ПОСТОЯННОЕ МЕСТО ПУБЛИКАЦИИ:http://www.proza.ru/2015/05/06/1750
СБОРНИК "КРОВЬ АДВОКАТА!" рец.0, рис. автора
УГОЛОВНЫЕ ДЕЛА ОТЦА И СЫНА. (Быль )
Я был в нашем районном суде и мне позвонил наш дежурный адвокат, сообщил о том, что меня ждёт мужчина по срочному делу. Я сказал, что у меня в журнале записано, когда я буду предположительно и раньше я вряд ли смогу быть. Мне сказали, что мужчина будет ждать. Получилось так, что я действительно из суда освободился значительно раньше.
В коридоре нашей юрконсультации Красноармейского района г. Волгограда сидел, понурив голову мужчина. Я его узнал сразу. Год назад я защищал его сына по уголовному делу и доказал, что он не виновен. В советские времена суды чаще шли на оправдательные приговоры, не то, что сейчас, кивают на вышестоящую инстанцию: «Если я не прав, то меня поправят!».
С сыном его дело было так: Его направили с производства, кажется с химкомбината «Каустик», на помощь сельчанам в уборке урожая, так как у него была вторая профессия «Сельский механизатор». Сын работал на комбайне, на подборе и обмолоте зерновых и его обвинили в хищении зерна, около пятисот килограммов, то есть – полбункера комбайна. Сын арестован и содержится в изоляторе временного содержания (ИВС) в Суровикинском районе нашей необъятной Волгоградской области. Его обвиняли в хищении социалистической собственности группой лиц по предварительному сговору. Кроме того, его обвиняли в публичной антисоветской агитации, пропаганде. Статьи были очень тяжкими и сыну светило около семи лет лишения свободы. Отец был разбит этим горем и сказал, что жена вообще лежит и не может встать с постели, как получили это известие.
Защитил я, этого «горе-механизатора», благодаря тому, что сам, не так давно от моего «Сталепроволочноканатного» завода, работая электриком, тоже ездил на уборки, имея удостоверение «Сельского механизатора» и знал, обстановку на уборке, и отношение к городским «механизаторам» - не понаслышке.
Беседуя в ИВС с подзащитным, я выяснил ситуацию. Оказывается, он вынужден был предложить проезжавшему мимоходом, шофёру полбункера зерна в обмен на дизтопливо, чтобы доработать до конца смены. Я уточняю у него о наличии бригадного заправщика и наличии графика очерёдности заправки комбайнов по бригаде. Подзащитный мне объяснил, что график существовал, но он не касался городских механизаторов. Городские были в бригаде, как не родные. Должны были сами заботиться о заправке, либо ехать на бригадный стан и заправляться, теряя время. А в тот момент поле находилось от бригадного стана в семи километрах, и был риск, что топлива не хватит до заправки, а комбайн буксировать попутные машины не будут. Вот он и выехал на грейдер, чтобы предложить кому-то полбункера ячменя за заправку дизтопливом. Такой нашёлся, хотя и не сразу. Подзащитный не собирался запоминать номер его машины. И всё бы обошлось без шума. Но наш механизатор на утро устроил скандал бригадиру за то, что местных комбайнёров бригадный заправщик заправляет, а городских – нет! Он пригрозил, что поедет в райком партии и расскажет, до чего довели механизаторов, что приходится за заправку отдавать полбункера ячменя, потому что бригадир заботится только о местных комбайнёрах. Он сказал, что поедет не в местный райком, где уже сверлят дырки в пиджаках для наград за высокий урожай! Он поедет в свой райком партии и расскажет, как относятся к помощникам из города, когда его родное производство в нём нуждается и сохраняет за ним 75 процентов зарплаты. Кроме того он призывал всех городских механизаторов поступить так же. Бригадир тогда внимательно переглянулся с местными комбайнёрами и дал им подписать какую-то бумагу. Вечером за моим подзащитным приехала милиция и забрали. В милиции он честно рассказал, как было дело. Следователь очень интересовался, помнит ли он номер машины, на которую разгрузил полбункера зерна. Он сказал, что не помнит и водителя не сможет описать, так как он был самый обыкновенный. А на номере, он даже регионом не поинтересовался. Дали ему бумагу, и он сам подробно описал ситуацию, а следователь ему объяснил, что это кража социалистического имущества по предварительному сговору, группой лиц. Преступление тяжкое, и поэтому до суда он будет сидеть в ИВС, а суд, скорее всего, определит максимальную меру наказания, так как он умышленно скрывает соучастника, купившего у него полбункера зерна, кроме того, он публично, в общественном месте, а именно, в столовой отделения, агитировал против партийных, советских органов, призывал бросить работу на уборке урожая, то есть, призывал к саботажу мероприятия государственной важности.
Бесполезно я заявлял ходатайства на окончании следствия о дополнении следственных действий допросом дополнительных свидетелей, а именно, городских механизаторов, находившихся на уборке с обвиняемым. Следователь мне отказал в ходатайстве, а районный прокурор мне отказал в удовлетворении моей жалобы на действия следователя. В районный суд Суровикинского района я приехал, одев на пиджак свои три правительственные награды: « За воинскую доблесть» , Знак «Победитель социалистического соревнования в 1975 году», «Ударник девятой пятилетки». Это я сделал умышленно, так как я должен был доказывать, что мой подзащитный не имел умысла порочить власть, а наоборот, хотел восстановить её лицо в глазах городских механизаторов. Я надеялся, что мои награды сделают более весомой мою позицию в суде. Судья внешне никак не отреагировал на мои награды, а один из двух, народный заседатель, посматривал на мои награды с ухмылкой. После перерыва в суде, и второй заседатель стал посматривать на мои награды, так же искоса. Тот, заседатель, который первым ухмылялся над моими наградами, подошёл ко мне в коридоре, и, скалясь в наглой улыбке, сказал:
- «Этого говна даже на адвокатов хватило? У вас тоже, что ли социалистическое соревнование? Кто больше из тюряги бандитов вытащит? У нас даже уборщицам вешали такие значки! А вы в суд подцепили такое!»
Меня очень задело это наглое замечание, но я постарался сдержаться, достал из папки три удостоверения на мои награды, открыл и показал этому заседателю, а тут подошёл и второй заседатель. В удостоверениях была запись о том, что мне вручены знаки «Ударник» и «Победитель» согласно Постановления Коллегии Министерства Чёрной Металлургии СССР.
-Не знаю! – сказал я, - Кому и какое говно вешали у вас, а государственные награды порочить, это антигосударственная пропаганда, то есть уголовное преступление! Меня наградили пять лет назад, когда я был рабочим «Сталепроволочноканатного» завода!
- Так я же не знал, что у вас Правительственные награды!.. – залепетал, покраснев заседатель.
-Так многие ушли туда, где «Макар телят не пас» за то, что болтали, не зная чего! Мои свидетели подтвердят ваши слова! Посмотрим, каким будет ваш приговор, а то вместе с моим подзащитным в одной камере сидеть будете!
Со мной рядом были свидетели, городские механизаторы, которых я привёз из города, для допроса в суде. Они с торжествующей ухмылкой подтвердили мои слова, и заседатели отошли от нас походкой, как будто нужду справили в свои штаны. А заседатели, как раз были из местных механизаторов, что давало расклад, явно не в нашу пользу.
В суде со свидетелями я доказал, что подсудимый выражал недоверие только местному райкому партии и собирался обратиться за защитой своих прав в свой райком партии, согласно постановления которого они были направлены с предприятий на помощь колхозам и совхозам, что исключает состав преступления по антисоветской пропаганде. Кроме того, не исключая направляющую роль партии, суд не может признать райком партии органом советского организационного строительства, а, значит, и нет состава преступления по обвинению в антигосударственной пропаганде, тем более, что он выражал недоверие конкретному местному райкому партии, а не всей партии.
Обвинение в тайном хищении государственного имущества, так же не имеет под собой оснований, так как подсудимый сам публично рассказал о своих действиях, подчёркивая, что его вынудили к этому противоправные действия руководства бригадой, которые составляя график заправки, включали в него только местных механизаторов, а городские были брошены на произвол судьбы. И заявление в милицию, составленное бригадиром и подписанное местными механизаторами, есть, не что иное, как попытка скрыть факт бесправного положения городских механизаторов, направленных на помощь селу в уборке урожая. Действия подсудимого были направлены не на личную корысть! Его умысел был в том, чтобы продолжить работать, то есть, выполнять государственную задачу первостепенной важности, вопреки действиям (бездействиям) бригадира. Так, кто здесь саботажник? Против кого должны были возбудить уголовное дело?
Парень получил оправдательный приговор, и мы его забрали с собой. Нас поздравляли с победой даже народные заседатели, и заискивающе заглядывая мне в глаза, говорили, что они тоже были на нашей стороне и что я очень серьёзный адвокат…
А вот с папашей этого парня дело обстояло хуже… Убийство по неосторожности!
Отец работал слесарем-ремонтником в гараже нашего районного автобусного парка. В парке преобладали марки автобусов ЛИАЗ жёлтого цвета, которые заполонили весь Советский Союз. Однажды отца пригласил «на яму» (то есть, автобус стоял в ремонтном положении в гараже на яме, обеспечивающей осмотр снизу) водитель автобуса, у которого был какой-то вопрос или поручение к слесарю. Водитель посадил отца за руль, при работающем двигателе автобуса, а сам пошёл наружу и стал перед автобусом, что-то делая в передней части автобуса. В двух метрах от этого автобуса, впереди стоял на яме другой автобус, так же в ремонтном положении. Вдруг, автобус, в котором сидит за рулём отец, прыгает с места вперёд и насмерть разбивает водителя между двух автобусов, как муху. Отца обвинили в том, что он перевёл рукоятку скоростей из нейтрали на скорость, хотя тот категорически отрицал такое действие. Ещё его обвинили в том, что он занимался ремонтом автобуса, не подставив под колёса автобуса тормозные башмаки, что было обязательным условием техники безопасности. Отец объяснял, что у него не было оснований не доверять водителю и проверять, подставил ли он башмаки, занимаясь ремонтом. Ведь на яму ставил автобус водитель и пригласил слесаря, когда у него возник вопрос. Отец клялся, что не прикасался к ручке скоростей, а только положил руки на рулевое колесо, т.е., на баранку. Обвинение утверждало, что без перевода ручки скоростей из нейтрального положения в положение включения скорости, этого произойти не могло.
Благодаря тому, что отец был ветераном производства, проживал с семьёй недалеко от автопарка, его не арестовали, а оформили подписку о невыезде, несмотря на то, что преступление было тяжким и вину он не признал. Однако следователь грозил ему, что если до конца следствия, он не одумается и не признает вину, то его арестуют до суда. Отец, мне мельком рассказал, что подобный случай у них в автопарке уже был в прошлом году, но обошлось без жертв и травм. Стоявший под открытым небом автобус этого же типа, в общем ряду других стоявших автобусов, но с работавшим двигателем, в отсутствие водителя за рулём, прыгнул с места на ограду, состоявшую из стандартных железобетонных плит. Одна плита от удара упала и раздавила стоявшее так же в общем ряду, по другую сторону ограды, такси, марки Газ-24 «Волга». Водителя обвинили в неосторожности и нарушении техники безопасности и он возмещает ущерб, за повреждение такси, ограды и автобуса. Я попросил познакомить меня с этим водителем и в разговоре тот мне поклялся, что ручка скоростей находилась в нейтрали даже после происшествия, но его обвинили в том, что он выдернул её в нейтраль уже после происшествия. Так же утверждало следствие и комиссия по технике безопасности в отношение моего подзащитного -отца. Вдруг в разговоре этих двух несчастных, я услышал слово: «соленоид». Я удивлённо попросили мне уточнить, при чём тут соленоид, так как это относится к электрической части, а не к механической. Я ведь был в прошлом электриком с большим стажем. Я знал, что соленоид производит механическое действие своим сердечником, находящимся в свободном положении в закреплённой катушке электрообмотки, при подаче на обмотку электрического напряжения. И вот мне водитель и слесарь открыли глаза на новшество имевшее место в этом типе автобусов: Скорость включалась не чисто механически, как в других автомашинах, а посредством подачи электронапряжения на соленоиды, которые включают ту или иную скорость. Это мне было очень знакомо при моём электрическом опыте, но надо знакомиться с электросхемой и я не сомневался, что я разберусь и что «собака зарыта здесь». Попросил я, чтобы меня отвели к электрикам. Там меня ждало разочарование. Пока я не работал электриком, технический прогресс не стоял на месте и вместо проводов появились печатные микроэлектросхемы. Я стал разговаривать с электриками и попросил их высказать предположения о том, как могло произойти самопроизвольное включение соленоида скорости. Они, пряча от меня глаза, пожимали плечами, и я понял, что они боятся оказаться «крайними», то есть, виновными в этой смерти и поэтому скрывают от меня причины возможного самопроизвольного включения соленоида скорости. Я спросил, часто ли выходят из строя блоки микроэлектросхем и один электрик, указав мне на горку бывших в употреблении блоков, лежащих на верстаке, сказал:
-Да сплошь и рядом! Каждый день! Ведь для их эксплуатации особые условия нужны по влажности, герметизация. А у нас герметизация только на заводе производителе, а потом никто и крышку не одевает на блоки микросхем. Я посмотрел на горку этого мусора и понял, что там я разобраться точно не смогу. Я подумал и спросил: «А для того, чтобы поставить новый блок, его нужно получить?» Электрик ответил: «Ну, да! У кладовщика с регистрацией в журнале!» Я пошёл к кладовщику и попросил найти в журнале дату смертельного случая. Кладовщик нашёл и показал мне. Я обратил внимание, что до этой даты в день получали: Один, два или три блока для установки на замену в виду выхода из строя. А в этот день и на следующий: десять, пятнадцать случаев замены! Вот где «собака зарыта»!- подумал я. Внимательно присмотревшись, я увидел, что этот список возглавляет выдача блока для установки именно на этом автобусе после смертельного случая. Сфотографировав эту страницу, я пошёл опять к электрикам и попросил их дать мне принципиальную электросхему этого блока и сам блок в оригинале. Положив новый блок на верстак перед собой, я в кучке негодных блоков нашёл подобный блок, но с подгоревшей от короткого замыкания микросхемой. Я видел, краем глаза, что электрики с беспокойством поглядывали на меня и переговаривались со своим мастером. Я сфотографировал на верстаке оба блока рядышком и электросхему. Я попросил заводскую инструкцию по эксплуатации электрооборудования. Мне дали инструкцию, я нашёл место, где указаны требования о соблюдении влажности при эксплуатации электрических микросхем и сфотографировал. Попросил провести меня по ряду стоящих на парковке автобусов и показать мне состояние этих блоков непосредственно в автобусах. Это было ужасно! Они все были без крышек и покрыты пылью. И я это тоже сфотографировал. На следствии я заявил ходатайство об истребовании журнала выдачи блоков микросхем из кладовой, о допросе мастера электриков на предмет причины замены блока микросхемы на данном автобусе, об истребовании копии электросхемы этого блока и копии инструкции по эксплуатации данного электрооборудования. Следователь был туп и глуп. Доводы мои он не принял и пригрозил моему подзащитному, что если он со своим адвокатом будет пытаться уйти от ответственности, то он его арестует, а тогда уже на условную меру наказания можно не рассчитывать. Я обжаловал отказ следователя прокурору, но прокурор мне отказал в удовлетворении жалобы, так как, по его мнению, вина была полностью доказана. Кроме того прокурор дал указание следователю изменить меру пресечения на арест, поскольку вину обвиняемый не признаёт и пытается уйти от ответственности. Отца арестовали. Жена моего подзащитного свалилась в постель и высказалась, что лучше бы без адвоката они были, и может быть получил бы он условно, а теперь вот будет лишение свободы.
Мне было очень неприятно… И от следователя, и от прокурора, и от тупых, неблагодарных клиентов! Дело поступило в суд. Я, конечно, ездил в тюрьму к подзащитному, попросил у него разрешение от его имени попросить знакомого коллегу-водителя дать в суде показания о том, что подобный случай был уже с его автобусом и он, ни за что, ни про что, выплачивает материальный ущерб своему предприятию и соседнему, где пострадала машина такси «Волга». Подзащитный согласился, но никаких надежд на свободу у него не было.
В суде я заявил ходатайство о назначении электротехнической экспертизы, с постановкой перед экспертом вопросов:1) Соблюдались ли требования по эксплуатации электротехнического оборудования? 2) Были ли продиктованы требования инструкции обязательного соблюдения влажности воздуха, опасностью замыкания электросхемы оборудования? 3) При несоблюдении требований инструкции по эксплуатации электрооборудования возможно ли было замыкание электрической цепи помимо схемы? 4) При замыкании цепи электросхемы помимо предусмотренных проектом, возможно ли было самопроизвольное включение соленоида скорости при нейтральном положении ручки переключения скоростей? 5) Предъявленная вам повреждённая электромикросхема эксплуатировалась с соблюдением требований инструкции?
Заявил я ходатайство об истребовании журнала выдачи блоков микросхем из кладовой.
Заявил я ходатайство о допросе мастера электромастерской о причинах замены блока на данном автобусе после происшествия и на других автобусах, где блоки стояли давно.
Заявил я ходатайство о допросе коллеги-водителя, который возмещал ущерб за прыжок его автобуса на ограду в прошлом году.
Всё было удовлетворено, несмотря на возражения прокурора.
Я попросил направить материал на экспертизу не в Лабораторию Судебных экспертиз УВД, а в Лабораторию ПТИАМ УФСИН, так как в объективность экспертизы УВД мне верить не было оснований. Судья согласился. Кстати в народных заседателях был один мужик, который работал старшим мастером производственного цеха СПЦ-1 и видел неоднократно как я, работая электриком на «Сталепроволочноканатном» заводе несколько лет назад, по ночам и в праздники разгружал в одиночку по целому вагону цинковой плитки. На вагонах стандартно было написано «69 тонн», но фактически, там было больше. И это с этим мужиком был случай с картошкой (читайте «Два острых сюжета на картошке!») Я разгружал 70 тонн цинка за 10, 12, 13 часов, неоднократно, около пяти раз в праздничные дни за двойную оплату. 13 часов я разгружал на праздник 7-го ноября, когда вагон сошёл с рельсов и я, прогнав пьяного составителя, сам с машинистом выводил вагон на рельсы. Я думаю, что Петрович был на моей стороне, когда решались эти вопросы. Да и когда, после положительного заключения экспертов в нашу пользу, выносили приговор, я думаю, что Петрович нам помог. Ну, а в основном мне помог в оправдательном приговоре с отцом, так же, как и в приговоре с его сыном, мой жизненный опыт.
Тому водителю, который возмещал ущерб без вины, я тоже помог пересмотреть его дело на основании этого заключения экспертизы.
Л.КРУПАТИН, МОСКВА, май 2015 г.