Предыдущая глава была здесь: http://www.proza.ru/2017/02/04/1852
7 июня 2012 года
Вернувшись с работы, он обнаружил новое электронное письмо:
«Фёдор, здравствуйте.
Мы составили письмо депутату.
Как Вы думаете – возможно было бы собрать под этим обращением больше подписей соседей?
Не могли бы Вы мне помочь в сборе подписей?
Мы очень опасаемся продолжения насильственных действий, может быть, наше обращение к депутату поможет в правовом решении вопроса.
Спасибо.
Екатерина».
(Интересный момент – она назвала его только по имени, зато опять перешла с «вы» на «Вы». Вероятно, уж очень опасалась, что он откажется, и не знала, как лучше обратиться).
Ничего плохого в этом бы не было, если б не одна деталь: Фёдор до крайности ненавидел работу с людьми. Он испытывал трудности в общении с окружающими. Это могло быть совсем незаметно со стороны, но почти каждый раз, когда он начинал разговор с малознакомыми людьми, ему приходилось концентрироваться и делать усилие над собой. Причём в категорию «малознакомых» попадало большинство соседей по дому.
В детстве он поимел от этого массу проблем, и, в частности, родители успели конкретно испортить ему жизнь, загоняя его в разные секции и кружки. Да и школу, и детский сад он тоже вспоминал с неизменным отвращением. Но в последнее время Фёдор практически забыл об этой своей особенности, так как с посторонними не общался.
И вот теперь...
Как назло, ему сразу пришли в голову несколько случаев, когда он нецензурно послал досаждавших ему рекламных агентов. Тогда Федя был полностью уверен в своей правоте, но сейчас уже не стал бы на этом настаивать.
В общем, с одной стороны, он очень хотел отмазаться. Но, с другой стороны, решил, что если он будет отмазываться, то Екатерина с друзьями, живущие на осадном положении, его просто не поймут.
«Лучше уж ходить собирать подписи, чем оказаться на месте этой компании. Правда, если бы главным пострадавшим был я сам, я бы просто не додумался составлять какие-то коллективные письма к депутатам. Ну и что? «На дядю» я умею работать гораздо лучше, чем на себя – так всегда было».
Поэтому Федя отправил ответ:
«Я готов!»
Затем, немного подумав, сообразил: вдруг она ещё не скоро увидит и прочитает его письмо? Время – деньги! Лучше бы ей позвонить. Что он и сделал.
– Здравствуйте, Фёдор.
– Здравствуйте. Ну что, я готов собрать подписи!
– Очень хорошо, спасибо вам большое. Но я сейчас не дома, приеду поздно вечером…
– Да и ничего. Встретимся, когда приедете. Можете мне звонить в любое время.
– Хорошо.
Екатерина приехала часов в десять и позвонила по мобильнику. Они договорились встретиться на крыльце Фединого дома. Федя вышел на улицу. Было ещё довольно светло (в Питере начинались белые ночи). Вскоре она появилась из-за угла дома и быстро взбежала на крыльцо.
Как оказалось, это была молодая девушка, стройная, спортивного телосложения, чуть выше среднего роста – приблизительно метр шестьдесят семь. И красивая, очень красивая. Но Фёдора в первую очередь заинтересовало нечто другое: у неё была совершенно индейская внешность, как будто она пришла сюда прямо из фильма-вестерна. Длинные гладкие ярко-чёрные волосы, смуглая кожа, немного узкие глаза и тонкое, аристократическое лицо.
«Дочь вождя, – в двух словах мысленно охарактеризовал её Федя. И тут же вспомнил ещё один подходящий термин, из творчества рок-группы «Гражданская оборона»: – Малиновая девочка».
Одета она была в светло-серые штаны, пёструю рубашку с узорами (тоже какую-то экзотическую, не исключено, что индейцы как раз нечто подобное и носят) и сандалии на босу ногу.
Фёдор кинул быстрый взгляд ей на ноги, но никаких видимых повреждений не заметил. Впрочем, после инцидента 17 мая прошло достаточно много времени.
– Давайте, – сказал он.
Разговаривал он без всяких эмоций. Трудность и неприятность предстоящей задачи сделали его сухим и немногословным. Она протянула ему два листка бумаги – это была отпечатанная на компьютере жалоба.
– Постараюсь завтра собрать.
– Спасибо вам большое… Знаете, у меня в доме постоянно находятся мои друзья, они дежурят по очереди. Нападение может повториться в любой момент… Если что, я вам позвоню, ладно?
«Б…, ну почему именно мне?!» – подумал Федя, но вслух произнёс:
– Ладно. Ну… спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Она сбежала с крыльца и скрылась за углом.
«По-моему, ничего серьёзного с ней не случилось, – подумал Фёдор. – Видно, что держится она очень бодро, да ещё и улыбается. Может, я зря паниковал?»
Но текст жалобы, которую он прочитал дома, сразу убедил его в обратном.
«…К Вам обращаются Ваши избиратели, проживающие… (дальше перечислялись адреса). …Мы были свидетелями того, что в 21.30 к воротам деревянного дома № 19 подъехал автокран с бытовкой, ещё 4 машины и крепкие мужчины стали разрушать краном ворота, с намерением ворваться на участок дома № 19.
При этом хозяйка дома – молодая женщина – и её друзья пытались предотвратить самоуправство, кричали, защищая своё жильё. Несмотря на их протесты, мужчины, грубо оттолкнув их, разнесли ворота на части, уронили створку ворот на женщину – хозяйку дома, нанеся ей травму ноги. Она упала на землю и громко кричала. Потом её увезла машина скорой помощи. На этот шум, грохот ворот и крики о помощи, а время было уже больше 10 вечера, собралось много людей из соседних домов. Вызванная полиция не предприняла никаких действий по прекращению беспорядка и восстановлению спокойствия. Собравшиеся люди из окрестных домов сами стали увещевать бандитов успокоиться и не шуметь. Однако они не прекратили своих действий, запугивали защитников деревянного дома, угрожали им и прогоняли их с участка.
Пришлось ещё раз вызвать полицию около 23:30. Утихло всё только после 2х часов ночи, когда уехал автокран и машины поддержки захватчиков.
Что происходило в нашем микрорайоне, мы поняли только потом из объяснений друзей хозяйки дома (сама она находилась в травмпункте). Это была попытка насильственного, без решения суда и правовых оснований, захвата участка при жилом доме, которым хозяйка и её семья владели на праве частной собственности с 1994 года и проживали в нём. Мошенники зарегистрировали право собственности на долю участка, бандиты пытаются такими насильственными методами заставить хозяйку заплатить им огромную сумму денег или же вообще всё бросить и уехать из дома – ведь жизнь дороже. В настоящее время хозяйка дома живёт как в осаде, опасаясь возможных вторжений и угроз со стороны бандитов при попустительстве полиции.
Цель бандитов – осуществить захват всего участка и построить здесь 20-этажный дом.
Такое развитие событий является катастрофой для микрорайона…»
Да, дело было серьёзное.
«Ладно, мне пока нужно думать о другом: как я завтра буду подписи собирать? Вот ведь геморрой...»
* * *
Следующим вечером, вернувшись с работы, Фёдор стал собирать подписи. Совершенно точно, что для него это было очень противное дело, которым он занялся только по крайней необходимости. Сначала он решил идти по дому снизу вверх, начиная с квартиры № 1, но народу оказалось мало: кто-то был ещё на работе, а кто-то свалил на дачу. Поэтому Федя прошёлся сначала снизу вверх (поставив, в порядке очерёдности, и свою подпись), а потом, уже позже, второй раз, сверху вниз. Иногда он делал перерывы, чтобы отдохнуть у себя в квартире – отдохнуть не физически, а чисто психологически. Подписи он собирал на втором листе письма к депутату, а под конец пришлось перейти на обратную сторону листа – не осталось свободного места.
К счастью, почти все соседи отнеслись к нему с пониманием. Исключений было два: одна соседка сказала, что никогда ничего не подписывает, а другая обиделась на Фёдора, потому что, как только она открыла дверь на звонок, у неё из квартиры выскочила маленькая собачонка и чуть не сбежала совсем. Эта тоже подписывать не стала. Но в целом мероприятие прошло гораздо лучше, чем предполагал Федя.
Наконец он собрал двадцать две подписи, включая свою собственную, и решил на этом остановиться. Правда, на всякий случай отсканировал и само письмо, и все подписи – у него дома имелся сканер. Тут же он позвонил Екатерине, чтобы поскорее спихнуть это малоприятное поручение, но она не ответила. Тогда он лёг спать. Утром, зайдя в интернет, Федя обнаружил письмо от неё, полученное уже в 0.38:
«Фёдор, спасибо большое за помощь. Я вернулась домой очень поздно, поэтому решила не беспокоить. Отвезти депутату я смогу только после 12 июня, соберу ещё подписи 14 дома. Плохо, конечно, что судья отложила дело ещё на 5 рабочих дней. Завтра я вам позвоню, спасибо. Катя».
Катя? Ну, тоже хорошо: общение постепенно становилось более неформальным.
Они созвонились вечером и договорились, что Фёдор принесёт подписи к ней домой. Когда он подошёл к воротам, его встретили двое: сама Катя и молодой человек очень высокого роста, с небольшой чёрной бородкой.
Федя поздоровался.
– Заходите, – сказала девушка. – Видите, мои друзья тут дежурят днём и ночью.
– Саша, – представился молодой человек.
Пропустив Фёдора, он закрыл ворота на два или даже три замка и ещё использовал какую-то железную палку в качестве засова. Стало понятно, что разговоры насчёт «осадного положения» – не шутка. Кроме того, поверху забора по всей его длине была проложена колючая проволока. Правда, Федя прозевал, когда именно её проложили, но явно где-то на днях.
Он протянул Кате документ:
– Вот и моя подпись.
– Орлов Фёдор Фёдорович...
– Ага. Думаю, что фамилия у меня в честь азартных игр. Ну там, орёл, решка и всё такое.
Она засмеялась.
– Ну, пойдёмте в дом.
Вот это в планы Фёдора никак не входило: зная, что её дом находится под угрозой нападения, он совершенно не хотел тут задерживаться. Но ему оказалось очень трудно сразу придумать повод, чтобы смыться, поэтому он зашагал следом за ней.
– Видите, какой у меня сад? А вон там бандиты пытались сломать забор экскаватором…
Они зашли в дом. Катя остановилась на лестнице, где висел какой-то чертёж в солидной рамке.
– А вот это план дома, – объяснила она. – Правда, раньше наш дом выглядел несколько по-другому – в восемьдесят пятом году здесь был сильный пожар. А вы давно тут живёте?
– С рождения.
– И я тоже. Ну, теперь будем бороться вместе. Этот дом имеет богатую историю: здесь жил сам Эрлих…
Кто такой Эрлих, Федя не имел ни малейшего представления, но из вежливости закивал головой. Правда, сейчас его интересовало совсем не это. Он опасался, что нападение на дом может повториться в любой момент, и мечтал побыстрее свалить отсюда. Трудно сказать, насколько его «мечтания» было видно со стороны – во всяком случае, Катя ничего не заметила и увлечённо рассказывала об истории и архитектуре своего дома, то и дело ссылаясь на план.
– Да вы знаете, я деревянными постройками не интересуюсь, – перебил он её. – Они же все пожароопасные!
– Этот дом полностью обработан специальным огнеупорным составом, поэтому просто так, с одной спички, он не загорится. Только если хорошенько облить его керосином и поджечь. Кстати, я забыла вам сказать: нашим делом заинтересовался телеканал НТВ…
– Ух ты! Туда я вроде не жаловался.
– Но кто-то пожаловался. Они приедут сюда тринадцатого июня в восемнадцать часов. Вы придёте?
– Ну-у… приду.
– Приходите. Чем больше людей соберётся, тем лучше.
– Хорошо. Ну ладно, я пойду, наверно, а то уже поздно.
Девушка проводила его до ворот, и Федя быстро смотался домой.
«Ну, слава богу, – думал он, – спихнул это поручение».
Так он выражался, когда удавалось завершить какое-то тяжёлое и неприятное занятие. Например, в школе: «спихнул контрольную», «спихнул экзамен»... Со школы у него это словечко и осталось.
Впереди были выходные, никаких дел он не планировал и мог более-менее отдохнуть.
Следующая глава будет здесь: http://www.proza.ru/2017/02/26/1085