовность дыхательные аппараты – на случай обнаружения в тоннеле какого-нибудь ядовитого газа.
Сломанную тележку вручную откатили к стене, вновь уселись по местам и двинулись дальше.
Теперь ехали молча, внимательно прислушиваясь и поглядывая на газоанализаторы. Становилось тревожно. В группе кроме Кирка было ещё трое гномов: их лица помрачнели, они перекинулись несколькими репликами на морийском.
Проехали минут пять, до буровой оставалось уже недалеко. Один из гномов похлопал Рика по плечу. Жужжание шин и моторов затихло.
– Слушайте, что. Надо бы нам поаккуратнее…
Далин – довольно худощавый (если это слово можно отнести к гному), средних лет, с короткой, аккуратно остриженной широким прямоугольником бородой. На плече комбинезона вышиты золотом два треугольника – инженер, специалист по буровым установкам. Он, немного смущаясь, сказал:
– Может показаться смешным... Есть старинные байки про чёрный мох. По правде сказать, это детские страшилки, но... Как говорится, в чужой горе – чужие камни. В смысле, всё может случиться, и лишних предосторожностей не бывает.
– Чёрный мох?
– Рассказывают, есть такое растение. Не настоящий мох, а нечто похожее, растущее в глубинах. И вроде может оно прорастать хоть на камне, хоть на металле, хоть на живом гноме. И не взять его ничем, даже огня не боится. Сказка сказкой, но в глубинах всякое встречается. Мох – ерунда конечно, да и не видели мы на ТП ничего подозрительного. Но что-то же опустошило аккумуляторы! Следов замыкания не видно, а просто так их посадить за несколько часов – невозможно. И, главное, что с бригадой? В общем, мы предлагаем не соваться туда всем скопом. Развернуть транспортёр, и подождать здесь. До буровой ходу – пара минут. Пойдём, разведаем, а в случае чего – у остальных будет время сориентироваться.
Бригадир покачал головой.
– Ну да... Мох! Так диспетчеру и рассказать? Засмеют же! Чертовщина. Что у тебя? – он повернулся к магу.
Тот сидел, закрыв глаза рукой, другой рукой перебирая гирлянду талисманов, нанизанных как чётки на одну нить. Через полминуты он покачал головой:
– Нет. Поблизости нет людей кроме нас. Сюда бы хорошего спеца; я же медик, моё дело – болячки да примочки...
На самом деле он был отличный лекарь и сильный маг. Его словам доверяли.
– Может, они наверху, в сервисном штреке? Хотя чего им там делать... Бред.
– Тут восемнадцать метров всего, я бы почувствовал.
Поразмыслив ещё пару секунд, бригадир решил:
– Хорошо. Разворачивайтесь, всем сидеть по местам. Мы втроём сходим и посмотрим. Проверить шлемофоны: на связи быть постоянно. Пока свяжитесь с дисом.
Подключив переговорные устройства, которые обеспечивали связь на небольшом расстоянии, взяв фонари, начальник, маг и Далин двинулись вдоль тоннеля. Три фигуры не спеша удалялись вдоль бившего им в спину луча фары-искателя.
Оставшиеся негромко переговаривались. Бодрились, хотя всем было не по себе. Произошло что-то непонятное и поэтому пугающее. Казалось, уж пусть бы обвал, пожар – опасность знакомая, когда ясно чего бояться и как действовать, но тут... Тоннель длинный, но без ответвлений и закоулков; выходов, кроме того, которым они приехали, – нет. Куда исчезла рембригада? Конечно, они могли уйти дальше, в сторону 71-й, но зачем?
Работа в шахте – дело опасное, старые горняки всякого навидались, но все отгоняли мрачные мысли о том, что товарищей уже нет в живых. Ведь не заметно никаких признаков обрушения, взрыва, дыма или прорыва ядовитых газов… Ничего! Неизвестность вообще томительна. А тут ещё этот брошенный транспортёр с разбитыми зачем-то фарами и какой-то трудновообразимой неисправностью. И гномы со своим чёрным мхом...
В шлемофонах было слышно, как переговариваются ушедшие на разведку. Они уже приближались к буровой.

Этот зал не отличался от тех семи, которые они миновали по дороге. Только что те пока совершенно пустые, а здесь установка, материалы, оборудование. Проезды с двух сторон петлёй охватывали платформу и площадку с запасами труб, ящиками с кернами.
Полная тишина и кромешная тьма.
Маг остался на входе в тоннель. Бригадир и гном-инженер двинулись по левому проезду, огибая буровую платформу по часовой стрелке. Лучи фонарей ощупывали тёмные неподвижные механизмы, прыгали между штабелями труб. Обойдя платформу, посовещались. Никакой опасности, вроде бы, не было. Только битое стекло вокруг: все три прожектора, установленные по периметру зала, были разбиты, аварийные плафоны тоже. Лампы можно было заменить – на буровой должны храниться несколько запасных. При ярком свете, может быть, что-то будет видно. Вызвали транспортёр; Рик, сообщив диспетчеру, снова развернулся и поехал к ним.
Хотя ситуация яснее не стала, осмысленная задача сразу подняла настроение. Опять же – никаких признаков какой-то катастрофы, погибших или раненых, и вновь затеплилась надежда, что с пропавшими товарищами всё в порядке.
Быстро обнаружив запасные лампы и заменив ими разбитые, спасатели попытались включить свет, однако ничего не вышло. Через некоторое время выяснилось, что аварийные батареи также полностью разряжены, а в линии основного освещения нет напряжения – видимо, сработала защита где-то наверху, на подстанции. К счастью, с питанием двигателя установки всё оказалось в норме. Нужно было лишь перекинуть кабель.
Наконец, подключив прожектора к исправной линии, вздохнули с некоторым облегчением: всю площадку залил яркий свет.
Все немного оживились, собрались возле ТП. После переговоров с диспетчером выработали план действий: двое должны были отправиться на транспортёре за второй тележкой и пригнать её к буровой для подзарядки. Ремонтной бригаде после восстановления энергоснабжения предстояло заняться запуском буровой. Спасатели, тем временем, должны внимательно всё осмотреть, и как только прибуксируют вторую машину – отправиться дальше, к семьдесят первой. Пропавшей бригаде больше негде быть, только там.
Быстро разгрузили тележку, и Рик с Кирком поехали назад.
Они отъехали с полкилометра, когда в шлемофонах раздались невнятные возгласы и крики.
– Что там у вас? – закричал Рик в шлемофон.
Уехали слишком далеко, связи почти не было.
Он лихо развернулся и погнал обратно к буровой. Собственно, «погнал» – сильно сказано: бегом, пожалуй, было бы быстрее.
Некоторое время из неразберихи голосов ничего было не понять, потом шум перекрыл голос бригадира:
– Всем отходить в штрек! Они бросаются на свет, фонари погасить! Назад! На ТП, слышите?
– Слышим, едем уже...
– Близко не подъезжать, фары – погасить, и срочно свяжитесь с диспетчер... – и в этот момент его заглушил чей-то вопль.
Слышался какой-то шум, удары, крики. Вновь пробился голос начальника:
– Дису, срочно: у нас раненые, службу безопасности – всех к лифтам, с оружием...

Последние десятки метров крались в полной темноте: буровая снова погрузилась во мрак, и было неясно – далеко ли выход в зал; пару раз платформа чиркала бортом о стену. Наконец Рик остановился, развернулся. В шлемофоне уже с полминуты стояла тишина.
Вытер пот со лба. Шепнул Кирку:
– Что делать будем?
Тот, пока ехали, снял с борта транспортёра пожарный топор и теперь угрюмо сидел, положив его на колени, и молчал.
– Подождём немного, послушаем, – в шлемофоне раздалось его негромкое: – Кхазад... – и тут же в ответ:
– Идём по правой стене, у нас раненый.
Через пару десятков секунд, показавшихся вечностью, послышалось тяжёлое дыхание и приглушённый стон. Тележка качнулась, приняв на себя груз: два гнома аккуратно положили раненого на площадку, запрыгнули сами.
– Скорее уходим. Там... больше никого.
За рычаги сел Кирк, транспортёр двинулся сначала тихонько, потом быстрей и быстрей.
Через несколько минут Кирк сбавил скорость: где-то тут должна стоять вторая машина, в темноте разъехаться было трудно.
Он, наконец, подал голос:
– Как думаете, свет можно включить?
Один из гномов сказал:
– Они скачут как... Если бы гнались, мы бы не ушли.
Кирк, помедлив, спросил:
– Что там такое? От них можно отбиться?
Гном произнёс какое-то слово, судя по интонации – ругательство. Продолжил:
– Если есть чем. От двух, трёх – пожалуй... Но их там десятка два. И темно. Они первым делом на прожектора кидаются, на любой свет. Очень быстрые. Чёрные. Не разберёшь – то ли сороконожки, то ли змеи...
– Ладно, на всякий случай будьте наготове. Далин, справа топор должен лежать.
Свет фар показался ослепительным после полной тьмы. Все невольно прикрыли глаза, и это могло стоить им жизни.
Одна тварь, поменьше, неслась за транспортёром по своду, каким-то неимоверным способом удерживаясь на стеклянной поверхности... Вторая обходила их справа, прямо по стене.
Длинные узкие тела с несколькими парами ног были настолько чёрными, что казались уходящими в бесконечную пустоту трещинами в камне, невозможно было даже определить покрыты ли они мягкой шерстью или твёрдым панцирем. Двигались они стремительно и плавно, с лёгким шелестом.
Как раз в этот момент беглецы поравнялись с брошенной машиной. Кирк резко принял левее, ювелирно проскочив в оставленный узкий проезд.
Тварь с потолка метнулась прямо на Турина. Он попытался сбить её в полёте тяжёлой монтировкой, которую держал наготове, но промахнулся, и чёрное тело врезалась ему в грудь. Сила удара была такая, словно в него попало ядро из пушки. Человек наверняка не выдержал бы, но гном только глухо крякнул, даже удержался на ногах; с усилием оторвал от себя извивающуюся гадость, отшвырнул вперёд, под колёса. На груди его зияла рваная рана, он, прикрывая её рукой, опустился рядом с раненым.
Транспортёр качнулся, переехав мерзкое создание правыми колёсами, и покатился дальше. Тварь, несколько раз перевернувшись, как ни в чём не бывало, бросилась вдогонку.
Вторая, потеряв несколько мгновений, чтобы обогнуть брошенную машину, уже настигла беглецов и прыгнула прямо со стены. Однако этой не повезло: едва она коснулась площадки, как Далин разрубил её надвое. Топор глухо лязгнул по металлу, оставив глубокий след. Чёрная голова, вернее, передняя часть, которая по идее должна была быть головой, попыталась подобраться к ноге гнома, но он брезгливо пнул её тяжёлым сапогом, сбросив на пол тоннеля.
Первая тварь быстро догнала их, но не прыгнула с пола, а стала, обгоняя машину, подниматься по стене, чтобы броситься сверху. Эта заминка сослужила ей плохую службу: к её встрече приготовились все трое, даже раненый Турин. Ей не дали ни единого шанса.
Других вроде бы видно не было. В этот момент транспортёр проскочил очередной зал, жужжание шин эхом резануло по ушам, потом стихло, и стало слышно тяжёлое дыхание раненого.
Рик ошарашено озирался, сжимая в руке обрезок трубы, которым его вооружил Далин как раз перед нападением.
– Что за пакость? Какие-то пиявки прыгучие...
Гномы не ответили. Кирк продолжал сосредоточенно вести, Далин осматривал раненого, неподвижно лежащего на площадке: Леон, он был без сознания, но дышал. Левая нога у него, похоже, была серьёзно сломана, низ брючины напитался кровью. Турин, открыв аптечку, мастерил себе из пластыря и бинтов огромную заплату на грудь, взглянув на Леона, молча подал Далину жгут. Тот перетянул раненому ногу над коленом; стал внимательно вглядываться назад в звёздчатую темноту тоннеля.
По рации доложили ситуацию. Дис, сама едва не в панике, заверила, что все оповещены, врачи ждут, служба безопасности наготове.
Оставалось просто доехать до подъёмника.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/15/207