Начало: http://www.proza.ru/2016/10/16/2248
Предыдущий эпизод: http://www.proza.ru/2017/02/06/32
Юля прилетела в Загорный утром к завтраку. Одна, без Володи. Завтракали мы вдвоем, медики и Ивин улетели еще вчера. Близнецы пропадали под своим куполом, Марта и Слава все еще были в санатории Космофлота. Даже собаки разделились: «мушкетеры» не оставили Ханни, Джека - Марту и Славу, а Пусь – меня. Ростислав Петрович тоже больше не появлялся. Видимо, нахлынувшая тоска и хандра уже наложили отпечаток, потому что Юля меня долго рассматривала.
- Если бы Влада вела себя так, как ты сейчас, то над тобой давно б уже стояла симпатичная могильная плитка с эпитафией, - наконец сообщила мне Юля после затянувшегося молчания. – Ну почему вы, мужики, такие, что - ты, что - мой?..
- Мы просто чувствительные, романтичные и ранимые, - ответил я, машинально намазывая паштет. – Разве воинственный и суровый муж мог бы тебе признаться в любви в бассейне? Никогда!
- А что - психологически верно, - согласилась Юля. – Но тебе нужно стать именно воинственным и суровым.
- Зачем?
- А иначе Марьяна не обратит на тебя никакого внимания.
Я перестал жевать и уставился на девушку. Юля ослепительно улыбнулась.
- Клин – клином вышибают, Кивин, - сообщила она. – Ты не знал?
В свой замысел она меня начала посвящать, когда мы после завтрака в компании Пуся и Дебби направились к полянке. По мнению Юли, Марьяна была сложной, властной и эгоистичной натурой. Отчасти, этому были свои причины. В детстве, когда ее родители стали эмигрантами Марсианской Автономии, Марьяна с ними переезжать отказалась наотрез. Хотела быть только планетологом и работать на дальних планетах. После отъезда родителей выбрала для себя «сиротскую» жизнь и учебу в детском Космотауне – профильном учебном центре на мысе Канаверал в Америке. Жаждой материнства она явно не страдала, но зачем-то родила сына. Почти сразу после родов она удалилась от него сперва на Юпитер, а потом – на Плутон, где, вероятно, жаждала сделать эпохальное открытие, способное увековечить ее имя. С ребенком практически не общалась. Саша сначала рос в детском центре для детей внеземлян, а потом перебрался к далеким родственникам в Загорный и осел у них.
- Влада ошиблась, переоценив потенциал материнских чувств Марьяны, - сказала мне Юля. – Но во время резонанса с сыном эта «мама» вдруг стала настоящей мамой, что еще более странно. Теперь она не мыслит своей жизни без сына и в разлуке с ним. Только Марьяна на Плутоне об этом ничего не знает.
- То есть изменения не синхронизированы?
Юля кивнула. Я озадаченно поскреб затылок. Эта новость резко ухудшала ситуацию. А, с другой стороны, – как посмотреть…
- Мы еще очень мало знаем о переносе разумов, - продолжила Юля. – Опыт Мееров – это, пожалуй, самый масштабный эксперимент. который…
- Который закончился ошибочным сливом всех разумов в один котелок, - завершил за нее фразу я. – А в настоящее время разумы разделены и сидят по кристаллическим банкам препарированные и заспиртованные в надежде, что их когда-нибудь извлекут. Тоже очень масштабно. По сути дела, Вебсик с Владой повторили их путь, слив две личности в одно тело.
- Злись сильнее, - подначила меня Юля. – Мне ты нужен на полянке очень злым.
- Юлька, ты же знаешь, что ни от тебя, ни от Володьки у меня никаких секретов нет. Что тут можно сделать – не знаю. В теле Влады мне нужна только Влада. Многоженство – не мой профиль, хотя подруг, как ты знаешь, было много...
- Вон уже полянка! – радостно отозвалась Юля.
- «Почти дошли, сказал Сусанин, банан срывая на ходу…» - процитировал я старую хохму из студенческих лет. – И что – полянка?
- А на ней ты быстрее поймешь, что во многом виноват в случившемся ты сам, - заявила Юля.
На краю полянки уже кто-то сидел. Пусь с лаем устремился вперед. За ним поспешила Дебби. Я остановился и посмотрел на Юлю.
- Идем, - сказала она. – Это – Гай Маринкин, биологический отец Саши, которого Марьяна ненавидит всеми фибрами своей души. Вам стоит познакомиться. Я его привезла, но он не пошел в дом.
- Но, он же с ней на Плутоне! - я решительно ничего не понимал.
- На Плутоне с ней Грант Маринкин, его сводный брат, планетолог. А Гай – кондитер, закоренелый землянин, который и на Луне ни разу не был. Мы сами с этими Маринкиными не сразу разобрались. Идем же!
Биологический отец и кондитер был очень занят. Он сидел и знакомил позабывшего все свои грозные намерения Пуся с образцами сладкого творчества, извлекаемыми из карманов широкого плаща. Пес явно высказывал ему свои дегустационные замечания, поскольку Гай не отрывал от него взгляда. Наконец, они заметили наше присутствие.
- Это истинный ценитель! – с восторгом произнес Гай, поднимаясь с земли и стряхивая крошки. – Он сразу отличил марсианские орешки от венерианских и не стал их есть!
- Уаа, - согласился Пусь.
- А тигрица – привереда, я ей такой кусочек предложил – отказалась, - пожаловался Гай.
- Это биомех, - пояснил я, пожимая ему руку. Контакт у нас установился сразу, быстро на «ты» перешли. Гай с уважением посмотрел на Дебби.
– Ни за что б не подумал, - признался он.
- Мальчики, мы для чего здесь собрались? – напомнила Юля. Гай сразу погрустнел.
- Если собрать все ошибки молодости, то выйдет неплохая поваренная книга для тех, кто хочет приготовить себе блюдо воспоминаний, - изрек он. – Но я готов.
- Гай, хохмы – потом, - попросила Юля.
Суть ее идеи была очень проста. Она предлагала организовать встречу Влады-Марьяны с человеком, которого очень любила Влада и так же сильно ненавидела Марьяна. По мнению Юли, это бы сразу усилило позиции Влады, и она сама смогла бы все вернуть на круги своя. Мне предлагалось стать частично Гаем Маринкиным. Юля также высказала мысль, что, поскольку мы с Владой ранее «проникли» друг в друга, именно моя «проникшая» часть оказалась слабым звеном и позволила Марьяне осуществить захват. Будь я воинственным и суровым - все бы пошло по другому сценарию.
- Ты уверена, что моя суровость распространится на часть меня во Владе и понравится ей самой? – спросил я.
- Не уверена, - честно призналась Юля. – Но попытка – не пытка.
- И пытаться не стану, - решительно ответил я. – Нет. Юль, это не то. Мы же сильно похожи с Гаем. «Стать» им – не сложно для меня, но мой воинственный антипод не привлечет эту «Марьяну», а вот позиции Влады может серьезно ослабить. Подумай сама. Любовь надо укреплять, а не отталкивать, даже пусть под благими намерениями. Думать надо над тем, как укрепить любовь Влады. В любви – ее сила. В ненависти – силы нет.
Гай снова присел и терпал голову Пуся. Юля медленно обошла полянку кругом.
- Есть идея, - сообщил я после недолгого размышления. - «Марьяну» надо привести на полянку. Или на любую известную нам мозаику на полу. Влада знает, как она действует, Марьяна – нет. Она будет в растерянности, и Влада получит свой шанс. Попав в замедленное время, копия Марьяны останется в нем. А нам с Гаем нужно продумать систему двух полюсов, чтобы им было легче разделиться. И еще одно – мы тут говорим: «привести на полянку», а в каком она состоянии-то? Саша Ивин сказал вчера, что полный ступор. Если так, то кого вести-то?
- Ну, не совсем ступор, - отозвалась Юля. – Она ходит, общается на бытовые темы. Поместили ее в соседней с сыном палате, и уходить оттуда она наотрез отказывается.
- Ну, выманить ее оттуда можно очень просто, если мальчика перевести на полянку для лечения, но это стоит обсудить с Вебсиком, - заключил я.
- А коты на вашей полянке будут разговаривать? – вдруг поинтересовался внимательно слушавший нас Гай. – А то я с котом живу, тоже иногда побеседовать охота…
Я посмотрел на него.
- Про котов – не знаю, не пробовали. А вот расскажи, лучше, как ты биологическим отцом оказался? По всем признакам Марьяну ты заинтересовать никак не мог.
- Ее мой брат интересовал, он у нее одно время в институте читал курс. А потом он перевелся на Плутон, и у них за время его перелета виртуальный роман был. Она еще на Земле сидела. Ну и приспичило ей: подалась в генофонд, а там перепутали меня с братом. Выяснилось все это уже после рождения мальчика, она его поздравила с сыном, а он ей соообщил, что проб не сдавал. Она аж зеленая от бешенства была, - рассмеялся Гай. – А я не пойму – прибегает ко мне на кондитерский центр, я ее тортом встретил, а она тортом – в меня и орет, что шеф-мастер межпланетный скандал ей устроил. Вот, не запомнил, в чем она меня тогда желала видеть…
- В гробу и в тапочках, - подсказал я. Ситуация мне стала предельно ясна. Бедный мальчик. На месте Влады я бы тоже очень хотел тебе помочь найти настоящую, любящую тебя маму…
Я сел на краю полянки и задумался. Юля и Гай о чем-то тихо разговаривали. Дебби подошла и положила мне на колени свою большую лапу.
«Ты всегда мой, - прозвучало у меня в голове. – И делай так, как бы делали мы вместе».
- Юля! – окликнул я девушку. – А есть ли способ убрать из образа Марьяны установку материнства, возникшую при резонансе? Это же целевой образ, если лишить его цели, то он распадется сам собой. Попробуй перевести установку потенциала его материнства на Владу и закрепить резонансом ее связь с Сашей. Она же как-то, еще в самом начале, мне говорила, что у нас будет двенадцать детей, вот, считай, что один уже у нас есть. И даже очень симпатичный биологический отец с котом у парня будет, помимо нас с Владой. Ты как, Гай, не против?...
- Мррр, - довольно сказала Дебби. – Мррр…
- Одного я никак не пойму, милая, - тихо сказал я ей в большое круглое ухо, - как тебе удалось вообще уговорить эту дуру с Плутона?..
Юля развила кипучую деятельность. Благодаря ей и президентству Ивина удалось собрать нужных психологических «светил» в нужное время в нужном месте. Методично, день за днем разработанные коллективным трудом лучших специалистов планеты настрои и гипнотехники проводили подготовку к решающему моменту – повторному вызову резонанса. Очень тщательно к нему готовился и Вебсик. На нем лежала тренировка Ханни и Миха. В их задачу теперь входило не просто формирование энергетического потока для естественного резонанса биологической матери с сыном. Теперь нужно было решать принципиально иную задачу. Поток энергии должен был настроить мальчика на иной – информационный - резонанс с приемной матерью – Владой. Если бы Влада не сохранила свою копию в Дебби, то ничего б не вышло. Дебби стала «эталоном» для разных проверок и настроек. Стало ясно, что миновать этап резонанса с «Марьяной» было просто невозможно – именно он начал оживление мальчика.
Мы с Пусем и Дебби на это время переехали в город, а Дебби вообще очень скоро переселилась от нас в палату к Владе, обеспечивая ей постоянную фоновую поддержку. Меня на прямой контакт к Владе не допускали, разрешали только смотреть на нее дистанционно, через монитор, но уже через неделю нашей работы я с удовлетворением стал замечать как постепенно исчезают «омарьяненные» черты ее лица. Это давало сильную надежду.
Получилось так, что все кругом, кроме меня, оказались жутко заняты. День вынужденного городского безделья я еще выдержал, а потом сам с головой погрузился в проработку концепции, высказанной Михом накануне всех последних событий.
Пару раз нас с Пусем навестил Гай со своим котом. Кот оказался выдающимся – он путешествовал на плече своего хозяина, что в глазах Пуся оказалось, как ни странно, неоспоримым достоинством. Короче, они поладили и даже ели из одной миски. Я, честно говоря, немного опасался повторения ситуации со станционным котом в Соловье, но – коты тоже разные. Кот на кота не приходится, как заявил мне Пусь. Витька же от посещений Гая был в восторге, потому что без вкуснейшего и громадного торта он не приходил никогда. Добрейшая Валентина стала было вздыхать, что Гай – без семьи, на что я, с трудом отваливась от очередного куска торта, ей резонно ответил, что в союз с таким кондитером может вступить только «ооочень» смелая девушка.
Попытку повторного резонанса провели скрытно от меня, видимо, боясь, чтобы мои мысленные эманации не напортили. Меня как раз Валентина ужином кормила, когда раздался вызов коммуникатора.
- Милый, приезжай, мы все ждем, – улышал я голос Влады.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/02/09/788