Мальчика принесли Кате уже поздно, но, как сказала та самая фельдшер, которую все называли тётей Галей, что покормить мальца необходимо, чтобы он спал спокойно.
- Ну, как решила назвать мальчика? – спросила тётя Галя, передавая малыша маме, которая тут же села в кровати, освободив одну грудь для сына.
- Ещё не решила, тётя Галя! – чуть слышно отозвалась Катя, грустно усмехнувшись.
- Ой, девки! Что же вы творите? Ну, никак не хотите головой думать! Раньше хоть батька за вас думал, да плетьми, по необходимости, учил уму разуму, а сейчас, извини, сами должны об этом думать! – сказала она и добавила. – Ладно! Корми, а я минут через пятнадцать приду за мальчиком! Самой-то тоже надо отдохнуть, горемычной!
Она ушла, оставив мамашу с малышом, который жадно схватил титьку мамы своим маленьким, пухленьким ротиком. Катя даже улыбнулась, ей стало как-то тепло и уютно. Малыш щекотал сосок груди, отчего Кате было приятно и радостно.
Вольно, или не вольно, но она опять вспомнила, как Костя приехал в Назарово, нашёл дом, в котором проживала Катя с мамой и братом после того, как получила диплом. Всего неделя прошла с того момента, как она появилась дома, а ей казалось, что прошла целая вечность. Непонятно почему, но её очень сильно влекло к этому человеку, которого безумно полюбила. Все те увещевания, которые ей говорил дядя Толя, она почему-то не принимала. Ей казалось, что дядя Толя просто наговаривает на этого прекрасного парня, пытаясь противиться её любви к нему.
Где-то в глубине души, у неё и были какие-то сомнения, но они исчезали, едва она начинала думать о нём.
- Нет! Мой Костик не такой! – говорила она самой себе, добираясь на поезде, домой, в Назарово. – Он же ласково со мной обходился, а не проводил меня в то утро потому, что сам перебрал на вечеринке!
Когда она увидела машину Кости, которая остановилась возле их дома, она тут же выбежала на улицу, оставив калитку открытой, из которой, вслед за ней, выбежал и маленький, рыженький собачонка по прозвищу Рыжик. Он принялся бегать вокруг Кости, который вышел из машины, яростно лая на него.
- Вот Моська! – засмеялся Костя, отбиваясь от Рыжика ногами. – Ещё схватит, шкет, за ногу, с него станет!
- Не бойся! – смеясь от радости, произнесла Катя, подбегая к Косте. – Он на всех так лает, бегает вокруг и лает, но ещё никого не укусил!
- Катюх! – обняв девушку, тихо произнёс Костя, заметив её мать, которая выглянула из калитки на улицу, и снова скрывшись во дворе, закрыв её за собой, загнав также и Рыжика во двор. – Вот скажи, совесть у тебя есть? Как ты могла просто так уехать, не простившись со мной? Я Быка достал, пока он мне не сказал, что ты уехала домой после защиты диплома, он и сказал где тебя искать!
- Так, а зачем я тебе нужна, Костя? – тихо спросила Катя, ожидая, естественно, определённый ответ от него.
- Ну, что ты ерундой занимаешься, Катя? Я же тебе ещё на речке сказал, что ты мне очень понравилась, а на вечеринке мы все перебрали, я и проспал твой отъезд! Поедем в Ачинск, погуляем у нас на вилле, я никого не буду приглашать! С тобой вдвоём и побудем несколько дней, чего тебе здесь сидеть, в деревне этой! Мои предки сегодня улетели в Москву, а потом хотят на недельку улететь на море куда-то на острова, так что весь дом в нашем распоряжении будет! Мешать тоже никто не будет, только я и ты! – сказал он, заглядывая Кате в глаза.
Она посмотрела на него, а затем улыбнулась и, поцеловав в губы, сказала. – Хорошо! Подожди минут несколько, я маму предупрежу, переоденусь и выйду!
- Добро! Только ты не задерживайся, а то сгорю от нетерпения! – отозвался Костя, и выпустил её из рук, засмеявшись вслед убегающей девушки.
Воспоминания прервала тётя Галя, которая вернулась за малышом.
Посмотрев на него и на Катю, она забрала мальчика у мамы и, пожелав ей спокойной ночи, вышла из палаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
После того, как вышла женщина с её сыном, мысли у Кати как-то скомкались, она потеряла ту нить, которая явно просматривалась в её воспоминаниях. Она вновь окунулась в действительность настоящего времени. Когда её прихватило в поезде, который увозил Катюшу с её малой родины в неизвестность, прошло всего два дня, но ей казалось, что прошла уже целая вечность. Схватки начались незадолго до станции Ишим, где её и высадили из поезда, на котором она должна была добраться до своей подруги, проживающей в городе Тюмень. Судьба распорядилась по-своему, оставив её в этом небольшом, сибирском городке под названием Ишим.
Когда её доставили в больницу, было уже темно, хотя в конце февраля месяца день уже и вырос, значит, время было позднее. Она смутно представляла то, что с ней происходит, где она находится, и как здесь оказалась. Попав в палату, где устраивалась на ночлег её новая знакомая Рая, с которой Катя познакомилась, едва оказавшись в постели, схватки прекратились, и она уснула. Вероятно, напряжение последних дней сказалось на хрупком здоровье девушки, и она уснула, не успев положить голову на подушку.
Родила она только в девять часов вечера на следующий день, а в десять часов вечера она уже лежала в своей палате.
Наконец-то, после ухода тёти Гали, Катя вновь вернулась к тем воспоминаниям, которые прервала фельдшер.
Она вспомнила, как, прибежав домой, сияя от радости, расцеловала мать и, скинув своё ситцевое платьице, побежала в свою комнату переодеваться. От волнения она никак не могла сообразить, что ей одеть. В конце концов, решила остановиться на обычных, обтягивающих, голубых джинсах и белой блузке. На ноги обула свои белые босоножки и, выбежав в зал, где её поджидала мать, остановилась перед ней.
- Ма! Я уезжаю с Костиком к нему на дачу, пробуду у него несколько дней, а потом он привезёт меня обратно домой! – радостно сказала она, но, заметив выражение лица матери, перестала улыбаться, после чего добавила. – Мам! Ну, что опять не так? Костя парень самостоятельный, окончил университет за границей, родители у него крутые, вернее самые крутые в Ачинске, и не только! А главное, я ему нравлюсь! Что тебе не нравится?
- Всё! Всё, дочка, мне не нравится! И парень твой какой-то весь лощёный, и его крутые родители, от которых масса горя у людей! Ты ещё глупая, и доверчивая девушка, хоть и стукнуло уже двадцать два года! В этом возрасте уже приличные девушки имеют семьи, и рожают внуков своим родителям, а у тебя в голове одни гульни! Ты забыла, какая вернулась из Ачинска? – произнесла она, пытаясь урезонить дочь, и отговорить её от этой поездки. – Неужели тебе невдомёк, что такие хахали только и способны на то, чтобы поиметь таких дурочек, поразвлечься с ними, а потом выгнать, как собачонку со двора, а ещё хуже вообще избавиться от неё! Сашка вон тоже сутками пропадает неизвестно где, хоть бы в армию уже забрали, а то точно посадят!
- Мам! – воскликнула Катя, у которой на глазах от негодования даже появились капельки слёз в уголках глаз. – Ну, что ты такое говоришь? Он хороший, я ему верю! Если бы он был плохим, то не приехал бы ко мне после того, как я с ним переспала! Да и Сашка наш нормальный, просто ты мыслишь всё по старым лекалам, сейчас уже так не живут!
От своих слов Катя даже испугалась, но было уже поздно. Мать, как стояла напротив дочери, так и села на диван, который находился позади её.
- Господи, дочка! Ты что, дура? Как ты могла позволить себе такое? А как ты будешь смотреть в глаза своему будущему мужу, который тебя искренне полюбит? – запричитала мать, хватаясь за сердце.
- Мама! – присев рядом с ней, произнесла Катя, обнимая мать. – Так он и будет моим мужем! Вот посмотришь! Я и тебя потом к себе заберу, чтобы спокойно доживала свой век! Пойми, он очень хороший, и не верь никому! Пусть что угодно тебе говорят, ты только знай, что он хороший! Извини, но мне надо ехать, а когда мы вернёмся, то я познакомлю тебя с ним! Хорошо?
- Смотри, дочка! Вероятно, я уже старая, сейчас молодёжь живёт по совсем другим законам и правилам, ты права, многое, наверное, не понимаю, только ты держи ушки торчком, чтобы не оказаться в неприятной ситуации! Может ты и права, только я другого пока мнения! Поживём, увидим! Езжай, но хоть весточку, какую маме передавай! – сказала она и, глубоко вздохнув, перекрестила дочь, после чего поднялась с дивана, и направилась к выходу, чтобы проводить её.
Катя десять дней провела на вилле у Кости, днями и ночами, бултыхаясь с ним в бассейне. Прислуга привыкла к Кате, и также выполняла все её поручения, как и Кости, что ей безумно нравилось. Посещали они и магазины, где Костя покупал ей всевозможные наряды, от которых она была в восторге, всё больше, и больше пропитываясь любовью к этому парню. Катя конкретно потеряла голову, она даже не замечала того, что он явно стал охладевать к ней, покувыркавшись с ней с неделю. Всё это она списывала на обыкновенную усталость.
Когда он привёз её обратно в Назарово, Катя пригласила его в дом, чтобы познакомить с матерью, но он, сославшись на то, что у него очень серьёзная встреча по бизнесу, оставил её возле калитки с пакетами, в которых лежали все её наряды, подаренные им.
Катю это слегка покоробило, но она поцеловала его и спросила. – Костик! Когда мы теперь увидимся снова, ты же понимаешь, что я буду скучать без тебя?
- Котёнок! Как только, так сразу! – засмеявшись, ответил он и, сев в машину, рванул с места, обдав её облаком пыли!
- Ну, что, познакомила меня со своим хахалем? – донеслось до Кати от калитки. – Хорошо погуляли?
Мать не стала больше ничего говорить дочери, а взяв несколько пакетов, отправилась в дом, а Катя, молча, последовала за ней.
Настроение у неё окончательно испортилось, и даже не из-за того, что сказала ей мать, а из-за того, как ответил ей Костя. Как только, так сразу очень сильно резануло по её сознанию, так как произнёс он это с какой-то издевкой, дополнив высказывание смехом.
Войдя в дом, она почувствовала какую-то бешеную усталость, от которой даже стали труситься руки и ноги. Сославшись на то, что плохо себя чувствует, а она действительно плохо себя чувствовала, Катя ушла в свою комнату и, закрывшись в ней, стала перебирать подарки, развешивая наряды в свой шкаф. Обувь она тоже спрятала в шкаф, поставив её внизу, под нарядами. Из обуви она привезла две пары туфель, одна пара была белого цвета, а другая красного. Так же она привезла и сапоги осенние белого цвета. Они были высокие, почти под самые колени, каблуки на них были сантиметров двенадцать, как, собственно, и на туфлях. Из нарядов ей Костя купил несколько юбочек разных цветов, пару пиджаков, а также два вечерних платья, одно из которых уже было слегка порвано в разрезе, после того, как она баловалась с ним в бассейне. В бассейне они и занимались сексом, что очень заводило и её, и особенно его.
Эти воспоминания, лёжа в больнице, ещё сильнее ранили сердце Кати, но она не могла ничего поделать, продолжая в тишине раскручивать все эти воспоминания, стараясь именно в них и найти утешение. Утешение она не нашла, а лишь сильнее стала надрывать свою плоть, свою душу и сердце, сознавая то, что в настоящее время она одна с ребёнком на руках. Деньги у неё ещё были, хоть и немного, но чуть больше двух тысяч долларов ещё оставалось. Исходя из этой суммы она и планировала снять хоть какое-то жильё в Тюмени если, вдруг, её подруга не поможет Кате с трудоустройством, хотя именно это она и обещала, почему Катя и рискнула ехать к ней не дожидаясь родов в Назарово.
Катя очень боялась, что Костя приедет в посёлок Бор, где находится роддом в городе Назарово, и решит вопрос с ребёнком в свою пользу, поэтому она и сорвалась к подруге, но не доехала.
- Надо будет завтра утром попросить врача, чтобы он разрешил позвонить Светке в Тюмень! – подумала она и, повернувшись на правый бок, закрыла глаза.
Катя стала засыпать, проваливаясь в пустоту, но тут что-то пробурчала во сне Рая, соседка по палате, и сон покинул Катю. Что только она не пыталась делать, чтобы уснуть, но у неё ничего не получалось, даже считала три раза до ста, бесполезно.
Мысли вновь стали возвращать её в прошлое. Катя поняла, что она забеременела уже через месяц, как впервые переспала с Костей. Она не то чтобы это поняла, она испугалась, что у неё произошла задержка месячных. С ней это было впервые, как собственно и со всем остальным, поэтому она и испугалась, надеясь на то, что это ошибка. Но ошибки не было, она забеременела, и это стало окончательно известно по истечению второго месяца. К тому же её стало часто подташнивать, хотя до рвоты не доходило, как показывали в сериалах, которые она только и смотрела, сидя дома в ожидании своего Костика, но он всё не ехал.
В конце июля месяца приезжал Анатолий, пообщался с мамой и Катей, сказал, что приедет за Катей в середине сентября, а пока чтобы сидела дома. Матери он денег не давал, понимая то, что она обязательно бы отказалась от них, поэтому он деньги положил перед Катей, сказав на прощание, что Костя выехал за границу и будет тоже в конце сентября, а может и октября. После этого известия, Катя повеселела, приняв это известие, как благо, а ни как угрозу её надеждам.
Дальше время полетело по накатанной дороге. Катя очень редко выходила из дома на улицу, если и выходила, то только в огород, чтобы помочь матери с грядками, да и вообще по хозяйству. Брата своего видела только по утрам, да и то мельком. Он вечно куда-то убегал, и приходил домой тогда, когда уже все спали. Он, кстати, тоже, как и Катя, был в восторге от Кости, что нравилось Кате. Иногда Катя бегала за продуктами в ближайший магазин, или на вокзал, где рядом с ним было несколько магазинов. В город в основном ездила мать, а Катя не желала туда ездить, чтобы не встречаться со своими подругами, да друзьями. Она не желала отвечать на их вопросы, которые неизменно бы созревали у них, увидев Катю.
В сентябре Анатолий так и не появился, не появился и Костя, что вновь привело Катю в уныние. Мать старалась дочь не травмировать, понимая её состояние. Любое слово, сказанное не так, как бы желала Катя, могло бы привести к семейному скандалу, поэтому мать лишь вздыхала и уходила из дома, или в свою комнатку.
Только в конце октября приехал Костя на своей «Тайоте». Приехал с подарками для Кати, а также и для матери. На сей раз он, в сопровождении сияющей Кати, вошёл к ним в дом и, подарив матери подарок, а также большой торт, представился.
То, что Катя беременная, он заметил только тогда, когда он вёз её к себе на виллу, вернее на виллу своих родителей.
- Не понял! Катюша, ты я смотрю, поправилась, или я ошибаюсь! – спросил он, погладив её живот.
- Костя! Уже скоро пять месяцев будет, как я поправляюсь с твоей помощью! – улыбнувшись, отозвалась Катя, с любовью посматривая на своего мужчину.
От неожиданности Костя затормозил рядом с платиной возле ГРЭС и, приняв вправо, остановился.
- Ты чо несёшь, курица? – зло бросил он, и улыбка исчезла с его лица, а то доброе отношение мигом улетучилось.
- Ты чо, не могла мне сказать, что залетела? И что ты теперь думаешь делать? – спросил он, глядя на неё в упор, а Катя от неожиданного поворота дела, даже потеряла дар речи.
- Костя! – воскликнула она, усиленно хлопая ресницами, из-под которых начали пробиваться слёзы. – Что ты такое говоришь? Я же от тебя беременная! Разве ты не рад? Я наоборот решила тебе не говорить, а сделать это как бы сюрпризом!
- Сюрприз ты мне сделала сто процентный, а теперь так! Ты прямо завтра с утра идёшь в больницу и решаешь вопрос аборта! Мне абсолютно насрать на то, что уже срок большой и прочее бла-бла-бла! Ты просто избавляешься от ребёнка, и тогда у нас с тобой продолжатся отношения, а сейчас выпрыгивай из машины! До дома сама доберёшься, не маленькая!
После этого он наклонился к ней и, открыв дверку с её стороны, подтолкнул к выходу.
- Когда избавишься от ребёнка, приезжай в Ачинск, при желании меня найдёшь, ну, а если не сделаешь аборт, то я сам тебя найду! И поверь, пощады не будет, утоплю и тебя с ребёнком и твою малахольную мамочку, а брата пущу под молотки! – сказал он и, нажав на газ, обдал Катю дымом из выхлопной трубы.
Только минут через десять Катя стала приходить в себя, продолжая смотреть в ту сторону, куда унёсся её любимый. Очнулась она оттого, что стала замерзать на холодном ветру, да и температура на воздухе было около десяти градусов мороза. Одета Катя была в лёгкую, кожаную курточку, короткую, белую юбочку, а на ногах красовались белые, осенние сапоги, которые абсолютно не согревали её ноги. К тому же ещё была и без головного убора. Посмотрев по сторонам, она заметила остановку автобуса и направилась к ней. На сей раз Кате повезло, автобус подобрал её практически сразу, ей не пришлось стоять на холоде. Катю трусило со страшной силой, отчего у неё появилось чувство страха, страха не за себя, а за ребёнка, который так же мог пострадать из-за того, если она простынет сама.
Она уже точно и не помнила, каким образом добралась до дома, помнила только то, что придя домой, она прошла в свою комнату, закрылась в ней и, упав на кровать прямо в одежде, уснула. Именно уснула, а не впала в истерику. Вероятно, молодой организм сделал своё дело, обезопасив Катю от беды.
09.12.2016 год.
http://www.proza.ru/2016/12/10/819