Создание Северо-Западного правительства.
(Продолжение. Предыдущая глава:http://www.proza.ru/2016/10/30/650)
Итак, летом 1919 года на освобожденных от большевиков территориях Петроградской, и Псковской губерний (а это были, в основном, районы прилегавшие к Нарве, Пскову, Гдову и Ямбургу) номинально действовала власть т.н. «Политического совещания» при генерале Н.Н. Юдениче.
На деле вся полнота власти была в руках «полевых командиров» типа Булак-Балаховича и Родзянки, и назначенных ими местных военных комендантов, которые творили там все, что хотели. Члены «Политического совещания» тихо сидели в Гельсингфорсе и никакого серьезного влияния на происходящее не оказывали.
Впрочем, однажды в Ревель из Гельсингфорса с инспекцией приехали члены Политического Совещания В. Д. Кузьмин-Караваев, А. В. Карташев и М. Н. Суворов.
Об этом «визите вежливости» в своей книге «Гражданская война в Северо-Западной России» вспоминал будущий Государственный контролер этого правительства В.Л. Горн:
«Приезд имел в виду, так сказать, обнародовать нарождение этого политического организма и начать новую страницу в истории гражданской борьбы на северо-западе России.
Сделав визиты представителям Антанты, эстонскому премьеру Штрандману и главнокомандующему ген. Лайдонеру, они вовсе обошли К. Пятса, пользовавшегося репутацией определенного русофила, бывшего создателя эстонской республики и ее первого премьера.
К своим русским приезжие отнеслись еще более невнимательно и холодно: на визиты видных русских людей не ответили, а на их предложение сотрудничества через секретаря г. Карташева, некоего Новицкого, процедили: «когда кто нужен будет — привлекут».
При встрече с М. М. Филиппео г. Карташев сказал: «мы уже не те кадеты, которые раз выпустили власть, мы теперь сумеем быть жестокими»…»
(Этот визит членов «Политического совещания» Юденича в Ревель очень напоминает памятную поездку, в 1991 году, тогдашнего новоизбранного президента Российской Федерации Ельцина Б.Н. по провозгласившим свою независимость республикам Прибалтики. Как известно, Ельцин тоже «не нашел времени» для встречи с представителями русской общины ни в одной из этих республик, зато сумел заявить для прессы, что «права русских в Прибалтике защищены лучше, чем в России».
Воистину, история имеет свойство повторяться, сначала в виде трагедии, а потом - фарса…)
Тот же В.Л. Горн в своей книге подводит итог деятельности этого «Политического совещания»:
«Поскольку ген. Юденич (при котором состояло Политическое Совещание) до 11 августа был военным диктатором в полном смысле слова», то знак равенства между тем и другим является само собой и, следовательно, гг. Карташев, Кузьмин-Караваев и ген. Суворов, как главные участники Политического Совещания, придавшие этому «автократическому» безумию политическое оправдание, принципиально не только мирившиеся с заглушением всякого голоса общественности, но и сами всюду ее игнорирующие — эти люди тесно связали свои имена со всеми печальными последствиями деяний Хомутовых, Бибиковых и Балаховичей.
Давая в руки комендантов ужасное право военно-полевой юстиции, сознательно устраняя отовсюду работу общественного контроля, они не имели того оправдания, что все происшедшее (казни, казнокрадства, порка, нелепая аграрная политика, почти афишированное черносотенство) явилось результатом рокового хода вещей, политического невежества военных верхов и делалось против их воли.
Одни из них (и этих было большинство в составе Политического Совещания — генералы Юденич, Кондзеровский, проф. Кузьмин-Караваев) по реакционности своих настроений, другие (как проф. Карташев), исходя из преклонения перед принципом генеральской диктатуры, третьи (как ген. Суворов), балансируя слева направо — все они вкупе и порознь повинны были именно в принятой системе управления краем, как бы они потом, по понятным соображения, ни открещивались от последствий ее.
Оглядывая оставленное Политическим Совещанием поле гражданской деятельности, г. Карташев в праве был бы сказать что, по крайней мере, в одном они сдержали свое слово: «они сумели быть жестокими».
К концу июля 1919 г. «диктатура» настолько восстановила против себя Гельсингфорские русские общественные круги, что у Политического Совещания появилась весьма разнообразная по составу оппозиция…
…А подумать, действительно, было о чем. Снабжение армии по-прежнему стояло из рук вон плохо: грабеж всяких подрядчиков и интендантов в тылу, нужда в самом необходимом на фронте.
Денег нет, снаряжение не пришло, на фронте начинается сильный нажим большевиков, в городах, в тылу, самое беззастенчивое обращение с населением и полицейщина, торговли никакой.
Ген. Балахович на ножах с ген. Родзянко, ген. Юденич против того и другого, а широкие общественные круги во Пскове, Ямбурге, Нарве и Ревеле против всего этого капральского режима, восстанавляющего против себя крестьян, горожан и эстонцев…
Ген. Юденич, хотя и сидит в Нарве, но решительно ни в чем себя не проявляет, а приехавшие в Ревель члены Полит. Совещания беспомощно толкутся на одном месте и от скуки каждый вечер ужинают в парке Екатериненталь, слушая музыкальные концерты».
Как видим, ситуация была плачевная…
Надо подчеркнуть, что высшая власть тогда в Эстляндии и «белых» районах Петроградской и Псковской губерний принадлежала вовсе не Юденичу и, уж тем более, не марионеточному правительству эстонских националистов в Ревеле, а Великобритании, в лице ее полномочных военных представителей.
Как было решено на заседании Верховного союзного Совета Антанты, («Совет пяти») еще в мае 1919 года, Прибалтике начальником союзных миссий был назначен английский генерал-лейтенант Хьюберт Гоф и его заместителем - бригадный генерал Марш.
Они и «рулили» правительствами прибалтийских лимитрофных новообразований (и воинскими формированиями русских белогвардейцев, находившихся нам) так, как считали нужным и полезным «для английской короны».
Справедливости ради отметим, что совершенно аналогичной была обстановка и на Юге России, где английский адмирал де-Робек, числившийся верховным политическим комиссаром Англии в Константинополе, во многом определял политику «правительства» Деникина. Такая же ситуация была и у «верховного правителя» Колчака в Сибири, или «правительстве» Чайковского в Архангельске.
Везде, на захваченных «белыми» территориях, верховная власть, на деле, принадлежала главам «союзнических миссий», которые и управляли местными «вождями» так же, как привыкли управлять в своих заморских колониях какими- нибудь вождями африканских бантустанов, или индусскими раджами: «кнутом и пряником».
Сейчас некоторые нынешние поклонники «белой идеи», отчего-то стараются не вспоминать про это, сочиняя порой совершенно невероятные истории про то, как «белые рыцари» изо всех сил отстаивали «единую и неделимую Россию».
К примеру, в 2015 году, в «главной городской газете» Питера, «Санкт-Петербургские ведомости» была опубликована большая статья докторанта Института истории Таллинского университета И. Давыдова «Катастрофа у стен Нарвы».
В ней уважаемый докторант утверждает, что:
«С Эстонией у «северо-западников» складывались странные отношения: обе стороны отдавали себе отчет, что их союз непрочен и ненадежен. Дело в том, что Эстония, как и другие государственные образования, возникшие на территории бывшей Российской империи, требовала политического признания государственности. Только при этом условии она соглашалась оказывать белым правительствам помощь, в том числе и военную. Но белые военачальники не спешили с юридическим признанием, откладывая окончательное решение вопроса до Учредительного собрания».
Видите, как «чинно-благородно» все выглядит в изложении уважаемого «докторанта» Таллинского университета: «обе стороны» отчего-то понимают, что их «союз» «непрочен и ненадежен».
А вот на деле – НИКАКОГО «союза» между армией «независимой Эстонии» и созданным на немецкие деньги и под немецким руководством и снабжением (в следующей главе мы об этом подробно поговорим) «Псковского добровольческого корпуса» (который и был потом переименован в «Северный корпус») не было и быть не могло.
Как известно, в ноябре 1918 года в Германии вспыхнула революция, Брестский мир был денонсирован и германские войска начали спешно покидать оккупированные ими территории России.
27 ноября 1918 года отряды Красной армии заняли Псков, а деморализованные остатки «Псковского добровольческого корпуса» в беспорядке отступили на территорию Эстляндии.
О том, что было дальше рассказано в книге Н.А. Корнатовского «Борьба за Красный Петроград»:
«30 ноября 1918 г. прибывшему в Ригу начальнику штаба Псковского корпуса ротмистру фон Розенбергу начальник штаба 8-й германской армии подполковник генерального штаба Франтц сделал заявление о том, что германское командование в силу событий внутри Германии более не заинтересовано судьбой Псковского добровольческого корпуса и отказывается от дальнейшей его официальной поддержки, но не исключает возможности оказания частичного содействия русским белогвардейцам.
В беседе с германскими офицерами у заведующего политическим отделом штаба 8-й германской армии майора фон Трескова ротмистр фон Розенберг узнал, что эстонское правительство выразило согласие принять корпус на свою службу, а латышское правительство стоит на противоположной точке зрения, в силу чего отступление корпуса на Ригу, а затем на Митаву — Либаву невозможно...
1 декабря 1918 г. в Ригу прибыл командующий корпусом полковник Г. Г. фон Неф, который принципиально согласился перейти с корпусом на службу к Эстонии».
Думаю, что даже «докторантам» должно быть понятно, что «переход на службу и содержание» независимой Эстонии для «Псковского добровольческого корпуса» означало их полное переподчинение от германского командования – эстонскому.
Это вполне определенно было закреплено в Договоре, который командующий Псковским корпусом полковник фон Неф 6 декабря 1918 г. (срочно переименованного в Северный), заключил с эстонским правительством.
Вот его текст:
«Договор между Северным корпусом и эстонским правительством.
1. Основой взаимоотношений Северной армии с эстонским правительством являются общие действия, направленные к борьбе с большевизмом и анархией, причем главным направлением действий армии является Псковская область.
2. Северная армия гарантирует во время своего нахождения в пределах Эстонии полное свое невмешательство во внутренние дела последней.
3. Во время общих боевых действий в пределах Эстонии Северная армия подчиняется эстонскому главнокомандованию.
4. Во время нахождения своего в пределах Эстонии для совместных боевых действий Северная армия получает от эстонского правительства полностью ее обеспечивающее денежное довольствие, обмундирование, вооружение, снаряжение и обоз с запряжкой и продовольствием натурой по выработанным раскладкам. Денежное довольствие, получаемое Северной армией от эстонского правительства, засчитывается как долг организующегося правительства России.
5. Первые три недели со времени расположения частей Северной армии в предоставленном ей районе Эстонии и со времени получения от эстонского правительства всех средств, указанных в п. 4, предоставляются Северной армии исключительно на организационную работу, необходимую после тяжелого отступления.
6. Эстонское военное министерство и штаб корпуса Северной армии взаимно командируют представителей для освещения положения и работ.
7. Северной армии оставляется право комплектоваться лицами, не принадлежащими Эстонии.
До прибытия союзников армия не должна превышать численности свыше 3500 человек.
8. При штабе Северной армии будет находиться представитель от интендантства Эстонии, которому предоставляется право контроля по расходованию выданных для Северной армии денег, продовольствия и всех предметов снабжения.
6-го декабря 1918 года.
Подлинный подписали:
командующий Северной армией полк, фон Неф.
За военного министра временного правительства
Эстонии — товарищ военного министра Т. Юринэ»
(Война и революция. Госиздат. 1928. Кн. 12. С. 88, 89.)
Тут требуют комментария несколько важных моментов:
- как видим, «Северный корпус» (которого в Договоре высокопарно именуют «армией»), на деле был утвержден эстонцами в штате МЕНЬШЕМ, чем штат одного русского пехотного полка времен ПМВ, и был полностью подчинен командованию эстонской национальной армии (в лице бывшего подполковника царского Генерального штаба И. Лайдонера);
- Этот «Северный корпус» находился «на всех видах довольствия» (включая и денежное содержание, естественно) у эстонского правительства. (А «кто девушку ужинает, тот ее и танцует», как известно).
Какой уж тут «союз» при полном подчинении и нахождении на содержании у независимой Эстонии?!
- характерно, что скупердяистые эстонские правители заботливо вписали в текст Договора фразу о том, что «Денежное довольствие, получаемое Северной армией от эстонского правительства, засчитывается как долг организующегося правительства России».
Бесплатно кормить новообретенных «союзников» «горячие эстонские парни» вовсе не собирались.
Более того, «для контроля» за расходованием выдаваемых «Северному корпусу» денег, продовольствия и амуниции, при нем находился, обладавший большими полномочиями, специальный представитель эстонского интендантства.
Должно быть, не шибко-то доверяли эстонские полководцы добросовестности российских интендантов...
- кстати, обратите внимание и на наличие в штабе 8-й германской армии политического отдела, которым заведывал майор фон Тресков. Именно он дал указание командованию Псковского добровольческого корпуса «переходить под эстонское начало».
А нам-то долгие годы рассказывали благостные сказки про то, что «армия – вне политики», а политические отделы в армии – это дьявольское изобретение Троцкого, сделанное им «на погибель православного воинства»…
Теперь давайте посмотрим, что на деле было с «непризнанием» «белыми» военачальниками и правителями независимости Эстонии, о чем так любят нам рассказывать нынешние мифотворцы.
О том, как было образовано «Северо-Западное правительство», и каким был ПЕРВЫЙ официальный документ, которое оно провозгласило, подробно вспоминает член этого правительства, государственный контролер В.Л. Горн:
«К началу августа 1919 г. гамма отношений между эстонцами и русским главным командованием и Полит. Совещанием исчерпана была до дна.
Эстонцы требовали признания их политической самостоятельности безоговорочно, и лишь в этом случае соглашались оказывать дальнейшую поддержку русской армии…
Вернувшись только что с объезда фронта, ген. Марш был крайне недоволен виденной им картиной.
По его словам, на фронте полный ералаш: ни генерал Юденич, ни кто иной, не знает, где какая часть расположена, и кто ею командует.
Если ген. Юденич не наведет в течение недели порядка, то Марш склонен настаивать на передаче ген. Лайдонеру командования и русскими войсками.
В области политического управления генерал решил:
1) что завтра (10-го) он пригласит к себе членов Политического Совещания для беседы и организации исполнительной власти
2) что необходимо создать Сев.-Зап. Областное Правительство с Карташевым — премьером, Крузенштиерном младшим—мин. ин. дел, Ива новым — мин. внутр. дел (иначе он будет устраивать coup d’;tat с Балаховичем), министрами Лианозовым и Суворовым и без Кузьмина-Караваева».
Тут надо бы подчеркнуть несколько важных ньюансов:
- в августе 1919 года английский генерал Марш совершил инспекционную поездку по частям Северо-Западной армии (так был, в очередной раз, переименован бывший Северный корпус), и пришел в ужас.
И было отчего: «на фронте полный ералаш: ни генерал Юденич, ни кто иной, не знает, где какая часть расположена, и кто ею командует».
Иначе говоря, было ПОЛНОСТЬЮ потеряно управление войсками.
(В предыдущей главе было подробно рассказано, какая анархия и беззакония творились и на «освобожденных территориях»). Генерал Марш вполне справедливо решил, что надо срочно выправлять ситуацию, либо вообще отказываться от поддержки всего этого безобразия.
- интересно, что на должность министра внутренних дел он прочил ставленника «батьки» Балаховича – Н.Н. Иванова. Видимо «вешательские» методы «батьки» и мечты Н.Н. Иванова о создании «Псковской республики» пришлись по душе чопорному англичанину.
Впрочем, как мы далее увидим, ни на каких персоналиях в новом правительстве России генерал Марш особенно не настаивал.
Куда важнее ему было «пропихнуть» принятие Заявления о признании независимости Эстонии:
«Г. Поллок со своей стороны указал на М. С. Маргулиеса в качестве министра торговли, промышленности и снабжения, против чего ген. Марш не возражал.
Услыхав, что ген. Марш сам идет навстречу идее организации правительства, М. С. Маргулиес указал на настоятельную необходимость привлечь в состав правительства местных и петроградских людей…
Затем в дальнейшем разговоре М. С. подчеркнул неприемлемость для всех г. Иванова, как министра вообще, и тем более с портфелем «внутренних дел», и потребовал замены премьера Карташева премьером Лианозовым, так как в случае премьерства безвольного Карташева, фактически будет премьерствовать его секретарь, некий инженер Новицкий, «играющий роль поводыря при слепце».
Г. Поллок принял все указания к сведению, обещал немедленно передать добавочный список ген. Маршу и порекомендовать ему опереться на правительство с участием местных людей...
Нервность, обнаруженная при этом генералом Маршем, вполне была понятна: на фронте ералаш, Балахович бунтует, Политическое Совещание импотентно и реакционно, бурлят общественные круги, бурлят и грозят эстонцы, а выход, который ему подсказывают ежечасно, ежесекундно, один: «переворот»,—комбинация, требующая сама по себе некоторой взвинченности нервов, быстрых, а потому и не всегда ловких шагов.
В два часа дня М. С. Маргулиес получил приглашение прийти на «совещание» к генералу Маршу в 5 час. вечера, а в три часа г. Поллок передал ему, что ген. Марш согласился с указанной ему реконструкцией власти с привлечением местного общественного элемента, записал всех намеченных нами лиц и составил список членов будущего правительства, который он представит совещанию как пожелание союзников…
То, что произошло дальше, имеется в двух официальных протоколах от 10 и 11 августа».
Как видим, деловых качеств местных «аборигенов» генерал Марш не знал, да особенно этим вопросом и «не заморачивался» (как нынче принято выражаться), мол, «не нравятся вам Карташов с Ивановым – пусть вместо них будут Лианозов с Маргулиесом, не велика разница.
Вот как происходило создание Северо-Западного правительства 10 августа 1919 года:
«Присутствуют: А. В. Карташев, С. Г. Лианозов, М. Н. Суворов, В. Д. Кузьмин-Караваев, М. С. Маргулиес, К. А. Крузенштиерн, К. А. Александров, В. Л. Горн, М. М. Филиппео, Н. Н. Иванов, корреспондент «Таймса» г. Поллок и представители миссий: французской, английской и американской.
Ген. Марш, стоя и заглядывая в какой-то листик в руках, обращается к собравшимся, с речью на русском языке, приблизительно такого содержания:
«Положение северо-западной армии скверное, точнее говоря, критическое. Нужно употребить чрезвычайные меры, чтобы ее спасти, и я обращаюсь к патриотизму присутствующих, чтобы сделать последние усилия.
Союзники считают необходимым создать правительство Сев.-Зап. Области России, не выходя из этой комнаты.
Теперь 6ч.20 мин., я вам даю время до 7 часов, так как в семь часов приедут представители эстонского правительства для переговоров с тем правительством, которое вы выберете.
Если вы этого не сделаете, то мы, союзники, бросим вас.
Вот лица, желательные союзникам в качестве членов правительства (читает с бумажки): 1. Премьер-министр и министр финансов Лианозов. 2. Военный министр Суворов. 3. Министр иностранных дел Крузенштиерн, 4. Министр культа Карташев. 5. Министр внутренних дел Александров. 6. Министр торговли, народного здравия и снабжения Маргулиес. 7. Министр юстиции сен. Иванов. 8. Морской министр Пилкин. 9. Министр продовольствия Эйшинский. 10. Государственный контролер Горн. 11. Министр просвещения Эрн. 12. Министр земледелия Богданов. 13. Министр почт и телеграфов Филиппео. 14. Мин. переустройва фабрик Бутлеров. 15. Мин. народного благосостояния Кондырев. 16. Мин. без портфеля Иванов.
«Вам, генерал Суворов, я передаю этот лист. Поговорите о сказанном мною», — кончает Марш.
Кто-то из «гельсингфорцев» говорит: «А как же адмирал Колчак?».
«Колчак... Колчак где-то далеко, да и неизвестно, существует ли он еще», — отрывочно бросает ген. Марш и уходит в боковую комнату вместе с членами миссий».
Не правда ли, потрясающая картина?!
Вот бы про что снять какую-нибудь киноэпопею нашим «деятелям культуры», даже название готовое для неё уже есть: «Создать за 40 минут!!!»
Именно столько времени дал английский генерал, собранным им в своем в кабинете, «лучшим представителям российской общественности», для создания «Правительства свободной России».
Да, пожалуй, и этих 40 минут было многовато:
-состав правительства он им уже огласил,
-поддержку представителей французской, английской и американской миссий, при сем присутствовавших, продемонстрировал,
-«санкции» за непослушание: «если вы этого не сделаете, то мы, союзники, бросим вас!» - озвучил.
Чего тут было и эти 40 минут обсуждать-то?!
Совершенно анекдотически выглядит и презрительная оценка, данная английским генералом «Верховному правителю» России адмиралу Колчаку.
Дело в том, что у Колчака в Омске было «свое» правительство и члены будущего правительства Северо-Запада робко поинтересовались у генерала Марша, как быть с ним.
Ответ был выдержан в стиле лучших английских колониальных традиций: «Колчак где-то далеко, да и неизвестно, существует ли он еще»!!!
В это время Колчак, вместе со своим правительством, все еще сидел в Омске, о чем английский генерал, разумеется, прекрасно знал.
Но, как говорилось в старом советском сериале: «У них своя свадьба, а у нас – своя свадьба!»
(В связи с этим, вспоминается классический ответ одного их колчаковских офицеров, про который рассказывал в своих мемуарах управделами колчаковского правительства, Г.К. Гинс.
Когда этому офицеру, злоупотреблявшему избиением своих подчиненных, указали на то, что приказом Колчака порка и мордобитие запрещены, этот офицер дал классический ответ:
«Приказ приказом, Колчак Колчаком, а морда-мордой!»).
Тем не менее, собранные в кабинете английского генерала будущие министры российского правительства, ошарашенные столь невиданными темпами его создания, слегка поартачились:
«…Ген. Суворов в своей стороны предлагает такую формулу решения: в виду крайней спешности, приглашенные лица принимают на себя обязанность в кратчайший срок образовать правительственную власть и, впредь до ее образования, берут на себя ведение всех срочных русских дел и ответственность за них, окончательное же персональное составление списка отложить до вечера понедельника, 11 августа.
За формулу ген. Суворова, по разным очевидно, соображениям, хватаются все.
Она единогласно принимается и объявляется ген. Маршу.
Он благодарит собравшихся и заявляет:
«Но мне сейчас нужны поименно министр-президент, военный и министр иностранных дел, чтобы подписать в 7 час. вечера с эстонцами следующую бумагу (читает):
1) Правительство русской Сев.-Зап. Области, включая прежние губернии: Петроградскую, Псковскую и Новгородскую, признало абсолютную независимость Эстонии.
2) Эстонское правительство обещает оказать немедленную поддержку русской Сев.-Зап. Области вооруженною силою, чтобы освободить Петроградскую, Псковскую и Новгородскую губернии от большевистского ига и установить в Петрограде демократическое правительство, которое будет уважать человеческие права, как-то: жизнь, личную свободу и собственность имущества.
3) Военное командование союзными силами объединено в руках ген. Юденича и ген. Лайдонера, через коих союзная военная миссия снабжала и продолжает снабжать боевыми припасами, необходимыми для вышеупомянутых целей».
С. Маргулиес предлагает остановиться на лицах списка ген. Марша.
Принимается единогласно, но с оговоркой, что эти лица уполномачиваются только на одно данное определенное действие, не предрешая вопроса о них, как обозначенных министрах уже образованного правительства».
Думаю, что происходящее совершенно понятно: генералу Маршу, по большому счету, было глубоко плевать, кого и на какой пост рассадят эти деятели.
Единственное, что требовалось от них – НЕМЕДЛЕННОЕ ПРИЗНАНИЕ «абсолютной» НЕЗАВИСИМОСТИ Эстонии.
За это им была обещана материальная, финансовая и военная поддержка со стороны Антанты и эстонской армии.
Это и было ЕДИНОГЛАСНО одобрено собранными Маршем «общественными деятелями».
Но тут неожиданно «слегка подгадили» эстонские правители.
Вот, что вспоминает об этом В. Л. Горн:
«В этот момент являются эстонцы — Поска, Штрандман, ген. Лайдонер и военный министр и заявляют, что они не могут сейчас ничего подписать, так как предварительно должны представить предложенный им договор на обсуждение своего государственного совета и ответ дадут лишь завтра в 9 час. вечера.
Таким образом, протокол остается не подписанным с обеих сторон, и все расходятся.
Вечером того же дня собираемся на совещание в помещение нашего отдела для внешних сношений. Электричество внезапно гаснет.
Служащие что-то очень долго не могут достать свечей, и заседание открывается в абсолютной темноте.
Узнаем друг друга только по голосу.
«Скверное начало», — говорит невидимый голос справа…
«В 12 час. ночи, — записывает в своем дневнике М. С. Маргулиес под 10 августа,— идем с Лианозовым к Поллоку. У Лианозова были Карташев, Суворов и Кузьмин-Караваев, взвинтили его из-за Кузьмина-Караваева и заявили, что уйдут, если Кузьмин-Караваев не получит портфеля; не хотят и Иванова.
Поллок промолчал о Кузьмине-Караваеве, но об Иванове сказал, что попытается убедить ген. Маршала устранить Иванова
Итак, кандидатура г. Кузьмина-Караваева вообще безнадежна.
Генералу Маршу, кроме Поллока, дает советы еще полк. Пири-Гордон, а этот офицер хорошо осведомлен о наших взглядах на военного профессора, и не вина Марша, что г. Кузьмин-Караваев все-таки очутился в его приемной».
Обратите внимание на то, какие третьестепенные лица занимаются формированием «Северо-Западного правительства» России.
Это ведь делает не британский МИД, не Черчилль, и даже не начальник союзных миссий в Прибалтике английский генерал-лейтенант Хьюберт Гоф, а всего лишь его заместитель, бригадный генерал Марш, которому помогают определять «кадровый состав» «правительства Свободной России» … корреспондент газеты «Таймс» Г. Поллок, с английским полковником Пири-Гордоном.
Ну, прямо как они и привыкли формировать «правительства» где-нибудь в Африке, с вождями местных племен, только изобилия «огненной воды» для полноты картины не хватает.
Наутро было еще одно совещание, на котором будущие министры вдруг вспомнили и про своего главнокомандующего, генерала Н.Н. Юденича:
«На следующий день, 11 августа, в 10 час утра, опять собираемся туда же на частное совещание. Председательствует С. Г. Лианозов.
Присутствуют: г.г. Карташов, Суворов, Кузьмин-Караваев, Филиппео, Крузенштиерн, Иванов, Маргулиес и я.
Обсуждаем проект генерала Марша о соглашении с эстонским правительством, упорядочиваем его с грамматической стороны и прибавляем п. 4 о заключении в дополнение к соглашению конвенции торговой и военной.
Со стороны Кузьмина-Караваева опять делается попытка в «автократических» целях: предлагается сообщить ген. Юденичу телеграфно, что без него не будет окончательно утверждаться список правительства. Предложение снова проваливается…
Ген. Суворов сообщил, что он …не считает возможной никакую работу с ген. Юденичем, который должен убраться со всем своим штабом, без чего нельзя и мечтать об оздоровлении фронта. Лучше всего, по мнению Суворова, было бы, если бы ген. Лайдонер взял на себя командование смешанными войсками. Он, Суворов, хотел бы получить портфель министра внутренних дел, так как по военному ему нечего делать».
Как видим, уже в августе 1919 года отношение к полководческим и управленческим «талантам» Юденича, даже у его ближайшего окружения, было острокритическим.
Генерал М.Н. Суворов вообще требовал, чтобы Юденич куда-нибудь «убрался со всем своим штабом», и предлагал отдать верховное командование над войсками Северо-Западной армии эстонскому генералу Лайдонеру.
Однако английский генерал Марш вовсе не склонен был терпеть всю эту пустопорожнюю болтовню:
«В 9 час. вечера 11 августа опять у ген. Марша.
Присутствовал С. Г. Лианозов, В. Д. Кузьмин-Караваев, ген. М. Н. Суворов, К. А. Александров, М. С. Маргулиес, К. А. Крузенштиерн, В. Л. Горн, Н. Н. Иванов, М. М. Филиппео и начальники: английской военной миссии полк. Херапат, французской военной миссии полк. Хрюстель, американской полит. миссии полк. Долей, англ. полит, миссии полк. Пири - Гордон.
Ген. Марш заявил, что положение совсем критическое, и просил последовать за ним одного С. Г. Лианозова в отдельную комнату, куда удалились и все чины миссий.
Недоумеваем.
Проходит минут 10 и С. Г. возвращается с листом, на котором на неграмотном русском языке написано признание эстонской независимости новым северо-зап. правительством и признание ген. Юденича главнокомандующим нашей армией.
По словам С. Г., ген. Марш потребовал от него, чтобы он подписал бумагу первый, а затем будут вызывать по очереди для подписания каждого из остальных, что такой способ необходим, ибо если нам предоставить решать вопрос вместе, то «русские всегда очень много говорят», и мы ни до чего не договоримся, а в отдельности каждый подпишет.(!!!)
В подобной обстановке, разумеется, никто даже и смотреть не хотел на бумагу, и ген. Марш, сообразив свою бестактность, немедленно изменил тон и стал покорно в своей комнате ожидать, пока «русские очень много говорят», - вспоминает В.Л. Горн.
Собравшиеся слегка подредактировали, явно написанный эстонцами, на плохом русском языке первоначальный текст их Заявления, и приняли его без каких-либо принципиальных возражений, несмотря на «явно бросавшуюся в глаза односторонность акта».
Северо-Западное правительство признавало «абсолютную независимость Эстонии, по существу, не получая взамен ничего, кроме туманных обещаний поддержки:
«Обсуждая новый документ, все присутствующие единогласно нашли, что, не касаясь малограмотной формы документа, по содержанию — признание полной независимости Эстляндии приемлемо для всех, «ибо» с одной стороны, готовность признать Эстляндию уже заявлена Главнокомандующим северо-зап. армией ген. Н. Н. Юденичем в его обращении к ген. Гофу от 3 августа 1919 г., а с другой стороны, накануне тою же группою лиц …была заявлена ген. Маршу готовность подписать такое признание, причем на подписание его тут же были уполномочены трое из присутствующих: С. Г. Лианозов, ген. М. Н. Суворов и полк. К. А. Крузенштиерн (из протокола № 3 об образовании правительства).
В результате решено было исправить грамматически текст заявления и подписать его не по портфелям (что требовалось по проекту), а как министры просто. Еще ранее того, во время обсуждения документа, помню, мне резко бросилась в глаза односторонность акта, и я обратил на нее внимание присутствующих.
«Конечно, конечно, — сказал кто-то из них, — в первом акте о признании Эстонии компенсировалось ее военной помощью нам, а здесь и это обязательство убрано».
Видимо, эстонцы в чем-то уперлись и ген. Марш, напуганный ими за участь вашего фронта, решился требовать от нас признания Эстонии без всяких условий…»
Текст Заявления Северо-Западного правительства и после этой правки, на скорую руку, остался довольно корявым, что легко заметить, при его прочтении:
«В итоге, заявление подписали часть присутствующих, с незначительными изменениями, в таком виде:
«Предварительное заявление, окончательная же редакция будет представлена завтра.
Эстонскому Правительству и Представителям Соединенных Штатов, Франции и Великобритании в Ревеле.
В виду настоятельной необходимости образовать демократическое Правительство для Северо-Западной Области России, единственно с которым эстонское правительство согласно вести переговоры с целью способствовать русской действующей армии освободить Петроградскую, Псковскую, Новгородскую губернии от большевистской тирании и учредить в Петрограде Учредительное Собрание, которое либо подтвердит, либо изменит, как можно выразиться на юридическом языке, наши соответствующие назначения, как министров, каковые мы принуждены обстоятельствами, независящими от нашей воли, принять на себя, мы, нижеподписавшиеся сим заявляем, что Правительство Северо-Западной России сформировано, как указано ниже.
Как первый акт, в интересах нашей страны, мы сим признаем абсолютную независимость Эстонии и просим представителей Соединенных Штатов Америки, Франции и Великобритании добиться от своих правительств признания абсолютной независимости Эстонии.
Премьер министр Лианозов. Министры: Маргулиес, Иванов, Александров, Филиппео, Горн.
Все исправления были сделаны на первоначальном заявлении припиской и вычеркиванием.
В тексте выкинули «и временно во Пскове» (организацию Учр. Собр.) и весь конец, касающийся признания главнокомандующим ген. Юденича.
После подписания заявления вышел ген. Марш, приветствовал образовавшееся Правительство и извинился за свою несколько грубоватую настойчивость, проявленную по отношению к нам в этом событии, оправдываясь тем, что положение на фронте крайне критическое — два эстонских полка отказываются дальше драться, если независимость Эстонии не будет признана немедленно».
Итак, ГЛАВНОЕ - признание абсолютной независимости Эстонии, (для чего и генерал Марш и создавал это марионеточное «правительство»), было сделано.
Больше того, Северо-Западное правительство, в этом первом же своем Заявлении, официально попросило «представителей Соединенных Штатов Америки, Франции и Великобритании добиться (!!!) от своих правительств признания абсолютной независимости Эстонии».
Думаю, что с учетом содержания вышеизложенного Заявления Северо-Западного правительства, читатели смогут оценить степень достоверности утверждений современных докторантов от истории о том, что «большевики ради реализации своих идей были готовы на отделение бывших окраин. Одним словом, красные смогли предложить эстонцам то, чего не смогли сделать белые военачальники». (Илья Давыдов «Катастрофа у стен Нарвы»,
Действительно, большевики, подписывая Тартусский мирный договор с Эстонией в 1920 году, признавали ее независимость, НО делали они это вынужденно и НАМНОГО ПОЗДНЕЕ, чем эту самую «абсолютную независимость Эстонии» официально признали и генерал Юденич и Северо-Западное правительство, созданное английским генералом Маршем.
Интересно, что поначалу, сгоряча, генерал Марш чуть не выкинул из состава этого Северо-Западного правительства и самого генерала Юденича.
Дело в том, что Юденич, мнения которого вообще никто не стал спрашивать, попытался было «встать в позу» и попробовал «качать права»:
На частном вечернем совещании 11 августа, в присутствии будущего председателя правительства С. Г. Лианозова и прочих его членов, генерал М.Н. Суворов оглашает «грозную» телефонограмму адъютанта ген. Юденича полковника Даниловского:
«Передать Маршу, что Юденич является единственным лицом, имеющим власть принимать все решения по затронутым Маршем вопросам и что до его приезда ничего не может быть предпринято».
Впрочем, на это «грозное» заявление Юденича ни Марш, ни прочие члены правительства не обратили ни малейшего внимания.
Все прекрасно знали «кто девушку ужинает».
Уже после официального провозглашения Заявления о независимости Эстонии и персонального состава Северо-Западного правительства, как вспоминал В.Л. Горн, произошли следующие события:
«На вопрос г. Иванова Маршу, читал ли он телеграмму Юденича и как он ее находит, ген. Марш ответил:
«я нахожу, что она слишком автократична».
Затем, обращаясь в мою сторону, спросил: «Где г. Горн», а подойдя, довольно громко сказал:
«Если ген. Юденич неприемлем левой части правительства, то он завтра же будет заменен другим генералом».
Я ответил Маршу в том смысле, что это вопрос не столь простой, чтобы его сейчас решать.
Позже нам передавали, что «на случай» ген. Юденича проектировалось заменить ген. Родзянко».
Если бы не валюта Колчака, которую он перевел на счет ЛИЧНО Юденича, (мы о финансовом вопросе в одной из глав еще поговорим), того скорее всего и выкинули бы из состава правительства.
А так – пришлось, все-таки с Юденичем считаться.
«12 августа в Ревель приехали Юденич и Родзянко.
Предполагалось, что кроме них по нашей телеграмме ген. Юденич должен был вызвать других начальников но ген. Балахович прислал офицера сообщить Юденичу, что он всецело его поддерживает, а ген. Арсеньева Юденич почему-то совсем не пригласил. Таким образом, никакого совещания с начальниками частей не вышло, а встал сразу же во всей остроте вопрос о главнокомандующем и военном министре. Его предстояло разрешить, не медля и не колебля спокойствия армии.
Между тем правительства, в виде точно очерченного кабинета, еще не было, а имелось какое-то туманное образование, из которого должно было выйти реальное правительство и в котором наметился пока С. Г. Лианозов, как предположительный премьер. Проект образовать правительство с премьером-министром ген. Юденичем исчезает так же быстро, как и возникает, но С. Г. Лианозов определенно настаивает, портфель военного министра и главнокомандование остались за ген. Юденичем.
Соображение (не высказываемое, впрочем, прямо) довольно простое: отстранить ген. Юденича, значит войти в открытый конфликт с адмиралом Колчаком, назначившим ген. Юденича главнокомандующим, и потерять в таком случае ту денежную поддержку в ведении войны на северо-западном фронте России, которую Колчак уже обещал Юденичу.
Довод и для левого крыла сильный. Союзники о денежной помощи вовсе молчат, а без денег нельзя вести борьбы, потому что одного снабжения и снаряжения недостаточно, нужно еще платить жалование армии, администрации, помочь кредитом разоренным земствам, городам, отдельным хозяйственным организациям края…
Утро 12 августа проходит у С. Г. Лианозова в переговорах с ген. Юденичем. Около 4-х часов дня он сообщает нам результат.
У ген. Юденича была осведомительная беседа с членами бывшего Политического Совещания, во время которой С. Г. Лианозов подробно ознакомил генерала с положением дел и настоятельно рекомендовал ему примириться в возникновении правительства.
Генерал вначале сопротивлялся, ссылаясь на адмирала Колчака, как единственный источник власти, а затем стал уступать, с идеей правительства примирился, но по словам С. Г., колеблется еще в вопросе об утверждении состава правительства, полагая, что список министров следовало бы утверждать ему.
Маргулиес, Филиппео и я энергично протестуем против такой замаскированной попытки оживить умершее Политическое Совещание и заявляем, что ген. Юденич может войти в состав Правительства, как равный между равными, а не иначе.
С. Г. Лианозов не защищает позиции Юденича, остальные тоже молчат. На этом частное совещание оканчивается.
В 5 и 1/2 час. состоялось официальное заседание. Появляется впервые ген. Юденич…
Председательствует С. Г. Лианозов. Читает составленный им новый текст обращения к союзникам (переработка последнего, переданного нам Маршем, документа).
Заявление принимается в новой редакции.
«ЗАЯВЛЕНИЕ» Эстонскому Правительству и представителям Соединенных Штатов, Франции и Великобритании в Ревеле.
Подтверждая наше предварительное заявление о признании независимости Эстонии, как группа, принявшая на себя функции правительственной власти Северо-Западной Области, как части Единой России, мы дополнительно заявляем следующее:
В целях действительной военной помощи русской действующей армии Северо-Западного фронта со стороны Эстонского Правительства, и, в виду заявления Эстонского Правительства о согласии своем на подписание о сем договора лишь с демократическим Правительством Северо- Западной Области, которое необходимо для сего образовать, мы, нижеподписавшиеся, оценив обстановку, в которой оказалось дело спасения нашей страны и освобождение ее от ига большевиков, изложенную нам в заседании, под председательством генерала Марша, обстановку, доказавшую полную невозможность дальнейшей помощи союзников при существующих условиях, настоящим заявляем:
1) что нами сформировано Правительство Северо-Западной Области России, включающей: бывшую Петроградскую, Псковскую и Новгородскую губернии, а равно и те, которые будут освобождаться в указанном районе от ига большевиков;
2) что мы приняли на себя полную ответственность по решению всех областных вопросов;
3) что мы рассчитываем, что Эстонское Правительство окажет немедленную поддержку Правительству Северо - Западной Области вооруженною силою для освобождения Петрограда, Петроградской, Псковской и Новгородской гу¬ берний…
4) что мы уверены, что союзная военная миссия, снаб-жавшая боевыми припасами русскую армию, будет продолжать такое снабжение также и продовольствием, амуницией и другим снаряжением через Военного Министра, а равно окажет нам и финансовую поддержку.
5) что независимо сего, представляется неизбежным вступить в переговоры с Эстонским Правительством о получении новой Областью выхода к морю в портах Эстонии для обеспечения взаимных торговых сношений. Вполне уверенные, что Российское Правительство Адмирала Колчака оценит создавшуюся обстановку одинаково с нами, мы, извещая о происшедшем и о принятом нами решении Верховного Правителя Адмирала Колчака, одновременно с сим просим Представителей Соединенных Штатов Америки, Франции и Великобритании добиться от своих Правительств признания абсолютной независимости Эстонии».
В седьмом часу снова за исключением не вошедших в состав правительства, собираемся у ген. Марша для подписки нашего заявления, принятого час назад. Англичане вовсе не возражают против измененной редакции заявления, но настойчиво требуют пять подписей с обозначением портфелей, мотивируют тем, что иначе это подорвет в глазах эстонцев и союзников авторитетность организовавшегося правительства…
Применительно к предшествующей разметке, министром председателем, финансов и иностранных дел подписывается С. Г. Лианозов, внутренних дел К. А. Александров, военным — ген. Юденич, остальные подписываются без указания портфелей.
Ген. Марш возвращает С. Г. Лианозову предыдущее, подписанное нами «начерно» заявление. Церемония кончается, и мы расходимся».
Как видим, в «окончательный» (третий по счету) текст Заявления были внесены некоторые «политкорректные» дополнения (в частности, в нем, наконец-то вспомнили о существовании адмирала Колчака), и благие пожелания о дальнейшем сотрудничестве и помощи, но принципиально ничего не изменили.
В следующей главе речь пойдет о том, как и кем формировалась Северо-Западная армия.
На фото: "непримиримые друзья" Юденич и Родзянко (он стоит 4-й слева) с офицерами штаба 1-го стрелкового корпуса. Станция Веймарн 22.07.1919 г. (Взято из интернета).
Продолжение:http://www.proza.ru/2016/11/16/548