(русская фантазия в стиле Однажды в Америке)
1.
Алекс был без ума от танцев, Нэнси тоже. Поэтому ничего странного не было в том, что они однажды встретились в танцклубе этого большого города. Естественно оба хотели научиться танцевать.
Алекс понемногу откладывал от тех денег, что зарабатывал в магазине, а Нэнси, Нэнси – была девушкой предусмотрительной и деньги на обучение танцам у нее уже были накоплены. Как? Но это, видимо, были маленькие женские хитрости: там один сэндвич вместо двух, там – обошлась без кофе, ну и так далее…
В общем, к июню нужная сумма, чтобы оплатить полгода танцев, у Нэнси была готова, но она почему-то медлила целое лето с началом занятий.
Алекса же она не знала совершенно точно и, разумеется, понятия не имела, что он наберет нужную сумму только к сентябрю.
И вот в один из дней осени они встретились в танцевальном клубе с очень смешным названием «Зеленый кенгуру». Почему – кенгуру, и почему – зеленый, об этом не могла сказать даже Кэрролл, хозяйка и танц-коуч по совместительству. Но публика клуб посещала, и от недостатка клиентов Кэрролл не страдала. Причем возраст танцоров был разный, разница между самым молодым и самым старшим, была, скажем, лет в пятнадцать.
Кэрролл не очень-то и церемонилась со своими учениками и тасовала пары так, как ей нравилось, причем иногда логика выбора поражала всех. Она могла поставить толстяка Тони в пару с красавицей Анжелой, прекрасно зная, что постоянный партнер девушки Антонио опять будет страдать и мучится. Или лучшего клубного танцора Диаса соединить с Виолеттой, дамой без комплексов, и уверенной в том, что уж танцует-то она здорово.
Но вот Алекс и Нэнси начали танцевать вместе со второго занятия и больше партнеров не меняли. Что было в голове Кэрролл относительно этих молодых людей - непонятно, потому что она, то чрезмерно уделяла им внимание, то напрочь забывала об их существовании.
Но, в общем, дела пошли, и обучение танцам началось.
Алекс и Нэнси были новичками, и им приходилось поначалу присматриваться к другим, потому что традиции «Зеленого кенгуру» уже сложились, и надо было их понять для начала. Почему, например, никто не спорил с Кэрролл, когда она без всяких объяснений меняла пары, почему через каждый час танцев нужно была садиться на пол в позу лотоса и медитировать.
Конечно, возраст брал свое, а когда тебе чуть больше двадцати, но еще нет двадцати пяти, любая женщина рядом волнует и заставляет и испытывать что-то особенное. Алекс был очень скромным и сдержанным молодым человеком, с трудом подбирал слова в общении, но внутри у него был, пожалуй, океан разнообразных чувств и эмоций. Впрочем, если не океан, то глубокое-то озеро точно.
Сказывалось и то, что родители его были искренне верующими людьми строгих нравов и то, что детство он провел в маленьком городке, затерявшимся где-то в глубине огромной страны. Детей там воспитывали в уважении к взрослым, почтительности и любви к окружающей действительности, начиная от огромного дуба на центральной площади и заканчивая пестрыми оленями, приходившими пить воду из чистого ручья.
В общем, некоторая робость в поведении просматривалась…
Когда после окончания школы Алекс попал в большой город и начал там жить, ему многое было непривычно, но как ни странно, внешний бурный темп жизни большого города как-то совпадал с внутренними ощущениями молодого человека и особого дискомфорта он не испытывал. Но в общении с людьми сложности оставались.
Попав в танцклуб впервые и увидев не менее десяти танцующих женщин, Алекс слегка потерял голову, и понадобилось не менее полутора месяцев, чтобы просто успокоится.
Нэнси была скорее пышечкой, чем худенькой, слегка угловатой и нельзя было сказать с первого взгляда, что вот танцы – ее призвание. Кроме того она носила очки в тонкой черной пластмассовой оправе с большими стеклами. Но вот желание двигаться и танцевать ее постоянно переполняло.
Недаром же Кэрролл при первой встрече с новичками сначала слегка покачала головой и поджала губы, но на втором занятии рассмотрев, как движется Нэнси, сказала: «Вам лучше встать в пару с этим молодым человеком, он неплохо выглядит!»
Занятия танцами в «Зеленом кенгуру» проходили два раз в неделю по три часа, но каждую третью неделю было дополнительное двухчасовое занятие. А на четвертую неделю можно было прийти и позаниматься самостоятельно, хотя Кэрролл находилось тут же. Но она сидела, стояла, шагала, смотрела в окно, и при этом упорно молчала. И это была одна из загадочных традиций «Кенгуру». Клубным танцорам оставалось только строить догадки.
Алекс двигался легко, схватывал движения быстро, Нэнси все давалось чуть труднее, но в школе она уже начинала учиться танцам и поэтому опыт общения с партнером у нее был.
Начали они с ча-ча-ча, потом перешли на медленный вальс. А через два месяца Кэрролл сказала, что пора приступать к аргентинскому танго, но обучение будет трудным, поскольку танго требует очень чуткого и точного ощущения партнера, а это так просто не дается.
Перед Рождеством Кэрролл объявила о первом клубном конкурсе в «Зеленом кенгуру». Но сказала, что новички пока участвовать не будут, а вот во втором апрельском конкурсе они обязательно примут участие. Кроме Нэнси и Алекса были еще две пары новичков, остальным же – это было уже знакомо. В том числе и то, что призовой фонд конкурса был чисто символическим.
Скорее всего, Кэрролл была права, потому что, в первые месяцы занятий новички просто старались запомнить танцевальные движения и правильно их выполнить. А что там делает партнер или партнерша им было все равно, самому бы «не утонуть».
И вот через два или три месяца занятий Алекс начал присматриваться к Нэнси, как к девушке.
Он вдруг заметил, что у нее очень красивые, чуть вытянутые пальцы, что они слегка подрагивают, когда он держит ее руку в своей. Алекс был выше Нэнси на целую голову, и в лицо смотрел ей сверху вниз.
Но чаще он видел ее густые ресницы, подрагивающую верхнюю губу и вздымающуюся грудь. А когда невзначай в каком-то танцевальном движении она касалась его грудью, он испытывал совершенно незнакомое чувство.
Когда он обнимал Нэнси в медленном вальсе, его правая рука потела очень быстро, и он был вынужден держать Нэнси подушечками пальцев. И вот это маленькое движение то ладонь, то пальцы девушка чувствовала, и спиной показывала, когда партнеру уже надо приподнять ладонь.
Он привыкал чувствовать ее колени, бедра, начинал понимать, как она дальше будет двигаться, в общем, происходило все то, что Кэрролл называла чувством партнера. А еще Кэрролл добавляла, что когда вы почувствуете упругость воздуха между вами, вот тогда можно будет и танцевать по-настоящему.
В Рождественском клубном конкурсе победил Диас с партнершей, и это было справедливо, но что интересно, никто не помнил, как зовут партнершу Диаса. Потому что ее только так и называли: партнерша Диаса, А когда Кэрролл объявила, что победили Диас и Роза все подумали: а Роза – это кто, насколько Роза была молчалива, незаметна и без красавца Диаса совершенно не воспринималась.
Алекс и Нэнси после Рождественского конкурса тренировались самозабвенно, танцевальные движения их становились четкими, упругими, пружинистыми.
А еще Алексу нравилось смотреть на Нэнси со стороны: на ее руки, фигуру, шаги, он видел и физически ощущал, когда она уставала, и нужные движения давались ей с трудом. Тогда он говорил: «Отдыхаем…», а Нэнси ничего не отвечала, а просто останавливалась и брела к стулу или скамейке.
Впрочем, иногда она бросала короткий взгляд на Алекса поверх очков, и вот это Алексу тоже начинало нравиться. Он читал в ее глазах, то вопрос, то просьбу о помощи, то радость и гордость от того, что вот это движение уже получается.
Видимо и Нэнси тоже училась как-то понимать своего партнера без слов. Потому что, когда Алекс протягивал ей руки с открытыми ладонями, она послушно вставала рядом, и они начинали танцевать. Или во время остановки Нэнси на мгновенье поднимала глаза, смотрела на Алекса, молодой человек делал едва заметное движение головой влево или вправо, глазами показывал место на полу, и девушке было все понятно.
Если Кэрролл стояла рядом, то изображая строгого наставника, она поджимала губы и говорила: «Да, да! И добавьте - вот это!» Тут танц-коуч делала неопределенный жест рукой, но Нэнси и Алекс ее понимали.
Занятия заканчивались, и танцующие переодевались часто здесь же на скамейках и стульях, Алекс потихоньку посматривал на Нэнси, как она поднимает вверх руки, как ставит ногу на скамейку, приседает, собирает волосы в пучок и забрасывает их на спину.
Когда Нэнси прятала ноги в джинсы, а плечи и руки в дутую курточку, Алекс слегка улыбался: он-то помнил совершенно другую Нэнси. А девушка ловила эту улыбку, смотрела вопросительно-тревожно и, помедлив, спрашивала: «Что-то не так?»
Нет, все хорошо! – это Алекс отвечал, а ему хотелось сказать. – Нэнси, ты сокровище, когда я на тебя смотрю, я – любуюсь, и мне хочется бесконечно смотреть и смотреть на твои всякие разные движения, как я смотрел на лениво дышащее озеро, дрожащие на ветру листья, высокую гибкую траву, оленей у ручья. Мне хочется, чтобы в нашем танце мы были как одно существо, как катящийся куст в степи, парящее облако в небе.
Впрочем, справедливости ради, надо сказать, что на Анжелу и Виолетту Алексу тоже было интересно смотреть, только применительно к Виолетте молодой человек часто отмечал про себя, что вот так не надо двигаться.
А пока Нэнси просто стояла, смотрела и молчала, только губы чуть подрагивали.
- Все, до свидания, молодые, люди, до свидания – это Кэрролл прощалась и провожала их к выходу.
На улице Нэнси шла до автобусной остановке, Алекс ее провожал, а потом шел в противоположную сторону, его квартирка была там. Он специально шел долго, пропуская нужные остановки, чтобы устать, прийти домой, ни о чем уже не думать и лечь спать.
Когда автобус для Нэнси подъезжал не сразу, они успевали немного поговорить.
Выяснилось, что Нэнси приехала с Юга, ее город был недалеко от мексиканской границы, что у нее еще есть две младшие сестры-близнецы, а работает она на почте.
- Нэнси! Но я тебе хоть немного нравлюсь?
- А почему ты все время на Анжелу смотришь, на Виолетту и на Розу тоже?
- Какую Розу?
- Партнершу Диаса!
- А! Я смотрю, как они танцуют.
- Не только…
- Давай, пойдем к тебе!
- Ко мне нельзя, я живу с другой девушкой!
- Тогда ко мне!
- Мой родной отец умер, когда сестры были маленькими, а отчим на меня стал засматриваться. Мне и пришлось уехать сразу после школы. Вот мой автобус. Подними воротник, снег пошел! Нам пока не стоит встречаться…
Снег шел крупными хлопьями, они кружились, слепили глаза, и все это в свете уличных фонарей и разноцветных огней вывесок напоминало какой-то фантастический танец.
- Пока не стоит… А с кем стоит? С Марией?
Мария – это была крупная рослая девица из магазина, где работал Алекс. Через месяц после появления Алекса, но это было еще до танцев, Мария, очарованная сдержанными манерами молодого человека, пригласила его зайти в кафе после работы. А потом они поднялись к Марии, где девушка продемонстрировала все, что она умеет делать.
На следующий день Алексу было слегка стыдно, но Мария весь день улыбалась плотоядно и аппетитно. Впрочем, на этом все и закончилось, потому что Мария вскоре переключилась на Питера, крепко сбитого парня, нового грузчика.
http://www.proza.ru/2016/10/04/1717