Мужское дело
Существует закон природы – честный человек не может быть хорошим рыбаком! В первых числах декабря неудачливые охотники за бриллиантами собрались на служебной квартире Остапа Бендера. Фактически разработку обладателя «Чёрного Орлова» бывшего атамана Серых вёл один «Цыган». Валера Шмидт учился на втором курсе военного училища, а Остап наслаждался вольготной жизнью корреспондента «Комсомольской правды».
- Иногда мне хочется закончить это дело, - признался Игнат Григорьев, - и заняться своей прошлой профессией.
- Больше жизни! - подбодрил его великий комбинатор. - Охота только начинается... Операция входит в завершающую фазу. Шире шаг!
Однако он и сам был смущён, поэтому попытался скрыть это повышенной активностью. Бендер подробно расспросил Игната о последних новостях о Серых.
- Всё как обычно, - спокойно ответил он, - работа, дом. Только по воскресеньям он уезжает куда-то.
- Куда?! - всполошился Остап.
- Не знаю… Провожал его до Белорусского вокзала. Одет как-то странно.
- Он очень любит рыбалку, - вставил уточнение Валера, - мне будущий тесть говорил.
- Вот как!
- Чтобы не выделятся, он надевает старую одежду и смешивается с толпой рыбаков.
- А это шанс! - воскликнул руководитель операции. - Ты сможешь поехать с ним, и познакомится ближе.
- Почему я?
- Меня он уже видел, когда я возвращал его жену, - смутился он. - А ты сможешь пообщаться с ним под водочку!.. Все знают, как зимние рыбаки уважают этот продукт. Авось что-нибудь сболтнёт про алмаз.
«Цыган» признал справедливость его слов и в ближайшее воскресенье пришёл к традиционному месту сбора рыбаков. Зимние поездки на дальнюю рыбалку начинались на обширной площади Белорусского вокзала. Обычно любители ездили на Рену, Себлу, Сутку, Ламь или Суховетку. Площадь была плотно забита толпами рыбаков, которые брали на абордаж редкие утренние электрички. На здание вокзала сонные рабочие цепляли лозунг:
- «Всё ради человека, всё на благо человека!»
Григорьев узнал Серых не сразу. В зимней одежде, ростом метр с кепкой, с большой плешью на потылице, с маленьким фанерным ящичком и старым разболтанным коловоротом он не походил на работника всемогущего НКВД.
- Буду стараться помогать ему! - принял Игнат план действий.
Народа в вагон набилось, как звёзд на небе. Он стоял на первой ступеньке и держался за поручни, но дальше пройти не мог, Серых загородили ему дорогу.
- Потеснитесь, граждане! - просил атаман высоким голосом.
Он никак не мог подняться, к тому же со всех сторон бежали другие страждущие рыбаки. Неожиданно его, тронутая молью ушанка, соскользнула с лысины и упала на землю.
- Шапку, шапку верните! - Серых нагибается, чтобы поднять шапку, а уставший висеть на поручнях Игнат, выгнул чугунную грудь и вдавил толпу почти до конца вагона.
К несчастью лямка его огромного ящика соскользнула с плеча, и он полетел углом прямо на лысину нагнувшегося человека.
- Твою мать! - охнув, рыбак распластался на земле.
Народ попался душевный, его подняли на руки и внесли в вагон. Даже посадили на деревянное сидение в левом углу, у двери. Следом за ними в битком набитую электричку втискивается бабка, на спине которой висит огромный грязный рюкзак. Она поворачивается и зажимает им в углу атамана. Народ продолжает набиваться, прижимая рюкзак к нему всё больше и больше.
- Осторожно, бабуля, вы мне грудную клетку раздавите! - очнулся он.
Бабка ответила злобно:
- С клетками на такси надо ездить!
Из рассечённой головы Серых сочилась кровь и душевный народ нашёл кусок пластыря, которым крест накрест заклеили образовавшееся отверстие, а сверху «Цыган» надел его облезлую ушанку.
- Плохое начало знакомства… - мучился он содеянным.
Подъехав к следующей станции, электричка резко затормозила, шапка слетела с головы атамана, и он со всего маха приложился лбом о голый поручень. Раздался глухой удар, его откинуло на спинку сидения, и он отключился.
- Убился? - все стихли и с испугом смотрели на неподвижного попутчика.
Григорьев, увидев огромную шишку на лбу Серых совсем растрогался и полез в ящик за наркозом. Налив стакан водки он вложил его в руку, а в другую сунул здоровый солёный огурец. Больной молча и не морщась, принял обезболивающее.
- Жить будет… - радостно поняли рыбаки.
Серых сильно развезло и он сидел, пытаясь держаться прямо. Все забыли про него, но тут электричка вновь затормозила, а он, взлетев до потолка, с тихим писком полетел вперёд и рухнул вниз на расставленные ящики.
- И попал лицом в мой ящик! - ужаснулся Игнат.
Нос атамана, посиневший от водки, теперь стал просто фиолетовым, а из разбитых ноздрей раздувались красные воздушные пузыри.
- Вот незадача! - переживал он, благо тут показалась нужная станция.
Деревня около неё была небольшой, но дома удивляли размерами. Двухэтажные постройки, стоящие на косогоре. Жилое помещение занимало половину верхнего этажа, вторую половину занимал сеновал, где сено лежало на длинных поперечных жердях, а внизу был скотный двор с коровами, свиньями и курами.
- Удобно, ничего не скажешь… - оценили местность рыбаки.
Они зашли в крайнюю хату, единственная комната оказалась с печкой посредине. Хозяева спали на ней, поэтому в распоряжении рыбаков был весь пол, на который постелили соломенные матрасы для спанья.
- Ты тёплые вещи взял? - спросил кто-то.
- Да, 7 бутылок… - ответил весёлый голос.
В комнате стоял длиннющий стол, за которым на двух лавках уместились рыбаки. Наскоро перекусив, все разбежались по речке. Поймали по разному, но без рыбы никто не остался, кроме Серых.
- С бодуна и с заплывшими от ушибов глазами он вряд ли видел поклёвки... - оправдывал его «Цыган».
К вечеру все собрались в избе за столом на традиционный общак.
Каждый достал из закромов привезённую жратву и выпивку. Печь была натоплена качественно и вскоре все разделись почти до маек. Шёл обычный шумный рыбацкий разговор.
- Существует чёткое разделение между рыбной ловлей и просто идиотским сидением на берегу! - хохотали пьяные рыбаки.
Через некоторое время атаман стал суетится до ветру. Хозяин заботливо накинул на плечи кожушок и вывел в сени, где был туалет. Его устройство блистало гениальной простотой. Просторные сени на втором этаже закачивались поперёк дома обрывом. Перед обрывом на уровне колен была приколочена длинная отполированная штанами слега, которая позволяла свесить голую задницу над пропастью, где бродила скотина.
- Располагайся! - сказал мужик и показал как.
На уровне лопаток сидящего на слеге, была приколочена вторая слега, которая удерживала спину и не давала ему упасть вниз. Морозы были не слабые, поэтому снизу выросла огромная гора, которая не доходила до второго этажа всего на полметра. Над ней горела единственная тусклая лампочка Ильича.
- Ничего себе удобства… - опешил Серых.
- Почитай вся Россия так облегчается! - строго буркнул хозяин.
Вернувшись в избу, он поставил на стол двухведёрный самовар на углях и вывел трубу от него в верхнюю вытяжку печи. Спустя час Григорьев спохватился соседа по лавке. Хозяин вспомнил:
- Давеча отводил его до ветру.
Несколько рыбаков вышли проверить ситуацию, но атамана нигде не было, и только снизу, из скотника доносился странный чавкающий звук.
- Вон он! - кто-то догадался заглянуть вниз и в свете 20 ватной лампочки увидел рыбака со спущенными штанами, который с упорством альпиниста пытался взобраться на Эверест из дерьма.
Хозяин решил, что выковыривать его из вонючей кучи не царское дело и кликнул старуху. Хозяйка накинула тулуп и спустилась вниз через наружный выход из избы. Через минуту она вернулась и твёрдо заявила:
- Такого обосранного мужика ни в жисть не впущу в дом.
Народ вступился за бедного рыбака, и хозяйка отправилась по деревне искать истопленную баню, так как несчастный наотрез отказался спать в дерьме на сеновале. Благо баня нашлась и все вздохнули с облегчением, обсуждая происшествие:
- По всей видимости, от передозировки спиртного он не удержался на двух точках опоры и, сложившись пополам, соскользнул вниз.
Через час с хозяйкой вернулся Серых в немыслимой одежке,
которую ему одолжили в бане. Хозяйка несла здоровенный тюк
наскоро выстиранной одежды страдальца. Вскоре народ стал клевать носом, и большинство устроилось спать.
- Ложись рядом! - великодушно предложил Игнат.
Лучшие места оказались заняты, и осталось несколько мест под длинным столом. Стол на ночь придвинули поближе к стене, и народ был вынужден, ложится ногами под стол, от окон тянуло холодом.
- Благодарствую! - ответил атаман и с опаской примостился рядом.
Огромный тулуп «Цыгана» накрыл их словно мохнатое облако. Серых тихо лежал на матрасе, положив продырявленную голову на чей-то валенок и свесив разбухший фиолетовый нос. Народ затих и начался сначала
робкий, а затем более уверенный разноголосый храп. Хозяин со старухой забрались на печь, но свет продолжал гореть, несколько рыбаков ещё курили в сенях.
- Чайку хочется, сил нет! - признался Григорьев и встал.
Нечаянно он задел локтем самовар, который стоял на краю стола, прямо над головой соседа и кипяток хлынул из широкого горла на несчастного. Раздался душераздирающий крик, многие вскочили и увидели носящегося по избе бедолагу, голова которого была похожа на красную свёклу. Разобравшись, что к чему, хозяйка понеслась к соседке за гусиным жиром:
- Он шибко помогает от всяческих ожогов…
Принеся плошку жира, она намазала им голову Серых и сверху повязала ситцевым цветастым платком, чтобы жир не скапывал на пол. Похожий на свёклу в платке, атаман тихо скулил сидя на полу.
- Сегодняшний день никак не кончится, - пробурчал хозяин и полез на печь, затащив туда бурчащую старуху.
Наконец народ уснул. Утром Игнат встал с чувством вины и с опаской поглядывал на соседа, у которого на голове вздулось несколько обширных волдырей. Рыбацкий азарт оказался сильнее всех невзгод и он, надев высохшую одежду, твёрдо заявил:
- Я тоже пойду рыбачить.
Атаман наловил пол ящичка некрупной плотвы и к обеду все собрались в избе, укладываясь в обратную дорогу. Чтобы не пачкать избу народ сгрудился в сенях, укладывая уловы в ящики и рюкзаки. Хозяин вынес из избы огромный двухведёрный чугун мелкой вареной картошки для свиней:
- Посторонись, рыбалка!
В углу, где расположился Серых, стояло большое деревянное корыто, в которое была вывалена горячая картошка, чтобы остывала. Сени заполнил пар, и тусклый свет лампы почти не стал виден. «Цыган», стоя спиной к атаману, тщетно пытался рассоединить стык смерзшегося коловорота.
- Помоги, брат! - поняв, что в одиночку ему не справится, он попросил помочь стоящего рядом крепкого рыбака.
Мужик взялся варежками за шнек, а Григорьев, засунув изгиб колена коловорота под мышку, принял удобную позу для выдергивания стыка.
- Когда два бугая берутся за дело, - успел подумать атаман, - оно всегда спориться.
После нескольких сильных рывков коловорот рассоединился и Игнат по инерции отшатнулся назад, угодив грибком коловорота аккурат в темя нагнувшегося над ящиком Серых.
- Ой! - он плюхнулся задом в корыто с горячей картошкой.
Минуту сидел в корыте весь в пару и не шевелился. Когда кипяток добрался, наконец, до задницы, он издал знакомый вопль и, выскочив из корыта, принялся носиться кругами по сеням, пытаясь скинуть дымившие паром штаны.
- Держи его! - на втором витке «Цыган» словил его одной рукой, а второй сдернул штаны ловким натренированным движением.
Атаман повис на его руке, издавая стонущие звуки и прикрывая голый обожжённый зад. При всей трагичности ситуации народ дружно заржал:
- Такого финала рыбалки уж точно никто не ожидал!
Рыбаки тронулись в обратный путь. До станции никаких происшествий не случилось. Подошла пустая электричка. Серых сидел в заднем углу, трезвый и подавленный, с опаской поглядывая на невольного обидчика. Григорьев, сидящий рядом, тщетно пытался влить в него немного водки, но бедолага был твёрд и от очередного наркоза отказался:
- Живым бы до дома доехать…
- У меня остался в термосе чай! - предложил ему Игнат.
Он с радостью закивал фиолетовой головой, до сих пор повязанной бабкиным платком и пропитанным гусиным жиром. «Цыган» достал термос и налил полную крышку от термоса горячим и крепким чаем.
- Заварил перед выходом… - радовался он возможности загладить вину.
Его огромные руки смело держали алюминиевую кружку, полную чая. Атаман смело принял кружку и тут же выпустил её, удержать голыми руками раскалённую ёмкость он не смог.
- Это же кипяток! - страдальчески простонал он.
Кружка упала на ширинку тонких штанов, приварив остатки былой мужской гордости. Третий раз рыбаки услышали знакомый вопль:
- Убили!
Серых, на ходу спуская штаны, сел голым задом на ледяной пол. Придя в себя, он медленно встал, натянул мокрые штаны. Глядя испуганными глазами на соседа, он сказал:
- Или сразу пристрелите, или пересадите от этого бугая, иначе я живым до дома не доеду.
До Москвы он сидел не шелохнувшись. На перроне Белорусского вокзала он попросил рыбаков, чтобы ему принесли ящик и коловорот, которые лежали в ногах Григорьева. От одной мысли о встрече с вредителем у него начинали дрожать коленки.
продолжение http://www.proza.ru/2015/04/08/5