Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2016/03/21/1863
Глава 8. Просто так
17 октября, 2013 год, магическая тюрьма Чёрный Острог
В холодном подземелье Главного тюремного корпуса, разделённого при помощи решёток на одинаково тесные и дурно пахнущие клети, капала невидимая вода, разрывая тишину на такие же равные промежутки времени. Покрытые зеленоватой склизкой плесенью стены плакали в освещении единственной масляной лампы, в которой давно не меняли топливо: она коптила потолок и плевалась искрами горящего масла, что гасли на лету из-за стоящей в подземелье влажности. Здесь, в невыносимых условиях сырости и холода содержались особо опасные преступники магического измерения.
От долгих мучительных пыток тело окаменело. Любая попытка пошевелиться вызывала тупую боль и тошноту – воины клана Гераридея знали толк в своём деле и выбивали из узников правду без единого следа на их телах, оставляя лишь в душе кровоточащие ссадины и раны.
Лязг металлического засова на входной двери в темницу заставил узника вздрогнуть и тихо застонать от боли. Он прикусил нижнюю губу и крепко зажмурился, почувствовав тепло липкой крови, стекающей по подбородку. Шаги гулким эхом раздавались по всему подземелью, приближаясь к единственной заселённой камере, на полу которой бесформенным кулём лежал измученный пленник.
Шорох, скрежет, скрип, стук.
Он приоткрыл заплывший от постоянной холодной сырости глаз и смог разобрать очертания воина, двигающего в его сторону поднос с двумя глиняными стаканами и глубокой миской, из которой торчала длинная ручка изогнутой ложки. В нос ударил крепкий запах тушёного мяса, свежего хлеба и свежесваренного кофе. Узник с трудом поднял голову от ледяного каменного пола и с недоверием посмотрел на невысокую худощавую фигуру воина в длинном сером халате поверх тюремной униформы. Это был Рю, помощник главы клана Гераридея и заведующий подземной лабораторией тюрьмы, что находилась на два уровня выше от тюремных камер.
- Что, казните скоро? – сиплым голосом спросил узник и опустил голову на промозглый пол клети.
- С чего Вы это взяли? – удивился воин, подвигая ближе к заключённому мужчине поднос с ароматными яствами. Пар белыми клубами струился от глиняной миски с мясным варевом.
- Не морочь мне голову, - нервно сглотнул слюну узник. – К чему тогда эти церемонии? Перед смертью я могу обойтись и без ваших подачек…
- Если Вас и казнят, то ещё не скоро, - сообщил Рю и, спохватившись, прикрыл рот ладонью. Узник едва не расхохотался при виде его серьёзных раскосых глаз, по своей форме напоминающих морские ракушки. Право слово, этот восточный люд всегда был забавен в своём стремлении быть честными и храбрыми воинами!
- Поешьте, пожалуйста, - Рю коротко кивнул, и, поборов в себе желание поклониться преступнику, развернулся в сторону выхода.
- Метод кнута и пряника в этом заведении пугает до чёртиков, - кряхтя, узник сел на грязный кусок старого засаленного ковра и, подобрав под себя отчаянно ноющие от невыносимой боли ноги, осторожно взял в руки ложку. – Надеюсь, что с помощью этого щедрого подаяния я не отправлюсь к праотцам…
- Как можно! – возмутился Рю и в два шага оказался возле решётки. Его высокие скулы горели алым огнём негодования, пар рваными облаками вырывался из его приоткрытого рта. – Господин Гераридея никогда не позволил бы такого…
- Не позволил? – с ехидством переспросил узник и отщипнул мякиш от щедрого куска овсяного хлеба. – Высокого же ты о нём мнения, воин…
- Вам не удастся опорочить имя главы, - отчеканил оскорблённый Рю и сжал металлические прутья тюремной решётки.
- Ты всё равно мне ничего не сделаешь, - театрально закатил глаза узник и развёл руки в стороны. – Ну, хоть еда не отравлена, и на том спасибо.
Рю вспыхнул и быстрым шагом направился в сторону выхода.
- Эй, стой!
Воин замер у двери.
- Так уж и быть, в благодарность за пищу скажу тебе кое-что, - с набитым ртом проговорил преступник. – Когда день и ночь встретятся друг с другом, тогда же встретятся две силы, на которых держится весь мир…И грядёт великая битва, и восстанут павшие столпы военной мощи, и будут они сражаться не на жизнь, а на смерть… Хмм, хотя восставшим не нужно ни то, ни другое, - закивал головой узник и вновь принялся за еду, шумно сглатывая непрожёванные куски и проливая мясной бульон на грязный ворот рубахи.
Рю терпеливо ждал, пока он доест, и спросил, всем своим видом выражая равнодушие:
- И что дальше?
- Хм, дальше… - призадумался узник и, почесав давно не стриженную грязную голову, радостно добавил: - и грядёт кровавая битва за мир и спокойствие на магических землях.… Да вот незадача! – вскричал он, ударив ложкой по пустой миске. – Погибнет невинный агнец от рук злого демона, да развернётся борьба противостояний, да поможет враг и предаст верный друг… Обещание! Обещание нужно выполнить…
Насытившийся узник устало потёр слипающиеся глаза и повалился на пол свой грязной клети, чувствуя тепло, разливающееся по каждой части его измученного пытками и голодом тела.
Рю вытащил из внутреннего кармана куртки блокнот в бархатном переплёте и, закрыв глаза, ткнул указательным пальцем в его чистый пергаментный лист. Вскоре на нём один за другим стали проявляться чёткие фразы, дублирующие всё сказанное узником магической тюрьмы, которого разморило от вкусной еды после вынужденно длительного голода. Рю захлопнул блокнот и вышел из темницы, попутно наложив заклятие на все входы и выходы подземелья. Преступник погрузился в крепкий сон на трое суток.
- Всё оказалось проще, чем я думал, - пробормотал воин, перепрыгивая на лестнице сразу три ступени. Необходимо доложить начальнику магической тюрьмы о полученном с горем пополам предсказании: господин Гераридея находился в Королевском дворце и совместно с представителями других кланов разрабатывал стратегию борьбы с песчаным убийцей Кроком и его бесчисленной армией котов-оборотней, что разбрелись по всему магическому измерению, выжидая время нападения.
Но не бывать этому.
Никогда.
Рю поправил на поясе ножны с двуручным мечом, - гордостью его восточного народа, - и скрылся за высокой дверью, которая вела в подземную лабораторию магической тюрьмы Чёрный острог.
17 октября, 2013 год, внешний мир, город Н-ск
- Так, дорогуша, больничный лист закрываем сегодня, и завтра можете выйти на работу, - проговорила пожилая женщина в белом халате и накрахмаленной шапочке, из-под которой выбивались колечки русых с проседью волос. Она протянула пациентке бумажный лист голубого цвета, исписанный мелким почерком. – В сто девятом кабинете поставите печать, и всё.… А, что я это Вам говорю, не впервые же здесь.
- Спасибо, - поблагодарила девушка и, накинув на плечо сумку, усыпанную значками и лентами, побрела к выходу. Поймав на себе жалостливый взгляд медсестры, она натянула до носа коричневый шарф крупной вязки и вышла в коридор.
За дверью кабинета на неё уставилось несколько десятков пар глаз: кто-то смотрел с любопытством, кто-то с улыбкой, а кто-то и с неприкрытым отвращением. Девушка как можно быстрее скрылась за бетонной лестницей, ведущей на второй этаж, под которой находилось застеклённое окошко сто девятого кабинета. Как назло, сегодня в городской поликлинике № 1 было столпотворение: женщины, мужчины, старики, дети – все переглядывались, перешёптывались, незаметно косились и кивали головами в её сторону.
- Что это с ней?
- Это заразно?
- Она уже родилась такой?
- Фу, какая мерзость!
Трёхлетний мальчик выбежал в проход между лестницей и деревянной скамьёй и, пытаясь поймать укатившийся от него мяч, столкнулся с девушкой в шарфе. Он поднял вверх голову с подстриженными под горшок волосами, задумчиво сунул себе в рот палец правой руки и многозначительно изрёк:
- Жаба!
Девушка бросилась к окошку сто девятого кабинета и протянула исписанный вдоль и поперёк больничный лист. Полная женщина с привычным недоверием и подозрительностью сначала изучила бумагу, а потом взглянула на лицо девушки – оно было цвета сырого мяса и испещрено уродливыми белыми рубцами с алыми вкраплениями лопнувших капилляров и крупной сеточкой синих вен.
- Изабелла Серебрякова? – женщина в белом халате повертела в руках больничный лист и поставила в его правом нижнем углу треугольную синюю печать. – Выздоровели?
- Ну, почти, - замялась девушка и вновь натянула шарф на пол-лица.
- Понятно, - равнодушно отозвалась женщина и вернула ей бумагу. – Больше не болейте.
«Если бы», - с досадой подумала Изабелла и спрятала её во внутренний карман своей необъятной сумки. Стараясь не смотреть по сторонам, она вышла из поликлиники во внутренний двор, избавившись, таким образом, от нового шквала сочувствующих и брезгливых взглядов.
На улице она выдохнула изо рта белый пар. Октябрь в Н-ске в этом году не радовал, хорошей тёплой погоды не было ни одного дня: с утра до вечера моросил мелкий дождь, солнце пряталось за плотными серыми тучами. Под ногами блестели мутные неровности грязных луж, окаймлённых островками уцелевшего асфальта – улицы города, которые не могут отремонтировать вот уже который год, терпеливо ждали, когда их засыплет красивый ковёр белого снега.
Во дворе не было ни души.
Изабелла присела на низкую, покрытую дождевыми каплями скамью и устало вытянула ноги, упёршись руками в мокрое дощатое сидение. Вот уже второй месяц она не может избавиться от загадочного недуга, что поразил всё её тело и изуродовал кожу, а также пошатнул её с детства крепкий иммунитет: теперь она не вылезала с больничных отпусков с бронхитами, отравлениями и прочими заболеваниями. Малейшее дуновение ветра, кашель случайного прохожего или непривычная еда – и Серебрякова со слезящимися глазами и в больничной маске в пол-лица вновь брела в поликлинику, где её теперь знали все врачи и медсёстры.
Изабелла поёжилась и натянула вязаную шапку с помпоном до бровей. Два месяца назад её без сознания доставила карета скорой помощи в больницу, где она пришла в себя только на третьи сутки и с ужасом обнаружила на всей поверхности своего тела гнойные струпья. Две недели, проведённые в инфекционном отделении, позволили вылечить эту напасть, но рубцы так и остались, напоминая о случившемся. Врачи ни городской, ни областной больницы не смогли поставить точный диагноз.
Изабелла страдальчески поморщилась и встала со скамьи. Прежде чем идти домой, необходимо заехать в редакцию «Н-ского вестника» и отдать начальнику больничный лист, чтобы приступить к работе. Девушка живо представила его недовольно поджатые тонкие губы и заторопилась. Надо успеть, пока он не уехал в город…
Во внутренний двор городской поликлиники с пронзительным воем сирены лихо завернула карета скорой помощи. Изабелла только успела отпрыгнуть в сторону клумбы с увядшими астрами, когда автомобиль резко затормозил у чёрного входа. Два мужчины и женщина в синей униформе быстро выбежали из него и ловкими заученными движениями отворили задние двери.
- Поберегись!
Изабелла вжалась в кирпичную стену больницы, пропустив носилки с лежащей на них старушкой в растрёпанном фланелевом халате. Она закатывала глаза и что-то бормотала, перебирая иссохшими крючковатыми пальцами ворот у опухшего горла. Рассыпавшиеся серебряными нитями длинные седые волосы свешивались с носилок, едва не касаясь грязи осенних дорог. Поравнявшись с Серебряковой, безумный взгляд старухи метнулся в сторону её изуродованного лица, и она закричала диким голосом, тыча пальцем в перепуганную девушку:
- Отметина дьявола! Зло среди нас! Изыди!
- Ну, что встали! – сердито крикнула фельдшер, захлопнув дверь машины. – Тащите её уже!
- Проклятие! Это проклятие! Чёрная магия! Проделки сатаны! Нам всем кон-е-еец…
Крики умалишённой старухи смолкли в полумраке больничного коридора, следом вбежала фельдшер.
Когда за этой процессией захлопнулась тяжёлая дверь, оцепеневшая Изабелла прикоснулась к своей бугристой щеке и с удивлением обнаружила на ней солёные дорожки непрошеных слёз. За два месяца борьбы с загадочной болезнью она довольно стойко сносила насмешки окружающих, но, видимо, и её железному терпению наступил закономерный конец. Девушка судорожно всхлипнула и осторожно промокнула горевшие огнём щёки бумажным платочком.
- Не плачь! Эка невидаль – рыдать из-за сумасшедшей бабки! Плюнь да разотри. У нас таких за каждую смену два десятка наберётся…
Водитель кареты скорой помощи присел на лавку и с жадностью втянул в себя дым зажжённой сигареты. Изабелла помахала перед лицом ладонями и перевела дыхание.
- Вот так-то лучше, - усмехнулся мужчина в синей форменной куртке и, стряхнув пепел на землю, поинтересовался: – прости за любопытство, но где ж тебя так угораздило?
- Не знаю, - пожала плечами девушка. – Похоже, врачи тоже не в курсе.
- Беда, - водитель замолчал, и успокоившаяся Серебрякова собралась было уходить, как он задумчиво произнёс: – а ты не пробовала к какой-нибудь ворожее сходить, может, сглазил кто?
Изабелла непонимающе уставилась на мужчину.
- Вы это серьёзно?
- Абсолютно, - заверил её водитель и, пошарив во внутреннем кармане куртки, вытащил неровный клок бумаги в размытую клетку. – Вот, например, бабка Софья…
- Извините, но меня это не интересует.
- Да погоди ты, - мужчина затушил сигарету о внутреннюю часть мусорного бака и протянул девушке помятый обрывок бумаги с небрежно написанным кривым почерком. – Чем чёрт не шутит…
- Спасибо, до свидания, - Изабелла кивнула головой и побежала к автобусной остановке, на ходу заталкивая клочок бумаги в сумку. Она не рискнула выбросить её на глазах у мужчины прямо в урну.
Странная болезнь, странная бабка, странный водитель…
- Может, и я сама стала странной? – пробормотала девушка и запрыгнула в отъезжающий полупустой автобус.
После того, как она примостилась у окна на обитом дерматином сидении и рассчиталась с кондуктором за проезд, она решила взглянуть на корявую запись на оборванном листке бумаги.
«..улица Красная, дом двадцать один…Софья».
Это же район старого центра Н-ска, возле белой часовни! Изабелла почувствовала привычную тяжесть в затылке и опухших веках, и холод во всём теле, кроме лица. Оно по-прежнему горело алым пламенем, будто бы кислотой разъедая каждый рубец и шрам.
«Похоже, у меня опять поднялась температура», - вяло подумала девушка и устало прислонилась пылающим лбом к прохладному окну, со стороны улицы покрытому дождевыми каплями. Бумажку она сунула на дно сумки и в ту же секунду забыла о ней, погрузившись в дремоту, сковавшую все её озябшие в тёплом автобусе части тела.
«Всё равно мне уже ничто не поможет».
17 октября, 2013 год, деревня Потерянные Холмы
Электропоезд со скрежетом захлопнул за последними пассажирами автоматические двери и, постепенно набирая скорость, скрылся в темноте ночного леса, прощально подмигнув ярко освещёнными окнами. Безлюдная станция погрузилась в неуютную звенящую тишину и тьму холодной осенней ночи. На перроне железнодорожной станции одиноко стоял ветхий деревянный сарай с болтающейся на одной петле выломанной дверью и зияющей чёрной дырой вместо окна. Всюду валялись опавшие листья и ветви деревьев, сорванные неугомонными ветрами – дворников на станции не было вот уже несколько лет. Где-то вдали ухал филин, и переговаривались вездесущие сверчки, ещё не отправившиеся на покой на долгие зимние месяцы.
- Ну и местечко, - Агата поморгала несколько раз, привыкая к темноте, и предусмотрительно положила ладонь на рукоять рубинового меча. – Ванда, ты где?!
- Я тут, - голос рыжей ведьмы дрожал где-то с левой стороны, и Агата нащупала её голову с закрученными на затылке волосами.
- Не потеряйся, - предупредила она подругу. – А где наша благородная девица?
- Замолкни, Госсамер, - прошипела из темноты Ада Кришталь, чем-то шурша и чертыхаясь. – В отличие от тебя, я занята делом!
Спустя мгновение вспыхнул яркий огонёк, осветивший всю железнодорожную станцию, и мерно разгорелся за мутным стеклом масляной лампы. В скудном свете профиль воина Кришталь с вытянутым подбородком выглядел настолько устрашающим, что Марк плотнее забился за пазуху хозяйской куртки.
- Куда идём? – спросила Агата, не выпуская из рук меча и ведьминой макушки. Невидимый ветер стонал в полуразрушенном сарае и с чудовищным скрипом раскачивал покосившуюся дверь.
- На юго-запад, - неохотно ответила Ада и, взглянув в дорожную карту магического измерения, указала на красную точку между лесным массивом и извилистой рекой. – Нам сюда.
- Что и ожидалось от клана воинов-торговцев, - проговорила Агата, восторженно глядя на горбоносый профиль в свете масляной лампы. – Найдёте путь из любой точки магического измерения! Веди нас!
- Отвали! – рявкнула Кришталь с багровым от гнева лицом и, резко развернувшись, быстрым шагом направилась к неприветливому чёрному лесу.
Подхватив под руку испуганную Ванду, Агата двинулась следом за торопливо удаляющейся фигурой девушки-воина.
- Не отставай, - проговорила она, предусмотрительно сжимая во вспотевшей ладони рукоять рубинового меча. – Потеряться здесь – секундное дело…
- Ты веришь ей? – осторожно спросила рыжая ведьма и опасливо покосилась на рассерженную Кришталь, что шла впереди них с тусклой масляной лампой в руке.
- Конечно, - Агата с удивлением посмотрела на обеспокоенную подругу. – Несмотря на свой отвратительный нрав, она – истинный воин Королевской армии, который подчиняется приказам и не причинит вреда наследнице главенствующего клана… и маленькой белой ведьме, - усмехнувшись, добавила она.
- Почему же вы тогда ссоритесь?
- Просто так, весело же, - последовал невозмутимый ответ.
Постепенно глаза привыкли к кромешной тьме октябрьской ночи. По обе стороны нехоженой лесной тропы, петляющей меж деревьями, высились тёмные силуэты елей и дубов, которые зловеще тянули свои голые ветви в скудном освещении масляной лампы. Вскоре холодный ночной воздух пробрал путников до костей, и они, не сговариваясь, прибавили шаг.
Агата держалась позади всей процессии с рубиновым мечом в руке и бегло осматривала местный лес – он был не такой густой, как в Претории, но и не такой редкий, как в пригороде Варны. Она не могла понять, где они находятся: всё ещё во внешнем мире или уже перешли в магическое измерение?! Подобные незримые порталы, соединяющие миры, существовали в таком неограниченном количестве, что люди либо маги порой случайно забредали не в то измерение, окончательно запутавшись в дорожных указателях и картах. Хуже всего приходилось людям, так как маги с младых ногтей знали, как вернуться обратно. В лучшем случае, заблудившихся овец выводил в свой мир патруль воинов Королевской армии, в худшем – их сжирало местное зверьё, одно лишь изображение которого в магических свитках бросало в дрожь даже самого закалённого в сражениях бойца.
Под ногами мягко пружинила полусгнившая листва, еле заметный, но пронизывающий насквозь ветер и мрачное беззвёздное небо предвещали сезон нескончаемых нудных дождей. Агата вспомнила, как они с бабушкой каждый год в середине октября надевали резиновые сапоги и шли на рынок за крупными хрустящими кочанами белокочанной капусты. Дома они рубили их на несколько частей, - бабушка сокрушённо качала головой, когда маленькая Агата с горящими глазами огромным ножом мастерски расправлялась с ними, - и солили в деревянной кадке, которую из года в год выносили из кладовой и водружали в дальний угол их маленькой кухни. Вкус этой солёной капусты, которую бабушка неизменно подавала с отварным картофелем практически всю зиму, Агата помнит до сих пор.
«Осенний дождь мелко сеет, да долго тянется», - любила повторять бабуля и, протянув внучке старый цветастый зонт, подхватывала длинную ручку сумки из кожзаменителя на колёсиках, битком набитую капустой, морковью и крупной солью в полиэтиленовых пакетах. Агата гордо несла зонт, строго отслеживая, чтобы капли противного дождя не падали на её любимую бабушку, и специально подставляла своё правое плечо под его холодные капли. Правда, ей потом влетало за промокшую насквозь куртку, но она всегда считала, что здоровье и комфорт бабули важнее каких-то там мокрых тряпок. Тем более, девочка отличалась крепким здоровьем мага-полукровки и практически никогда не болела.
Резкий порыв холодного ветра вывел Агату из странного ностальгического оцепенения. Они по-прежнему шли в лесу неизвестного происхождения, вдали маячил свет от масляной лампы Ады Кришталь, следом семенила невысокая фигурка Ванды в серой куртке, из-под которой привычно торчали неизменные синие шаровары и полы оранжевого сарафана. Из грубых резиновых сапог, словно карандаши в стакане торчали её бледные ноги.
- Мяу.
Марк зашевелился за пазухой у хозяйки и заблестел в темноте зелёным фосфором круглых кошачьих глаз.
- Что такое? – пробормотала Агата и крепче сжала рукоять меча, нервно оглядывая деревья и кустарники, тянущиеся по обе стороны нехоженой лесной тропы. – Кто-то здесь есть?
Кот кивнул и с головой нырнул за пазуху хозяйской куртки. Агата шумно вдохнула ночной воздух осеннего леса и среди его приятных ароматов прелой травы, хвои и собирающегося дождя смогла различить запах шерсти какого-то животного.
- Кто там? – еле шевеля губами, спросила она Марка, но тут же вспомнив, что тот немой в обличии кота, с досады скрипнула зубами. – Проклятье…
Ада Кришталь остановилась на лесной тропе и, приглушив масляную лампу до состояния еле теплившегося огонька, оставила её висеть в воздухе и освещать своим тусклым пламенем лесные окрестности. Ванда остановилась, не решаясь оглянуться назад. Она ощущала спиной цепкий взгляд подруги и будто бы видела её бледный, заострившийся профиль. В одно мгновение к ничего не понимающей рыжей ведьме прижалась крепкая спина воина Кришталь, а с другой стороны её придавила спина Агаты. Не сговариваясь, воины выставили своё оружие в разные стороны лесной тропы: в блёклом свете масляной лампы хищно сверкнул рубин на рукояти меча наследницы клана Госсамер, отразив кровожадное сияние кривых клинков Ады Кришталь.
Зажатая со всех сторон спинами воинов, Ванда с трудом повернула голову и сквозь полуголые чёрные ветви кустов увидела бесчисленное множество светящихся голубых глаз с горизонтальными узкими зрачками. Они были всюду – голубые глаза округлой формы, так не похожие ни на человеческие, ни на животные органы зрения.
- Что за твари? – негромко спросила Агата, всей спиной ощущая дрожь щуплого тела перепуганной ведьмы.
- Ты невежда, Госсамер, - охрипшим голосом произнесла Ада, не спуская взгляда с кустов, откуда резко пахло мокрой шерстью и таращилось бессчётное количество немигающих голубых глаз. – Неужели никогда не слышала о гликионах?!
- Представь себе, нет, - раздражённо ответила Агата. – Куда мне до тебя, принцесса…
- Хватит! – дрожащим голосом прервала их пререкания Ванда. – Гликион – это существо в виде трёхметрового змея с головой собаки и с кончиком хвоста в виде змеиной головы… Они очень ядовиты!
- Вот как, теперь всё понятно, - кивнула Агата. В кустах мелькали взъерошенные с оскалёнными пастями собачьи головы, было отчётливо слышно, как по полусгнившей листве шуршали змеиные тулова, покрытые прочной, словно сталь чешуёй.
- Что тебе понятно? – недовольно спросила Кришталь.
- Что мы уже не во внешнем мире, - выдохнула девушка и привычным движением отсекла голову незаметно подобравшейся к ней змеи. Та с глухим стуком упала на землю и застыла с открытой пастью, из которой торчал тройной ряд жёлтых острых зубов. Потухшие голубые глаза тут же затянуло мутной плёнкой. Оставшаяся без хвоста собачья часть твари залаяла на весь лес и, завертевшись на месте волчком, попыталась зализать рану, из которой текла густая бурая кровь.
Окружившая путников стая гликионов замерла от неожиданно быстрой смерти своего сородича, и, громко взревев, бросилась на них со всех сторон. Перехватив меч обеими руками, Агата отбивала натиск магических созданий: с высоты своего роста она отрубала головы собакам и перерезала глотки змеям, что пытались пробраться к ногам. Ада Кришталь короткими расчётливыми движениями своих кривых клинков сносила головы разъярённых голодных зверей, не подпуская их ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
Ночной лес наполнил запах крови. Он впитывался в землю, в всклокоченную собачью шерсть и в жёсткую змеиную чешую. Зажатая между двумя сражающимися спина к спине воинами, Ванда Бровко стояла, зажав руками уши, не в силах слышать их тяжёлое дыхание и рёв чудовищ. Горящие глаза вновь и вновь прибывающих тварей блестели из кустов и своим голубым холодом освещали кровавое побоище на лесной тропе.
Ванда не знала, что делать. На запах крови могли явиться существа страшнее курольвов и гликионов вместе взятых. Ведьма чувствовала, что, несмотря на хвалёную выносливость воинов Королевской армии, девушек надолго не хватит. Гликионы передвигаются многотысячными стаями, а размахивать оружием три дня кряду им не с руки – задание Главнокомандующего, о котором говорила Ада Кришталь, следует выполнить до наступления утра. Рыжая ведьма осторожно опустила руку в свою походную сумку из коричневой замши и стала перебирать бумажные свёртки с засушенными травами и маленькие склянки с экстрактами и мазями. Бинты, хлопковая вата, чистые тряпицы…
- Не дёргайся! – заорала Агата и резким взмахом руки снесла две собачьи головы и одну змеиную. – Погибнуть захотела?!
- Они будут прибывать ещё несколько дней! – крикнула Ванда и втянула голову в шею, не прекращая лихорадочных поисков в сумке. – Нам нужен способ, чтобы уничтожить их за один раз!
- Не мели ерунды, белая ведьма! – прогудела Ада Кришталь, без остановки кромсая лесных чудищ и носком сапога откатывая их дёргающиеся в предсмертных конвульсиях тела в разные стороны. – Не бывать такому!
- Бывать…ай! – падающая на землю змеиная голова с развёрстой пастью прошлась вдоль обнажённого колена Ванды и острым клыком расчертила на ней неровную алую линию.
- Что такое?! – заорали в один голос воины, не в состоянии оглянуться назад, и отражая смертельный натиск новой голубоглазой волны чудовищ.
- Ничего! – Ванда нащупала в сумке засушенную ветвь можжевельника и, превозмогая боль в оцарапанной и немеющей от яда ноге, зашептала заклинания.
Хвойная ветвь вспыхнула ярко-зелёным пламенем, которое за несколько секунд превратилось в искрящий, с клубами едкого дыма чёрный огонь. Гликионы заскулили и медленно отступили в кусты, с опаской поглядывая на плюющий искрами ведьмин факел.
Агата и Ада как по команде отступили от рыжей ведьмы, не опуская оружие и тяжело дыша.
- Пропадите пропадом, нечестивые твари! – Ванда бросила на землю зажжённую можжевеловую ветвь и наступила на неё ногой. Лесная почва вздрогнула и пошла судорожной волной с того места, куда легла заклятая хвоя. Девушки-воины с трудом удержались на ногах и подхватили под руки рыжую ведьму, которая едва не угодила в кучу изуродованных мёртвых тел чудовищ.
Гликионы один за другим припадали к земле и, покорно вытянув шеи, тут же тлели, оставляя после себя разрушенные черепа и кости. Проклятие можжевеловой ветви настигло всех магических тварей, что пытались спрятаться в лесу и спастись от губительной магии. Спустя несколько мгновений не осталось ни одной пары светящихся голубых глаз, и лишь тлеющие останки напоминали о недавнем нашествии опасных и ядовитых чудищ.
Ада Кришталь брезгливо вытерла окровавленные клинки своих мечей и, вставив их в ножны за спиной, поймала на лету разгорающийся масляный фонарь. В его ярком свете останки гликионов выглядели ещё уродливей.
- Как интересно, - протянула Ада. – Белая ведьма, использующая запрещённую магию…как это понимать?
- Секреты клана, - отозвалась Ванда и, встретив нахмуренный взгляд Агаты, незаметно качнула головой. Их новой соратнице не стоит знать об уроках Мадлены в родовом поместье клана Госсамер, иначе она может приравнять их к предателям Королевского двора и казнить на месте.
- О да, Ванда удивительна! – воскликнула Агата и спрятала в ножны очищенный от крови рубиновый меч. – Веди нас дальше, госпожа Кришталь!
- Мы почти пришли, - недовольно буркнула Ада и, сверившись с картой, сошла с лесной тропы и скрылась в кустах.
В ста метрах от кровавого побоища находилась поляна странной кривой овальной формы, окаймлённая молчаливым тёмным лесом. В вышине раскачивались верхушки деревьев, и на фоне чёрного беззвёздного неба они будто бы водили беспорядочные хороводы, по очереди кланяясь путникам, оказавшимся на этой поляне.
- Останься здесь, - бросила Ванде Ада Кришталь и, вновь вытащив из ножен кривоватые мечи, двинулась в центр необъятной поляны. – Госсамер, за мной. Старайся как можно дольше скрывать своё присутствие…
- Не останусь, - упрямо замотала головой рыжая ведьма и вцепилась в рукав Агаты.
- Там опасно, - возразила ей Кришталь но, подумав, махнула мечом. – Ладно, чёрт с тобой, пошли! Если что, подожжёшь ещё одну ветку…
Агата хотела съязвить по поводу её своеобразного чувства юмора, но тут же передумала: ей не нравилась эта обширная поляна так же, как и Марку. Он недовольно урчал и царапал ей шею. Девушка погладила кота и двинулась следом за Адой и Вандой.
Они были здесь.
Трое.
В центре поляны восседал он. Агата шла на ватных ногах, замедляя шаг. Рука потела, меч едва не выскальзывал из неё на пожухлую мёртвую траву. Страх, пустивший корни в детстве, сковывал движения и заставлял покрываться с ног до головы липким потом. Крок сидел на стволе полусгнившего дерева, оперевшись локтями в острые колени и опустив голову вниз. Глубокий капюшон скрывал его лицо, а из-за длинных рукавов и подола потрёпанной мантии не было видно конечностей. Давно забытые воспоминания из детства накрыли удушливой волной животного страха, что расцвёл в душе кроваво-чёрными цветами. Агата оттянула внезапно ставший тесным ворот форменной куртки и жадно вдохнула прохладный ночной воздух. Её замутило. Ещё чуть-чуть и девушку бы вывернуло наизнанку, но твёрдая рукоять клинка Ады Кришталь со всей силы опустилась на её дрожащую спину. Агата вздрогнула и пришла в себя. Паника отступила.
«Почему я так боюсь его? Во время сражения с Даркестом я не ощущала ничего, кроме желания победы и отмщения за убитых…в чём дело?!».
Рядом с Кроком высилась фигура женщины в длинном чёрном платье. Белое, будто бы осыпанное мукой лицо, мутные, ничего не выражающие мёртвые глаза, искривлённый в усмешке рот. Подле неё суетился низкий толстенький человечек с крупной лысой головой в венчике чёрных с проседью волос. Он подпрыгивал от нетерпения и с грацией бегемота метался то к одному своему соратнику, то к другому, что-то рассказывая и размахивая короткими пухлыми ручками. Видимо, это был глава клана Кришталь, отец Ады.
«Что они задумали?!».
При всей своей самоуверенности Агата отчётливо понимала, что в возможной схватке с этой троицей им никогда не одержать победу. Не тот уровень силы, знаний, опыта. И ненависти. Если судить по бледному горбоносому профилю Ады Кришталь, она не предполагала, что у задания Главнокомандующего будет такой плачевный исход. Провести разведку местности, обнаружить возможные следы преступников…. А что делать при столкновении с ними?! Голубоглазые гликионы – ручные щенки по сравнению с предательницей Мадленой и песчаным убийцей Кроком.
- Попробуем окружить их, - ужаснувшись своим словам, пробормотала Ада и двинулась в левую сторону от врага. – И задержать.
Агата кивнула, не в состоянии спорить и направилась было в обход, но остановилась как вкопанная, услышав высокий пронзительный голос, наводивший на всё живое ни с чем не сравнимый страх:
- И что вы пытаетесь сделать?
Воины замерли на месте. Сложив руки на груди, Мадлена смотрела на них с центра поляны и криво ухмылялась, обнажив в устрашающей улыбке серые дёсны. Не в силах больше стоять и смотреть на приближающуюся гибель, Ванда медленно опустилась на холодную и влажную землю, покрытую останками травы. Боль в заражённой ядом гликиона ноге медленно распространялась по всему телу, но рыжая ведьма не замечала этого. Всё кончено. Несмотря на их совместные тренировки, трапезы в замке и сражения в недалёком прошлом, она по-прежнему испытывала леденящий ужас перед ожившим трупом, владеющим силой и знаниями, несравнимыми ни с кем из ныне живущих в измерении магов.
- Мы пытаемся задержать тебя, предатель Королевского двора! – крикнула Ада и взмахнула мечами. – Даже ценой собственных жизней!
- Какая гневная и патриотичная речь! – с издевательским восхищением произнесла Мадлена, прижимая уползающий искривлённый рот к щеке. – Весьма похвально!
- Сдавайся! – побагровела девушка-воин. – И это облегчит тяжесть твоего наказания, нежить!
- Не хочу, - последовал ответ. – У меня полно других дел, дорогая Аделаида Кришталь. Как видишь, твой отец любезно согласился сопроводить нас с господином Кроком в одной занимательной прогулке…
- Мадлена, ты серьёзно? – Агата сделала два шага вперёд и исподлобья уставилась на безразлично ухмыляющееся лицо чёрной ведьмы. – После того, что мы вместе пережили, ты вдруг решила предать меня, Королеву…дядю? Что тебе даст эта восставшая мумия? Деньги? Власть?
- Просто так, - прищурилась Мадлена и, приподняв подол платья, носком ботинка стала чертить на земле тускло горящие символы и знаки. – Не могу же я всю свою вечность опекать беспомощного Аркелла и его компанию…
- Он любит тебя! – воскликнула Агата и крепче сжала рукоять рубинового меча.
Ботинок чёрной ведьмы замер над поверхностью земли, затем продолжил выводить магические знаки. Ванда в оцепенении смотрела на знакомые до боли горящие символы. С трудом преодолев страх, лишивший её на время дара речи, девушка закричала что было сил:
- Портал! Они собираются сбежать!
Девушки-воины бросились к трём преступникам, на ходу бормоча заклинания – простое оружие не справится с двумя сильнейшими чёрными магами в измерении. Агата взмахнула мечом, но тут же была сбита с ног порывом чёрного удушливого ветра: запах высушенных могильных цветов и сырости ослепил и оглушил одновременно, и она рухнула на землю. Ада споткнулась на ровном месте и покатилась обратно по грязной траве, не выпуская оружия из рук. Несколько мгновений – и два воина Королевской армии были повержены одним лишь взмахом мёртвой белой руки.
- Не мешайте нам, - ледяным голосом произнесла Мадлена и, одёрнув длинный рукав платья, начертила в воздухе пятиконечную звезду – на этом месте разорвалась неровная дыра портала: из неё хлестали серебристые и пыльные вихри. В воздухе витал знакомый сыроватый и холодный запах сырости, обычный при перемещении между порталами. – Прошу Вас, Владыка.
Крок медленно стал на ноги и, согнув плечи, поплыл к порталу, не касаясь ногами земли. Агата приподнялась на локте и протёрла глаза ободранными ладонями. Всё тело ломило после того, как она собрала им все кочки и кустарники, пока летела на землю. Крок медленно повернул голову в её сторону, и девушка затаила дыхание.
Он чувствовал её присутствие.
Он хотел вновь повернуться и подойти к этой белобрысой девчонке с испачканным грязью лицом.
Он хотел.
Но не мог.
«Он не похож на прежнего Крока», - промелькнуло в голове у Агаты, и она поднялась на ноги, - «Неужели ослаб настолько, что не может передвигаться самостоятельно?!».
- Он ослаб! – заорала Ада с другого конца поляны и, вытерев рукавом походного плаща разбитые в кровь губы, стала на ноги. – Это наш шанс! Убьём его!
- Да! – Агата наклонилась к земле и, подхватив рубиновый меч, бросилась к порталу, не обращая внимания на боль во всём теле.
- ОТСТАВИ-И-И-ИТЬ!!!
Громогласный крик Главнокомандующего Королевской армии разнёсся по всей поляне и парализовал движения девушек-воинов, что секунду назад бездумно атаковали преступников. Они замерли в десяти шагах от портала, не в силах ослушаться и двигаться дальше. Прижав к себе притихшего Марка в кошачьем обличии, которого Агата отдала ей перед нападением на преступников, Ванда огляделась: со всех сторон на овальную поляну выходили воины Королевской армии и войска различных кланов магического измерения. Всюду слышалось ржание лошадей, лязг доспехов и запах оружейной смазки. Плотным кольцом они окружили преступников, направив в их сторону оружие: луки, арбалеты, мечи, топоры, кинжалы. Глава клана Кришталь всплеснул пухлыми ручками и закрыл голову, Крок даже не отреагировал на шум вокруг себя и остался висеть в воздухе возле портала, опустив голову в капюшоне на свою впалую грудь. Мадлена ухмыльнулась и, взглянув в потемневшее и будто бы постаревшее на несколько десятков лет лицо Аркелла Госсамер, презрительно скривила рот:
- Тебе не дотянуться до меня, как до синего неба, глубокого подземелья и подводных миров, мой дорогой Аркелл! Прощай.
Жадная пасть портала проглотила три фигуры: стройную в длинном чёрном платье, мешковатую в пыльном балахоне и толстую в тёмно-зелёном жилете. Всю поляну заполонили воины. Кто-то похлопал Аду по плечу, кто-то помог Ванде стать на ноги.
Агата стояла как оглушённая и не реагировала ни на что, пока перед нею не возник Аркелл. Он прижал её к своим холодным металлическим доспехам.
- Хвала небесам, ты жива…
Агата отпрянула от него и подняла меч, на котором бурыми разводами засохли остатки крови гликионов. Аркелл непонимающим взглядом уставился на бледную, как полотно, племянницу и с опаской поднял вверх ладонь в защитной перчатке из чешуек прочного металла.
- Что с тобой?
- Что это было? – не мигая и не опуская меч в дрожащей руке, шёпотом спросила Агата. – Что это, мать твою, было?!
- Что именно, Агата?
- Ты упустил этих гадов, вот что! – взревела девушка и воткнула острие меча в доспех растерянного дяди. Оружие со скрежетом соскользнуло с него, оставив еле заметную царапину. – Он был слаб! Его можно было уничтожить!
- Но Мадлена…
- И слушать тебя не желаю! – заорала Агата и с грохотом вернула меч в ножны на поясе брюк. – Не может быть такого, чтобы ты не знал, как справиться с нежитью! Нет, не Крок был слаб! А ты, ты проявил слабость! И перед кем?! Перед нежитью, которых в августе рубил, как капусту! Видеть тебя не хочу!
Выплюнув последние слова, Агата резко развернулась и бросилась прочь с поляны, сквозь мутную пелену слёз не разбирая лиц знакомых воинов, которые в страхе пятились назад, чтобы не столкнуться с нею по дороге. Ванда предусмотрительно спрятала от посторонних глаз кота-оборотня за пазуху и, торопливо поклонившись окаменевшему Аркеллу, побежала следом за подругой, не обращая внимания на боль в ноге, поражённой ядом гликиона.
- Во даёт, - пробормотала Ада Кришталь, наблюдая за исчезающими в предрассветной лесной чаще девушками. Возле неё хлопотали лекари из Королевского лазарета: промывали и обрабатывали раны, накладывая стерильные повязки с лечебными мазями.
Алистер Гераридея спрыгнул с лошади и, добравшись до Аркелла, сквозь гудящую толпу воинов, хлопнул его по плечу.
- И что теперь делать? – ни к кому не обращаясь, подавленно спросил Главнокомандующий.
- Ждать, - ответил старик Гераридея.
- Она не простит меня.
- Простит, - уверенно произнёс Алистер. – Когда поймёт, как важно иногда дождаться наступления и одолеть врага, не уничтожив при этом бОльшую часть своей армии.
- Когда день и ночь встретятся друг с другом, - пробормотал Аркелл. – День весеннего равноденствия, да?
- Двадцатого марта следующего года, - утвердительно кивнул Алистер и поднял голову вверх. – О, смотри, снег пошёл! Вроде бы дождь собирался…
Не слыша болтовни начальника магической тюрьмы, Аркелл стащил с себя металлический шлем и подставил пылающее лицо под крупные хлопья снега. Небо посветлело, предвещая скорый рассвет, и щедро осыпало овальную поляну и готовящихся к отъезду воинов белыми мохнатыми мухами, что кружили в своём весёлом танце и таяли на лице Главнокомандующего Королевской армии, смешиваясь со скупыми прозрачными слезами, скатывающимися из его широко расставленных серых глаз.
Продолжение - http://www.proza.ru/2016/09/07/1660