http://www.proza.ru/2015/09/29/752
Виталий окинул спальню придирчивым взглядом, и остался удовлетворён. Имелось лишь единственное свидетельство происшествия – жёлтое пятно древесной плиты на месте сорванных обоев. Но Виталий уже пообещал Ольге, что завтра найдёт точно такие же обои.
Оля сейчас была уже иной, чем та, какую нашёл Виталий в комнате Лали. Тогда её раненая психика нашла способ самозащиты - заблокировала все переживания и ощущения нервным ступором. Её эмоциональные реакции затормозились, позволяя ей пережить стресс с меньшими потерями. Потом крышка котла всё равно сорвалась бы, но, теперь, как надеялся Виталий, разрушительного взрыва удалось избежать. Его откровенный разговор с ней открыл Ольге несостоятельность самых тяжких переживаний, и они перестали терзать её. А потом необходимые заботы, уборка заставили молодую женщину вернуться в реальность.
- Оля, если ты не возражаешь, я эту ночь останусь у вас. Тебе спокойнее будет.
- Если вы только из-за меня… Не стоит. Я не буду бояться.
- Будешь, - улыбнулся Виталий.
- Но…
Ольга запнулась, она до сих пор не могла решить, как ей называть Алёшиных родителей. Папа и мама - не годится. По имени-отчеству - не принято здесь отчество, они наверняка отвыкли от величаний. Принято называть по именам. Но у неё не поворачивался язык назвать Алёшиного отца Виталием, а маму - Кирой.
- Ты о Кире? – помог ей Виталий. - Это я улажу. Ты, наверно, хочешь пойти к Алёше?
- Да, я буду с ним.
- Тогда я лягу в гостиной на диване. Если что, не бойся, буди меня.
Алексей спал, и по внешнему виду трудно было определить его самочувствие. Виталий послушал дыхание, осторожно прикоснулся ко лбу.
- Что? - почти одними губами спросила Ольга.
- Пока всё в порядке.
- Нужен врач…
- Подождём до завтра. Где ты хочешь устроиться?
- Вот здесь, в кресле.
Виталий подкатил два кресла поближе к Алёше и поставил одно к другому.
- Во сколько приходит Барбара?
- К восьми. Но, я позвоню ей в семь и скажу, чтоб не приходила, придумаю что-нибудь. Лали попросила на завтра выходной.
- Отлично. Теперь устрой себе гнездышко поуютнее и постарайся уснуть.
- Я сейчас постелю вам…
- Ничего не надо, - остановил её Виталий, - я возьму в спальне подушку и одеяло.
В дверях он обернулся:
- Не пугай себя. Всё будет хорошо.
Виталий сел на диван, устало свесив кисти между колен.
Долгая отсрочка получилась… Сколько же лет прошло с того дня, когда Крёз предупреждал его, советовал остерегаться первое время? А оказалось, остерегаться надо было далеко не первого времени.
Виталий глянул на часы - минут через пятнадцать надо ещё раз позвонить Кире, а пока можно передохнуть. Он закинул за голову сцепленные руки, устало расправил плечи, откинулся на спинку дивана. Александр работает, он всё сделает на совесть. С Алёшей… надо ждать до завтра. Если ему станет хоть чуточку хуже, без Антона не обойтись.
Ольгу, кажется, удалось успокоить. Ольгу успокоил, а самого его кто успокоит? Кто скажет: "Не переживай, всё будет хорошо, уж это моя забота". Никто не скажет. И от ожидания какой-то другой беды ноет сердце. Один был этот парень или работал в паре? И если их двое - чем занят сейчас второй? К окну спальни была прилеплена прослушка. Если существует второй, он в курсе всего, что тут произошло. Что он предпримет? Реализует угрозу, о которой сказал напарник? Или придумает что-то ещё, что станет и ответным ударом и деньги вынудит отдать? И где то уязвимое место, куда могут ударить? Сейчас ещё есть время предугадать, отбить тот удар, закрыться… И сделать это должен он, больше некому. Он обязан всё предусмотреть, чтобы потом не проклинать себя бессильно.
Виталий взглянул наверх лестницы и поднялся. Он зашёл в детскую - малышка спала, разрумянившись во сне, рассыпав по подушке светлые кудряшки. Виталий невольно улыбнулся и залюбовался ею.
Глядя на девочку, Глебов думал о том, что надо пораньше приехать в офис, проследить, чтобы там всё было в порядке, и распорядиться, чтобы с этого дня всю почту доставляли сначала ему. Что ещё можно сделать вот прямо сейчас, немедленно? Взгляд Виталия скользнул на тумбочку у кровати – рядом с большим мохнатым щенком стояла Олина фотография в весёлой пестрой рамке. И мысль его опять невольно свернула к ней.
Бедная девочка, что ей пришлось пережить сегодня! У неё и так глаза, как у побитой, а тут ещё… Она всё равно будет считать себя кругом виноватой, а в чем её вина? Что вошла в их семью с чудовищным грузом прошлого? Так это не она - Алёшка к ней пришёл, судьба привела его прямо к ней в дом… Хорошая девочка, светлая. Только жизнь больно уж долго утюжила её, после этого оживешь ни сразу. Виталий вздохнул - ему было жаль эту юную женщину, которая и жить толком не начинала, а уже успела изведать столько горького. "Ничего, Олюшка, не смертельные раны заживают."
http://www.proza.ru/2015/09/29/847