Предыдущая глава http://www.proza.ru/2016/02/09/375
Глава 5. Званый обед
Все – не все, но на обед приехали говорливая и молчаливая тётки с мужьями и самая пожилая бабушка.
Повосхищались Катиным обликом, посочувствовали переутомившемуся Тимуру, поинтересовались планами на лето. Похвалили идею провести целый месяц в кемпинге на Волге, благо свёкор уже всё организовал.
Немного поели и сразу начали рассказывать, перебивая и дополняя друга.
Катя сначала растерялась от такого эмоционального напора, но как только разобралась, как выделять из потока полезную информацию, стало интересно.
******
История связи дома с семьёй началась перед самой революцией.
Пётр, студент Инженерно-технического института, русский, крещёный, был сыном владельца самой большой пекарни в городе.
Закрутили Петру голову вольнодумные идеи, стал он их высказывать за ужином, ходить на собрания.
Да ещё влюбился без памяти в юную красавицу-еврейку Лию.
Осерчал отец, не желал, чтобы домочадцы слушали крамолу. У каких-то греков купил небольшой каменный дом на отшибе, отселил сына и пригрозил лишить наследства.
Грянул семнадцатый год. Вопрос о наследстве отпал сам собой.
Лия и Пётр записались в ЗАГСе, начали жить вместе, стали законной советской семьёй.
Как отнеслись к этому их родители, представить нетрудно.
Со стороны невесты на свадьбу пришли только две сестры со своими еврейскими мужьями.
Жили эти двоюродные Катины прадед и прабабка хорошо, Пётр успел получить образование, служил инженером. Лия прекрасно шила, обладала изысканным вкусом. Жёны, дочери, любовницы начальников - словом, городской бомонд – все щеголяли в её платьях.
Бури бушевали над их головами, но не погубили. Во время войны Пётр был серьёзно ранен под Прагой, выжил и вылечился.
Но всё хорошо не бывает – остались они бездетными.
В преклонных годах своих Пётр сломал шейку бедра и слёг.
Рина, младшая племянница, помогала тёте ухаживать за мужем до самой его кончины. Тогда и услышала историю этого межконфессионального брака.
Тётя Лия завещала дом Рине. Кстати, Лиду назвали в её честь.
А потом началась кутерьма. И чем дальше, тем хуже.
Если у Лии и Петра семейным несчастьем была бездетность, то у племянницы Рины уже произошла беда с мужем.
Её дочь Лида вообще замуж никак выйти не может.
И квартирантка, Зойка-пивоварша, тоже чуть не пострадала в матримониальном плане, да вовремя съехала.
И вот теперь Тимур. Так что отправив его в санаторий, или где он там сейчас, Катерина спасла мужу жизнь. Ни много ни мало.
Насчёт причины они почти единодушны, за столько лет мнение выработалось. С лёгкими вариациями.
Освятили дом греки или нет, неизвестно. Да и не важно.
Были бы Лия и Пётр православными, ещё до революции вступили бы в церковный брак. Пригласили бы священника освятить дом. Всё сделали бы честь по чести и получили благословение Божие.
Были бы оба ортодоксальными иудеями, сделали бы хупу *. В дом пришёл бы раввин, прибил мезузу **. А она есть что? Хранитель выхода и входа. Древний оберег.
Но они оказались парой самых передовых взглядов для того времени, страшно сказать – атеистами! Естественно, ничего и не выполнили. Ни Лия не крестилась, ни Пётр в иудейскую веру не перешёл.
Да и времена не способствовали, знаете ли, религия не в чести, чтоб не сказать больше.
Ни освящения, ни мезузы.
А поскольку, по мнению бабушки, высказанному звонким молодым голосом, у тех греков, что дом продали, в роду была амазонка –
«Да-да, и не спорьте! Именно амазонка, воительница, мужененавистница!» –
дух её каким-то образом продолжает там обитать. Скорее всего, именно на чердаке, оттуда всё хорошо видно и слышно. Дух этот со временем заматерел и ожесточился. Ничем его не извести, дом-то открыт. И поэтому никто, ни один мужчина не защищён от амазонкиного гнева.
- Мы наших мужей бережём, - сказала тётка-хозяйка, ничуть не удивлённая этим ошеломляющим заявлением, - и стараемся без нужды туда не наведываться. Лиду предупреждали, но она упрямая, не перешибёшь. Как же, учёная. Вот Тимку-то тебе чуть и не сгубила.
И сейчас уже сделать ничего нельзя, мы все перемешанные по вере, ни чистых евреев в роду, ни русских. Любовь всей моей жизни – серб. Внуки наши ещё больше намешанные станут: белорус появился, теперь словачка, - тётка обернулась к мужу-сербу, - подруга словачка или чешка? Словенка? Надо же…
Ты, Катька, сама четвертинка на половинку. А у Тимура твоего наверняка татары где-то в роду. Вон глаз у него какой, чёрный, пристальный.
- Екатерина, уверен, ты ничего не знаешь об освящении дома, в лучшем случае - слово слышала, - вступил муж другой тётки, молчаливой. - А дело это серьёзное. В самом чине освящения дома есть молитва о небесной защите живущих в нём. По сути, освящается не жилище как предмет. Не дом вдруг становится святым, а бытие живущих в этом доме посвящается Богу. И древний смысл освящения - именно посвящение!..
Поняла что-нибудь? Катя! Ты здесь?
Катя неуверенно кивнула, и он продолжил:
- Лидочка наша девушка умная, интуитивная. И честная. Прекрасно этот смысл понимает. А чего не понимала, так я ей разъяснил…
И про мезузу вы мне не рассказывайте, - он поднял ладонь, предупреждая реплику жены. - Всё формально, всё, лишь бы как у всех. Не задумываясь о смысле. Да и не веря всерьёз… Вот потому-то амазонкам всяким на чердаках и раздолье.
Он неожиданно поднялся, отвесил поклон бабушке и поцеловал ей руку.
У Кати от всего услышанного пропал дар речи. Она ожидала чего-то этакого, необычного, но дух амазонки – версия зашкаливающая.
- Я что-то не пойму, - наконец выдавила вопрос, - вы против смешанных браков?!
Отсмеявшись, говорливая тётка сказала:
- Ой, вот поговорили, так поговорили! Ну и вывод… Катюш, да ты посмотри на нашу мишпуху***! Нет, конечно!
Мы же целый день о другом толкуем - что с домом эти несчастным делать. Ты что думаешь, сегодня первый раз задумались? Да мы зубы съели на спорах! Ещё Рина покойная, мир её праху, маялась.
Миленькая ты моя, да я слово говорю, три в уме держу! Наверное, поэтому ты и не поняла.
Мы давно решили, не единогласно, конечно, - она махнула в сторону мужа молчаливой тётки, - ни христианский обряд не стоит проводить, ни лепить мезузу. Потому что это будет по-ка-зу-ха…
Договорить ей не дали. Поднялся невероятный гвалт. Говорили одновременно все, кроме бабушки и Кати. Бабушка слушала со снисходительной улыбкой, она ведь давно всё поняла – только амазонка!
А Катя думала по кругу одну мысль «они что-то знали? они что-то знали?!» и только выхватывала отдельные слова, правда, картину дополняющие:
«…Рина хоть маялась, а Лидуха отмахивалась... в книгах искала… толку-то… я ей такие куколки-обереги принесла, настоящие! так она их куда-то заныкала… «вы дремучие и суеверные»- подумаешь, учёная… учёная, а дура… экзистенциализьм… ой, да не выпендривайся ты… случайные совпадения, как же… а я что говорила… в чужие дела… поступила безответственно. Нельзя было Катьке… »
И все разом замолчали.
- Что касается попытки всерьёз разобраться, - сказала молчаливая тётка, - я неоднократно предлагала провести замеры, пока у меня были собственные возможности и связи.
Дом прекрасно спроектирован, одна вентиляция чего стоит, на зависть. Стены выложены из огромных валунов с заполнением пустот каменным боем - в подвале западный угол даёт хороший доступ к материалу. Не исключено, в каком-нибудь фрагменте есть вкрапления минерала с неисследованными свойствами.
Но эта глупая гусыня Рина…
- Аut bene aut nihil! – неожиданно воскликнула бабушка.
Катя вздрогнула, а тётка, никогда не рассказывавшая о своей работе, отмахнулась:
- Мам, да брось ты. Не покушаюсь я на твою амазонку!
Но возможны какие-то излучения, влияющие на бета- и гамма-волны мозга женщин и мужчин по-разному.
Какое исследование могло бы получиться! Но Лидка упёртая, недалеко ушла от своей мамаши… Совпадения, понимаешь ты…
Что теперь говорить. Я на пенсии, ни аппаратуры, ни связей. Ни желания.
Катерина, слушай сюда. Резюмирую.
Уходите оттуда. Вещи можете оставить у нас.
Мы тоже хороши: это именно тот случай, когда следовало встрять в чужие дела.
С домом Лида разберётся, сегодня же ей позвоню и о-о-очень подробно объясню ситуацию. Доигралась, человек чуть не погиб.
- С амазонками шутки плохи, я сколько раз вам говорила, - поставила точку бабушка. – Хочу пирога. Кто пёк, тому и резать.
*****
Катя в последний раз обходила комнаты. До чего же ей было славно в этом доме! Но только ей. Рисковать Тимкиным здоровьем? Никогда.
Через пять минут он подъедет, заходить не станет. Катя вынесет сумки, и они отправятся прямо в аэропорт.
Катя остановилась перед калиткой. Обернулась. Показалось или в чердачном окне действительно мелькнул манекен?! Да ладно, блик, конечно.
Гроздь белой сирени ласково склонилась к её ладони, поигрывая тремя сидящими рядом пятилепестковыми цветками.
Подъехало такси. Пока Тимур укладывал сумки в багажник, Катя, уже сидя в машине, сквозь слёзы смотрела на тёмно-голубой Дом, сияющий белыми наличниками и закрытыми ставнями.
Чуть перекошенная красная черепичина сдвинулась и точно встала на место.
Калитка качнулась и, тихонько щелкнув замком, мягко закрылась.
Дополнительная глава http://www.proza.ru/2016/02/15/2124
***************
*Хупа – свадебный обряд в иудаизме.
** Мезуза – знак еврейского дома, свиток пергамента со словами молитвы. Футляр с мезузой прикрепляется к дверному косяку.
*** Мишпуха (идиш) - семья.
Аut bene aut nihil – ((о мёртвых) или хорошо или ничего, латинское выражение.