Предыдущая- Месть тёмных-http://www.proza.ru/2014/08/17/1453
Похороны. Месть продолжается…
В шесть утра Анна с бригадой мужчин пошла на кладбище, показывать место для могилы. Подошли к могилке отца. Анна махнула рукой:
– Вот тут рядом, под берёзками. Она ещё три года назад приглядела себе здесь место. Так и сказала, что ей здесь понравилось, будто чуяла, что не уедет никуда…
Она обратилась к Ленкиному мужу:
– Серёж, остаёшься за старшего. Вот пакет с едой и бутылкой. Ленка много не велела тебе давать, а то не прокопаетесь. Жара стоит под 40. Развезёт, вот уж после, сколько влезет дам. Успеете до жары? В 12 вынос должен быть. Машина не подведёт? Договорился, как следует?
– Ань не волнуйся, всё договорился, всё будет в лучшем виде.
– Ладно, я пошла. Мне ещё в поликлинику ехать. Документы оформлять.
Потом повернулась к одному парню и спросила:
– Вань, мать то придёт на поминки?
– Придёт, придёт, тётя Ань, обязательно придёт.
По дороге увидела женщину, сидевшую на бревне у своего дома. Анна поздоровкалась:
– Ольга, доброе утро. Только сейчас у Вани спрашивала, придёшь ты на поминки. Я тебя зову, а то обидишься, что не сказала.
– Спасибо, Ань, приду обязательно.
Дома Анна взяла документы, чтобы ехать в город. Дочь Анну одну не отпустила. Поехали вдвоём, мало ли что. Уже на улице, у входа в здание, Анна увидела молоденькую медсестру своего хирурга:
– Здравствуй, Ириш.
– Здравствуйте, а что Вы так рано? Неужели умерла Ваша мама?
– Да. Вот пришла, документы оформлять. Умерла в субботу, воскресенье выходной, вот сегодня иду. Один день не дожила до первого августа. Теперь пенсию не получу. Ладно. С чего тут начать? Я ведь не знаю. С отцом всё просто: никуда не ходила, фельдшер написала и сразу в загс, а с матерью всё по-другому.
– А Вы не нервничайте. Я сейчас всё объясню. Сейчас я Вам напишу направление. С ним подойдёте к старшей медсестре, она Вам выдаст справку, с которой уже в загс. А насчёт пенсии скажу так: просто говорите, что умерла 1 числа, ночью.
– Это как это?!
– Да, вот так это. Мне даже Вас жалко. Вы три года нервы свои с ней трепали, здоровья угробили уйму. Вон, стоите, на себя не похожи. Вы эту пенсию заслужили, заработали и Ваша мать тоже. Подумаешь, несколько часов не хватило, это формальность, которую никому не говорите. Вы не воруете, а получаете своё, законное. Похороны и поминки справлять на какие шиши?
У Анны выступили слёзы:
– Ириш, спасибо тебе. Я бы не додумалась!
– Соберитесь, возьмите себя в руки и пошли. Вы в 50 лет остались без работы, да ещё только сын пришёл из армии, тоже из-за бабушки сидел дома, Вам помогал. Денег в ближайшем будущем ещё долго не будет, а она последним кидается. Вы меня прямо удивляете. Ладно бы я Вас не знала, а то за три года вся жизнь стала известна. Сколько слёз пролито. Пошли, пошли, хватит на улице стоять.
Неисповедимы пути Господни, но Анна не смогла отказаться от такого предложения. Взяла грех на душу. Деньги были очень нужны.
Приехали в село. Дома уже ждала приехавшая сестра. Они с Галиной во всю готовили обед.
Дышать было трудно, вонь стояла аховая. Мать испортилась только за одну ночь. Анна закрыла комнату и не открывала, но ничего не помогало. Вдруг прибежал Сергей. Он сказал, что они никак не могут пробить, земля от жары сделалась как камень. Ещё корней много…Он уже прибегал за ломами, топорами. Кололи, рубили, но дело двигается плохо.
Вот решил ещё бензопилой попробовать. Анна тревожилась, но что делать. Приходилось ждать. Соседки выскакивали, качали головами, зловоние чувствовалось даже на улице. В 11 часов Анна не выдержала и позвонила Сергею:
– Серёж, ну, как у вас там? Успеете к 12?
– Нет, никак, мистика, какая-то, первый раз такое. Мы уже просто не знаем, что делать.
– Слушай, давай тогда с водителем сюда. Надо уезжать как можно быстрее, здесь уже запах по улице пошёл, соседи косятся. Поставим гроб на кладбище и будем сидеть около вас, ждать, пока выкопаете. Водитель-то сможет раньше?
– Ладно, Ань, сейчас приеду. Не переживай.
Машина подъехала уже к полудню. Анна побежала к тёте Дуси, её дочь обещала намыть полы по обычаю, пока все будут на кладбище. Не успела она дойти до дома, как на улицу выбежала Кузьмань-Ольга и начала кричать:
– Не ходите к Аньке заразу собирать! Потом сами заболеете. Не ходите пол мыть! Не собирайте у неё заразу после матери! И на поминки никто не ходите!
Она голосила на всю улицу.
Дочь у тёти Дуси пол мыть сразу отказалась:
– Тёткань-Ольга не велел. Арась, арась! Не пойду.
Анна пришла домой растерянная. Мало сказать, что она удивилась такому поведению, она была просто в шоке! С этой женщиной они всегда дружно жили все шесть лет, что Анна здесь была и ни разу не ссорились, а тут вдруг, как с цепи сорвалась! Да, ещё как!
Дочь обняла мать:
– Не бери в голову, я останусь и намою сама.
Гроб решили закрыть сразу дома, чтобы никто не глазел. Смотреть уже было не на что: лицо закрыли платком ещё с утра. Быстро погрузили и быстро уехали. На кладбище просидели ещё часа полтора. Анна смотрела, как парни копали тяжело. Жара под сорок. Они менялись по двое. Вдруг у дяди Бори зазвонил телефон. Он отвернулся от Анны, как-то весь сложился пополам. Трубку прикрыл ладонью. До её слуха стали долетать отдельные фразы. Дядя мягким жалобным голосом оправдывался:
– Нет, нееет, да что ты?! Дорогая, я трезвый, говорю правду. Да, нет, у меня язык не заплетается. Да, нет же! Ни грамульки! Да, мы вообще на кладбище сидим, какой пить! Да, мне Галка не наливала сегодня. Да, нееет! И Аня тоже ещё не наливала. Да, ты ошибаешься. Ну, не ругайся, я хороший, я хорошо себя веду. Да, я…да, я…Мамуууль…Ну, вот, вообще я ни-ни! Вот честно-честно. Родная, поверь, правду говорю. Я, как стёклышко, вот примерно сижу и жду. Ладно, ладно, не ворчи зря. На кладбище, мы ещё не садились за стол. Нет, не буду много пить. Слушаюсь. Веду себя хорошо.
Ладно. Всё, целую.
И он, как школьник, воровато оглянулся и спрятал телефон в карман. Тут Анна не выдержала и начала безудержно хохотать. Это был какой-то прорыв. Её любимый единственный дядя такой цирк устроил на кладбище! Она обняла его и долго не могла успокоиться. Хохотала до слёз, всё, повторяя его слова:
– Дорогая, родная, ни грамульки, ни-ни, честно, честно, я хороший.
Все дружно уже смеялись. Сначала парнишка, водитель был удивлён, но не выдержал и тоже начал хохотать. А Анна потом сказала осипшим голосом:
– Даа, мать бы и то рассмеялась. Ну, вы и артисты с тётей Люсей! Мы тут всех покойников развеселили.
Может это был нервный срыв, но последующие годы Анна всегда этот случай вспоминала с улыбкой и теплом. Такое впечатление, что это было нужно, иначе Анна бы свихнулась … Тёмные силы бояться чистого смеха, значит, это так и должно было быть!
Грузовик старого образца медленно вёз их домой. Они выехали на свою улицу, как вдруг раздался крик. Ванина мать, Дорыч-Ольга бежала за грузовиком и орала:
– Ванька, слезь с машины, не ходи к ним, я сама тебе налью! Нельзя к ним ходить! Дурак! Не ходи!
Анна посмотрела на Ивана:
– Чего это с ней?
– Да, пьяная, наверное, с утра уже налопалась.
Ольга бежала по всей улице и всё кричала и кричала! Она добежала до самого дома. Машина остановилась, Анна спрыгнула с кузова и подошла к Ольге:
– Оль, что с тобой? Ты, чего не пойдёшь к нам, на поминки?
Та тупо посмотрела, потом ответила:
– Да, я ни чо. Просто.
Вдруг развернулась и ушла. Анна пожала плечами. Чего с людьми твориться вокруг? Непонятно. Решили накормить сразу мальчишек, которые копали, они с самого утра уже устали. Слава, Богу, запаха в доме уже не было, всё выветрилось. Не успели парни встать из-за стола, как появилась Дорыч- Ольга. Она виновато посмотрела на Анну и сказала:
– Прости, не знаю, что нашло. Это Кузьмань-Ольга всех сбаламутила, она сказала, что после болезни твоей матери можно заразиться всем. Что ты труп держала пять дней дома, чтобы получить пенсию. К тебе никто не придёт на поминки. Все заразы бояться.
Анна спокойно ответила:
– Бог вам всем судья. Садись.
Потом Анна побежала за своей любимой соседкой Ниной. В дом её не пустили. Из-за закрытых дверей ответила внучка:
– Бабы дома нет, она уехала, её срочно вызвали ко мне в интернат.
Анна, удивилась. Она чётко чувствовала, что девочка явно лжёт. Таак, всё, понятно. Люди считают себя верующими, а ведут себя как-то странно. Анна всех парней и их семьи откормила, отблагодарила и деньгами и продуктов надавала целыми пакетами. Пригласила всех на девять дней. Потом сели сами. Остались все родные. Посидели по семейному, спокойно, не торопясь. Дядя и Анна вышли в сад погулять.
Мужчина удивился:
– Анют, какой большой сад. Да, как ты тут одна-то справляешься?! Пожалей чай себя, уж не молодая. Дети сейчас все в Нижний уедут. Чего ты тут будешь делать одна? Я – мужчина, мне 74, ещё крепкий и то страшно даже подумать о такой нагрузке. Продавай дом и тоже уезжай.
– Ну, не знаю, я сейчас плохо соображаю. Поживём, увидим.
На другой день Анна провожала дядю с сестрой. Она смотрела вслед уходящему автобусу и думала, когда судьба даст свидеться, не подозревая о том, что через год уже она будет у них на похоронах за старшую. Тётя Люся попадёт под машину…
Решено было, что младший сын останется до сорокового дня, чтобы помочь Анне. Ей предстояло опять доказывать, что она дочь своей матери, ехать в Нижний, оформлять документы. У Анны впервые в жизни вдруг пропал голос. В каждом кабинете она шептала. Голос постепенно вернулся только через месяц. Старший сын звал в город жить, говоря, что она нужна сыновьям будет в городе. Младший тоже подхватил:
– Мам, я уже насмотрелся за последние дни и просто боюсь тебя одну оставлять здесь. И заступиться некому будет. Давай дом продавай и езжай в Балахну. Будем вместе жить, и строиться потихоньку.
Анне тепло было на сердце от таких слов. Забота детей для материнского сердца – самое главное. Больше в этом селе её ничего не держало. Было такое ощущение, что здесь она уже отработала свою карму. Дом выставила на продажу, а сама пока подкрашивала, обновляла, наводила порядок и красоту. Через три месяца она вошла в комнату матери, содрала старые обои, наклеила новые, покрасила батареи, пол, дверь. Ком застрял в горле,
глаза застилали слёзы, было трудно дышать, но она упрямо делала своё дело. Получилось красиво. Анна улыбнулась, а потом вдруг взяла листочек и стала быстро писать:
Смерть, увы, никто не ждёт.
Смерть, увы, всегда нежданна.
И никто смерть не поймёт,
ведь для тела жизнь желанна.
Но что хочется душе?
Жить в плену больного тела?
Разве этого ждала?
Разве этого хотела?
Смерть пришла, душа ей рада.
Можно крылья распускать.
Ей свободы было надо,
чтобы снова жить начать!
Потом взяла свечку, зажгла её. Долго глядела на пламя. Вздохнула и проговорила:
– Лети, душа! Ты свободна! Лети вперёд! Лети на Свет!
Продолжение-http://www.proza.ru/2014/08/31/639