Главы из романа - эпистола "Осенние листья"
2002 год
Читать предыдущую главу http://www.proza.ru/2017/01/05/1893
06.07.02. Утром, как договорилась, заехала за братом Сашей и его женой. Успели на церемонию регистрации в Одинцово. Невеста Ольга, разодетая, словно Дюймовочка, подурневшая от слез счастья и жених - мой племянник Петр, - уговорили нас остаться, и наш первоначальный план, вернуться домой к обеду, я изменила и не пожалела об этом. До ресторана побыли на даче у Вадика. Ну, брат, и устроился! С одной стороны, бывший премьер министр Степашин, через дом – красавица Алика Смехова, к сучке которой, регулярно сбегает, несмотря на высокие заборы и прочие преграды, кобелишко Вадика – Цыган. Периодически, мадам Смехова является к Вадиму и Зое, предупредить о наступившем «кризисе» её сучки, чтобы усилили бдительность и укрепили ошейник Цыгана. Искупались в бассейне. (В землю опущен сварной бак 2х4.5). Конечно, налита вода, а как же без этого! Вода прохладная. По всей усадьбе расставлены вольеры: в одном семейство индюшек с выводком, в другом куриное. В остальных бродят куры разных необычных пород. В сарае – коза. С некоторыми приключениями, не опоздав, прибыли Андрей и Катя (Анна Каренина, как называл невестку в ранней ее молодости, Борис). Тоже искупались, а Катя, наконец, чем-то заинтересовалась! - бассейном. «Хочу бассейн!» - провозгласила наша красавица. Возможно, такая цель заставит её хоть немного разволноваться, а то она всегда имеет вид разочаровавшейся в жизни. Зоя принарядилась для ресторана в нечто воздушно - розовое всех оттенков клюквенного мусса. Её яркий румянец довершил сходство с моим любимым десертом.
К пяти вечера поехали в ресторан. Дорога, ведь это знаменитая Рублевка, совершенно изумительной красоты. Ехать до Одинцова 12 км, но я не заметила, восхищаясь серпантином и перекатами дороги. Неожиданно для себя, я в этот вечер, так развеселилась, что танцевала без остановки, как только ноги выдержали. Припомнила, что год назад, в круизе, ходила на дискотеку, но танцевать совершенно не могла. Ногами отстукивала, меня подмывало пойти в круг, но поднявшись с кресла, чувствовала, словно кол во мне стоит, не могу ни рукой, ни ногой в ритме музыки шевельнуть. Тогда, лишь к концу путешествия, да и то, меня насильно втянули в круг танцующих, преодолела внутренний ступор. И теперь, словно в давней молодости, когда так любила танцевать, хотя танцы были совершенно другие, отплясываю лихо, чувствую, что увлекаю мужчин, даже неловко. Но быстро забываю и снова, как-то даже непристойно, танцую. Откуда это пришло? Что я делаю? Голова где-то отдельно от рук и ног, она не может справиться с разгулявшимся телом. Танцевали все, кроме Андрея и Кати. Что же они такие скучные?
С удовольствием обнаружила, что у нас большой клан родни из гнезда Романовых, подсчитала – девятнадцать персон, и, почувствовала себя богачкой.
После ресторана, вернулись к Вадику с Зоей. Ночная дорога сказочной красоты. Везу слегка нагрузившихся родственников. Сама – совершенно свежая, словно и не я только что так бесилась. Ночью купались голышом в бассейне, пили шампанское с клубникой. Незаметно разбрелись кто куда. Мы с Зоей отправились на сеновал, на крыше гаража. По высокой, с очень редкими ступенями, лестнице, лезу вслед за Зоей, держа в одной руке, почти бесполезный фонарик, а в другой – плед. Заваливаюсь через узкий лаз прямо в сено. Последний раз я спала на сене в 1965 году, в деревне на Волге. Почувствовала знакомый аромат сухих трав. Ноги скользят, проваливаются; сквозь открытую дверцу светит луна, шампанское, только что выпитое, настраивает на романтический лад, мы с Зоей падаем в сено, хохочем, обнимаемся, целуемся. Кое-как устраиваемся, что непросто - почему-то ноги оказываются выше головы, словно лежишь в гамаке. Засыпаем мгновенно.
Утром опять купание. Саша – младший наш братец, несет из курятника, еще тепленькие яйца. Сам варит их и наливает всем кофе. Катя, только что искупавшаяся в обожаемом бассейне, излучает радость. Спускается по лестнице со второго этажа Вадим в помещичьем халате. Андрей отсыпается. После завтрака мы, то есть я, Саша и Таня, несмотря на уговоры остаться и поехать со всеми на пикник с 10-тью килограммами шашлыка к какому-то необыкновенному источнику, преодолев соблазн, прощаемся. Я привожу брата прямо к порогу их дома. Замечательные сутки, проведенные в семье.
08 - 10.07.02.
Приехала Алла Г. Читала Мрожека в переводе Давида, и восхищалась.
Написала для него рецензию:
«Легкими словами (строчками), а не облегчёнными - о самом сложном. Не для того, чтобы читалось легко, а чтобы помочь постичь это сложное. Мрожек играет словами (это его мышление, абсурд неабсурдного), а в переводе слова - тактичный поводырь к Мрожековской мысли. Очень радостно и, одновременно, напряженно идти за этим поводырём. А.Г. 09.07.02»
Уехала, переночевав две ночи. Был внук Федя.
3.07.02. Позвонил Давид - вечером навестит меня со своим младшим братом и Ксеней. Я предложила их встретить, но деликатный друг сказал, что они сами доедут. У меня нашлась однако пара аргументов сделать по-моему: – Я буду видеть Вас на полчаса дольше… Давид ответил, что по этой же причине, первый аргумент и его устраивает… А второй уже не важен.
Братья похожи, хотя «мой» мне больше нравится. Вечер был приятный. Валерий поиграл на рояле. Ужинали на террасе под вентилятором. Жара. С Ксенией у нас все больше теплоты друг к другу. Я, как скупой рыцарь, коллекционирую каждое словечко моего сурового друга. Он сказал, что я сегодня на него очень мило смотрела. Пришла на ужин Таня Куинджи. Напоследок, она села за рояль и исполнила несколько романсов. Таня осталась «домовничать», а я отвезла гостей к поезду 23.18. Давик обещает приехать с Ксеней на пару дней в начале недели.
14.07.02. Читать «Встреча одноклассников»
http://www.proza.ru/2008/09/15/185)
18 - 22 .07.02. Поездом в 13 часов встретила Давида с Ксеней.
Давид с букетом – нежно лиловые гладиолусы. Он еще слегка болен, простудился 13 числа, после визита ко мне, приняв, разгорячившись, холодный душ. Теперь от него заболевает Ксения. Давик поправляется. Ксения кашляет. Много спит. Лечим. Вечером играли в скребл.
20-го, Давид уехал в Москву вместе с Таней Куинджи, каждый по своим делам. Ксения по моей просьбе почитала мне свои стихи. Лицо стало взрослым, сосредоточенным. Она, как пианист за роялем, была вся в другом мире. Стихи хорошие. Давик вернулся с Таней и Мишей Аркадьевым, которого они дождались. Миша, увидав меня после большого перерыва сказал, что я «до неприличия хорошо выгляжу». Вечером слушали его концерт на нашем рояле. Потом сидели на террасе, пили «Негру» и решали проблему, имеет ли человек свободу выбора покончить жизнь самоубийством или друзья должны вмешаться и предупредить такой выход из тупика, в который попал общий приятель, от которого ушла жена. Дорман с Аркадьевым очень горячились, решая эту трудную проблему.
У Давида заботы с Ксенией: надо дать лекарство, заварить отвар трав, сделать девочке ингаляцию – она должна поправиться к 24 числу, чтобы лететь в Израиль. Полночь. Я ухожу к себе, а он еще хлопочет на кухне.
21. Воскресенье. Утром Аркадьев валялся на красном шелковом одеяле возле нашей калитки со стороны Дорманов и загорал. Красный цвет, зной, жаркое тело Миши, стремящегося впитать все солнце, которого ему так не хватает в городе. Фавн.
Мы с Давидом съездили в аптеку за лекарством для девочки и в Перекресток. Купили продукты и вино. Подарила Мише бутылку коллекционного «Негры». Днем Миша пришел к нам и долго играл. Исполнил много сонат Бетховена, потом вальсы Шопена.
Вечером играли снова в скребл. Потом Ксеня легла в постель, но не спит, а читает. Давид рассказывал мне о своем туристском прошлом. Так хорошо слушать его голос, речь - образную, яркую. Разошлись по своим комнатам далеко за полночь, ограничившись нежным поцелуем в щечку.
22. Ждем машину, чтобы не везти Ксеню, ещё больную, в общественном транспорте. Давид прилег в гостиной, Ксения пристроилась у него в ногах и просит поговорить с ней. Давик приглашает меня присоединиться к разговору. Я сижу рядом, и любуюсь ими. «Папа, расскажи мне о моих бабушке и дедушке, они любили друг друга?», - просит девочка. «Ксеня, но ведь Галочке, может быть это не интересно?». «Нет, мне интересно».
Я поочередно перевожу взгляд с отца на дочь. Любуюсь ими. Гармония отношений: - нежность и благоразумие – со стороны отца; любовь и некоторая доля деспотизма, то есть полная уверенность в правах на время и чувства отца – со стороны дочери. Моментами мне кажется, что я хочу быть третьей в этой семье, но – третий – лишний. Все свободное пространство заполнено любовью к дочери.
«Мест нет, мест нет», - так кричали Алисе в сцене безумного чаепития.
- Ксеня, тебе, вероятно, будет теперь не хватать Баррички, вы так друг к другу привязались…
- Я и о вас буду скучать, - отвечает девочка. Как тронули меня её слова, хотя я сама нарушила чистоту эксперимента. Вопрос был наводящий… - Нет, - ответила Ксения,- я действительно буду о вас скучать. Что уж говорить обо мне…
Прибыла машина. Время – 14 часов. Уехали…
Чтобы отвлечься от назойливых мыслей, затеяла косить газон. Что-то меня тревожит… Вдруг поняла: сегодня 22 июля тридцать пятая годовщина нашей с Заходером, свадьбы. Позвонила Давику, он сказал, что как раз держит в руках бокал и может выпить за мой юбилей. Я тоже взяла бутылку вина и прямо из горлышка сделала хороший глоток. Так мы вместе что-то почувствовали, каждый свое.
Вечером позвала Дорманов и мы хорошо посидели у нас на терраске, поговорили о жизни. Таня, как всегда, учила меня «властвовать собой». «А что делать с чувствами?» «Стараться ввести их в рамки благоразумия, чтобы не портили жизнь. Такие штучные мужчины, каким был Борис, попадаются крайне редко, и вам, Галя повезло дважды, чтобы на склоне лет вновь встретить друга, достойного во всех отношениях».
В промежутке были разговоры о потребности в мужской власти. Я сказала, что мне именно этого не хватает, я так привыкла к мужской «спине». Таня, наоборот, все хочет решать сама, на первом месте её работа. «Странные, вы, бабы, и такие все разные…» – резюмировал Дорман.
Вечером следующего дня заглянула к Дорманам. Таня на террасе разучивает партию Лулу на немецком языке. Хотела уйти, чтобы не мешать, но она сказала, что рада любому случаю отлынуть от работы. Поболтали недолго. Таня начала опять заниматься.
24.07.02. среда. Жара стоит такая, о которой обычно говорят, что «Старожилы не упомнят». Каждый день, весь месяц, погода превышает среднюю температуру на 5-6 градусов, почти 33! А по «Эху» сострили, что завтра в Москве ожидается потепление. Давик говорит, что у нас тяжелее, чем в Израиле. Сегодня не выдержала и искупалась в реке. Вода показалась чистой, но вылезать на крутой берег трудно. Обратилась к мальчику, стоящему с удочкой, но не ловящему рыбу, с просьбой помочь выйти из воды.
- Молодой человек, будьте любезны, подайте мне руку, я, конечно, справиться, но это будет весьма неграциозно…
Такое обращение повергло подростка в смущение, но он быстро оправился от него, протянул мне руку и, довольный, что помог, с интересом стал наблюдать за мной.
Вечером заглянул Дорман, он сегодня один. Таня ночует в Москве. Позвонил ей, потом мы сели, как обычно, на террасе, выпили по глотку-другому французского коньяка Реми-Мартин. Долго вели беседу на богословско-философскую тему, Саша учил меня уму-разуму. (Как прийти к богу и преодолеть инерцию сопротивления, чуть ли не векового атеизма).
Ровно в полночь позвонил Давик. «Галочка… Вы еще не спите?» Родной, милый голос…Он замотался в городе, дела перед отъездом. Собирает Ксению, за ней завтра приедет мама.
25.07.02. Гладиолусы еще стоят, пусть достоят до последнего визита Давида, то есть до завтра. Достоят.
Позвонил Володя Глоцер. Поговорили вообще и о делах. Его кот поправляется после падения из окна. Сообщил, что в Новой Газете, в «Экслибрис» напечатано сообщение о решении установить памятную доску у дома, где жил Борис Заходер. Посоветовал надпись изменить, написать: «Поэт, сказочник, переводчик», а не «Писатель, поэт, переводчик», как постановили. «Писатель» поглощает все остальное. «Не забывайте, старика» - сказал он, прощаясь. Я многозначительно хмыкнула. «Девушки живут дольше», - добавил Володя.
26-27.07.02. Сегодня последняя встреча с Давидом. Приедет к вечеру. Испекла капустный пирог. Встретила на машине около восьми вечера. Немного полежал на тахте, отдохнул. Я прилегла на параллельной. Потом ужинали с вином. Свет не зажигали, так и просидели в сумерках. А жаль, не увидела его теплого взгляда. Слушали три концерта Моцарта, один из которых – 21-й. Сидя рядом, не выдержала и положила голову на его колени, он на секунду ответил прикосновением, и тут же убрал рука. Я тотчас выпрямилась. На ночь нежный поцелуй и разошлись по своим комнатам. Было желание подняться к нему, чтобы попрощаться еще раз, но не решилась. Вот и все.
Утром быстро позавтракали и около 9-ти часов выехали на машине в Кратово, чтобы навестить его и мою семью. Заехали сначала к моим, потом были почти весь день у Нины. Познакомилась с Сашей (ее мужем), очень приятным человеком - композитором и музыкантом, и матерью Нины. Я думаю, мы ровесницы, но она больна, у неё был инсульт. Милая дама, женственная, наверное, была хороша. Хозяйка дачи, знакомится с Давидом, и, глядя на меня, спрашивает, как зовут жену. Давид, не впадая в объяснения, называет мое имя.
Такая сценка: четырёхлетняя внучка Давида, играет с соседским мальчиком. Она им командует, велит ложиться спать, сама ложится рядом. Взрослые шутят, что слишком рано она укладывается с мальчиками, надо привлечь к ответственности его родителей за совращение малолетней. Кто-то говорит, что это она всем руководит, а не он. Шутки, шутки. Давид вдруг, почти серьезно добавляет, что «все равно мужчина за все отвечает».
Не в этой ли полушутке вся моя правда?
На обратном пути снова заехали к моим. Посидели, выпили кофе. Были все, даже Татьяна Михайловна (мать Кати, моей невестки). Возвратились до Ярославского шоссе, где я высадила Давида. Последний поцелуй наяву.
28.07.02. Гляжу на последний цветок гладиолуса
Вылечив меня от моей болезни - горя, Давид заразил другой – я попала под его обаяние, что ничуть не легче, чем прежнее страдание. Теперь мне необходимо лечение от Давида. Как минимум, смирение.
Вечером произошла совершенно мистическая история. Позвонила Люся Ильина, которая может считаться родственницей, так как была невесткой Нины Зозули, первой жены и любови моего дорого Бори, и сказала, что она звонит не просто так: " Вы знаете, мне приснился дядя Боря и спросил, как живет моя Галя". Люся обещала узнать и ответить. Такое чувство, что он, заботится о моём душевном покое.
А мне Боря приснился всего один раз. Во сне мы договорились с ним встретиться, походив по магазинам или городу, на определенном месте. Я, задержавшись, почувствовала вину и поспешила на место встречи. Боря сидел на той же скамье, возле которой мы и расстались, в белом, и мило беседовал с какой-то молодой особой. Я подбежала, обняла, поцеловала, стала просить у него прощения за опоздание. Проснулась, не дождавшись окончания сцены. Когда рассказала этот сон соседским дамам, они сказали, что именно эта ночь была «прощеным воскресеньем». А меня, словно отпустив, Борюшка больше не «навещал».
Читать след главу http://www.proza.ru/2012/08/28/71