(предыдущая глава
http://www.proza.ru/2014/11/10/1339)
Занятия спортом существенно повлияли на самооценку Сигизмунда. Во-первых, он начал расти и догнал Машку Петрову. Валерий Сергеевич даже усмехнулся, когда класс перед его уроком выстроился в шеренгу, и поменял Машку и Сигизмунда местами. Мальчик, конечно, заслужил этот подзатыльник от девочки, стоящей теперь последней, но интуитивно понял – это скорее похвала.
Мы где-то упоминали вскользь, что остальные дисциплины давались Сигизмунду легко. В отличие от его друзей, Алика Клейна и Вовки Еременко, он был одним из лучших в классе.
Вовка учился стабильно. В смысле, стабильно плохо. Ну, сами подумайте, какая учеба может быть, когда в единственной комнате общий стол. За ним с целью заработка постоянно шила Вовкина мама. Параллельно за этим же столом с целью поднятия настроения регулярно пил Вовкин папа. И где-то на уголке стола с целью хоть что-то понять из школьной программы притулялся сам Вовка.
Мама сильно нервничала и кричала по очереди на мужа и сына. Папа не кричал, но периодически в ответ на происки империалистов бил кулаком по столу. Иногда попадал по Вовкиной маме.
Бывали, конечно, счастливые мгновения, когда Вовкин папа уходил пить на сторону. И мама с Вовкой получали готовый результат, не наблюдая раздражающий семью процесс опьянения. Приходил папа, когда родительская постель была категорически занята Вовкиной мамой, а в углу, у телевизора, брошен матрас. Впрочем, Вовкин папа и не возражал, а сразу направлялся к телевизору. Где не раздеваясь, потому что самостоятельно не мог, а помочь некому, падал на матрас и сладко спал до утра.
Да уж, стабильность в учебе Вовке была обеспечена. Они с Сигизмундом приходили в школу минут на десять пораньше, и Еременко лихорадочно переписывал домашнее задание первого урока. Дальше было проще. Для этой цели существовали перемены. Сигизмунд даже успевал кое-что объяснить другу. Кстати, пояснения товарища часто были единственным, что доходило до Вовки.
Учеба Алика Клейна напрямую зависела от периодов отсидки его отца. Пока папа был в изоляции после очередной кражи, Алик получал одни четверки и пятерки. Как только папу на время выпускали попрощаться с семьей, Клейн замыкался, был на уроках рассеянным и невнимательным, забывал делать домашнее задание и что-то про себя считал в уме. Наверное, прикидывал, сколько папа выдержит в обществе сына и жены.
Может создаться превратное впечатление, что в то время в нашей развитой стране были только неблагополучные семьи. Нет, конечно. Даже скорее наоборот.
Но мы не ставим перед собой задачу провести социологическое исследование тех лет. Перед нами конкретный Сигизмунд Мандельблюм и его друзья.
Кстати, в данный момент он готовится к своим первым в жизни соревнованиям. Какое-то первенство общества «Локомотив». Сигизмунду уже пришили на майку сзади номер. Алик и Вовка размахивали руками со скамейки болельщиков и что-то кричали.
Судья громко свистнул, и группа бегунов рванула с высокого старта. Короче говоря, Мандельблюм не только сам не добежал до финиша, но и попросил составить ему компанию еще двоим соперникам. Заваливая уже первый барьер, он зацепил и оба соседних. Падали параллельно, оберегая зубы и глаза. Так, втроем, скучая рядом, они и наблюдали, как остальные финишировали через несколько секунд.
А Валерий Сергеевич на следующий день гордо сообщил классу, что Мандельблюм на соревнованиях разделил шестое – восьмое места. И практически не соврал.
Когда Сигизмунд пришел на тренировку в следующий раз, при входе на стадион увидел небольшой листок с объявлением. «Набор в футбольную школу». Мечта всей жизни! Но там, в манеже, переодевалась девушка с крепкими ногами! Впервые перед мальчиком встал такой выбор. Не раз еще Сигизмунд футбол предпочтет свиданиям. Но это мы забегаем далеко вперед. А тогда…
Он решительно прошел в раздевалку. Там его уже ждал тренер.
– Я думаю, – сказал тренер, – что тебе нужно попробовать себя в гладком беге.
– А в беге с мячом? – улыбнулся Сигизмунд.
– Не понял? – переспросил тренер.
– Футбол, – пояснил мальчик. – Там объявление висит.
– Ну что ж, – развел руки тренер. – Дело твое. А не получится, возвращайся.
Футбол – страсть мальчишек тех лет. И не ради высоких контрактов и славы. Только ради самой игры. Все свободное время посвящалось футболу. С утра до темноты. Без куска хлеба. Отпиваясь водой из колонки. С вечно содранными коленями.
А тут – секция!
Алик и Вовка записались вместе с Сигизмундом.
Они вообще много времени проводили вместе. И жили рядышком, и учились в одном классе. И дружили еще с той поры, когда родители посадили их в общую песочницу.
Мама Сигизмунда не дружила с Вовкиной мамой. Чтобы дружить, нужна общая тема. А у Вовкиной мамы был муж, и повода для дружбы у женщин не находилось.
Мама Сигизмунда скорее дружила с мамой Алика. Но не всегда, а в те дни, когда Аликиного папу увозили на очередную отсидку. В эти дни у мам было много общего. То есть, вернее, не было. Общее горе – самый лучший повод для дружбы.
***
Как-то зимой Алик, Вовка и Сигизмунд играли в хоккей. Ну, не то, чтобы играли. Гоняли шайбу самодельными клюшками во дворе.
И вдруг – крики истеричные из-за дома. И выстрел! Пацаны сразу и не поняли, что это выстрел. Громкий хлопок такой. Они на улицу выбежали, глядят, а у дома машина милицейская. И какая-то женщина незнакомая. С растрепанными волосами, в незастегнутом пальто. Вся зареванная, не обращая внимания на свой вид.
Соседи, кто не на работе был, сбежались к женщине.
– Ограбили, – застонала она. – Сумочку с зарплатой. Слава богу, милиция проезжала. Побежали за ним. Он где-то здесь прячется.
И вдруг – еще один выстрел. И совсем рядом. Алика мама за руку схватила и увела. Вовка пошел клюшки домой относить.
А Сигизмунд, плохо соображая, что делает, побежал в сторону, где, похоже, и разворачивались основные события.
Кругом никого. Переулок тихий. Где-то чуть слева крики милиционеров. А справа, в чьем-то дворе, за забором, огораживающим добротный деревянный дом, тень какая-то промелькнула. Сигизмунд случайно ее заметил, на бегу. Голову повернул, а там тихо. Подумал, что показалось.
А снега тогда навалило прилично. В местах нехоженых метровый слой. И дернул его черт повнимательнее посмотреть. Прямо напротив он увидел, что следы, ведущие к этому забору, обрывались. Сигизмунд вплотную подошел к нему и присмотрелся. Буквально в метре в ровной снежной целине виднелась дыра. Как воронка от снаряда. И из этой воронки в тишине ясно послышался сдавленный стон.
Сигизмунд от страха оцепенел. Руки от забора оторвать не мог. Восстановив дыхание, как учил тренер по бегу, мальчик сделал два шага назад, развернулся и побежал. Вот бы сейчас ему эти несчастные барьеры и девушку с крепкими ногами в первый зрительский ряд!
Буквально через две минуты Сигизмунд натолкнулся на милиционера.
– Там, – задыхаясь, всхлипнул мальчик. – За забором, в снегу.
Сержант недоверчиво посмотрел на Сигизмунда, но решил проверить. Он подошел к тому месту, на которое ему показал парень, и внимательно осмотрелся.
Добраться до этой воронки было не так просто. Двухметровый забор с рядком колючей проволоки сверху. А за забором метровый слой снега. И калитка закрыта на солидный замок. Дом частный, и там сейчас явно никого не было. Рабочий день, дневное время.
Милиционер приблизил лицо к уху Сигизмунда и прошептал:
– Беги к машине. Вызывай подкрепление.
Через десять минут второй милиционер, а за ним и толпа соседей, примчались на подмогу.
Сержант крикнул в воронку:
– Выходи! Ты окружен.
Но в ответ ни звука. Покричали, поугрожали – бесполезно. Послали кого-то за топором, лопатой и ножовкой.
Какой-то мужчина выпилил в заборе несколько досок и вырубил колючую проволоку. Другой доброхот в образовавшейся нише начал отбрасывать снег.
Через десять минут воришка, весь в снегу, под прицелом двух пистолетов вынужден был выползти к преследователям.
Гордый Сигизмунд рассказывал собравшимся соседям, как обнаружил логово.
– Где сумочка? – истошно заорала и бросилась на вора пострадавшая. – Там пятьдесят два рубля и семьдесят копеек!
Мужчина, который откапывал воришку, поддел лопатой предмет грабежа и передал женщине.
– Вещественное доказательство, – объявил сержант и отобрал сумочку. – После вернут, гражданочка.
– В глаза бы тебе, гад, посмотреть, – застонала женщина и мазанула вора по лицу, смахивая снег.
Сигизмунд тоже захотел посмотреть в глаза вору. А зря. Это были глаза Аликиного папы!
***
– Ничего, – сказала потом мама Алика маме Сигизмунда. – Все равно бы поймали. А полежал бы еще час, отморозил бы разные части тела, полезные в редкие минуты женского счастья.
Алик тоже не обиделся на друга. Пожалел только, что такое зрелище пропустил.
А Вовка сказал, что в следующий раз, когда будут стрелять, пусть кто-нибудь другой относит домой клюшки.
(продолжение
http://www.proza.ru/2014/11/12/891)