завтрак одинокой женщины

Инна Живая
Сначала читают ЭТО:
http://www.proza.ru/2014/08/12/1162

Я быстро доехала и, спрыгнув со своего "железного Коня", оставила его возле забора, в надежде, что мой новый знакомый узнает по нему мой дом быстрее. Зашла за калитку и выглянула напоследок из-за угла дома... Бежит! Смотри-ка какой послушный! Я скрылась в доме. Поставила чайник на газ и мельком глянула на свой старинный медный самовар, доставшийся мне в наследство от родителей, а им от их родителей. Начищенный, он представлял из себя "хозяина" моего дома. Когда я пила чай, то глядя на свое довольно пухлое в нем отражение (хотя я и сама не была такой уж худенькой), я представляла себе, что напротив сидит моя сестра и подолгу разговаривала с ней. Смешно, но от одиночества иногда хотелось выть. Поэтому я читала книги вслух своему "самоварному" отражению. Книг было у нас много: мама работала учительницей литературы. А когда домашняя библиотека кончилась, я стала брать литература с сельской. Иногда покупала журналы и разглядывала в них наряды и косметику на моделях. Мечтала, что когда-нибудь смогу и я себе это позволить. Только не знала когда и для кого.
 Общение с жителями деревни в амбулатории не представляло для меня ни малейшего интереса. Да и сводилось оно к разговорам о болезнях и страданиях. А для меня это было просто отвратительно. Ни одного красивого слова, ни обсуждения новостей, книг, модных журналов - не с кем там было... Бабушки и дедушки... Эх!
Иногда Колька заходил, просил у Никонорыча спирту - опохмелиться.
Родители мои умерли рано: сначала папа, а следом и мама. Она не выдержала разлуки с ним и поспешила встретиться с папой ТАМ. Есть ли это "там"? Кто знает...
Чайник засопел. Я сняла его с плиты и развернула белоснежную салфетку с Бородинским хлебом. Скрипнула входная дверь и я услышала знакомый мужской голос:
- Хозяюшка!
Я вышла встретить гостя. Он запыхался от утренней пробежки, щеки его раскраснелись, от чего его лицо приобрело еще более мальчишеское выражение.
- Ну проходи. Завтракать будем...  Куда?! Боты сними! У меня стерильная чистота!
Гость снял ботинки и аккуратно поставил их в сторонку. На мысочках прошел за мной.
"Носки-то белые, как моя салфетка для хлеба. Небось Москвич?" - подумалось мне.
- Ну, вот, проходи. Как звать-то тебя?
- Иван. Иван Сергеевич Борисов.
- А меня Аленой! Алена Михайловна Шелогубова.
- Приятно познакомиться! - произнес мой гость и протянул мне руку.
Я сначала взглянула на неё: большая ладонь, развернута кверху, ногтей не видно, а-то я бы стала разглядывать их на предмет наличия грибка... Протянула я Ивану свою ладошку и поняла, что она влажная от переживания.
- Аленушка и Иванушка значит! - удивленно вскинула я изогнутыt дугой брови. - Ну, значит так тому и быть!
- Чему быть-то, Алена?
- Живи, значит, пока требуется. Сколько платить будешь?
- А сколько надо?
- Не знаю! Я же никому раньше комнат не сдавала.
- Ну тогда я буду платить 10 тысяч в месяц. Идет? - Иван стал ковыряться в своей сумке и достал конверт. - Вот аванс. - И протянул мне пятитысячную купюру.
Я представила, как иду с ней на рынок и все мне завидуют, ведь мы отродясь таких здесь не видали.
- Завтракать-то будешь? Я чайник согрела.
- А что к чаю-то у тебя?
- Хлеб бородинский, масло сливочное и...
- И красная икра.- И Иван достал маленькую баночку икры из своей спортивной сумки.
Чай я заварила с чабрецом, смородиновым листом и сушеной земляникой. Иван умело намазал масло и икру толстенным слоем сверху. Мы оба сели за стол. Я стала разливать чай по фарфоровым чашкам.
- Ох какой ароматный! - Иван втянул носом воздух и громко выдохнул - А-а-а-а! Да ты кудесница!
- Да нет, что ты! Бабушка моя травницей была, вот я по инерции и собираю.
Мы принялись за бутерброды и чай, поглядывая друг на друга с нескрываемым интересом.