предыдущая страница: http://www.proza.ru/2016/02/11/494
Пан Казимир, чуть отстав от упряжек, ехал верхом по проторенному оленями следу. Уж который год он под личиной стрельца-отставника, исполняя волю его величества, находился в Сибири.
После неудачного покушения на посла хана Есима ждала его дыба, но, напомнив приказному дьяку о связи с семибоярщиной, стрелец Кузьма припеваючи прижился в том же приказе, куда его приволокли на пытку и на смерть лютую. Сломил он всесильного дьяка, как всегда подчинив и его своей воле. За что и ценил Казимира канцлер Сапега, всегда направляя его разрешать только самые сложные задачи.
Морозец крепчал. Казимир поправил шапку и приподнял воротник тулупа.
Рассорить Русь с казахским ханом и развести огонь вражды в Сибири путем убийства посла у него не вышло. Но и секретных приказов выведал он через дьяка Севастьяна немало. А в середине этой зимы передали письмо ему якобы от родственников псковских. А между строчками молоком новое задание писано – что вышел указ государя московского о запрете поморам водить иноземцев на Мангазею и далее. Видимо, братья Строгановы подсуетились, отписав государю о воровстве и недоимках. Ведь морской путь в Сибирь лишал алчных братьев контроля за казной мангазейской да ясаком с Енисейских народностей.
Правители Англии и Голландии давно присматривались к Восточной Сибири. Ничейная богатая земля была лакомым кусочком, а организовать колонию, как в Индии, было делом нескольких лет.
Но указ русского царя о запрете хождением северными морями делал эту задачу практически невозможной.
Одна только шкурка соболя стоила в Европе огромных денег, а спрос на пушнину с каждым годом увеличивался и увеличивался. В Сибири же выменять у наивного северного народца пушнину можно было за обыкновенную безделушку, типа костяного гребешка или зеркальца.
Всю дорогу от Тобольска пан Казимир присматривался к молодому воеводе и пришел к выводу, что подкупить его невозможно. А поймать на каком-нибудь проступке – слишком долгая затея.
Казимир решил покинуть обоз и двинуться на Михайло-Архангельский монастырь. Там он рассчитывал обзавестись знакомствами с английскими и голландскими торговыми людьми, которые помогут ему найти путь на Енисей в обход царских постов и таможен.
Хождение северными морями было опасным и трудным делом. Не каждый бывалый мореход рискнул бы даже в летнее время пройти пролив Югорский Шар и перейти неглубокое Карское море, полное ледяных торосов. Оставался только один путь – по реке Мутной, пересекающей практически весь полуостров Ямал, и через песчаный волок выйти в Мангазейское море, а далее в Тазовскую губу. Поморы давно выведали этот проход и умудрялись на своих плоскодонных кочах за летнюю навигацию сходить в Мангазею до трех, а то и четырех раз. Вот как раз на этот песчаный волок и должен встать постом молодой воевода.
А задача Казимира – найти дорогу в обход нового острожка да бузу замутить в рядах стрельцов и казаков, чтоб ушли служивые с полуострова. Вогуличей же и кетов настроить враждебно к пришлым людям. А это уж пан Казимир сможет. Способен он поднять волну даже в безветренную погодку. Потому и не снимает он кафтан стрельца псковского покроя, нося его под тулупом. Ну а коли гадость какую сотворит стрелец Кузьма, то пусть самоядь на стрельцов и злится.
***
САМАРКАНД
Узбекский хан Имамкули жестом пригласил подойти поближе послов из далекой Европы. Когда послы выпрямились, отвесив несколько поклонов, хан невольно улыбнулся, разглядев их обугленные щеки.
– Судя по обветренным и обожженным лицам, переход через пустыню дался вам нелегко.
– В пути, великий хан, мы потеряли всех лошадей и часть груза. Подверглись несколько раз нападению диких каракалпакских кочевников, но все же дошли до сказочного города Самарканда. Великий польский король передает тебе дары в знак дружбы и процветания наших государств, – склонив голову и прижав руку к груди, на чистейшем узбекском языке молвил старший посол, а двое его помощников, подняв сундук, выставили его перед ханом, открыв крышку.
Хитрый узбек, увидав блеск драгоценностей и серебряной посуды, всем своим видом показал, что он якобы видал и не такие подношения. Хотя хан в душе затрепетал, ведь после поражения в войне казахскому хану Есиму казна хана Имамкули заметно оскудела.
– Я прочел грамоту от короля и составил свою, – начал говорить хан, – а вот дорогу в Индию, которой когда-то прошли великий Искандер и Тамерлан, не укажу. Я не хочу пускать лису в курятник. Ведь за вами по ней пройдет тьма других неверных чужеземцев, принеся с собой болезни, разврат и свою веру. Передай его величеству, пусть ищет путь в Индию через Сибирь. Там когда-то правил Кучум-хан, и если польский король в силах пробить себе дорогу, то пусть рассчитывает и на мою помощь. Мне путь в Индию из Сибири не нужен, а вот вернуть наше потерянное ханство в Сибири у меня есть желание. Но покамест, как я вижу, короля преследуют только одни неудачи. Даже убить посла хана Есима в Тобольске у него не хватило возможности, – ехидно улыбнулся Имамкули, – король Сигизмунд послал полуслепого убийцу, который только и смог что попасть пулей в ногу лошади Отара – дяди посла Ваулихана.
– О, великий хан, ты и про это ведаешь? – вытаращив глаза от удивления, воскликнул посол.
– Я ведаю многое, пан Янук. Я даже знавал афганского купца Мумиджона, который, как две капли воды похож на тебя, паныч. А ты не встречался ли часом с Мумиджоном? – прищурив глаз, с издевкой поинтересовался Имамкули.
У польского посла задрожали колени. Опытнейший разведчик английской короны, многие лета служивший ничего не подозревающему мудрому польскому королю, был неожиданно, даже для самого себя, расшифрован полуграмотным узбеком.
Хан Имамкули поднялся и подошел к пану Януку.
– Ты останешься в Самарканде. Твои люди уйдут с караваном. Пусть они передадут Сигизмунду, чтоб он искал северный путь на Индию и помог мне вернуть Сибирь. Я надеюсь, твои спутники не разумеют нашу речь?
– Нет, великий хан, они поляки и не понимают ни узбекский, ни фарси.
– Тогда скажи, как поживает твой хозяин Яков Шотландский ? Не болен ли он часом?
– Я служу Сигизмунду, великий хан, – прошептал посол, опустив глаза.
– Ах да! Забыл! Ты ведь только похож на Мумиджона, – расхохотался Имамкули.
От этого ледяного хохота послу стало плохо, и он бы упал, если бы его не подхватили под руки.
– Будешь жить в Самарканде до получения ответа от Сигизмунда. Выйдешь за ворота – смерть. Ступай, пан Мумиджон, – и хан вновь громко и зловеще рассмеялся.
Имамкули-хан, после того, как послы пятясь покинули зал, повернувшись к своему брату Надиру Мухаммаду, произнес:
– Когда я стану стар, тебе, Надир, предстоит нести эту тяжкую ношу. Не верь ни польскому, ни английскому королям.
– А царю Руси можно ли верить, брат?
– Ему тоже не верь. Но Русь богата и движется на Восток, а значит, пока нам на юге не угрожает. Угроза нам исходит от казахского хана Исима, который заручился дружбой с русским царем. Поэтому пять лет назад я тоже посылал в Московию посольство, которое приняли с почестями. Тем самым я ослабил дружбу Есим хана с урусами. Как говорится, пустил черную кошку в темную комнату. Сейчас урусы дошли до Алтай-Тау, и восточные казахские баи недовольны правлением Есим хана. Это нам на руку. Я подкупил одного из дьяков Тобыла, и прибывших новых послов от Есима к воеводам обвинят в предательстве.
***
СИБИРЬ
Обоз вновь тронулся в путь.
Князь Алексей прикупил оленей. Самых сильных впрягли в две упряжки для Мамара и Вани – они должны были пробивать дорогу всему обозу.
Ваня был поражен своей невнимательностью. Он, много лет проживши бок о бок со старым шаманом, отцом Мамарки, множество раз беря бубен Угора в руки, видел синие разводы с тынной стороны, но не придавал им особого значения, считая грязную кожу простой нижней подкладкой, и только теперь догадался, что это была карта всей Сибири вплоть до студеного моря на север и до Китая на юго-восток! Нынче же, рассматривая узоры карты, Иван понял, что нанесены они были татуировкой на еще живом животном, а после принесения животного в жертву кожа была выделана и натянута на бубен.
– Так вот почему дядька Угор шастал по Сибири, как по собственному чуму, – догадавшись, рассмеялся Иван.
– Раз догадался, то молчи, – одернул его Мамар, озираясь по сторонам, – этот бубен полцарства Московского стоит! Мы по рисунку пойдем на Кызым-реку, а там в несколько переходов и на месте будем.
– Поди, уж матушка и Максим давно в Мангазее. С ними хоть до лета побуду. А там и на волок идтить надобно будет, – разглядев на бубне три озера, где должен был встать острожек, показал пальцем Ваня.
***
МОСКВА
Иван Данилович Хохлов, войдя, поклонился
Государь Михаил Федорович пребывал в раздумье и не сразу поднял голову, оторвавшись от бумаг.
– А, это ты, Иван Данилович. Проходи, проходи, смутьян. Да не кайся, ведаю, что одумался ты и дюже казнишь себя за то, что с вором Заруцким связался. Решил я снять с тебя опалу. Да и брат твой челом бьет.
– Отслужу, оправдаю… – начал было Хохлов.
– Погодь, погодь, Иван Данилыч, не дуй на муку, – перебил его государь, – ведаю я, что преуспел ты в деле посольском. Ты и в Персии сколько лет пробыл, и на Тереке будучи воеводой с магометанами ладил. Вот и решили мы в Бухару тебе предложить сходить послом, изыскать государеву пользу. А заодно выведать, что там посол Сигизмунда так долго загостился у Имамкули-хана. Чую, неладное затевают они, всем нутром чую. Явишься же к хану с моей грамотой, где я прошу его сорок два моих боярина вернуть из полона бухарского. Засим, молвишь, и прибыл. В дар басурманину пушны возьмешь из казны. Более ничего не дам. Коли что, свое добавь, опосля вернем. Да мож какого царевича с собой обратно выманишь, должность посулив при дворе. Так-то покойней станется, ежели в залоге у нас его родич будет пребывать.
*-Искадер-Александр Македонский.
**- Яков Шотландский – Король Англии Яков первый.
Фото: белый лось -интернет.
продолжение: http://www.proza.ru/2016/03/23/2150