Два обнажённых тела лежали на кровати.
Мужчина и девушка.
Девушка несколько раз пыталась встать. Но мужчина опрокидывал её навзничь и вновь принимался жарко целовать.как будто не мог насытиться этой долгожданной близостью с любимой женщиной.
Андрею казалось, что после бесконечно долгой разлуки он не напьётся этого любимого запаха и не оторвётся от этой женской плоти.
Наконец, он заговорил с Анной:
-Как ты оказалась здесь? И что это за люди с тобой?
Анна опустила глаза и промолчала.
Андрей счёл её молчание за конспирацию и продолжал:
-Понимаю. Ты не можешь говорить мне. Но я же тебя не сдам гестапо.
Я хочу, что бы ты осталась со мной, здесь. У меня надежные документы. Есть деньги. Много денег. Ещё одну мастерскую хочу открыть. И тебе тоже документы сделаю. Здесь это, возможно, только плати деньги. Почему же всё молчишь? Кто этот немец, которого ты целовала в щёку?
Анна покраснела.
Угар постельной неги стал таять, как туман под утренним солнцем.
В сердце Андрея змеёй заползала ревность в обнимку с гневом.
Теряя терпение от молчания девушки, он, сжав её руку, рявкнул:
-Кто этот долговязый? Твой любовник?
Глаза Анны стали наливаться слезами, лицо побледнело. Она сказала, почему то шёпотом:
-Да. Я живу с ним. Как его жена.
Увесистая пощечина, затем ещё и ещё. Андрей бил Анну по лицу и кричал в припадке гнева:
-Значит, когда я звал тебя замуж, ты мне отказала наотрез? А с этим холеным немцем спала просто так, без обязательств? Шлюха! Чем он меня лучше? Чем? Объясни мне! Подстилка немецкая!
Анна закрыла разбитое лицо руками и глухо зарыдала.
Андрей опомнился и попытался взять себя в руки.
Он вытащил носовой платок и попытался вытереть кровь, которая текла из разбитого носа Анны.
Но девушка оттолкнула его руки и истерически всхлипывая, стала кричать:
-А что же вы нас все бросили, вояки-защитники!?
Затем, сбиваясь и всхлипывая, рассказала:
- Через три месяца после начала войны в наш город вошли немцы. Мы с мамой спрятались на чердаке больницы. Три дня мы там были без еды и воды и всё видели:как дядю Давида, нашего соседа, облили бензином, подожгли.
Он метался по двору горящим факелом. А солдаты смеялись...
Как его жену убили саперной лопаткой в живот. А она, беременная, ещё полдня мучилась, пока не умерла.
Мы с мамой полтора года работали в прачечной больницы за объедки. Жили в подвале. Всех наших раненных и врачей увезли за город и расстреляли.
А в больнице сделали госпиталь для немцев. Мама мазала мне руки и голову вонючей дегтярной мазью, чтобы меня не изнасиловали солдаты.
Но это не помогло:всех молодых отправляли в Германию.
Когда мама попыталась меня защитить - её застрелили.
Рыдания вновь стали трясти девушку.
Она с укором, всхлипывая, проговорила:
Где ты был тогда? Где? Почему не защитил меня? А теперь попрекаешь?
Гнев у мужчины прошёл, и он горько жалел о своём рукоприкладстве.
Пытаясь загладить свою вину, обнял любимую женщину.
Попытался поцеловать.
Но она, вырвавшись из его рук, сказала раздражённо:
-Оставь меня. Я - немецкая подстилка, шлюха? Хорошо. Я ухожу к Паулю. Он спас меня от борделя и насилия. Этот немец ни разу не сказал мне грубого слова и руку на меня, ни разу не поднял.
Гнев вспыхнул вновь и затопил тяжелым свинцом разум мужчины. Он выхватил нож и приставил его к горлу девушки.
Сжимая до хруста её руку, прорычал в залитое слезами лицо:
-Что бы я отдал тебя немцу? Ты мою душу украла. Лишила меня свободы. Я спать не могу ни с кем, кроме тебя, сучка! Да я зарежу тебя прямо сейчас! А потом доберусь и до тех двоих паскуд! Знаешь, сколько я лощеных гестаповцев за полтора года зарезал?
Анна закрыла глаза. И едва слышно прошептала:
-Режь. Отмучаюсь, хоть. Убийца. У тебя глаза убийцы сейчас, как у тех фашистов, которые убивали наших соседей.
Может, эти слова остановили Андрея.
А может, возникшее сильное плотское желание.
Он бросил нож, схватил Анну за плечи. Грубо швырнув её в постель, стал доказывать по-мужски силу своей страсти.
Через час, целуя Анну в ложбинку между грудей, прорычал:
-Я не отдам тебя никому. Ни немцу, ни богу, ни дьяволу. Загрызу любого за тебя. Ты - мой кусок счастья на этой земле.
А в это время два могучих подручных Гельмута, выбив зубы механику, узнали адрес Андрея. Оглушив и связав работника, они направились к похитителю Анны. Но не в гости, а вернуть украденную девушку.
Говорят, что после бурного и продолжительного соития у мужчины притупляются все чувства: слух, зрение.
А иначе как объяснить то, что Андрей такой обычно чуткий, как лис, не услышал возню возле двери?
Дверь от мощного удара сорвалась с петель.
Андрей, не успев ничего сделать, получил сильный хук в солнечное сплетение, а потом удар по голове. Потеряв сознание, он упал на пол.
Анна с ужасом увидела ликующего и сияющего Гельмута на пороге квартиры.
Внимательно рассмотрев обстановку комнаты немец с иронией произнёс:
-Милая Анхен осваивает Париж?
Затем, подойдя к девушке, схватив её за волосы, нацист вытащил её обнажённую из постели на пол. Произнёс торжествующим тоном победителя:
-Я всегда знал что ты - шлюха, корчащая из себя «фройлян».
Анна молчала и с тревогой вглядывалась в неподвижное тело Андрея. Мысли проносились одна страшнее другой:
-Дышит или нет? Убили?
Вырвавшись из рук Гельмута, она бросилась к мужчине на полу с криком:
-Андрей! Ты жив?
Два телохранителя оттащили девушку и посадили ее на кресло.
Гельмут бросил ей одежду и приказал:
-Быстро одевайся, мы уходим.
-А ты, Отто, найди документы этого героя – любовника.
Документы лежали на старинном комоде. Листая паспорт Андрея, Гельмут ехидно произнёс:
-Так он у нас немец по документам! «Фольск-дойче». Странное имя Андрей. Вот в гестапо удивятся такому имени у немца!
И он с глумливой улыбочкой повернулся к девушке:
-Правда, Анхен?
Анна вскочила с кресла и быстро заговорила:
-Не надо сообщать в гестапо. Это я ошиблась, обозналась. Он похож на одноклассника моего в школе. Прошу вас, герр Гельмут! Очень прошу!
У Гельмута полезли глаза на лоб от удивления.
Впервые она назвала его по имени.
Впервые о чём то просила.
Гельмут и не собирался никуда сообщать. И убивать Андрея тоже не собирался.
Но не из соображений гуманности. Она ему была не известна.
А из соображений собственной безопасности. Не выгодно было привлекать внимание жандармерии и тем более гестапо к своим делам и передвижениям по Франции. И хотя документы у всех были в полном порядке, встреча с коллегами по ремеслу во Франции была очень нежелательна.
Но в этой ситуации Гельмут почувствовал возможность шантажа Анны. Видно, что этот псевдо-немец был ей дорог. А значит?
Гельмут подленько улыбнулся и вышел из квартиры. Следом его помощники вели под руки Анну.
Сборы в дорогу заняли всего тридцать минут.
Пауль очень обрадовался возвращению беглянки и, влюблённо воркуя, суетился возле Анны.
Для него Гельмут придумал сентиментальную историю. Якобы Анну похитил нехороший француз. Но изнасиловать не успел, а только избил.
Конечно, аристократ, не имевший никакого жизненного опыта, поверил в эту сказку.
И успокоился. Он сидел рядом с Анхен, гладил её ручки, стараясь не заглядывать в заплаканные глаза и опухшее в синяках лицо.
Два автомобиля неслись по дороге прочь от Парижа .
Туда на северо-восток. В Нормандию. К морю.
А Гельмут обдумывал план по совращению Анны, путём шантажа.
Конечно, здесь, во Франции, рядом со своими телохранителями он мог легко силой взять девушку. Таблетки сильного снотворного были у него всегда с собой. Напоив ими Пауля, можно было осуществить справедливое возмездие с этой русской шлюхой.
Но!
Он хотел от этой женщины ласки, нежности, любви. Или хотя бы их имитации.
Он мечтал о добровольном слиянии тел. Без насилия.
Выбрав момент, когда Пауля рядом не было, Гельмут быстро произнёс Анне:
-Если не хочешь, что бы твой «немец» по имени Андрей корчился в гестапо, проведёшь эту ночь со мной. Добровольно. Будешь со мной нежна и ласкова. Пауль будет крепко спать. Я дам ему снотворное. Решайся. Через час будет мотель, и ты ответишь мне кивком головы. Всё поняла?
Анна прошептала чуть слышно:
-Да, герр Гельмут.
продолжение:
http://www.proza.ru/2016/09/02/837
-
-