8. Бушует нежное сердечко юнца!
Да встретишь ты меня иль нет?
Ведь я сейчас живая!
С меня рисуешь ты портрет,
Лишь обо мне мечтая.
Но я живее всех живых, таю,
Твои мазки как будто на кожу
Наносишь ты мою, лаская,
Я чувствую твою руку на теле.
Как ты водишь кистью,
грудь задевая,
Как нежно ты рисуешь тюль,
Как будто раздевая,
Как ты наносишь лак, как будто
мёдом обливая шею.
Я долго рассматривала каждую его картину по
отдельности, не переходя с одной на другую.
Как будто жила в них, разглядывая каждый
уголок!..
Вот эта, когда был совсем маленьким, какие детские меч-
ты он здесь запечатлел! И он их переносил радужно-ярким
солнечным светом! Потом пошли и детско-юношеские; за-
метила я любовь, неужто ко мне? И много красного, как го-
ворится, в жизни горячо в любви! Бушует нежное сердечко
юнца! А там пошли любовные свиданья с любимой. Как
же точно выражал он на полотне своё желание приблизить-
ся! Затем уже и «возглас» стал слышен даже. А что здесь?
Неужто? Нет, здесь я заметила рыдание. Неужто плакал ты,
творец?! В чём дело, сразу не поймёшь. Утрачена любовь?
Ты ищешь, не найдёшь, роняя слёзы, как дождь. Потом
опять полёт и взлёт! Его туда-сюда волной бросает. Но что
же здесь? Должна его спросить. Он только, видно, начал.
Эмоцией влюблённость вновь переполняет чашу! Как мне
понятен этот эпизод! Я долго здесь стою затаив дыханье.
Я отдыхаю, мне хочется своей рукою дописать, но он меня
окликает:
– Ну, что ты скажешь, Катенька моя?!
– Андрей! Ты просто молодец, ведь по картинам жизнь
твою прочла я. Мне понравилось всё, но на последней я за-
таив дыханье как будто бы тебя ждала, и ты вошёл. Пото-
ком шквал, тебя вновь покрыла любви волна! Ты делаешь
то, что неописуемо! Особенно вот здесь; ручей как будто бы
ожил, переплетясь с радужно-сказочным явлением из обла-
ков! Неужто ты снова влюблён?
– Я знал, только ты смогла бы дать оценку всех моих ра-
бот! Конечно же, я влюблён, но об этом позже поговорим,
для этого нужен день, чтобы я смог достойно провести его
с тобой. А я же к Анзору относил всё то, что не связано с
тобой. Берёг на полотнах, как вещий сон, любовь и долго
любовался в одиночку, поверь, я никому их не показал. Вот
в этой, хоть и маленькой работе, когда в любви я клялся, –
помнишь? – тогда подростками мы были! И тогда впервые
поцеловал тебя я в щёчку, там, у пруда, когда кормила ты
гусей.
– Я сразу поняла, что здесь! И уловила страсть, разлуки
боль. Но где же ты силы находил, чтобы мазком переносить
любовь на полотно, которое на стенах в нескольких томах
любовью, как на полках, лежит? Какую ни возьмёшь читать,
найдёшь тебя. И мне немалое там место ты отдал.
– Возьму я краски, осень нарисую. Она невестой во-
шла в наш дом, раскинув крылья ветвями, жёлтою листвой.
Влетела в дом, не хочет улетать. Красивая желтизна посте-
пенно краснела от разгорячённого сердца моего. Потом по-
жухла травой, исчезла. Но мне хочется вспоминать её. Как
была прекрасна, весела! Кружилась в доме, листвой шеле-
стя. Oзяб, стою у порога, всё ожидая любовь. Прилетит ли
опять? А зимний мороз несносный всё давно укутал в бело-
снежный свой наряд, а я всё жду... всё ожидая... мою осень.
Ты знаешь, Катенька моя, когда я понял, что не найду тебя,
тогда лишь горем убитый писал в буре гнева море, и пото-
му такие тёмные тона. Нет звёзд, луны. Поверь, разлука –
страшный яд, во мне жила!
– Ты не рассказывай, сама всё вижу. Но как исправить?
Наломали мы дров.
– Это ты о чём? – Андрей спросил меня, а сам уж в спаль-
ню уводил.
Не расскажу ему, будь что будет. Не откажусь я от любви.
Зачем портить настроение, когда в любви две ночи мы про-
вели? И сделали то, что не следовало. Он как живёт, так и
пишет. И лучше мне одной тайну в себе хранить, о граждан-
ском браке умолчать. Любовь, что делаешь ты с нами? Когда
ты любишь, оправданье есть?!
От обилия любви, уставшие, мы заснули, а утром я нашла
его за созданием новых работ на холсте. О господи, остался
день, и я должна вернуться в «будни»! Где буду ждать Ви-
тюшу я домой. Как посмотреть ему в глаза, когда семьи за-
кон нарушен? Но что же делать? Не виню себя за эти ночи,
проведённые с Андреем, могла уже и жизнь отдать! Ведь я
люблю и я любима, это значит, нужно думать, как же раз-
рубить концы, которые так трудно приживались с нелюби-
мым. Тихонько подхожу, чтобы не отвлечь.
-Ты встала, дорогая? Пойдём сейчас в кафе, немного по-
сидим, потом поедем в магазин, мне красок не хватает закон-
чить вчерашнюю работу и взялся за другую, холст заиграл
любовью! Такое вдохновенье ты даёшь, что хочется кричать
и плакать! От радости бросает в дрожь. А как ты там, что
в расписании на день? Должна ли будешь встретиться ты с
мамой?
– Не переживай, приготовлю завтрак здесь! Не отвлекай-
ся, я тихо посижу, когда ты водишь кистью по холсту, кажет-
ся, ведёшь губами по телу моему.
– Сейчас я всё исправлю, пойдём, у нас ещё не закон-
чен день, и мы уже в спальне. Затем всё-таки отправимся
гулять. Закончить я смогу потом, ведь ты так вдохновила
меня, что хватит лет на пять. Какое счастье, что встретил я
тебя опять!
И он берёт меня на руки, и мы уплыли на простынях, как
на волнах.
– Сейчас уж точно нам пора, возьми мою художествен-
ную сумку, хочу ещё раз убедиться, будет ли Анзор мои ра-
боты продавать? Или мне вернуть их домой на место.
– Уже двенадцать, поедем сразу к нему в ресторан, там
же пообедаем.
– Я согласна, если ты не будешь заказывать вино, а то у
нас нет времени, а вечером мне нужно возвращаться домой.
Дорога длинная!
– А что, ты живёшь не с матерью, не здесь?
Я сразу поняла, что проговорилась, но добавила:
– Пока с ней живёт её хахаль, я живу отдельно с подругой,
но это временно, мама обещала разобраться с ним, нужен ли
ей он вообще, пьяница.
– Ну, хорошо, если тебе неприятен этот разговор, не на-
стаиваю. Я просто люблю и не подгоняю тебя. Даю время на
обдумывание. Но ты знай: мой дом всегда для тебя открыт.
Как хочешь, понимай!
– Извини, Андрей, не сейчас об этом, я понимаю и чув-
ствую к тебе то же самое. Скоро всё встанет на свои места,
дай мне время немного подумать.
– Извини ты меня, Катенька!
Он взял сумку в руки, и мы закрыли дверь. По дороге
почти не разговаривали. Я сама переживала, мне не хоте-
лось с ним прощаться до первого сентября, и он тоже, на-
верное, думал об этом. Его душило ощущение ожидания
предстоящей разлуки.
Мы подъехали к ресторану, мест; свободные были, всё
же день. И нас сразу же посадили, а Андрей направился к
Анзору. И через несколько минут сам Анзор вышел с ним и
сел за наш столик, сказав:
– У меня хорошие новости! Ваши две картины я продал
за десять тысяч долларов, и вот вам четыре с половиной.
Аванс вы получили!
Андрей удивлённо посмотрел на меня и на Анзора,
всхлипнул, прямо искры посыпались из глаз.
– Катенька, я тебя поздравляю, даже мои картины никогда
так не оплачивались, видно, маклер хороший, знает им цену!
Тогда Анзор добавил:
– Это не маклер, он, как назло, не приходил эти дни. Как
раз сегодня у нас обедали за круглым столом шесть мужчин,
видно, деловые ребята, «хорошо посидели». И один подо-
шёл к работам и даже спросил: «Кто художник?» Он долго
рассматривал картины и потом назвал цену. Ну, конечно, я
не успел согласовать с вами сделку. Я их отдал, не зная но-
мера вашего телефона, Катенька. А как вы бы поступили?
Это же успех! Я сразу же заметил, почуял, что будут деньги
с этих картин! Вы талант!
Андрей добавил:
– Что она талант, все знают, иначе бы она не была сту-
денткой нашей Художественной академии.
Анзор, когда нам принесли закуску, отошёл. Я же пере-
считала и положила полученный гонорар в сумочку. И со
спокойной душой мы стали поглощать обед, за который в
этот раз заплатила сама, Андрей даже не протестовал.
За обедом мы не разговаривали. Каждый думал о своём.
Я размышляла над тем, как же мне с ним проститься и уе-
хать. Но всё же все оставшиеся картины оставила у Анзора,
получив опять 500 долларов аванса.
Звонок по телефону Андрея нас немного взбудоражил,
потом он сказал:
– Мне нужно выехать по делам на пару часов.
Я же его попросила довезти меня до Академии, сказав:
– Мне тоже нужно кое о чём спросить.
Я понимала, что это предлог, а на самом деле мне надо
было там пересесть в свою машину и умчаться домой, ведь
на следующее утро должен был возвратиться из «команди-
ровки» мой Витюша.
Андрей довёз меня и попросил номер моего домашнего
телефона. Я же отказала. Записала его номер в свой блокнот,
чтобы не забыть, в телефон не решилась.
– Не обижайся, Андрей! Даже по селфону не звони, по-
жалуйста, я лучше найду время и сама позвоню, когда тебе
будет удобно! Я тебе не успела рассказать кое-что, но, как
только в сентябре появлюсь здесь, расскажу, не переживай.
У меня всё в порядке, не беспокойся ты, пожалуйста! – доба-
вила я, заметив его нервозность. – Встретимся в сентябре!
Предстоящая разлука расстроила и Андрея.
После того, как я вышла из машины, сразу направилась
к центральному входу Художественной академии. Обернув-
шись, увидела, что машина стояла, пока я не скрылась за
дверью. Там я села на скамеечку в вестибюле. Опять доста-
ла свой телефон и перезвонила матери.
– Мамочка, как дела? Нашла ли ты работу?
– Ищу, сейчас трудно, но нянечкой обещали с первого
сентября!
– Это лучше, чем дворник, с твоим-то филологическим
образованием.
– Ты права, Катенька, вот и новость у меня, прогнала я
вчера Петра!
– Это самое хорошее решение, но как это получилось так
сразу? И он ушёл безболезненно?
– Я прихожу домой, а там «стая ворон», таких, как он.
Достали всё из холодильника, что ты принесла, и бутылки
три распитые стоят. Я и не выдержала и вместе с ними, про-
гнала и его.
– Значит, буду за тебя я спокойна. Уезжаю домой, до встре-
чи в сентябре, мама, будь умницей! И знаешь, что я тебе
хотела бы сказать: когда родители холодные в отношениях
к своим детям, и дети тоже к ним относятся с прохладцей.
Позвони отцу и передай мои слова, что я его прощаю, всё
бывает в жизни, может, в сентябре свидимся и с ним тоже,
скажи, что здесь я буду учиться в Академии, всё же нельзя
забывать и его заслугу, заботу, когда я росла. До свиданья,
мамочка! – Я отключила телефон.
Поехала в отель, рассчиталась и уже по скоростной трас-
се Санкт-Петербург – Москва помчалась домой.
Когда уже дорога ясна – не плутай,
не пытайся новую открыть, по пройденному пути
легка и жизнь.
http://www.proza.ru/2016/12/20/231
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216122000231