На работу, как на праздник!
Дети - концентрированное отражение сущности человека. Они даются нам, чтобы мы могли взглянуть на себя со стороны. В первую лагерную ночь Игнату Григорьеву приснилась вся его не слишком длинная, бесцельная, словно холостой выстрел жизнь. Сначала всплыло из подсознания сиротское детство. Холодное и голодное, пока его не взял в ученики некто Вильгельм Шульц, выдающийся мошенник польского происхождения, изредка тревожившего сейфы отечественных толстосумов дореволюционных времён.
- Учись, Игнатка! - часто говорил ему старый «медвежатник» и мальчик усердно учился вскрывать замки всех типов и размеров.
Под утро Григорьеву привиделось его первое самостоятельное дело. 18 июня 1924 года «Цыган» ограбил ювелирку местного нэпмана-миллионщика. Поскольку это было невиданное дело подобного размаха со своим особенным почерком, некоторое время у сотрудника уголовного розыска ушло на отработку версии, связанной с деятельностью гастролёра.
- Таких раньше называли «марвихер» - вор высокого класса! - делились мнениями милиционеры.
Учитель Григорьева был чрезвычайно доволен результатом, ученик его превзошёл.
- Мой Игнат каждый день открывает для себя что-то новое! - хвастался он дружкам.
- Книжки читает?
- Сейфы взламывает!
В июле учеником был вскрыт сейф в редакции местной газеты и чуть позже какой-то шутник ограбил богатый магазин, начав с взлома потолка.
- Определенно, это один и тот же человек... - вскоре поняли сыскари.
- Похоже, что он только-только начинает входить во вкус.
Хитрый «Цыган» решил превзойти благодетеля – стать настоящим профессионалом в деле взлома сейфов и, сколотив приличное состояние, покинуть бунтующую родину. Несмотря на пристальное внимание милиции, он не бросил опасного ремесла, задавая шороху нэпманам и государственным конторам, доказывая хвалёным несгораемым сейфам своё безусловное умственное превосходство.
- Не воспринимай удачу всерьёз! - напоминал ему Шульц, но со временем он забыл мудрые слова.
Учитель отошёл от хлопотных воровских дел, и Григорьеву по наследству досталась лучшая в городе балерина - инструмент из высоколегированной стали для открывания несговорчивых сейфов. Он работал, не оставляя совершенно никаких следов. Уровень его подготовки и исполнения долгое время заставлял местных сыщиков считать, будто в регионе действует залётная банда профессионалов:
- Главному «медвежатнику» точно кто-то помогает…
Милиционерам было невдомёк, что преступник, действуя в одиночку, может так точно рассчитать маршруты движения ночных сторожей и ловко отрезать объект от электричества.
- Нужно проверить всех барыг-скупщиков краденого! - решили они первым делом.
Уровень его технических познаний, касающийся взлома замков, отключения любых сигнализирующих устройств, вызывал заслуженное уважение. Оперативники терялись в догадках:
- Все известные нам барышники его не знают…
Подобно могучей анаконде, оплетающей жертву тяжёлыми кольцами, уголовный розыск перекрывал возможные каналы сбыта краденного. Один за другим попадались подельники Игната, при попытке налаживать сбыт украденного сукна, финансовых облигаций и прочих ценностей, которыми набивали подпол ленинградские богачи.
- Вставайте! Поднимайтесь, живо! - в обстоятельный сон неожиданно ворвались свирепые крики дежурного и дневальных.
Было ещё совсем темно, четыре часа утра. Следом за криками последовал глухой протяжный звон. Били молотком в кусок рельса.
- Такой сон прервали, - обиженно подумал «Цыган», - хотя дальше ничего хорошего не было, иначе бы я здесь не оказался бы…
Новички слышали тревожные звуки, но не поднимались. Лежали на нарах, прижатые друг к другу, боясь осознать жуткую реальность. Так прошло несколько минут. Вдруг в палатку влетел маленький человек с палкой и набросился на тех, кто не успел подняться, нанося удары, куда попало. Позже они узнали, что это был начальник лагпункта Жвания.
- Ишь, разлеглись, как князья! - с заметным грузинским акцентом крикнул он. - Давно подъём! Лес заготавливать надо, а они дрыхнут!
Все зашевелились, поднялись и побежали, стараясь избежать встречи с начальником и его карающей палкой. При перебежке к выходу «Карло» получил чувствительный удар по спине. Новички выбежали из палатки, но не знали, куда бежать дальше и что предпринимать.
- Надо бы получить свою пайку хлеба и миску баланды… - растерянно сказал «Цыган».
- Но где?.. У кого?
В первый день в лагере порядков не знал никто, и никто им ничего не пояснял. Чтобы не задерживать развод и не вызвать снова гнев администрации, они решили идти к воротам лагеря.
- Может, будут кормить в лесу? - предположил карлик.
В это время Остап спешил подкрепиться пищей перед началом работ. Он быстро съел пайку чёрного хлеба, запивая кипятком из жестяной кружки. До развода оставалось свободное время.
- Куда подевались мои соседи, - оглянулся Бендер вокруг, - нужно было рассказать им наши порядки…
На разводе нарядчики построили «зэков» и распределили лесорубов на группы и передали их десятникам. Им в помощь назначаются два вооружённых чекиста, для физического принуждения работающих. Развод кончился. Десятники повели принятые партии на места работ.
- Чтобы я как последний валет валил лес… - бубнил на ходу «Емеля».
За воротами им выдали инструмент – лопаты, пилы, топоры и конвой повёл лагерников в зону оцепления. Нарядчик задал непосильную норму:
- По 13 штук «баланов» на каждого лесоруба.
- Начальник, а что такое «баланы»? - нахально спросил Бендер.
- Ну, уж точняк не буханки хлеба, - заржал Нагин, - энто большие брёвна, вот такие…
Он показал, каких размеров должно быть бревно. Каторжане начали валить толстые деревья, самые слабые «зэки» обрубали сучья. Новички не умели ни пилить, ни носить тяжести. Большинство задыхалось, сделав полсотни взмахов пилой. Замахиваясь палкой-метром, десятник кричал:
- Кубики!.. Кубики давай, контра!
Скоро одежда стала мокрой от пота. Самое трудное - это носить. Кряжи в два метра длиной, толщиной в 20-30 сантиметров надо нести одному. Только что срезанный кряж будто налит свинцом, одному его с земли не поднять. Десятник бегает среди работающих и подгоняет:
- Давай, нажимай!.. Не то на пеньки поставлю!
Старожилы знают, что это значит, поэтому двигаются быстрее. Плохо работающий заключённый должен раздеться и в одном белье, босой встать на пень и не сходить с него под угрозой расстрела. Зимой он неминуемо замёрзнет, а летом его почти сожрёт мошкара.
- Долго ли до конца смены? - спросил бледный «Карло».
- Официально рабочий день на лесозаготовках составляет десять часов. - Остап оценил свою прежнюю работу. - Но, кажется, что осталась вечность…
В полдень работу остановили, чтобы лесорубы пообедали сухпайком, который принесли на всю бригаду в большом вещмешке. После скудной еды работать стало веселее, но время тянулось словно резиновое. Однако рабочий день неумолимо приближался к концу. Некоторые сделали лишь половину задания. Перед ними стояла страшно жуткая перспектива: провести ночь в кандее, без еды и питья.
- Однозначно это не Рио де Жанейро! - заметил Бендер, подув на натёртые пилой ладони.
К ним подошли десятник и чекист. Лесорубы начали умолять их, заверяя, что они доделают норму завтра. Конечно, никакие мольбы не трогали жестоких чекистов. Тогда «Емеля» заявляет:
- Я всё равно работать не буду.
- Врёшь, будешь. Заставим! - угрожал ему чекист.
Карманник отбегает к балану, моментально кладёт левую руку на бревно и со словами:
- Вот вам… - и отрубает кисть руки топором.
«Карло» побледнел от вида хлынувшей тёмной крови.
- Зря, - не одобрил Остап, - теперь за членовредительство накинут срок.
- Зато блатные его примут к себе, поддержат, - возразил знающий «Цыган», - а вот как нам выжить в таких условиях – вопрос?
- Тебя-то братва всегда примет…
- Я сам по себе, - сухо отрезал Игнат, - нужно что-нибудь придумать…
Десятники криками построили бригаду и пересчитали каторжан. На этой делянки леса всегда работало сорок человек. Если кто-то умирал или заболевал, брали из других бараков.
- Когда придём в лагерь, - предупредил товарищей Бендер, когда они двинулись обратно, - выделяется полчаса на помывку, а потом в столовую.
- А утром кормят? - спросил маленький, но голодный «Карло».
- На выбор, - ответил Остап, - или баланда или кусок хлеба и кипяток.
- А на ужин?
- Миска каши. Только нужно брать с собой весло.
- Весло? - изумился бывший комсомолец. - Зачем?
- Ложку с собой возьми… - усмехнулся Григорьев.
- А у меня нет!
- Держи мою, - Бендер вытащил из голенища кирзового сапога и протянул малышу деревянную ложку, - у меня в бараке металлическая заныкана…
В столовую заходили строго по отрядам. Каша была безвкусная, без жиров, зато на стене столовой висел издевательский плакат:
- «Ешь медленно, тщательно прожёвывая пищу!»
После чересчур диетического ужина они забрались на нары и наконец, смогли отдохнуть. Зато косящие от работы блатные веселились в своём углу. Один из них звонко запел:
Товарищ Сталин! Вы большой учёный,
В марксизме-ленинизме распознавший толк,
А я простой советский заключённый
И мне товарищ - только серый волк.
Рецидивисты удобрили песенку залихватским свистом и диким хохотом.
- Волка-людоеда убивают, обычного же хищника садят в клетку, любуясь его грозной красотой. - Остап глянул на благородных воров. - Мне тридцать восемь лет… Неужели мне суждено провести здесь лучшие года жизни?
- Бежать нам надо! - зашептал ему в ухо «Цыган».
- Куда? - насмешливо ответил он. - Кругом сплошные леса, местности не знаем…
- Рвём в направлении Вятки, - уговаривал Бендера горячий Игнат, - когда легавые прижали меня в Питере, я пару лет пересидел там. Сдуру вернулся и погорел на мелочи. Знаю здесь людей которые примут и помогут. Только как вырваться из лагеря?
- Радиус свободы определяется длиной цепи на шее! - иронично пошутил Остап. - Есть у меня одна идея…
- Говори!
- Нет!... Ничего у нас не получится!
- Нужно попытаться!
- Хорошо, только для этого нам будет нужен комсомолец. Как думаешь, не продаст «куму»?
- Не думаю, - сморщился Григорьев.
Они растолкали задремавшего карлика и поведали о своих замыслах.
- Я бежать с вами не буду, - сразу отказался «Карло», - так как считаю, себя осуждённым напрасно и жду пересмотра дела…
- Так ведь можно и не дождаться!
- Я комсомолец и верю в классовую справедливость, но вам помогу. Надо же отомстить начальнику лагеря за удар палкой.
- Значит бежим?! - «Цыган» едва сдерживал нетерпение. - Колись, как думаешь делать ноги?
- Если бы люди говорили только то, что знают точно, царила бы тишина. - Бендер остудил его. - Из двух зол я всегда выбирал то, которого раньше не пробовал. Слушайте!
Он поманил соседей указательным пальцем и когда те наклонили стриженые головы почти впритык, поведал свой замысловатый план.
продолжение http://www.proza.ru/2015/02/15/64