Начало: http://www.proza.ru/2014/09/07/790
Глава восьмая, в которой наступают перемены
Кстати, мы с Кларой не только наблюдали, но и помогли кое-чем!
Подслушал я как-то разговор заведующей с воспитателем. Оба сокрушались, что денег, выделяемых на детский дом, так мало, что едва хватает на покупку дров и скудных продуктов, а ребятишки ждут на Новый год чуда, хотя бы крошечного. Некоторые из малышей вообще никогда не встречали праздник у ёлки, потому что родились в тяжёлую годину, когда Людям уж не до веселья было.
Колючее дерево Пётр Еремеевич со старшими мальчиками где-то раздобыли. В лесу, наверное. И теперь оно возвышалось зелёной горой в центре зала: огромное, чуть не до потолка, пушистое, пахучее… Чтобы оно поместилось, пришлось отодвинуть ближе к стенам столы и скамьи. В Вовкины «апартаменты» такая ёлка не пролезла бы, поэтому родители наряжали маленькую, на вкус пластмассовую. (Мой летописец не верит! Ещё бы, он-то в квартире Новый год не праздновал, а мне довелось разочек. А… он не верит, что я хвойные иголки пробовал! Так я же не всё время в клетке сидел! Вовка меня каждый день погулять выпускал! Я, между прочим, и мишуры отведал. Её из меня еле вытащили, так что повторять не советую!)
Дети увлечённо мастерили для лесной гостьи украшения, даже хулиганить и драться стали меньше. Забыл сказать - изнутри «дворец» меня разочаровал. От былого великолепия почти и следа не осталось. Видимо, до того как здесь разместился детский дом, особняк безжалостно разграбили. Однако Фаина Карловна где-то нашла и раздала воспитанникам обрезки ткани, листы бумаги, похожие на старые письма, нитки и пару ножниц, и вскоре на зелёных ветках повисли самодельные снежинки, снеговички и даже целые гирлянды из скреплённых между собой фигурок!
Опять чуть не забыл! Ваську с Кларой я всё-таки познакомил, чтобы он не нервничал, когда слышал шорохи по ночам, – это мы шастали по дому и делали добрые дела: утащили у мальчишек мешочек с табаком (или махоркой, как сказала моя подружка. Где они его только достали?! У Петра Еремеевича небось спёрли!) и закопали глубоко в снег, чтобы никто не нашёл (курить вредно, это я, как химик, ответственно заявляю!), а заведующей подложили несколько золотых монет из нашего клада, чтобы она смогла купить детишкам новогодние подарки!
Уж не знаю, что там она подумала, когда обнаружила наш сюрприз, но деньги потратила с пользой: на праздничном столе к варёной картошке и соленьям добавились котлеты, а ещё каждому ребёнку раздали яркие леденцы на палочках и коробочки с ирисками.
- Вот, Клара, что я тебе говорил?! Теперь у детей настоящий праздник!
Клара умилялась, глядя из нашего укромного уголка на счастливые мордашки человеческих детей, но не разрешила мне пожертвовать несколькими ожерельями, чтобы повесить их на ёлку – вот красотища бы получилась! Аргументировала какой-то ЧК, которая за такое к стенке поставить может. Тогда ни я, ни даже Клара не понимали истинного смысла этого выражения, кроме того, что означало оно что-то очень плохое…
Таинственная ЧК предстала пару дней спустя поздней ночью, когда детишек уже уложили спать и даже самые отъявленные хулиганы утихомирились и видели десятый сон. Предстала она в образе двоих мужчин в чёрных кожаных куртках, фуражках, штанах-галифе (это мне Клара объяснила необычный фасон), чёрных высоких сапогах и с такими непроницаемыми лицами, что они тоже показались нам чёрными. Незваные гости были вооружены.
- Зачем им пистолеты? Они собираются кого-нибудь застрелить? – с опаской спросил я, подумав в первую очередь о нас с Кларой. Вдруг Люди обнаружили наши следы и поняли, что отравленное зерно не помогло?!
- У одного наган, у другого маузер! – со знанием дела пояснила Клара, не ответив на главный вопрос. Видимо, боялась того же, чего и я, но страха показывать не хотела.
Мрачного цвета была и машина, на которой военные подъехали прямо к парадному входу (про неё Васька рассказал, так как лежал на подоконнике и всё видел своими зоркими кошачьими глазами).
Фаина Карловна будто ждала ночных визитёров, потому что ничуть не удивилась. Она накинула пальто с потёртым каракулевым воротником, повязала на голову ажурную белую шаль, взяла сумочку и шепнула Петру Еремеевичу:
- Сберегите мальчика!
А потом ушла вместе с чужаками.
(К нашему с Кларой великому сожалению, «кожаные» незнакомцы хоть и ждали в вестибюле, но верхней одежды не снимали, а то бы мы понагрызли в ней дырок!)
Я сразу догадался, что речь идёт о моём Коле, и побежал его проведать. Спали дети тут же, в столовой. Дрова экономили, а потому топили только одну печь и в большой зал притащили топчаны изо всех комнат.
Пётр Еремеевич, постукивая протезом, тоже направился в тот угол, где тихонько посапывал курносым носом мой спаситель. Воспитатель склонился над мальчиком, помедлил, о чём-то раздумывая, а потом тихонько тронул его за плечо и тут же приложил палец к губам – мол, никого не разбуди. Коля спросонья ничего не понимал, но не издал ни звука. Пётр Еремеевич что-то прошептал в маленькое ухо, но я не расслышал, так как боялся подобраться ближе.
Мальчик осторожно вылез из-под одеяла, чтобы не потревожить соседа (для тепла дети спали по двое и одетыми), и на цыпочках отправился вслед за воспитателем к выходу. Я спешил за ними, подозревая, что в жизни моего спасителя наступают какие-то перемены…
Комментарии в Главе для любознательных: http://www.proza.ru/2014/09/26/524
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/09/26/1751