Как ни странно, но экзамены она сдала все и вполне прилично, но не прошла по конкурсу, не хватило одного злополучного балла. А злополучного ли? Желания учиться в Ленинграде не было, дома ждал Андрей и приготовления к свадьбе. Лариса вместо консультаций перед экзаменами проводила время в Пассаже, где, бегая по отделам, любовалась выкинутыми в продажу свадебными платьями. Никуда эта учёба от неё не денется! Она вполне может прожить и без неё, а вот без Андрея вряд ли.
Нюшка ругалась на чём свет стоит! Расстроился и Лёшка Паль. Он подрабатывал на заводе электриком, в свободное время встречал её и ехал в институт, где ждал окончания экзамена. Лариса так и не смогла сказать ему об Андрее, но, похоже, он и сам всё понимал, просто не хотел говорить на эту тему, и это вполне её устраивало.
Что говорить о родителях…
– Серёжа, она же совершенно не готовилась к экзаменам! Всё гулянки её! Ты вспомни, перед экзаменом по биологии она сидела с учебником по физике, – выговаривала Галина Павловна, сжимая пальцами виски.
– Но, может, повторяла… – пытался защитить дочь Сергей Леонидович, расстроенный не меньше жены.
– Что повторяла?! Когда экзамен уже был сдан на отлично! Что она могла повторять?! Делала вид, что готовится к экзаменам, а сама витала в облаках. Дозащищал! А я тебя предупреждала!
– Мам, пап, ну чего вы так переживаете-то? Поступлю на следующий год, лучше подготовлюсь, а пока санитаркой в больнице на травме поработаю. Я уже узнавала, меня возьмут, – успокаивала родителей Лариса.
– Идиотка! – визжала присутствующая при разборе полётов Нюшка. – Санитаркой она пойдёт, горшки за больными выносить.
– Не горшки, а утки и судна, – поправила подругу Лара.
– Золотце, это тяжёлый труд. Может, курьером или ещё кем-нибудь там, не знаю, но можно же подумать, время есть, – жалея свою непутёвую дочь, предлагал Сергей Леонидович.
– Никаких санитарок! – категорично возразила Галина Павловна и отправилась в институт.
Лично убедившись в том, что дочь её не обманывает, она посетила деканат и ректорат, поняла, что сама виновата в том, что случилось, надо было прийти ещё до экзаменов, пообещать достать, привезти, глядишь, и единственное чадо сейчас значилось бы в списках поступивших, но упущенное время не наверстать. Посоветовали на год определить Ларису в медицинское училище, созданное на базе института. Всё с пользой для дела проведёт время, к тому же и учиться в дальнейшем будет полегче – какие-никакие, а знания получит, да и занятия проходят на кафедрах института. Таким образом вопрос о дальнейшей судьбе Ларисы был решён, можно сказать, в одночасье и без её участия.
– Я не хочу в медучилище! Не поеду! – всеми силами сопротивлялась Лара.
– А я сказала – поедешь!
В последних числах августа Сергей Леонидович повёз дочь в Ленинград. Проблемы с жильем не было. Бабушка жила на Руставели, а училище находилось на Пискарёвском проспекте, в трёх остановках на любом виде транспорта, будь то троллейбус, трамвай или автобус.
Студенческая жизнь Ларису не заинтересовала. Ничего в ней особенного она вначале не увидела. Лекции, практические занятия, поездки на совхозные поля, общественная нагрузка в активе редколлегии и вечеринки, в которых она отказывалась принимать участие, ссылаясь на необходимость ехать в выходные домой.
В субботу неслась на автовокзал, боясь опоздать на автобус, а в понедельник всегда пропускала две-три лекции, которые приходилось отрабатывать в течение недели. Можно было, как все нормальные люди, уезжать в воскресенье, но в таком случае она лишала себя вечера с Андреем. А этого Лариса допустить не могла. Слишком длинной ей казалась неделя, чтобы жертвовать ещё и воскресеньем.
Но уже через три месяца девушка перезнакомилась со всеми ребятами в группе, крепко сдружилась с Таней Демидовой, которая своей безалаберностью напоминала ей Нюшку, с той только разницей, что училась она очень хорошо и была сверхобщительной и дружелюбной. Они бегали вдвоём по Ленинграду в поисках самых дешёвых билетов в филармонию, Мариинку, в Театр музкомедии, смотрели фестивали зарубежных фильмов в «Гиганте», пропуская лекции, жили той насыщенной жизнью, которую давала северная столица всей приезжей молодёжи, а в особенности студентам. Таня приехала с севера, снимала комнатку на Петроградской стороне, где зачастую стала оставаться с ночевкой Лариса. Бабушке она объясняла это тем, что они вместе готовятся к экзаменам, в то время как сами рассекали по барам и ресторанам Ленинграда. Излюбленным местом стал бар в ресторане «Невский», иногда забегали в «Север», один из самых известных в ту пору среди молодёжи. Поступившая в ветеринарный техникум Наташа Лихачёва всё чаще и чаще стала появляться в их компании. Теперь уже Лариса не ездила каждую неделю домой, оставаясь под тем или иным предлогом в Ленинграде. Андрей злился, но вслух своих претензий не высказывал. Лариса не раз звала его в выходные дни приехать к ней, обещала пристроить на ночлег в студенческую общагу, но он категорически отказывался.
Молодость брала своё! Хотелось всего и сразу! Но только не любви. Мальчики Ларису не интересовали, она со всеми была на дружеской ноге, но за рамки не выходила. Нет, всё-таки один раз переступила...
В институте училось много иностранцев, среди них арабы и монголы, которые не прочь были приударить за русскими девушками. Лекции им читали на тех же кафедрах, что и обычным студентам, зачастую в одних и тех же аудиториях. Общительная Таня моментально перезнакомилась чуть ли не со всеми студентами-первокурсниками, за ней начал активно ухаживать Серхий, а за Ларисой Голху. Ребята неоднократно приглашали их в бар для иностранцев, расположенный в гостинице «Спутник», но девушки отказывались – страшно было оказаться там, куда запрещён доступ простым смертным, но любопытство победило.
Ничего особенного в этом разместившимся на первом этаже гостиницы баре не было. Небольшое помещение со столиками, музыка – всё, как и везде. Вот только вино другое. Выпив бокал вина, Лариса ощутила лёгкость во всём теле, приятное чувство опьянения, вызвавшее весёлое настроение, захотелось петь и танцевать. Затем они пошли гулять, приехали на набережную Невы, где Голху, признавшись в любви, несколько раз её поцеловал. Высокий, в общем-то красивый монгольский парень, носивший только кожаную одежду, не вызывал у Ларисы чувства симпатии, но обижать его не хотелось, поэтому она и позволила поцеловать себя.
Лариса в подробностях рассказала Лихачёвой об их походе, не умолчав и о поцелуях.
Скандала, упрёков от Андрея не последовало, но в том, что он узнал об этом, сомнений не было.
– Енька, когда ты научишься держать язык за зубами? – пыталась вразумить её Аня.
– Да уж чья бы корова мычала… – фыркнула Лариса.
– Я что, когда-нибудь тебя сдавала? – кипятилась Нюшка.
– А то нет? Аня, вспомни! Ты всё вечно расскажешь и своей, и моей матери. Я тебе по секрету сказала, что первый раз поцеловалась, а ты тут же всё разболтала.
– Нашла что сказать! Что из этого тайну делать надо было?
– Так и Лихачёва могла так же посчитать. А чего не рассказать другу о том, как мы в Питере отдыхаем?
– Это без мозгов надо быть, чтобы Андрюхе об этом говорить! Ты хоть знаешь, что он на север собрался уезжать?
– Как на север? – прошептала Лариса, мигом забыв все свои обиды, скопившиеся в ней за последние две недели, в которые она почти не видела Андрея.
Приезжая на выходные, она целыми днями ждала его дома, а он появлялся поздно вечером, заведомо зная, что гулять ей разрешают только до десяти часов, как исключение – до одиннадцати и ни минутой больше, дежурно целовал в подъезде и уходил домой.
– Так, на север.
– А свадьба, Ань? Он же мне ещё на выпускном предложил замуж за него выйти, – растерянно посмотрела она на подругу, будто не веря её словам.
– Фьють! – присвистнула Нюшка. – Вот это дела! И ты молчала? Подруга называется.
– Боялась, что ты родителям разболтаешь, – виновато потупила глаза Лариса.
– Лучше бы кого другого так боялась, – резонно заметила Нюшка. – Нашла тоже мне за кого замуж выходить! Дура ты, Енька, точно! Он же убожество! В полном понимании этого слова. Ну зачем он тебе нужен? Телок настоящий.
– Я его люблю… – помолчав секунды две, Лариса добавила, – наверное.
– Лёху лучше люби, проку больше! А я-то думаю, чего это Андрюха про кооперативные квартиры говорить начал, на север за длинным рублём погнался. А вот, оказывается, где собака зарыта, – задумчиво протянула Нюшка, медленно выпуская из носа дым.
– Ань, неужели он и вправду уедет? – забеспокоилась Лариса.
– Да кто его знает, Енька! Как уедет, так и приедет. Чего переживать? Кому этот жирдяй нужен? Только тебе, дурочке. Вот увидишь, вернётся с пустыми руками, – сделала заключение Нюшка. – Пойду я, Ларис, завтра с утра на работу. А ты не вздумай реветь! Не стоят козлы эти наших слёз, поверь мне. И приезжай на следующие выходные, тоскливо мне без тебя.
Васильевна пристроила Аню секретарём в какой-то трест, где начальником был старый лысый дед пенсионного возраста, к тому же ещё ворчливый, совершенно не обращающий внимания на её прелести, и оформила её на заочные подготовительные курсы в железнодорожный техникум, откуда вела прямая дорога к поступлению.
Только когда за Нюшкой захлопнулась входная дверь, Лариса позволила себе пролить несколько слезинок, но, вспомнив наставления мудрой подруги, решила, что Андрей и вправду не стоит её слёз. В Ленинграде ребят хватает! Лёшка Паль, Голху, второкурсник Юра всё пытается обратить на себя внимание, да и Олег с третьего… Нет у неё повода переживать! Молоденькая, симпатичная девушка, одетая по последней моде благодаря стараниям родителей, особенно связям Галины Павловны, которая использовала их на полную катушку, только бы доченька была не хуже других. Лариса была во многом лучше других. Фирменные штаны, юбка, сарафан, дублёнка, кожаный пиджак, сапоги португальские и югославские, туфли чехословацкие – ну чего только не было на зависть другим девчонкам, бросавшим на неё косые взгляды! Теперь она легко передвигалась на высоченных каблуках, Нюшка научила правильно использовать тональный крем, накладывать румяна, красиво подводить иголкой стрелки, объёмно красить ресницы, мешая тушь с пудрой, подбирать по цвету помаду. Постепенно из гадкого утёнка девушка превратилась в довольно симпатичную, пусть и не лебедя, птичку.
«Начинаю новую жизнь!» – подумала Лариса и тут же провалилась в сон.
Утром, отдохнувшая и посвежевшая, она навела красоту и, наспех позавтракав, отправилась на автобусную станцию.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/02/25/169
Фото из Интернета. Спасибо Автору.