Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2017/03/27/499
Эсти
... Эльфийка звонко и заразительно рассмеялась.
– Вы маленькие жулики, хотите обмануть То, Что Предначертано. Но это невозможно! Ведь грядущее зависит и от вас, ваших действий! Оно не записано великим Эру когда-то в незапамятные времена один раз и навсегда. Оно пишется в каждый момент времени, в том числе и вами. Ведь Эру создал своих детей творцами... Изменив какое-то своё решение, вы измените и то, что должно случиться!
– Но тогда получается, будущее просто невозможно предсказать! Чем же вы тогда занимаетесь?
– Предсказать может быть и нельзя, но можно что-то увидеть. Когда эльф, человек принимает решение, будущее в каком-то смысле становится более определённым, и тогда, как сказал кто-то из ваших мудрецов, – оно иногда отбрасывает тени. А может это валары дают знак, – в глазах Эсти снова мелькнули смешинки, она покачала головой, по её светлым, почти серебристым волосам пробежали солнечные зайчики.
– Значит судьбы нет, – задумчиво проговорил Элле.
– Возможно, – прозвенела эльфийка. Потом она понизила голос и по-заговорщицки продолжила, загадочно глядя большими тёмно-серыми глазами:
– Но ведь остаётся вопрос: а свободен ли ты в принятии решений?
Тани, внимательно слушавшая разговор, серьёзно сказала:
– Вы нас совсем запутали. Что же нам делать?
Эсти тоже серьёзно ответила:
– Разобраться. Чего вы хотите. Чего вы хотите на самом деле. Ради чего вы готовы на решительные и безоглядные действия.
– Да нам хотя бы наверняка узнать, что с ней всё в порядке!
Эльфийка кивнула, улыбнулась:
– Уже кое-что... – посмотрела на Элле.
– Ну, а ты?
Он смутился, промолчал, но взгляд не опустил. Её глаза, светившиеся изнутри странным, едва заметным светом, придвинулись и заслонили весь мир... Она взглянула на Тани. Та едва заметно порозовела.
Эсти взяла их за руки и легонько повлекла за собой к зелёной арке, сплетённой ветвями. Тропинка, нырнув под лиственный полог, скрывалась в тёмной расселине в скалистом склоне холма.
В небольшой пещере было прохладно и сухо, пол покрыт мелким белым песком, посередине что-то темнело.
Эльфийка звонко похлопала в ладоши и пещера чудесно преобразилась. Тёмные каменные своды засветились тонкими прожилками грибницы, точно паутиной покрывавшей чёрный камень. Красные, жёлтые, голубые светящиеся нити мягко освещали пещеру, вместе давая приглушённый, почти солнечный свет; казалось, пещеру осветило неяркое предзакатное солнце. У Тани захватило дух.
Посреди песчаной площадки лежала большая плоская каменная глыба. В ней было круглое углубление с пологими краями, наполненное водой. В середину этой чаши откуда-то сверху через каждые несколько секунд падали капли воды. Круги пробегали до краёв лужицы и гасли. Поверхность вновь становилась зеркальной, отражающей многоцветное мерцание свода.
Эльфийка опустилась на камень, пригласила девушку присесть рядом. Элле остался стоять у входа в пещеру.
– Смотри, – Эсти показала на поверхность воды. – Будь внимательна. Зеркало остаётся спокойным совсем недолго.
Тани посмотрела на переливчатое отражение в воде. Ничего необычного... Капля упала в воду как-то вдруг: отскочила от мерцающей жидкости на мгновенье маленьким столбиком, вновь упала, и круги побежали в стороны, оставив влажный след на поверхности камня.
Едва рябь унялась, как Тани показалось, что в воде, совсем неглубоко, что-то лежит – чёрное и блестящее. Попыталась приглядеться, но в воду упала следующая капля. Волны... Внезапно, совершенно явственно она увидела. Вода словно исчезла, и кольцо из блестящего тёмного металла со странной неровно-ребристой поверхностью стало чётким, до невозможности реальным. Видение раздробилось на тысячи бликов, по воде побежали круги...
Потом возник воин, настоящий древний рыцарь в сверкающих доспехах с длинным двуручным мечом: он стоял в полутьме, весь сияя, чуть наклонившись вперёд, а на него неслась узкая чёрная тень. Воин в последний момент отпрыгнул, взлетел клинок... И вновь круги.
Кто-то долбит неподатливую землю какой-то трубой... Эл! Мокрые слипшиеся волосы, грязное лицо...
Вот бегут какие-то люди. Узкий коридор, среди бегущих тот старинный воин, ещё кто-то с мечом, гном... Гном? А впереди... Всё исчезло.
Больше ничего не было видно: лишь вода и камень. Тани пристально всматривалась в мерцающую поверхность, пока её не отвлекло прикосновение – Эсти дотронулась до её руки.
Лицо эльфийки было спокойным и доброжелательным. Она легко поднялась, направилась к выходу. Девушка пошла за ней. Элле вопросительно посмотрел на них, переводя взгляд с одной на другую. Тани удивлённо приостановилась, увидела, словно впервые, его тёмно-серые – почти как у эльфов – глаза, заметила вертикальную складочку между бровями, которой раньше вроде не было. Ей показалось, что они не виделись несколько дней или даже недель, хотя прошло каких-то пять минут. Она едва заметно встряхнула головой, отгоняя наваждение.
Возле родника, весело журчавшего среди заросших красной смородиной камней, они остановились, присели на замшелый валун.
– Ну и что же это было? – наконец спросила Тани. – Кольцо. Что за кольцо? А дальше вообще какое-то кино: рыцари, сражение... Эл яму копал, – она недоумённо подняла брови.
Эльфийка задумчиво наматывала прядь своих серебряных волос на палец.
– Ты приняла решение. Точнее, ты готова его принять. От этого последует цепь событий. Близких и отдалённых. Всё, увиденное тобой, каким-то образом связано с твоим выбором. Что ты должна вынести из знания об этих событиях, я не знаю. Твоё первое видение скорее всего связано с наиболее сильным твоим устремлением. А дальше... Толкований может быть очень много. Вдруг ты действительно видела кадры из фильма? – Эсти развела руками. – Насчёт кольца ещё могу сказать два слова. Ты могла бы их услышать, если бы вы, люди, умели слушать шёпот воды: Кольцо Сарумана. Так оно называется. Кто такой Саруман – мне не ведомо. На одном из древних языков имя это могло означать что-то вроде «хитроумный». Оно... – эльфийка прикрыла глаза, помолчала, – тень из прошлого. Очень-очень далёкого, ещё до моего рождения.
Элле осторожно спросил:
– А сколько тебе лет?
– Четыре тысячи триста двенадцать. Кажется, – Эсти хмыкнула. – Если я не сбилась со счёта.
Тани потрясённо умолкла. Конечно, она знала, что эльфы вроде бы живут вечно, но...
Некоторое время они шли молча, каждый думал о чём-то своём.
Тани на ходу достала блокнотик и спросила, как это «Саруман» правильно записать.
Эсти приостановилась, немного озадачившись, написала две короткие строчки: рунами и затейливой вязью.
– Думаю – так. Вот архаичный вестрон, а здесь – древнеэльфийское письмо, – она чуть смущённо улыбнулась. – Но за точность ручаться не могу. Это ведь не наш язык. Почти. Письмо Эльдар. Когда-то мы сами изучали его по древним рукописям – ирония судьбы – сохранённым людьми.
– Людьми? – Тани поразила эта новость.
– Очень давно жили два эльфийских народа. Эльдары и мы, лесные эльфы. Эльдары были в чём-то похожи на людей. По крайней мере, куда больше, чем мы. Они пытались изменять мир, а мы считали, что великое творение Валар – Арда – совершенна, и наша высшая цель – хранить её в неприкосновенности. Растить леса, расчищать родники, слушать ветер и воду... Радоваться и нести радость. Конечно, ещё исправлять в меру своих сил вред, нанесённый Всеобщим врагом.
– Но разве это не так?
– Так, да не совсем... – Эсти задумалась. – Мы говорили: Эру дал нам долгую жизнь, память и язык. Недаром мы – квенди, говорящие. Зачем что-то записывать? Письма нет в Арде, это будет искажением великого замысла. Когда мы смотрели на повозки людей, мы говорили: и это искажение! Колеса не существует в природе, оно противно ей. Сделав повозку, человек прокладывает дорогу, вырубая лес, вытаптывая траву... И так далее.
Эльдары ушли, а мы жили по-старому столетия за столетиями. Но вдруг оказалось, причём, очень скоро, что мы, цивилизация эльфов, не можем на равных состязаться ни с людьми, ни с гномами.
Возьмём военное дело. Конечно, один эльф, пеший ли, на коне ли, может обогнать любого человека; нам не было равных в стрельбе из лука или умении маскироваться. Но стоило подумать о военном противостоянии... Люди были способны в кратчайшие сроки собрать, вооружить и переместить огромную армию, а мы ничего этого толком не могли. Ведь армия – это не только бойцы, но и запасы вооружения, одежды и доспехов, продовольствия... Те же дороги и повозки. Военная наука. Всё более совершенное оружие и защита. Механический арбалет способен бить дальше и сильней, чем наш лучший лук. Да что там оружие… Мы и армию-то собрать не смогли бы.
Чтобы эффективно управлять войсками, необходимо это уметь. Нужна наука тактики и стратегии, иерархия, система подготовки и воспитания воинов, способных беспрекословно выполнять приказы. А у нас не было ничего кроме умения слиться с лесом и посылать стрелы точно в цель... Случись война – мы не имели бы никаких шансов.
Но военное дело – лишь пример. Мы проигрывали во всём. Люди, гномы, используя письменность, быстрее учились, надёжнее сохраняли и эффективнее передавали накопленные знания, они развивали своё общество, науки, развивались сами… А мы оставались там же, где и тысячи лет назад.
И все наши усилия сохранить первозданность Арды становились всё более и более незаметными перед гигантскими преобразованиями мира, совершаемыми людьми.
– Но… Вы… Вам ведь не нужно было воевать с людьми? – неуверенно спросила Тани.
– К счастью, нет. Но если бы пришлось – вы же видите – это было бы невозможно. Когда возникали трения, мы просто уходили... Единственное, что оставалось. Когда-то очень давно мы жили на востоке за Мглистыми горами. У истоков Андуина были обширные густые леса. Дальше за лесами обитали люди, их было немного. И мы отлично уживались с ними. Но людей становилось больше, они селились всё ближе к нам, всё чаще случались какие-то недоразумения. А потом случилась катастрофа. Издалека, с юго-востока пришли воинственные племена и захватили те земли. Они не собирались договариваться с нами, а пытались диктовать свои условия. После нескольких стычек они поняли, что в лесу им победить сложно. Тогда варвары подогнали две огромные метательные машины и просто закидали лес огненными снарядами. Они горели, разбрасывая пылающие капли, и их нельзя было потушить водой... Мы беспомощно смотрели, как погибают деревья, и ничего не могли поделать – расстояние до врага было слишком велико! Мы сумели погасить пожар, но выгорела огромная полоса леса. Когда степняки прислали новых послов с ультиматумом, те вернулись ни с чем – мы все ушли из тех мест...
И так случилось во многих, многих местах. Эльфы оставили и Лориэн и Фангорн – древние лесные районы. Везде, где возникали разногласия с людьми, у нас был один выбор – уйти или погибнуть.
– И после всего вы всё равно помогаете людям? – тихо спросила девушка.
Эсти улыбнулась:
– Мы не злопамятны, – её звонкий смех эхом отозвался среди окружающего леса. – А если серьёзно: впадение в крайности – самая большая и самая частая ошибка. Да, одни люди нас принудили бросить свой дом, но ведь другие помогли построить новый... Не находись Форлин многие столетия под защитой Арнора, разве смогли бы мы вообще уцелеть? И разве не люди сохранили и приумножили древние знания Эльдар? А потом поделились этими знаниями с нами, лесными эльфами...
Но самое главное – это был просто урок. Жестокий, но своевременный и совершенно необходимый. Он заставил нас, наконец, задуматься. И, в конце концов, позволил понять: Эру великой песнью Арды не гранил бриллиант – он сажал росток дерева. И саженец этот должен расти, развиваться, плодоносить... Он не может не меняться! А мы, эрухини: эльфы, люди, гномы, даже маленькие хоббиты – в ответе за то, каким вырастет дерево и какие плоды принесёт.
Тем временем они подошли к солнечной опушке леса: внизу у подножья невысокого холма виднелась асфальтированная площадка для автомобилей и начиналась, убегая вдаль, узкая, гладкая лента дороги.
Эсти взяла ребят за руки, улыбаясь, сказала:
– Ну вот. Если бы я дала вам возможность вставить хоть слово, я сказала бы, что с вами было приятно побеседовать. Мы, эльфы, слишком любим поговорить...
Лицо её стало серьёзным, и Элле вновь поразился, как в глазах этой молодой, почти юной девушки проскальзывает бесконечная глубина тысячелетней мудрости.
Не отпуская их рук, она серьёзно произнесла:
– Всегда наступает время, когда нужно делать выбор. Ваши поэты говорят: «Выбирай путь, который подсказывает сердце». А ваши мудрецы говорят: «Выбирай путь, ведущий к цели»... Иногда и те и другие правы. Но помните: нет единственно верных ответов. Есть только ваше решение и ваша ответственность за него. Мне бы хотелось, чтобы вы ещё погостили у нас. Но вам надо спешить.
Она задержала взгляд на Тани:
– Ты ужасно хочешь что-то спросить, но тебе кажется – вопрос не к месту. Не стесняйся.
Девушка смутилась.
– Действительно не к месту... Волосы, – показала на лучащиеся на солнце пряди. – Я всегда думала, что у эльфов волосы только тёмные.
Эсти рассмеялась, снова став совершенно похожей на восемнадцатилетнюю девчонку-хохотушку.
– Мы не так уж отличаемся в чём-то. По страшному секрету скажу – я их крашу, – она весело помахала рукой и двинулась по тропинке. Через пару шагов обернулась и добавила:
– И, кстати, у эльфов когда-то бывали волосы другого цвета. Будете в Мории – попросите гномов рассказать древнее сказание о славном короле Агларонда и его сокровище... – она сделала несколько шагов, и её стройная фигурка в серебристо-зелёном платье растворилась в листве окружавших тропинку деревьев.
Ребята переглянулись. В Мории? Чего им там делать в этом подземелье...
Они посмотрели на убегающую в лес тропинку. Молоденькие берёзки покачивали ветвями, словно махали руками на прощанье.
Ребята спустились с холма к стоянке, где стояло три машины, среди них – ожидавшее ребят канареечно-жёлтое такси. Элле открыл дверь для Тани, сам сел с другой стороны. Щелчок закрывающегося замка вернул их из сказки к реальной жизни.
Узкая, но ухоженная дорога долго петляла между холмов и озёр, по ажурным мостикам перелетая через многочисленные ручьи и речушки. Таксист гнал, нервно поёживаясь, то и дело поглядывал в зеркала, словно ожидал погони.
Наконец, выехали на шумное Северо-Восточное шоссе. Машина повернула направо и стрелой понеслась к Мидланду. Водитель перевёл дух.
– Чертовщина какая-то. И причины никакой для беспокойства нет, а свербит внутри, как-то неуютно, аж трясёт. Вот колдуны... – он досадливо поморщился. В зеркало глянул на Тани:
– Ну что, предсказали что-нибудь?
– Да сложно сказать... Показали чего-то.
– Раза три, наверное, я сюда пассажиров возил – всегда то же самое. Ничего путного, – он убеждённо кивнул:
– Дурят они людей.
Некоторое время ехали в тишине, потом таксист покачал головой почти восхищённо, его лицо просветлело:
– Но какие красавицы эти ведьмы эльфийские! Да... – он надолго замолчал, включил музыку.
Ребята сидели молча, погрузившись в свои мысли. Тревога, последние дни снедавшая Тани, слегка отступила, появилась неопределённая надежда, что всё скоро прояснится, надо только что-то сделать. Что-то...
Элле вспоминал лес, сказочный, точно в фильме про волшебников, драконов и старинных рыцарей. Вроде обычные деревья, речки, холмы, но – нет, какие-то особенные. Даже тропинки-дорожки, кажется, живые – не проложены раз и навсегда, а бегут каждый день по-разному, как хотят.
И настроение там неповторимо волшебное. Если ты званый гость, конечно... – он бросил взгляд на стриженый затылок таксиста. Вспомнилась чудесная и загадочная Эсти. Элле посмотрел на задумчивый профиль Тани. Короткие соломенные волосы немного растрёпаны, глаза прищурены, словно пытаются рассмотреть птицу в заоблачной дали. Он вздохнул и уставился в окно. На побережье, не так уж далеко – его родной дом. Можно было заскочить на денёк. Родителей дома ещё не было… Он вновь взглянул на девушку, но что-либо сказать не решился.
С чего начать?
Элле отодвинул клавиатуру, откинулся на спинку кресла. Ребята выжидающе смотрели на него.
– Да вообще пусто. Ни о каком Сарумане ни словечка. Про кольца – полно. Ещё бы... – он глянул на экран, хмыкнул, – сорок семь миллионов ссылок. Жизни не хватит даже заголовки просмотреть. А о Сарумане – ничего.
– Что же делать? – Тани разочарованно закусила губу.
– Ну как так-то? – Дэн вскочил, прошёлся по комнате, заглянул в монитор. – Может ты не везде поискал?
Элле с досадой поморщился:
– Я поискал везде, где можно. Конечно, может, на иностранных каких-то сайтах что-нибудь есть... Или у гномов. Ты умеешь читать на морийском? Или в базах департамента безопасности где-нибудь. Да кто нас туда пустит?
– Ну ты же хакер, блин, залезь, – Дэн всё не находил себе места.
– Какой я тебе хакер! И вообще... Фильмов насмотрелся... Это только в кино – открыл бук, потыкал кнопочки – на тебе секретные материалы! Такие вещи месяцами готовятся, и не на таких машинах делаются, – он кивнул на простенький учебный компьютер, стоящий на столе. – Хакер, – передразнил он Дэна.
– А чё ты? – вскинулся тот. – Какие мы умные и образованные, а как чё – никакого толку, одни понты...
– Эл, Дэн! – Тани сердито поморщилась.
– А чё он пальцы гнёт, – не мог успокоиться слоняющийся по комнате живчик.
Элле устало прикрыл глаза.
– Что же теперь делать? – повторила Тани.
Элле нерешительно произнёс:
– Сами мы ничего сейчас не найдём, надо поспрашивать. Если ничего не попалось в сети, это не значит, что никому о нём не известно.
– У кого поспрашивать-то, – хмуро отозвался Дэн, предлагая перемирие.
– Кольцо этого Сарумана очень старое, – сказал Элле. – Помнишь, Эсти говорила, оно сделано ещё до её рождения. Оно даже не древнее, а вообще какое-то ископаемое. Вот. Значит, во-первых: этот Саруман – тоже древний, и если кто о нём знает, так только историки, археологи там всякие. А во-вторых, подобные штуки хранятся, обычно, в музеях, – он помолчал. – Хотя, может быть, и у коллекционеров. Но в любом случае такие раритеты – наперечёт; должны числиться в каких-нибудь каталогах.
Глаза девушки заблестели надеждой.
– Ну и вот, – Дэн снова вскочил. – Тогда и время терять не будем. Мы с Тани в музей, а ты к профессору Ханди – про Сарумана спроси. Можно ещё сегодня до вечера успеть.
Тани посмотрела на Элле – тот слегка замялся:
– Неудобно, выходной ведь. Ну... Ладно.
Потом он щёлкнул кнопкой выключения компьютера, решительно поднялся.
– Я пошёл.
Он ещё порылся в своём шкафчике, достал записную книжку в жёстком, словно из полированного зелёного камня, переплёте. Засунув её в задний карман джинсов, помахал им рукой и скрылся за дверью.
Дэн победоносно ухмыльнулся и повернулся к Тани.
– Ну что, пойдём? – он помолчал секунду. – Обиделся, – кивнул на дверь, – чего обижаться-то?
– Эл не любит, когда за него решают. И, наверное, ему хотелось бы пойти вместе... с нами.
– Но мы бы потеряли время. Одному мне идти в музей – без толку. Я же не видел этого кольца. И с профессором они корефаны.
– Да всё верно. Поэтому и ушёл он без разговоров.
– Ну, я же так и прикинул, – деловито, с ноткой самодовольства сказал Дэн. – Пошли?
Профессор Ханди
Профессором звали преподавателя по истории мистера Сэмюеля Ханди. Профессором он пока не был, в силу молодости, но несомненно им станет, благодаря своей вдумчивости и искренней увлечённости наукой. К тому же он носил очки, а шевелюра его была вечно взъерошена. В общем, по мнению лицеистов, он выглядел вылитым профессором, почему и был так прозван.
Как ни странно, оказалось, что учитель был на работе, несмотря на воскресение. Его молодая симпатичная жена узнала Элле (он несколько раз бывал у профессора дома) и сообщила, что Сэм вернётся не раньше, чем через два часа. «Он как раз сегодня собирается совершить очередное открытие», – с лёгкой иронией пояснила она. Элле пришлось направиться в лицей.
Учитель действительно сидел в кабинете, что-то выписывая из лежащей перед ним книги, толстой, очень старой с виду.
Элле тихонько вошёл, постучал по дверной коробке.
– Здравствуйте, мистер Сэмюель.
Тот с полминуты продолжал писать, потом сдвинул очки на лоб, повернулся к гостю, который подошёл тем временем и через плечо профессора заглядывал в книгу.
– О! Эльсар! Здравствуйте. Как ваши каникулы? А я тут выдвинул прелюбопытную гипотезу и пытаюсь её обосновать. Вы знаете, коллега, общепринято считать, что Средне-Андуинское царство было присоединено к Арнору после завоевательных походов на юго-запад, которые вылились позже в Южную войну. А мне пришла в голову мысль о союзничестве Среднего Андуина и Арнора задолго до... Вот здесь, в летописях Мории есть любопытные факты...
– Мистер Сэмюель, – осторожно перебил профессора Элле и когда тот вопросительно замолчал, продолжил:
– Мистер Сэмюель! Я даже не в курсе, что было такое Средне-Андуинское царство. Мы же не проходили древний Арнор так подробно...
– Это непростительно для такого одарённого молодого человека как вы, – назидательно произнёс учитель. Запустив пятерню себе в волосы и основательно их взлохматив, он закончил:
– И что в таком случае привело Вас ко мне?
Элле немного озадачился, в каком таком случае, потом сказал:
– Нам нужно узнать, кто такой Саруман и где могут находиться его вещи.
– Саруман? А я здесь причём? Может быть вам лучше в полицию?
Парень на секунду смешался.
– Да нет... этот Саруман жил давно, больше четырёх тысяч лет назад.
Профессор подозрительно произнёс:
– То есть вот так вот. Вы убеждены, что он жил где-то в середине второго тысячелетия до новой эры, при этом даже не знаете кто это такой? Вы понимаете, молодой человек, наука из этой эпохи достоверно знает всего с десяток имён... По крайней мере, из Арнорской истории. А точнее, из истории Северо-западного Средиземья: тогда об Арноре как таковом ещё не шло и речи! И, между прочим, никакого Сарумана среди них я не припомню. Позвольте, а почему вы так уверены в его существовании? Поделитесь научным открытием, – учитель смотрел на парня недоверчиво и иронично.
– Эльфы сказали, – брякнул тот.
Сэмюель сразу изменился, подобрался, пригладил волосы, брови его приподнялись «домиком» и опустились обратно.
– Это меняет дело. Эльфы. Хм. А вы не шутите? – спохватившись, посмотрел он на Элле.
Пришлось рассказать, как один человек разыскивал родных, и когда других способов уже не осталось, обратился к эльфам-предсказателям. А те показали ему кольцо, сказали, что оно называется «Кольцо Сарумана», что оно сильно старое, а больше ничего не объяснили. И вот.
Сэмюель снял очки, достал из кармана платок, и стал не спеша протирать стёкла.
– На них похоже. Хотя, надо сказать, предсказания – дело тёмное. Но касаемо истории... Мы по крупицам собираем сведения о былом, делаем какие-то сумасшедшие предположения... – он махнул рукой в сторону своих записей, – И это при том, что рядом, совсем рядом, живут живые свидетели тех времён! Подумать только! Ведь стоило им хоть чуть-чуть поинтересоваться происходящим в мире... Какие тайны они могли бы нам раскрыть! Какие труды были бы сэкономлены и направлены на более полезные вещи! Всё стало бы на свои места! – профессор помолчал. – А они лишь смеются, разводят руками и смотрят своими прекрасными глазами...
Внезапно, без видимой связи он спросил:
– Как поживает леди Эстель?
Элле удивился:
– Вы знаете Эсти?
Учитель, покачав головой, улыбнулся:
– Эсти. Словно девчонка... Леди Эстель – чародейка, одна из самых могущественных, крупнейший учёный-историк. Хм... И провидица. По совместительству. Говорят, равные ей есть лишь в Ривенделле. Но мы отвлеклись. Как ты сказал: Саруман? Саруман... Вообще – на древний вестрон похоже, может что-то из северных диалектов. Надо бы у языковедов спросить. Но это мог быть какой-нибудь жрец, а их в то время было видимо-невидимо – у каждого бога свои. А возможно это имя мастера, изготовившего кольцо.
Профессор Ханди снова провёл рукой по волосам.
– Знаете, Эльсар. Я, безусловно, могу ошибаться, и поэтому посмотрю имеющуюся литературу. Позвоните или зайдите на неделе... Хотя, откровенно говоря, я думаю, имя мало что даст вам для поисков. Пожалуй, лучше искать само кольцо; это более реально. Если, конечно, оно не утеряно и не покоится где-нибудь в четырёхтысячелетних толщах земли. Я дам вам телефон одного моего приятеля. Он археолог и должен быть хорошо осведомлён о разных древних находках. Если только он сейчас в Ануминасе...
Элле попрощался и пошёл в общежитие.
Нужно было ещё собрать сумку: завтра решили сходить на тренировку. Летом Макс не настаивал на постоянном посещении – каникулы всё-таки, но, тем не менее, убедительно звал заходить хотя бы раз в неделю. Чтобы совсем не потерять форму. Осенью будут поединки на кубок Лимана между студенческими командами, и Макс возлагал на молодёжь большие надежды.
Он как-то по весне собрал их и сказал:
– Вы ловко спелись, ребятки. Прошлый год вы были сосунками, и это нормально. Вас и в этом году будут считать сосунками. И это тоже нормально, потому что так оно и есть. Невозможно за три года стать настоящими мастерами, поэтому в индивидуальном зачёте у нас шансов немного. В Форносте опытные бойцы, про военную академию я вообще молчу. А вот Арнору можно будет показать здоровенную фигу.
– Но там же Аран!
– Аран. Да, он боец хоть куда. Но суть как раз в том, что он один. Остальные там вашего уровня. И даже дело не в этом. У них нет команды, они всё ставят на Арана, и он до времени вывозит. Но он тянет одеяло на себя – я, мол, Турин, а вы все мелочь пузатая. И его молодёжь не любит. Я же говорю: в индивидуальном разряде шансов мало. Но в командном бою вы можете удивить поганцев (Элле знал о старинном соперничестве Арнорского университета и Ануминасской Академии и всегда ухмылялся, когда тренер начинал поносить арнорцев на чём свет стоит). Ты Дэн – атака. Ты хоть кого выведешь из себя своим выпендрёжем. И меч у тебя очень быстрый. Элле осторожен и внимателен. Отличная оборона. Прикрываешь Дэна и позволяешь ему не думать головой. Он, в свою очередь, будет биться, пока ты поразмыслишь, как это ты любишь. Ну а Тани, птичка, ты будешь изумительным котом в мешке. Или троллем из табакерки. В прошлом году они тебя не видели и не примут в расчёт. Скажут – соплячка, да ещё девчонка. В общем, примерно план такой: пока пацаны отвлекают Арана, ты его внезапно вырубаешь, а затем вы гасите оставшихся. По три раза. Ну как?
Замысел был чудный, поэтому даже сейчас раз-другой в неделю ребята наведывались к Максу, несмотря на законное право полениться на каникулах вволю.
Элле шагал, вспоминая свои прошлогодние поединки. Да, Макс прав, они настоящие сосунки... Мысли незаметно переключились на Тани. Он улыбнулся, потом нахмурился.
Он дважды видел леди Морвен – один раз по телевизору и раз прошлым летом, когда провожал Тани домой. Ну, они с Дэном провожали.
На экране она выглядела просто ослепительно. Но после личной встречи у Элле сложилось о ней двойственное впечатление. Она приехала на своём огромном «Эльморе», вышла из машины на пару минут и даже поздоровалась с мальчишками. Нет, она была так же красива, уверенна и стремительна как в той передаче, но чувствовалось что-то странное, неуловимо-неуютное. Даже не улыбнулась дочери, которую не видела почти полгода! При этом парней она одарила королевской улыбкой, поблагодарив, когда они поставили в машину два огромных чемодана Тани. И улыбка вполне искренняя – он умел такое чувствовать. В общем, странная женщина... И что там могло случиться? Зачем рейнджеры? В кого можно стрелять в шахте? Может какие-нибудь террористы?
Дэн уже валялся на своей койке, задрав ноги на спинку.
– Ну что, – спросили они друг друга одновременно.
– Да почти ничего, – Элле тоже плюхнулся на кровать. – Профессор Ханди про Сарумана не слыхал, и, говорит, имя всё равно вряд ли что-нибудь даст. Зато вот номер археолога одного, который должен знать, вроде бы, про все древние находки. У вас что?
– А, – махнул рукой Дэн, опуская ноги на пол. – В нашем музее точно нифига похожего нет. Такие заходим, старикану говорим: «Где тут у вас тыща пятисотый год до новой эры?» Показывает – черепки какие-то, чашки кривые, пара мечей, ржавых вдребезги, так и не догадаешься что это меч. А так – камни разные, да и всё. Мы тогда ему: а чё, где всё-то? А он, мол – четыре тыщи лет назад тут на всю округу только несколько захолустных поселений было, а столица где-то в Гондоре была, так главный музей по древнему Аттани там и находится. Если сильно надо, говорит, – езжайте в Тилен, там всего хватает. И оружие есть нормальное, и украшения. А вот если бы вам древний Арнор был нужен – то вот этого добра сколько хочешь... Но тока это на тысячу лет позже было. А что за цифры у тебя? Давай наберём, вдруг сами что-нибудь нароем.
Позвонили знакомому археологу профессора Ханди – мастеру Леку. Тот оказался дома, но с ходу ничего конкретного сказать не смог. Договорились подъехать к нему на следующий день ближе к вечеру.
Макс
На следующий день Тани появилась ни свет ни заря, нетерпеливо стучала в дверь, обзывалась всякими словами в том смысле, что некоторым сонным сусликам давно пора вылезать из своей норки и напоить чаем бедную замёрзшую девушку.
Элле взлохмаченный, полусонный появился на пороге, одетый в джинсы и просторную белую рубаху, выглаженную и благоухающую. Дэн, завернувшийся в одеяло, помахал Тани и поплёлся в душевую, натыкаясь спросонья на углы.
Девушка сразу пристала к Элле с расспросами:
– Ну что узнал вчера, почему не позвонили?
Он виновато развёл руками:
– Так ведь ничего не нашли пока, чего звонить то... Да и баланс у меня закончился.
Она догадалась, что Эл опять постеснялся отправлять ей маячок.
Выслушав короткий отчёт, Тани пересказала вчерашнюю историю Дэна, добавив пару несущественных подробностей. Присела на жёсткий казённый стул у стола, пригорюнилась.
– Что-то я реально начинаю переживать. Уже вторую неделю они где-то там… А вдруг эти их маги ошибаются?
Элле положил руку ей на плечо, сразу убрал:
– Тани. Ну, сама ведь знаешь: маги у них – из лучших. Если говорят: жива-здорова, значит так и есть...
– Жива... Люди сидят в этом проклятом подземелье! Слушай, мне вчера, вернее сегодня ночью, мысль пришла, помнишь, Эсти говорила – наиболее определённые желания вызывают самые первые видения, предсказания эти... И тут кольцо это... Я подумала, что самое определённое у меня было – чтобы мама позвонила и сказала, что всё нормально. И вот, может оно как-то должно помочь с ней связаться? У мамы есть кольцо, которое она никогда не снимает. Главное, оно почти чёрное, и камень – чёрный, ну к какой-то одежде и подойдёт, а так – некрасивое. А она даже когда идёт голову мыть – другие кольца снимает, а это – нет. Вот я думаю сейчас, может оно имеет какое-то отношение к кольцу Сарумана, и они как-то связаны?
Элле знал, что кольца или браслеты, часто используемые как средства связи, работают только со специальными, близнецовыми талисманами. Их и продают-то сразу комплектами, по два-три. И потом ещё индивидуально настраивают. Вероятность случайного совпадения нужных характеристик равна нулю. «И к тому же, если бы можно было, то уже давно с ней бы связались, наверняка ведь у леди Морвен телесвязь была... есть. Чего-то там про экранирование речь шла, наверное, из-за него связи и нет». Но вслух он ничего этого не сказал.
– А оно похоже на кольцо Сарумана?
– Да нет, совсем не похоже. Разве что тёмные оба. Мамино гладкое, но матовое и с камнем, а это без камня, блестящее и какое-то... гранёное. Как из мятой бумаги скрученное.
– Ну... Кто его знает... Может быть.
В дверях показался Дэн, уже одетый, с мокрым ёжиком волос. На носу у него висела смешная капелька воды.
– Какие планы? Предлагаю сначала в кафешку, а за сумками потом. Чтобы не таскаться с ними. Ты чего набила в свою торбу, аж замок расходится... – он ловко увернулся от полетевшего в него скомканного полотенца. – Да-да, я тоже тебя люблю!
Тани невольно улыбнулась. Всё-таки Дэн хоть и трепло, но всегда настроение поднимет.
Позавтракав, они не спеша вернулись за вещами и двинулись к Максу в спортзал.
В раздевалке Элле бросил сумку на скамью, открыл свой шкафчик.
– Дэн, слушай, а на чём нам добираться к этому археологу? Я только сейчас что-то сообразил – он же на Кленовой улице, это же, блин, моргот знает где. Такси придётся брать, а у меня уже пусто... Кончился золотой запас на месяц.
– Да потому что понтоваться меньше надо перед Тани. Она же предлагала за тачку заплатить, когда вы к эльфам гоняли. Ладно, сегодня я спонсирую.
Элле тем временем облачился в доспехи из мягкого тяжёлого пластика. У него латы эльфийских серо-зелёных цветов и чёрная кольчужная рубаха. На левом наплечнике темнела глубокая борозда – след от настоящего, не заговорённого меча.
На спортивные мечи накладывают специальные чары, и такой меч рассечь доспехи или шлем не может. А в тот раз пацаны баловались (давно, года полтора назад) и бились обычными сувенирными мечами, снятыми со стены в холле. Мечи оказались не такими уж сувенирными, а Элле потом едва не вылетел из секции. Макс реально бушевал тогда, грозился выгнать «тупоголовых недоумков» навсегда не только из секции, но и из лицея, в котором не место «балбесам с орочьими мозгами».
Доспехи Дэна были невозможно яркими: красно-жёлто-золотыми. В прошлом году арнорцы даже пытались подать протест, мол, его доспехи отвлекают внимание противника, но Макс на арбитраже справедливо заметил, что бойцы – не барышни на базаре, и отвлекаться на расписные одежды им не пристало. А регламент запрещает лишь зеркальные и прозрачные латы, и пусть отдыхают со своим протестом. Правда, Академия всё равно продула в тот раз Арнорскому университету, ну, чего уж теперь. В этом году видно будет.
Когда они спустились в зал, Тани уже сидела там, в новеньких доспехах, стандартного цвета «под металл». Это Макс настоял, чтобы на осенних соревнованиях она выступала не в своих привычных голубых, а в этих. Дополнительный психологический момент, говорит.
На небольшом перерыве после разминки, взмокшие, они стояли у приоткрытого окна. С улицы пронзительно веяло тёплым запахом лета. Подошёл тренер.
– Ну рассказывайте, оболтусы, как оно?
Немного поболтали. Бел, парень из старших, рассказал анекдот про гнома и хоббита, посмеялись. По какому-то наитию Элле вдруг спросил:
– Макс, а вы не знаете – что за такое кольцо Сарумана?
Тот задумался ненадолго:
– Точно Сарумана?
– Ну да.
– Тогда не знаю. А то есть о таком вот кольце, – он встал картинно, вытянул руку и продекламировал на старинный манер:
...
И лёгким дуновением
Строк непрочтённых прах унёс в одну секунду.
Но неподвластно ветру, времени сильней
Лежало лишь одно Кольцо Кэрмунда,
Героя славного давно минувших дней...
– Нифига себе, – сказал Дэн, – вы в театре не выступали?
– Я для театра пишу, балда, – беззлобно ухмыльнулся Макс.
– Это ваши стихи? – спросила Тани.
Макс покачал головой:
– Ай-ай-ай! Это Эохид, темнота. Надо чтить своих предков. И читать!
Дэн заявил:
– Эохид! Да кто его знает, покажите мне. Сейчас вообще стихи никто не читает, тем более какие-то древние.
– Ага, – Макс прищурился, – сейчас вообще не читают, только картинки в комиксах разглядывают. Да в ящик пялятся. Деревянное поколение с промытыми мозгами.
– А что это за стихи? – Элле в глубине души был немного согласен с Максом, но там же, в глубине, считал, что и Дэн прав: знать наизусть Эохида могут лишь отъявленные фанаты древнеарнорской литературы. Ну, или писатели – как Макс. Действительно, мало ли было всяких придворных поэтов, славословивших своих императоров. Кому теперь нужна вся их бредятина?
– Из поэмы «Твердыня». Кстати, она совсем неплоха. Одна из тех, что не теряют актуальности.
– А о чём там? – Тани любила стихи, не в пример этим мальчишкам.
– Ну, если кратко: жил жрец, Кэрмунд. Полюбил он одну девушку. Но никак не могли быть они вместе. То одно, то другое мешало. И когда, наконец, все препоны преодолены и вот-вот наступит счастье – нападают враги. И жрец этот собирает воинов, и защищают они храм. Но врагов слишком много, и защитники закрываются в последней неприступной башне. Отстреливаются, пока есть чем, а потом жрец насылает густой туман, и оставшиеся в живых уходят. Но сам Кэрмунд, уже весь израненный, – остаётся, чтобы охранить святыню от дикарей. И вот он из последних сил запечатывает башню изнутри колдовскими своими заклинаниями. Потом поднимается наверх и видит вокруг лишь море вражеских костров.
Садится он и пишет прощальное письмо своей возлюбленной. И потом, стало быть, умирает.
Враги попробовали в башню попасть и так и эдак – всё без толку, даже их колдуны ничего сделать не смогли.
Через какое-то время врагов прогнали, освободили храм, хотели в башню войти – бесполезно. Кэрмунд был могучим магом, и мало кому под силу было преодолеть его заклятья.
И девушка так и не узнала ни о письме, ни о последних днях своего возлюбленного.
И только спустя сотни лет нашлись чародеи достаточно могущественные, способные распечатать башню.
Поднялись, увидели скелет, сидящий в кресле, и письмо на столе, а на письме – кольцо.
А когда взяли письмо, чтобы прочитать – оно рассыпалось в прах – такое было старое. Короче, в итоге ничего кроме кольца не осталось.
Макс замолчал, прищурившись глядя в окно, куда-то за линию горизонта.
Дэн покивал головой:
– Круто. Прям как кино.
Ребята задумчиво молчали. Потом кто-то сказал: «Как-то печально, безнадёга».
– А вы говорите, Эохид, Эохид! А вот если бы вы ещё в оригинале это могли прочитать, на вестроне... Ну а что печально – так что вы хотели? Это же трагедия. Эохид же фактически родоначальник жанра. Не считая неизвестного автора сказания о детях Хурина. Ну ладно, отдохнули – давайте работать! Элле – у тебя сегодня прямой выпад в левой стойке, Дэн – со мной в спарринг, отрабатываешь глухую защиту, Тани – покажи новичкам чего-нибудь, попозже я с тобой займусь. Маур – по плану...
Сразу после тренировки, едва переодевшись, Элле подошёл к Максу.
– А скажите – этот Кэрмунд – выдуманный персонаж?
Тренер пожал плечами:
– Кто ж знает. Поэма написана где-то в четырёхсотом до новой эры. Это ж почти три тысячи лет назад. А действие разворачивается в ещё более древние времена. Возможно, при Эохиде была в ходу такая легенда, а может, даже и вправду что-то похожее происходило. Кто сейчас может сказать точно?
– Но ведь если такое было – враги, башня – можно прикинуть: где, когда...
– Погоди, погоди. Чего прикидывать-то. Эохид пишет об известной башне и время вполне определённое – крушение Аттани, гикканское нашествие. Я не сказал что ли?
– Нет...
– Это же Ортанк в Альтемпле – Твердыня. Правда, у Эохида в названии есть второй смысл – верность и стойкость людей, но вообще... Слушай-ка, а чего это тебя так заинтересовал этот Кэрмунд?
– Да... Вообще-то меня кольцо Сарумана интересует.
– А, я и забыл. Ну, и?
– Ну и вот, совпадает: жрец, четыре тысячи лет назад, да и имя чем-то похоже: Саруман – Кэрмунд.
– Есть некоторое созвучие. Но что-то ничего не понятно. Какие жрецы? Какие тысячи лет?
Элле помедлил, не зная как сказать, что это не его секрет... В этот момент на лестнице показалась Тани.
– Ой, сейчас, простите, – он поспешил к девушке, забрал её здоровенную сумку с доспехами и мечом и быстро, на ходу, негромко спросил её:
– Слушай, тут есть идея, про кольцо, думаешь, Максу можно рассказать?
Тани при виде тренера расплылась в улыбке. Элле приуныл слегка и логично предположил, что, видимо, она будет только рада лишний раз с ним пообщаться.
– Что за идея?
Они подошли к Максу. Элле толкнул её локтём – рассказывай. Тани начала было говорить, но тренер остановил её жестом:
– Слушайте-ка, как-то неудобно тут. Давайте, вы сходите по домам, а через час я жду вас в гости. Попьём чайку, и расскажите затею свою.
Они сидели в комнатушке Макса (он снимал этаж в небольшом коттедже здесь же в Академгородке, совсем недалеко от лицейского общежития). Один угол комнаты занимал большой диван, на котором и расположились ребята. К дивану придвинут невысокий журнальный столик из тёмного дерева; на нём стояли чашки с чаем, приплюснутый фарфоровый чайник и большая ваза с печеньем, которым Макса угощала хозяйка дома, не совсем ещё старая, но уже в годах женщина, жившая вместе с мужем на первом этаже.
Макс внимательно выслушал рассказ Тани и предположение Элле. Он с сомнением покачал головой:
– Даже не знаю. Во-первых, если уж быть точным, то нашествие гиккан на Аттани случилось не четыре, а три с половиной тысячи лет назад. Конечно, что для нас полтысячелетия? – он улыбнулся. – Но всё же. Вот уже нестыковка. Второй момент: а с чего вы взяли, что этот ваш Саруман жил четыре тысячи лет назад? Предсказательница вам сказала «ДО её рождения». А это может быть и пять и шесть и десять тысячелетий назад. Если только в каменном веке умели делать кольца... В-третьих, мои возражения, вообще говоря, не опровергают ваших предположений. Пусть жил в древнем Аттани славный жрец Саруман, которого потом «переделали» в Кэрмунда. И пусть нашли древние арнорцы в Ортанке кольцо. Но что это даёт? Древний Арнор тоже ведь не вчера существовал, а задолго до новой эры. Тысячи лет прошли! Ну, подумайте сами. Мне мыслится, мистер Ханди был совершенно прав – надо искать само кольцо. Если оно найдено и где-то хранится, то, скорее всего, его местонахождение вполне можно установить.
Элле вдруг представилось: века и века, бесконечные войны, взлёты и падения цивилизаций, и какое-то кольцо одного из тысяч жрецов какого-то забытого языческого бога...
Макс подлил всем чаю и, откусив печенье, замолчал.
Дэн, в этот день против обыкновения немногословный, добавил:
– И не забывайте ещё – мало ли чего там этот Эохид написал. Может это просто выдумка? И никакого жреца и никакого кольца не было?
– Подожди, ну как не было, а предсказание эльфов…
– Так они про Сарумана говорили, а не про Кэрмунда. Мы ж только думаем, что это один и тот же человек.
Они ещё некоторое время тихо переговаривались. Макс, видя, что ребятами овладевает уныние, напомнил, что сегодня их ждёт учёный-археолог, и может быть, всё как раз гораздо проще и ясней – надо только немного подождать.
Тани благодарно взглянула на Макса:
– А поедемте с нами?
Он, недолго раздумывая, согласился. Эта странная история с древним кольцом его чем-то зацепила, да и очень хотелось как-то помочь девчонке, которой было заметно не по себе. Собственно, и было от чего.
Поразмыслив, он поинтересовался:
– Птичка, а может всё же есть смысл заняться непосредственно этой историей на шахте? Откровенно говоря, затея с кольцами уж чересчур экзотична. Да и кажется малообещающей, ведь вся ваша теория – одни сплошные допущения и предположения. И даже если вы его каким-то чудом найдёте, то – что? У меня есть кое-какие знакомые в правительстве...
Тани помотала головой:
– Раз мама распорядилась держать всё в секрете – значит, так надо. Я думаю, пока она жива… – у неё навернулась слезинка, она, закусив губу, замолчала. Макс вздохнул, но потрепал девушку по плечу.
– Эй-эй, воин-мечник! Не раскисать!
Разговор переключился на предстоящий кубок Лимана, ребята понемногу увлеклись, и даже Тани слегка оживилась. За разговорами незаметно подошло время ехать к археологу.
И тут Макс оказался как нельзя более кстати. Когда зашёл разговор на тему – на чём добираться, он хмыкнул и показал в окно на припаркованный у дома длинный низкий автомобиль.
– Ваш? – восхитился Дэн. – Круто!
– Почти уже мой, – улыбнулся тренер. – Ещё полгода кредита... Ну, поехали.
Визит к мистеру Леку оказался неожиданно коротким, хотя и небезрезультатным. У археолога появились какие-то семейные сложности, и он был вынужден срочно уехать в Трой. У него не было возможности связаться с ребятами, но он оставил им довольно большое письмо *http://www.proza.ru/2017/03/15/336*.
Они прочитали его тут же, в машине Макса.
К их великому разочарованию, мистер Лек ничего не знал о кольце Сарумана. Он изложил массу археологических фактов, интересных, но сейчас мало полезных, подкинул пару наводящих на размышление идей. Но самое удивительное – в письме вдруг снова всплыл Ортанк и его первый жрец, который, по легенде, и построил эту древнюю башню. И даже вроде бы этого жреца звали как-то похоже на Сарумана!
Макс предложил ребятам заехать куда-нибудь перекусить. Спустя пятнадцать минут они уже сидели в уютном небольшом кафе, расположенном на склоне холма, на террасе, вырезанной в скале метрах в десяти над дорогой. Через полностью стеклянный фасад открывался замечательный вид: дорога, проходящая чуть ниже кафе, уходила вправо вдоль берега, мимо пригородных вилл, узкой чёрной лентой в белом обрамлении, то и дело скрываясь среди яркой летней зелени холмов. Вдали дорога исчезала в большом городе, тоже утопающем в зелени, лишь бело-голубые свечки высоток на окраинах маяками взлетали над зелёным морем. А прямо впереди, кажется, совсем рядом, расстилалась серо-голубая гладь озера. Чуть дальше поверхность становилась чисто голубой, а ещё дальше – зеркально-блестящей. Вдали белели два паруса.
– Какая красота-то! – восхитился Элле.
Макс внимательно смотрел вдаль, в уголках глаз собрались знакомые морщинки.
– Да... Ануминас – это не Арнор. Благодать.
Они заказали на четверых огромный грибной пирог.
– Что, по пивку? – ухмыляясь, спросил Дэн.
Тренер укоризненно посмотрел на него.
– Да чё, я так просто, пошутил, – пацан поспешил набить рот пирогом.
Макс откусил кусок пирога. Восхитительно! Подумал, что сейчас действительно было бы неплохо кружечку холодненького. Но не с детьми же! Хотя ребятки подросли, ещё пару лет и станут совсем взрослыми. Эх, время, время...
Утолив голод и заказав по чашке чаю, решили ещё раз прочитать и обсудить письмо.
Тани сказала:
– Всякие подробности раскопок сейчас нам никак не помогут, я их пропущу. Вот постскриптум, про Ортанк. Мне кажется, что-то полезное там есть.
Поразительное совпадение касательно башни взбудоражило всех. Даже Макс поймал себя на мысли, что начинает увлекаться этим почти детективным поиском.
Дэн безапелляционно заявил:
– Ну и всё ясно. Остаётся собирать всю инфу про храм этот. Не ехать же в Горнбург к Великому Хранителю или в департамент безопасности. А то так нас и ждут там. С колечком на тарелочке.
Все молча согласились. Выбора, собственно, не было.
Макс заметил:
– Но шансы что-то откопать – очень малы. Эохид всё же поэт, а не учёный. Конечно, скорее всего, он опирался на какие-то факты, но как сейчас узнать – на какие? Уже само то, что его поэмы до нас дошли, можно считать удачей. Сколько утеряно за три тысячи лет... В общем, раньше времени не радуйтесь. А пока, предлагаю разделить усилия: я буду искать всё про Эохида. Может, удастся выйти на его источники. Элле поищет в сети текст легенды об Ортанке и вообще всю информацию по этой теме. Тани с Дэном – дуйте в библиотеку с утра, нужно найти всё, касающееся Изенской истории: археологические находки, всё такое. Завтра после обеда давайте соберёмся у меня.
На том и порешили.
Обратно в Академгородок ехали не спеша. Солнце уже клонилось к закату. Над самым горизонтом в ещё голубом небе ярко засиял Арендель. Элле легонько толкнул Тани, кивнул в сторону звезды.
– Звезда надежды, – тихо сказала Тани.
Едва добравшись до дома, Элле сразу кинулся за компьютер. Накидав на диск из сети десятка два страниц, принялся увлечённо читать. Пересказ легенды о создании Ортанка и о мастере Сармуне нашёлся быстро.
Издревле строительным и кузнечным делом занимались гномы, которых обучил отец их, Алу, – бог-кузнец, властитель огня и камня. А люди занимались земледелием да разведением скота.
Но со временем появились и среди людей искусные каменщики и кузнецы. Только никак не было им удачи. Выкованные ими мечи ломались, а выстроенные стены рушились. Потому что не лежало на них благословление Алу.
Собрались человеческие мастера просить отца гномов о милости. Тогда он привёл их в Агларонд – блистающие своды, где создали гномы чертоги красоты неповторимой. И сказал: «Если вы так же искусны – сделайте что-то столь же поразительное, и если скажу я, увидев, что достойно то творений детей моих, то благословлю я ваши дела».
Собрались люди думать, что же сделать, чтобы не уступало оно делам пещерных мастеров. Долго думали, и вот вышел Сармун – каменщик, кузнец и чародей, и молвил: «Как сможем мы с гномами тягаться в исконных их делах? Давайте же построим башню. Не строят гномы башен». И велико было их стремление. Пришли они в Железную крепость и возвели там твердыню, каких не бывало в Арде.
Настал срок Алу принимать работу. Увидел вознесённый ввысь чёрный столп и сказал: «Высока и стройна башня ваша, но разве сравнится она красотой с делами детей моих? Крепок и камень её, но стоит она открытая дождям и ветрам. Пройдёт век – и останутся от неё лишь развалины. Или враги ваши сокрушат её. Творения же гномов – славны в веках». Но сказал Сармун: «Пусть тогда твои дети её разрушат». Подошли гномы к башне, попытались разбить – но отскакивали от неё гномьи топоры и молоты. Удивился великий бог, ударил по камню своим молотом – преломилась рукоять. Сотряс Алу Арду, рухнули горы, но стояла башня непоколебимо. Поразился он и воскликнул: «Да, поистине это чудо достойно дел детей моих!» И установил с людьми завет: благословляет он каменщиков и кузнецов человеческих, а они станут чтить и славить его. А в знак этого договора повелел воздвигнуть храм вокруг башни Ортанк, чтобы человек, замышляющий дело строительное, либо кузнечное, в храм этот десятину от своих трудов доставлял, для благословения замысла его.
Пересказ был явно неполным – слишком коротким. Конечно, и за точность перевода ручаться не стоило.
Просидев ещё часа два у монитора, Элле устало откинулся на спинку кресла и досадливо поморщился: полного текста в оригинале найти так и не удалось. И никаких упоминаний о кольце. Больше всего донимало то, что каждая вторая страница из сети содержала бредни дилетантов, а то и вовсе больных на всю голову, с пеной у рта доказывавших, что Ортанк построили инопланетяне или предыдущая цивилизация аталантримов-нуменорцев, или люди-ящеры с синей кровью… И построили-то её миллион лет назад, и вообще башня – это секретный портал в параллельный мир.
Впрочем, поиск не был совсем безрезультатным – удалось найти несколько настоящих научных трудов по Альтемпле, а также пару любопытных замечаний. Самое интересное касалось времени строительства Ортанка. Удивительно, но исследователи расходились в датировке в сотни и даже тысячи лет, при этом единственное, с чем все были согласны, что к 2300-2400 г. до н.э., когда были высечены плиты с легендой, Альтемпле уже давно существовал как вполне сложившийся храмовый комплекс, включавший и башню, и стены, и катакомбы. Значит, Сармун из легенды – строитель Ортанка – жил (если конечно вообще существовал) не четыре, а пять тысяч лет назад, а может и ещё раньше! То есть он точно не мог там быть во времена нашествия гиккан.
Но всё равно, это было круто! Саруман - Сармун - Кэрмунд. Это не могло быть просто совпадением! И они это нарыли!
Элле послонялся по комнате, налил чаю.
Дэна не было. Когда вернулись домой, он сразу ушёл куда-то гулять по общежитию – наверное, опять играет в кости. Ему удивительно везло, и сказать по правде, если он возвращался с выигрышем (играли в общаге обычно на варенье или какое-нибудь другое съестное), то праведное сомнение Элле по поводу азартных игр как-то расплывалось и слабело. Пару раз он порывался наставить Дэна на путь истинный, но тот лишь ухмылялся: «Во-первых», – говорил он, – «я не играю на деньги, а во-вторых, это же не карты или другой мухлёж. В кости – всё честно: чья удача – тот и сыт».
Ужасно захотелось позвонить Тани, но он сердито остановил себя, засунув руки в карманы – не хватало ещё надоедать ей, как какой-нибудь малолетний кавалер. Или как Дэн. Решив, что утро вечера мудреней, Элле отправился спать.
Всю ночь ему снились какие-то тревожные неясные сны, которые невозможно было запомнить, но которые оставляли после себя неприятное тягостное ощущение.
Подходил к концу третий день после поездки в Форлин. Ребята и Макс сидели в беседке на берегу озера и подводили итоги поисков. Вечер был прохладнее, чем обычно, или, может, просто тянуло свежестью от воды. Тани зябко поёжилась. Тренер заботливо накинул ей на плечи свою спортивную куртку, она благодарно и чуть смущённо улыбнулась. Дэн сбегал до бара, расположенного неподалёку, принёс печенье и чай в одноразовых тонких стаканчиках с наговором.
Элле взял стаканчик, снял пластиковую крышку – стаканчик разогрелся, потянулся душистый парок. Здесь хорошо заговаривали: чай или пирог всегда горячие точно в меру, не как в кафе, которое слева, у дороги. Там вечно всё греется до кипения. А здесь – как надо.
Всё что можно было, вроде уже обсудили. По всему выходило, что нужно ехать в Изен.
Полный оригинальный текст легенды найти так и не удалось. Выяснилось, что несколько плит с текстом попросту отсутствовали. То ли не были до сих пор найдены, то ли были непоправимо испорчены уже в древние времена. Вроде бы, существовали какие-то ещё отдельные фрагменты текстов, но разобраться в этом можно было только на месте, поговорив с людьми, которые непосредственно с этими текстами работают. И даже если в легенде ничего о кольце нет, то была возможность наткнуться там ещё на что-нибудь интересное. Всё-таки Альтемпле – старейший музей в северо-западном Союзе, если не на всей Арде.
А любая информация всё равно будет полезна, ведь даже если кольцо найдётся – не очень ясно, что дальше с ним делать. Вернее – совсем неясно.
Можно было никуда и не ездить, есть же интернет, электронка, почта, в конце концов. Но переписка бы заняла слишком много времени.
Конечно, большой проблемы с поездкой не было. Уже лет пятнадцать после того, как страны Союза полностью открыли границы и ввели единую валюту, ездить можно свободно и куда хочешь. Да ребята и не застали старого северо-запада. Только Макс помнил времена, когда поездки сопровождались этой головной болью: визами, обменом валют, таможнями...
Но Макс не мог ехать в ближайшие два дня: у него были дела в академии. А одним ребятам отправляться в такую поездку было как-то боязно, всё-таки чужая страна, другие обычаи. Из всех троих только Тани бывала за границей – года четыре назад, ещё девчонкой. Ездила на юг, в Бифлас, отдыхать. Дэн всю жизнь по приютам-интернатам, дальше Форноста не бывал. Элле тоже – в лесу большую часть жизни провёл, несколько поездок в Мидланд, да здесь, в Ануминасе последние годы – вот и весь опыт путешествий.
Самая же существенная проблема заключалась в том, что ребятам где-то надо будет ночевать, а в гостиницу могут и не поселить. Ведь формально они несовершеннолетние и без взрослых путешествовать не должны. Да и не формально. Факт – малы ещё. В семнадцать лет это особенно обидно.
Оставалось ждать два дня, пока Макс сможет распутаться со своими делами.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/15/203