Начало: http://www.proza.ru/2016/10/16/2248
Предыдущий эпизод: http://www.proza.ru/2017/01/21/984
Не получив возражений, Ростислав Петрович кратко перечислил основные моменты, которым, по его мнению, стоило уделить внимание. Видимо, он заранее набросал план, потому что сверялся со своим планшетом.
- Во-первых, - начал он, - есть связь между неизвестной пока нам трансформацией разумов в башнях и снижением активности «шарах» в Соловье и Загорном. В Соловье исчезли артефакты, которые за десять лет так толком и не изучили. Следом исчезли общие разумы Меера, мы о них тоже мало что успели узнать. Вывод, думаю, ясен. Ситуация склонна меняться быстрее, чем ее успеваем понять мы.
Ростислав обвел нас своим знаменитым взгядом и продолжил.
- Во-вторых, обручи, которые наши собакисы натаскали от башен, позволили контактным путем активизировать выздоровление Серегина, но это чуть было не стоило еще одной жертвы (тут он пристально посмотрел на меня). Лечить других мы так не можем. Усилия предпринимаем большие, но результатов пока нет. А они очень нужны.
- Разрешите, добавлю? – вставил Ивин. – Пациенты разделены на две группы, у нас тут самые тяжелые – два мальчика, остальные – на юге. Мальчики перемещены постоянно в дом Вебсика, как понимаю, он может прокомментировать…
- Да, - откликнулся, наконец, Вебсик. – приглашаю обсудить отдельно.
- Мы ищем пути опосредованных воздействий, - уточнил Володя.
- Пока состояние пациентов стабильное, мы можем искать, - подытожил Ростислав Петрович. – Но где гарантия, что стабильность сохранится?
Он снял свои очки и начал их протирать салфеткой, что было знаком волнения. Потом, положив оправу на стол, он сцепил руки и тихо спросил:
- Все помнят визит Эммы Дэви?
О «лунной бабушке» не знала только Ханни.
- Так вот, - продолжил Ростислав Петрович, - ее визит сюда Марсианская Автономия не подтвердила. По официальным данным, Эмма Дэви не покидала Марс и на открытии мемориала не была. Среди приглашенных ее в самом деле нет. Но мы все ее видели тут, на Земле. Мои личные беседы с ней показали, что некоторых, хорошо известных нам обоим событий, она не помнила. Я сперва не придал этому значения, хотя кое на что обратил внимание сразу. После получения информации от Марсианской Автономии СБ начала служебную проверку, в том числе провели исследования оставленных следов и вещей. Мы пришли к выводу, что у нас была сама Эмма Дэви, но кто-то или что-то очень сильно ей помогло выехать с Марса, скрыть отсутствие и вернуться обратно. Вы же знаете, что практически неофициально покинуть их Автономию невозможно…
Слушая Ростислава Петровича, я подумал о том, как порой дико могут быть искажены благие намерения. Из совершенно безобидного и полезного технологического проекта автономного марсианского поселения «изоляционисты», которые активизировались в конце двадцать первого века, сумели сделать основу для полного отказа от связей с Землей на Марсе в 2155 году. Марсианскую Автономию поддержали далеко не все колонии-поселения, хорошо, что у них там кроме кулаков и эскаваторов тогда никакого оружия не нашлось. Разобрались они между собой довольно быстро, потому что условия жизни на Марсе и без того суровы. Хотят жить сами по себе – да пусть живут! Жалко, что ли? На Земле в конце двадцать первого века «подземные народы» образовались, их переубедить до сих пор не смогли, так и сидят в своих подземельях, а уж Марс – он далеко. Периодически на Земле возникали группы фанатов, жаждущих переселиться в Марсианскую Автономию, их переправляли на Марс, а потом они на пескоходах сами достигали поселений Автономии. Из самой Автономии никто никогда Землю не посещал, что придавало исключительность визиту Эммы Дэви. Но еще более странным было то, что она сохранила воспоминания о земном периоде своей жизни. Ростислав Петрович же рассказывал, как он попал в подземному народу…
- Изоляционисты, что на Земле, что на Марсе, практиковали блокировки «нежелательных» воспоминаний, а у Эммы Дэви сохранились достаточно обширные воспоминания о жизни на Земле, - словно подслушав мои мысли, продолжал Ростислав. – Мы полагаем, что ее «выход» на Владу не случаен: кому-то там нужны контакты или с Вебсиком, или с Меером. Среди первых партий эмигрантов на Марс в конце двадцать второго века мы видели некоторых бывших сотрудников фирмы «MAS», так что интерес вполне вероятен.
- А как она вообще попала на Луну с Марса? – спросила Юля.
- На грузовике, - ответил Ростислав Петрович. – Грузовик «Альдебаран» имел в команде стюарда Э.Дэви, пришел на Луну с пояса астероидов с грузом иридиевой руды. Отбыла тем же путем, но на другом грузовике и уже под именем стюарда Д.Эмма. Все крайне примитивно. Вот как она с Марса на грузовик попала – пока загадка.
- Ростислав Петрович, - спросил я, - можем ли мы считать, что после разделения разумов Меера, они представляют меньший интерес для марсиан?
- В пассивной кристаллической форме – не интересны, так как их нельзя использовать, но до этого они были в активной форме, верно? Однако, лично я склонен думать, что сам факт появления Эммы означает глубокий кризис в колонии «изоляционистов», поживем – увидим… - с этими словами Ростислав Петрович посмотрел на свой план, давая понять, что тема «лунной бапбушки» на сегодня закрыта.
- Далее, - сказал он. – На мемориале были обнаружены кристаллы, которые имеют при определенных условиях эффект памяти и эманации запомненного, но пока что эти условия связаны с полнолунием и, возможно, с «ханнеритом» - случайно искусственно полученным на Луне минералом после катастрофы с анамезоном. Можно ли это свойство как-то использовать на Земле, нам не известно. Администратор лунопорта Ри по своей инициативе нам предложил помощь в исследованиях. Мы ее приняли – и понесли невосполнимую потерю – от шального метеорита погиб Томас Ри… Можно объяснить случайностью, человеческим фактором, но я всем вам напоминаю – мы встречаемся с неведомым… - Ростислав тяжело вздохнул и встал. Мы все почтили память Томаса минутой молчания, после чего Ростислав Петрович продолжил свой анализ ситуации.
- Мы имеем факты нарушения хода времени в местах особых фигур, нарисованных на плоскости. В плане это - шестигранная пирамида с вписанной в нее трехгранной. Фигуры содержат оптические иллюзии, зрительно приближая или отдаляя центральную вершину. Мы знаем два таких рисунка, оба они в Соловье. Знаем, что иногда можно видеть объемное изображение этих пирамид. Далее, мы имеем образцы кристаллов такой же формы, - Ростислав кашлянул, налил себе сока и отпил глоток.
- Мы имеем, - продолжил он, - некоторые свидетельства об эффекте стазиса в районе старого замка, какую-то странную связь между картинами нашего современника Петерса и рисунками, полученными несколько веков назад. Предположительно, их получил родственник Петерса, который был искусным краснодеревщиком и выкладывал паркетные мозаики с рисунком совмещенных пирамид.
- Простите, Ростислав Петрович, - вставил я, - но на самом деле речь идет пока об одной такой мозаике - на вокзале в Соловье. В домике обходчика рисунок нанесен контуром рельефной краской на доски пола. И родственник Петерса жил всего лет двести назад, а, судя по бумаге от «мануфактуры Пеллигрино», рисунки гор , которые мы нашли, гораздо старше. Я бы тут разделил информацию. Мы получили сведения о том, что некоторые точки на местности, запечатленные на старых рисунках и полотнах Петерса, имеют особую важность и эта важность как-то связана с изображаемой фигурой. Пока можно с большой долей уверенности предполагать, что одна из них – башня старого замка.
Ростислав Петрович со мной согласился.
- Шестое, вроде… - Ростислав посмотрел в свой планшет. – В-шестых, мы имеем тут небольшое, но совершенно пустое подземное хранилище типа «Армагеддона». Два этажа, по пять небольших залов на каждом, вход через общий шлюз. Построено открытым способом в естественной выемке, потом засыпано породой. Смысл строения совершенно не ясен. В архивах о нем упоминаний нет.
- Может, это что-то другое, не хранилище, - вставила Марта. – Может, фундамент чего-либо, не построенного.
- Была идея, что это – результат некоего испытания строительной технологии, - согласился с ней Ростислав. – При подготовке Первой звездной, например, обсуждались варианты подземных станций-баз на других планетах. Не знаю, может быть, - он помолчал немного и продолжил:
- И, наконец, седьмое – сообщение Вебсика о том, что общность разумов им преодолена. Честно говоря, ценить угрозу от общего разума Меера мы не можем, слишком мало информации. У меня все.
- Разрешите добавить? – попросил я. – С Меерами тут вижу новые проблемы. Их по сути дела Вебсик лишил супермозга и созданной ими структуры, в которой они так или иначе, но «жили», находили способы общения, вы же помните… Живы ли они сейчас – мы не знаем. К «башням» мы все никак не подступимся, а пора уже.
Ростислав снова обвел нас взглядом. Но не смог прорвать завесу общей задумчивости. Первым от нее очнулся Ивин.
- Если не считать опыта Юрия и успеха Серегина, - сказал он, - то мы пока не знаем, как могут быть все наши находки применены для лечения пострадавших, а это сейчас важно. Кристаллы нам интересны, если они помогут вылечить пациентов…
- Сами по себе кристаллы не лечат, - ответил Ивину я. - Они влияют на активность чакр, как думал Томас.
- Не совсем так, - послышался с другого конца стола голос Ханни. – Кристаллы – это зеркала, только зеркала пассивны – отражают - и все, а кристаллы могут возвращать направленный им посыл с корректировкой. Мы же их просим помочь? Вот они «слышат» и помогают… Надо каким-то образом устроить так, чтобы пациенты смогли просить им помочь.
- Верно, - поддержала ее Юля. – Мы пытались это сделать с помощью тигрят… Тщетно.
Пока шел этот разговор, я напряженно обдумывал одну идею. Рискнуть и положить боксы с ребятами на рисунок, вот только найти бы его поблизости, а еще лучше, восстановить в самом доме, в нашем холле. В рукописи деда Кобелевича того учителя именно на рисунок и положили же… И вдруг я понял - через рисунок наши больные могли передать информацию о своем здоровье кристаллам, а они, через него же, вернуть им обратно откорректированный «посыл»! Да, наверное, так и есть!
Мое лицо, видимо, приняло какое-то необычное выражение, отчего все замолчали и уставились на меня, а Влада даже взяла за руку. Пришлось открыть рот и озвучить идею.
- А какую информацию может послать больной человек? – усомнился Ивин. – Он же болен. А в нашем случае, еще и памяти лишен. Он даже сформулировать не может, что с ним. Нет, Юр, не то это.
- Да, Юрик, могу, как психолог, сказать, что наши больные ничего послать не могут, - поддержала Ивина Юля.
« Неправда!» - вторглась в сознание чья-то мыслеречь, и я не сразу понял, что это говорит Слава. – «Неправда!, - повторил он. – Нужна информация не физического, а духовного сознания, от Ангела больного, если хотите. Я, когда осознал себя, не мог ничего сказать и сделать, а мой Ангел хотел и говорить, и ходить, словом - все хотел…» Мы тогда не обратили внимание, что Слава передал нам свою мысль без всяких обручей. Это только потом поняли.
- Информационно-энергетический «кокон» человека имеет двойственную природу, - раздался голос Вебсика. – Но ее «двойственность» выражена не делением или дроблением одной сущности, а ее переворотом, она одна, но имеет две плоскости. Одной плоскостью сущность связана с информационно-энергетическим миром, другой – с физическим. Сущность едина.
«Как поверхность Мебиуса», - подумал я. Оказалось, верно.
- Разрушение памяти приводит к тому, что плоскость сущности, обращенная в физический мир, теряет информацию «здорового образа», поэтому, либо надо пробудить эту информацию, либо записать новую. Прямое соприкосновение кристаллов позволяет пробудить информацию, но несет вред для активатора в случае резонанса с ним. Резонанс необходим, - сообщил Вебсик. – При использовании кристалла дистанционно между ним и человеком должен быть резонанс, рисунок помогает его создать. Но сам кристалл должен быть активным.
- Не понимаю, - пробормотал Ивин. – Память – разрушена, информации – никакой…
- Информация не разрушается, - ответил Вебсик. – Это закон.
- Угу, - воодушевленно подтвердил я. – Качественные законы информации, еще в двадцатом веке открыты. Вместо разрушенной памяти возникает ее фантом. Вон, смотрите, «шараха» распадается, а место, где она была, гравитационнным нейтрализатором чистить от ее фантома приходится. Тут примерно так же. Тут у нас, действительно, кругом одни резонансы. Вот у нас с Владой…
- У вас с Владой, точно, резонанс, - расхохотался Володя, а за ним все остальные.
- Это же хорошо, - заметила Марта. – Если бы у меня со Славой не было резонанса, разве нашли б его? – Она погладила руку мужа. – А я тут вот о чем вспомнила. Когда мы после Луны и гостиницы Института Времени в Загорный переехали, то жил через пару домов от нас один дедок, очень старенький. Он меня раз спросил, поднимались ли мы к замку. Когда я ответила, что поднимались, он попросил в следующий раз взять его с собой. Мы взяли, а обратно с нами он вернуться не захотел, остался там. Как-то я о нем тогда забыла, а сейчас думаю: а не из команды ли Меера он был?
- Он был из моей команды, - ответил ей Ростислав Петрович. – А если точнее, то это был я сам в гриме, отлично это помню.
- Я тоже помню того дедушку, - заявила Влада. – У него для малышей всегда такие вкусные конфеты были, и так много!..
Пока они переговаривались, я поднялся в кабинет и принес папку с рукописью деда Кобелевича. Собственно, сами оригиналы мы давно отдали в архив, в папке были копии. Я быстро нашел нужное место.
- Вот, смотрите, у Кобелевича тоже: «Зрелище настолько поглотило меня, что я не заметил еще одну фигуру, которая склонилась над моим скрюченным телом и одевала на мою голову изогнутую проволоку, кучка таких проволок лежала тут же. Потом фигура легко потащила меня и положила в центр рисунка на полу», - процитировал я. – А по тому, как его ударило, вполне может быть что-то вроде наших «шарах».
Ивин взял у меня папку и прочел всю страницу.
- Я как-то подзабыл об этом свидетельстве, - признался он. – Действительно, похоже. И то, что он потом оглох и потерял речь, но мог писать…
- А нам в голову не пришло узнать, может ли папа писать на бумаге, – заметила Влада.
- Отвыкли мы от бумаг и перьев, - пошутил я. – Переросли в своем развитии письменность… Раньше девушки ночами любовные письма писали, почтальоны по Земле ходили, разносили их. А теперь нет этого. Даже жаль.
- Я когда-то мечтала получить настоящее любовное письмо, - вздохнула Ханни.
Судя по тому, как переглянулись близнецы, ее мечта могла исполниться.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/01/23/636