Жизнь иногда приносит совершенно неожиданные подарки. В средине мая позвонила Маша Кузеванова и сказала, что учитель физики нашей Малокурильской школы Владислав Иванович Топалов появился в интернете. Через день мы разговаривали с ним по Скайпу, а еще через неделю на мою почту пришел его рассказ. Вы прочтете его сами, а я хочу сказать несколько слов об этом человеке. Он приехал на Шикотан почти случайно. Вот как он пишет об этом в своих воспоминаниях: «…На Сахалин прибыл 12 сентября. Сразу направился в отдел кадров ОБЛОНО и получил направление в школу №1 г. Невельска, даже с директором школы успел прямо из отдела кадров переговорить по телефону, и в дверях при выходе столкнулся с рыдающей девушкой. Оказалось, что она учительница физики и её направляют на Шикотан «на отработку» после института, а она ехать туда не хочет… У неё на носу свадьба, она собралась замуж, а её засылают, что называется, на край света и «губят её счастье» …
Я ни малейшего понятия не имел об этом Шикотане, даже не знал, что Курилы входят в состав Сахалинской области (почему-то думал, что Курилы относятся к Камчатке), слушал разговор девушки с инспектором по кадрам и подумал: «Она не желает на Курилы, у неё свадьба под угрозой, а мне все равно… Что Невельск, что Шикотан… - какая разница. Поеду туда вместо неё…». Сказал об этом тут же, начальство переглянулось… Спросили только: «Жалеть не будете? Там трясет, вулкан Тятя-Яма сейчас «бушует». И вообще там действительно есть Край Света». Я убедительно ответил, что жалеть не буду: переоформляйте, но только с деньгами у меня трудности, и я надеюсь на получение подъемных. А в остальном – нормально».
Владислав Иванович не ошибся: свидетельством тому сорок лет, проработанных в нашей Малокурильской школе, и множество блестящих учеников, поступивших в самые престижные вузы страны. Но, самое главное, это единодушное мнение всех учившихся у него ребят и их родителей: Владислав Иванович – один из тех редких педагогов, заниматься у которого – большая жизненная удача. Говорят, что если за все годы учебы в школе ребенку встретятся один или два таких учителя, ему здорово повезло.
О педагоге легче всего судить по его ученикам. Однажды мне пришлось две недели замещать Владислава Ивановича, которого срочно вызвали на Сахалин; никто из математиков подменить его не захотел. От безысходности обратились к учителю трудового обучения, т.е. ко мне. Сказали, что диплом инженера-механика такую замену позволяет. Я походил на уроки, воспользовался готовыми поурочными планами и отправился на занятия. С ребятами я был знаком, а вот программу по физике подзабыл. Попалась задача с вращающимся на жестком подвесе грузом массы М. Известна длина подвеса и угол отклонения от вертикали, нужно определить период обращения. Я просидел дома целый вечер и решил ее двумя способами. Каково же было мое изумление, когда на уроке один из учеников Саша Шишкин справился с ней буквально за минуту, едва я закончил чертить схему на доске. При этом его способ оказался намного элегантнее моих решений. Вот такие ученики были у Владислава Ивановича.
Надеюсь, что Владислав Иванович опубликует свои воспоминания в интернете, и все смогут познакомиться с этим незаурядным человеком, его жизнью и работой.
Владислав Иванович Топалов, учитель физики Малокурильской школы
У каждого школьного учителя нашей страны хранится несколько больших групповых фотографий. Среди улыбающихся или серьёзных, но всегда красивых и нарядных юношей и девушек стоит он, тоже молодой и полный энергии, потом все более серьёзный, солидный и, увы, стареющий человек. Давно повзрослели эти ребята, разъехались по стране, некоторые уже бабушки и дедушки. А для него они по-прежнему ученики, его выпускники, золотой кусочек прошедшей жизни. Давно отшумели их школьные вечера. Давно проверены их контрольные работы, сданы экзамены, забыты споры, обиды и переживания той поры. Но когда он открывает страницу альбома, все это оживает, как будто происходило не полвека назад, а вчера. Учитель – не только профессия, учитель – это судьба, и потому он помнит их всех: отличников и тихонь, прогульщиков и заводил, он вспоминает свои успехи и промахи, свои надежды и разочарования. Он обязательно вспомнит всех своих коллег, стоящих на этих фото рядом с ним. Вы вместе прожили ещё один год совместной работы и жизни, ваши ученики шагнули с порога школы во взрослый мир и оставили своим учителям живую память о себе и эти старые фотографии.
Снимок, сделанный весной 1974 года, особо памятен мне. Я приехал преподавать физику в Малокурильскую школу в средине сентября 1973 года, не успел к началу занятий. Достать билеты на самолет из Москвы до Южно-Сахалинска в конце августа было невозможно, пришлось ехать поездом, дорога из Донбасса на Дальний Восток затянулась. Я был очарован Курилами, их удивительной природой: вулканами, прекрасными бухтами, необыкновенно чистым соленым океанским ветром и даже землетрясениями. Начинать год с опозданием всегда сложно. Тем более непросто работать, если ученики плохо усвоили предыдущий материал или привыкли бездельничать. Такое тоже случается. Особо значимым для меня оказался первый урок в 10 классе. Директор школы Раиса Иосифовна Тунгусова и классный руководитель Майя Прокофьевна Клинтухова, как только встретились со мной, сразу предложили помочь в знакомстве с учениками этого выпускного класса. В школе он был знаменит способными ребятами и независимым нравом. Именно этот класс создал нетерпимую обстановку моему предшественнику, и вообще отличался высокой требовательностью к педагогам, их профессионализму и умению интересно работать. Я понимал, что меня ждет сложная задача, но вежливо отказался от помощи коллег и решил идти в класс без «поддержки». Ожидал, что у половины учеников не окажется ни учебников, ни тетрадей… Нет, у всех все было. Начали знакомиться, и, как водится, я стал ошибаться в прочтении фамилий, в ударениях и пр. Иногда возникал смех в классе, я пытался добродушно отделываться шутками, и хорошее доброжелательное настроение вскоре установилось – мне удалось наладить контакт с классом, который был признанным лидером всего ученического коллектива школы.
Майя Прокофьевна, как я потом узнал, еще до моего прибытия провела со своими подшефными некоторую «подготовительную работу» и тем самым помогла мне в налаживании контакта с учащимися. Авторитет классного руководителя был у ребят безусловным и безоговорочным – в этом и все дело. А я, по своей тогдашней наивности, считал, что столь успешное начало работы с коллективом прямо «с первого захода» - это моя заслуга.
Подобные примеры тактичной, ненавязчивой, иногда даже незаметной помощи коллегам со стороны Майи Прокофьевны мог бы привести почти каждый учитель нашей школы. Добрый совет, готовность поделиться своим опытом без менторства и нравоучений бесценны для малоопытного молодого учителя, каковым я тогда был. Очень важно не только рассказать, но и показать, как можно и нужно работать. Майя Прокофьевна приглашала меня к себе на уроки математики, я это ценил и воспринимал с благодарностью. Что и говорить – её участие в становлении многих молодых учителей (не только меня) было существенным. Думаю, именно добрым словом и благодарностью многие из нас вспоминают её имя.
Уроки Майи Прокофьевны отличались спокойной деловитостью, в классе были заняты именно изучением математики, поэтому никогда о дисциплине вопросы не возникали – математику изучают в тишине… Лишь изредка, вполголоса Майя Прокофьевна могла отдельным учащимся что-то подсказать, где-то поправить, помочь при необходимости. Так проходило большинство уроков, но были и другие – так называемые «Математические бои» - соревнования лучших «математиков» отдельных классов. Уж тут шуму было достаточно! Конечно, подобные встречи тщательно готовились, это были «костюмированные спектакли». Часто такие бои превращались в настоящие сражения. Приходилось быть в роли судьи (признаться, дело не из легких), но проходили они всегда живо и весело, а главное, повышали интерес к математике, что, собственно, и работало на конечную цель.
Майя Прокофьевна неизменно руководила методической секцией учителей-математиков, и можно смело сказать, хотя математиков по тем временам в школе было достаточно, именно её кандидатура была наиболее удачной на этой по сути общественной (поскольку оплата была символической) работе. Будучи сама учителем-новатором, она поддерживала любое положительное творчество в работе учителей школы и Малокурильска, и Крабозаводска.
Сам я получил в классное руководство 9-б класс, в котором в основном были ребята из Крабозаводска. Тогда в этом поселке была восьмилетка. В те годы почти все дома на Шикотане строили из привезенных с материка сборных щитовых общежитий. Нашу школу соорудили из двух таких домов- комплектов, однако все кабинеты в ней были просторны и хорошо оформлены. Интернат, где жили мои подопечные, тоже устроили в общежитии, однако и там было по-домашнему уютно. Но, самое главное, во всей школе, как в большой семье, царила атмосфера дружбы и доброжелательности. Эта атмосфера создавалась усилиями всего педколлектива, но особую роль тут сыграл преподаватель истории Федор Иванович Пыжьянов и созданное им знаменитое ученическое краеведческое общество «Фрегат» с его «советом капитанов». Ядро «Фрегата» составляли ребята из класса Майи Прокофьевны, и, понятное дело, её роль в жизни этого ученического общества была весомой. Деятельность «Фрегата» организовали так, что основную нагрузку по воспитательной работе выполняли сами члены общества, а на учителях лежала функция контроля и общего руководства. «Совет капитанов» заправлял всеми делами, а поскольку общество охватывало большую часть ученического коллектива, на деле получалось детское самоуправление. Жизнь в школе была интересной и яркой.
К сожалению, Федор Иванович на момент моего приезда уже не работал в Малокурильской школе, и познакомиться с ним мне предстояло в будущем. Рад, что это знакомство затем переросло в хорошую дружбу. Обществом «Фрегат» остался руководить другой его основатель, тоже учитель истории Валерий Валентинович Наумов, традиции и устав общества продолжали прочно поддерживаться еще длительное время. Затем пришли новые времена, финансирование проектов «Фрегата» стало уменьшаться, а затем и вовсе сошло на «нет». В итоге «Фрегат» «спустил паруса».
Помню выступления Майи Прокофьевны на педагогических советах. Они были краткими, всегда по существу, точными, как формулировки теорем. Не припомню ни единого случая, чтобы кто-то из коллег был обижен несправедливостью в её выступлениях или выражал недовольство по поводу критических замечаний в свой адрес, если таковые были. Это говорит о высочайшем чувстве такта Майи Прокофьевны. Такт не только в общении с коллегами, но и учащимися и их родителями – одна из главных черт этого человека. Помню её фразу: «Учитель не может быть непрофессионалом и не может быть бестактным!». Что тут возразишь? Пришел работать в школу, работать с детьми – соответствуй!
Давно подметил для себя одну особенность в людях: настоящие профессионалы, личности творческие редко стремятся к публичности, редко хотят быть на виду, чувствуют себя неловко в обстановке, когда их начинают прилюдно хвалить, говорят об их успехах и достижениях… Это в полной мере относится и к Майе Прокофьевне. Будучи несомненно одним из ведущих учителей Малокурильской школы, она старалась, чтобы её заслуги никоим образом не выпячивались и, не дай Бог, были кем-то преувеличены. На памяти один разговор в учительской между Майей Прокофьевной, директором школы Ириной Ивановной Юшаковой и завучем школы Раисой Васильевной Ивановой. Разговор был при мне. Запомнился он именно потому, что реакция на предложение администрации выдвинуть кандидатуру Майи Прокофьевны на какой-то конкурс или грант была довольно резкой и отрицательной (и это при общеизвестном такте Майи Прокофьевны). Остались в памяти её слова о множестве достойных кандидатов и о том, что пора администрации «и других видеть». Одного хлебом не корми, только дай быть на виду, дай трибуну или сцену, а ей вся эта суета, как мне казалось, была в тягость. Не в этом звоне с трибуны она видела главное, главное – это работа по профессии, для неё - БЫТЬ УЧИТЕЛЕМ.
В период начала горбачевской перестройки стали издаваться ранее запрещенные произведения Солженицына, Гроссмана, Искандера и других. Однажды мы обменялись мнениями с Майей Прокофьевной о содержании книги Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». Как сейчас помню, она была не согласна с моим мнением, что методы «работы с населением» в застенках гестапо и нашего НКВД были схожи… Она говорила о существенном недостатке объективной информации. Её удивило, как на основании непроверенных данных я сделал вывод о том, что в тогдашнем СССР и нацистской Германии люди рассматривались как «материал», как «сырье», как «лагерная пыль». Мы долго спорили… и, по-моему, остались каждый при своем мнении… Но собеседником она оказалась очень интересным.
Случались и курьезные истории… В июне 1974 года выпускной класс писал письменную экзаменационную работу по математике. Это был класс Майи Прокофьевны. Я был ассистентом в комиссии. Окна класса были открыты, стояла чудесная солнечная погода. С начала экзамена прошло около полутора часов. В классе стояла деловая тишина, выпускники усердно работали над заданием и вдруг раздался крик: «Пожар!». Класс встрепенулся… Наша школа располагалась в старой деревянной постройке, если бы она загорелась, через четверть часа на её месте остались бы одни головешки. Возникла легкая паника, но ни огня, ни дыма пока не было видно. Раздается голос Майи Прокофьевны: «Спокойно! Сейчас всё выясним!» К этому моменту кто-то уже заметил через открытое окно черный дым и пламя на крыше соседнего дома. В этом доме, кстати, жил Олег Карака - один из присутствующих на экзамене выпускников. Мгновенно, без всяких призывов и команд, ребята прямо через открытые окна бросились к месту пожара и подручными средствами самостоятельно начали тушить огонь. Мы с Майей Прокофьевной прибежали к ним на помощь. Жилище спасли, но сами перепачкались в копоти и грязи и намокли, от праздничных костюмов осталось жалкое подобие. Потом, как водится, прибыли пожарные… Мы же кое- как привели себя в порядок и вернулись в школу. Тот экзамен по математике все ребята сдали успешно, но, что более важно, был сдан еще один, правда, не формальный экзамен на готовность прийти на помощь, выручить в беде, не раздумывая о возможных последствиях.
Кстати, «последствия» потом возникли, но это уже другая история… все обошлось благополучно. Класс, сдававший экзамен по математике, попутно, по воле случая, сдал экзамен на ЗРЕЛОСТЬ. Надо ли разъяснять, что роль классного руководителя как вожака класса в этом случае проявилась в полной мере…
Но разве расскажешь обо всем, что было в разные периоды жизни и работы на этом, далеком теперь от нас, живущих на материке, острове под названием Шикотан?
С Майей Прокофьевной мне посчастливилось работать в Малокурильской школе около 22 лет. Срок, согласитесь, не малый. Это более половины моего учительского стажа. В те годы у нас был небольшой, но дружный педагогический коллектив. Рядом с нами трудилось много интересных, талантливых, увлеченных своим делом коллег. Но и среди них Майя Прокофьевна выделялась высочайшим профессионализмом и, самое главное, удивительной скромностью и душевной щедростью. Во всех смыслах она была замечательным Человеком, ставшим для меня образцом учителя и товарища по совместной работе.
25.05.20014г.
http://www.proza.ru/2013/07/03/1015
Продолжение см.