***
Постепенно я успокоился. Спать больше не хотелось. Я лениво просматривал дневниковые записи, но ни что не цепляло моё внимание, пока в глаза не бросились строчки:
«Этот мальчишка был из эмигрантов первой волны, уроженец Кёльна. Его глаза источали какую-то глубинную нечеловеческую боль, когда он рассказывал о бесчинствах арабов в родном городе в 2016 году. Тогда преступники изнасиловали его сестру, и вскоре она покончила с собой. На чистейшем немецком языке мальчик сказал: «Я, Ганс Вагнер, стану русским офицером-десантником. Они – сверхчеловеки». Я невольно усмехнулся, извинился, разумеется. И попытался объяснить, что наши десантники – обычные русские мужики, независимо от национальностей. Просто они правильно воспитаны. Для них слово Родина – самое важное слово, а потому они – лучшие в мире.
Потом он поделился со мной своими прежними планами. Его интересовала микробиология и, в частности, «пожиратели бактерий» – вирусы-бактериофаги. Я подумал тогда, что «арабский вирус» поразил уже всю Европу, что в скором времени она будет съедена изнутри. И что непременно начнётся великое переселение народов. А холодная Россия окажется единственным местом, где европейцы смогут сохранить свою культуру и традиции. И, возможно, этот крепкий немецкий пацан, действительно станет отважным русским офицером… ».
Как же был прав этот родной мне человек…
Марья включила любимую программу «Позитив для КаDетов». Умничка.
Приятная дама категории D вещала о том, что если в канун 100-летия Великой Победы немцы «оккупировали» своё любимое Поволжье, то сейчас, спустя ещё пять лет, они вышли к берегам Енисея. И всё это великое «наступление» обошлось без потерь «в живой силе и технике».
Да, на правом берегу великой сибирской реки началось строительство огромного немецкого города, которому после долгих споров дали немецко-русское название – Берлисейск. Этот город-гигант сможет разместить более тридцати миллионов беженцев из бывшей Германии. Вот ведь парадокс истории: заклятый враг – русские, оказался самым надёжным другом, когда по-настоящему припекло.
Ещё в 2045 году канцлером Германии стал чистокровный араб – сирийский беженец-мальчишка, привезённый родителями в 2015 году. Мальчик вырос. И уже через тридцать лет радостно улыбался своей победе на выборах. Победе демократического большинства, рождённого «маткой арабской женщины». А потом он методично создавал невыносимые условия для проживания в родной стране меньшинства – этнических немцев.
Только русские хорошо помнили, как именно это делается, потому что им самим пришлось бросать работу, квартиры и дома в бывших республиках развалившегося Советского Союза. Им тоже улыбались, отказываясь покупать жильё даже за копейки: «Вы сами всё нам оставите. Зачем платить? Уезжайте к себе… пока живы…».
Кто же, кроме великодушной России, мог приютить, обогреть и подарить гражданство пятидесяти миллионам тех, чьи деды и прадеды бились с русскими насмерть во время Второй Мировой?
Пятнадцать миллионов новых граждан России осели в Поволжье, вернувшись на бывшую историческую родину. А самые морозоустойчивые и молодые немцы двинулись на покорение Сибири, чтобы быть подальше от предательских «европейских ценностей», сыгравших с ними такую злобную шутку. На эшелонах с промышленным оборудованием, строительными материалами и техникой, непрерывно идущих на восток, было написано с немецкой гордостью: «Drang nach Osten». Но никого это не смущало, а вызывало лишь сочувствующие улыбки: «Дранкайте, ребяты. Местов всем хватит. И немчуре, и французикам, и разным прочим шведам. Токо не балуйте. Мы эту вашу гомическую сексуализму враз прищучим… У нас с этим строго…».
Прагматичное российское правительство, выросшее из «птенцов Путина», прекрасно понимало, что миллионы аккуратных, образованных и культурных людей вовсе не будут лишними на огромных просторах самого свободного и независимого государства мира. И люди эти пришли не с пустыми руками: они принесли с собой уникальную культуру производства и чисто немецкую дисциплину. Что же в этом дурного?
А Россия уж такая убаюкивающая страна-колыбель, что безо всякого насилия делает русскими всех, кто в неё попадает. Песни и сказки, водка и сибирские пельмени, дружба и взаимовыручка, когда отдают не лишнее и ненужное, а самое дорогое и последнее. И эти немецкие немцы скоро станут русскими немцами, и французы, спешно покидающие арабскую Францию, тоже станут русскими. Дайте только срок. И всё постепенно перемелется.
Вспомнил о пельменях и ужасно захотел есть.
Мария послушно припарковалась к придорожной пельменной «Для КаDетов». Здесь обедали и ужинали, в основном, старые немцы-переселенцы: рядом раскинулся транзитный городок с постоянно меняющимся населением. Старики могли поболтать за кружкой любимого пива о том и о сём, помянуть недобрым словом новую власть Франко- германских Объединённых Эмиратов, или просто помолчать о невесёлых стариковских делах, хватанув добрую рюмку русской водки за казённый счёт.
Нацепив изобретение Паганеля на лоб, я зашёл в эту русскую харчевню, с вежливым китайским персоналом, «шведским столом», немецкой речью, сибирскими пельменями и водкой на розлив. Огляделся и успокоился: одни братья-бараны. Прямо какой-то бараний интернационал.
К моему столику подошло что-то большое и квадратное, в камуфляже. Я поднял голову: «тазик» с пельменями, десантный берет, тельняшка и майорские погоны. И улыбчивая волчья морда, прорычавшая вопрос: шпрехаю ли я по зи дойчу. Я показал знаками, что «нихт», потому как немой. Но слышу, мол, и русский язык очень даже понимаю.
Волк-офицер строго спросил:
- Вы в армии служили?
Я кивнул.
- А где и когда?
Я приподнял рукав футболки, показав единственную татуировку.
Волчара глянул мельком, на секунду задумался и пробормотал:
- Такого быть не может…
Я пожал плечами.
- Братан, ты служил у «Дяди Васи» семьдесят пять лет назад?!
Я кивнул и снял «третий глаз» за ненадобностью.
Офицер вскочил, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь:
- Разрешите представиться: командир десантно-штурмового батальона Ганс Вагнер. Следую на новое место службы, в Берлисейск. А у вас, извините за вопрос, немота от контузии?
В этот день меня уже ничего не могло удивить.
Я показал рукой, что это – дело прошлое и не имеет значения, а ему пора сесть за стол – люди смотрят. Русский майор, Ганс Вагнер, похоже, заканчивал свою военную карьеру. Ему явно перевалило за сорок пять. Он понял мой взгляд:
- Да, категория CD. После ранения отправили в новое десантное училище. В Берлисейск. На преподавательскую работу. Буду из немецких парней делать настоящих русских мужиков. Воспитывать правильно. Чтобы нашу Родину любили. И рвали за неё любого. А Сибирь – лучше сирийской пустыни. Я ведь сам – из Кёльна. Немецкий язык – первый родной.
Он долго рассказывал о том, что я и без него знал. Но категорически отказался выпить со мной.
- Не положено. Служба. И категория не позволяет. Хотя выпить с вами посчитал бы за честь.
Я выходил из харчевни в голубом берете, подаренном русским офицером-десантником.
Жизнь у него получилась. Мечта немецкого мальчика сбылась.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/05/08/1604