Завалился я на свой старый любимый диван. Лежу, глазами хлопаю, на заветную дверь смотрю. Так и кажется, вот-вот распахнётся она, и выйдет оттуда моя рыжая красавица настоящей большой девушкой, улыбнётся, подмигнёт сапфировым глазом и... Ох, что тогда начнётся, и ни в сказке сказать, ни пером описать, лучше скромно помалкивать! Такое, что на всю жизнь запомнится и до самой смерти не забудется. Эх, мечты это всё и сказки, как есть, сказки! А, ведь, и в сказках просто так ничего не происходит. Чтобы моя непристойная мечта сбылась, надо было хоть поцеловать её перед сном, что ли? А то обогрел, напоил, спать уложил, и думаешь всё, сразу чудеса тебе начнутся? Хотел уж я, было, к ней в комнату отправится, тайком поцеловать её сонную, да как-то совестно вдруг стало. Девчонка то ко мне не по своей воле залетела. А выходит, я её приютил в непогоду и теперь что-то от неё взамен требую? Нет, я так не могу. А что если она заколдованная принцесса? Сбежала от своего Змея-горыныча, ко мне залетела, измученная, чтобы я её по-сказочному расколдовал? А я, как дурак старый, греть её, сушить, чаем поить...
За окном шумел дождик, трепетали на ветру листья, и холодные капли неистово барабанили в мокрые стёкла. За Фенькиной дверью было тихо и совершенно спокойно. Мои, измученные глупыми размышлениями, мозги уже начали потихоньку проваливаться в старческий сон, как вдруг за окнами с треском полыхнула молния, осветила всю комнату жуткой голубой вспышкой, и тут же сверху долбануло таким страшным ударом, что все стёкла в доме задрожали и зазвенели от смертельного ужаса. Я вскочил проверить, закрыт ли дымоход, так, от греха, чтобы молнию в трубу не притянуло, и вдруг даже не ушами, а всем своим нутром, всем телом, всей кожей услыхал за дверью испуганное Фенькино "Ой!" Рванулся я в комнату, дверь распахнул, свет зажёг и обомлел - нет на кровати моей Феньки. Одеялко откинуто, полотенчики рядом валяются, а Феньки не видать. Вроде и форточка закрыта, и дверь прихлопнута была, значит улететь никак не могла. Неужели испарилась? Как настоящая сказочная фея? Эх, я дурень старый, наигрался в благородного рыцаря Дон-Кихота Обломанческого. Тут опять молния вспыхнула, гром ещё сильнее громыхнул, и из под подушек тихо так донеслось "Ой!"
-- Фенька!-- закричал я,-- Анфеечка! Ты где? Не бойся! Я здесь!
И тут из щёлки между подушек показалась до смерти перепуганная рыжая головка. В двух огромных сапфирах застыл заледеневший синевой ужас.
-- Он ругается! ОН на меня ругается!
Жива! Цела и невредима! Слава Богу! Я уже протягивал к ней руки, и Фенька, стыдливо прижимая к себе крошечный полотенчик, упала в мои ладони, согнулась, закрыла головку ручками. Миленькая моя, крошечная девочка, что же ты так испугалась? Все мы под Ним ходим, и большие, и маленькие. И вокруг нас столько сволочей, достойных Его гнева. Зачем ты на себя наговариваешь? Как же мне успокоить тебя? Ты же такая крошка. Мне даже тебя по головке погладить боязно, как бы не сделать тебе больно. И целовать тебя страшно, ведь твои губки такие маленькие по сравнению с моими губищами. Маленькое и почти невесомое тельце лежало на моих ладонях и лишь вздрагивало от страха. Я тихо и осторожно поднял Феньку, и, не зная, как поступить, прижал руки к своей волосатой груди, к самому сердцу.
-- Не бойся, Анфея. Я никому не дам тебя в обиду! Даже Ему! Слышишь?
Странно. В одно мгновение ветер за окнами утих и успокоился, словно его и не было. Перестали неистово колотить в стекло холодные капли, и тихий летний дождик снова ласково зашелестел притихшей молодой листвой. Анфея осторожно встала, раскинула руки и прижалась горячей щекой к моей груди.
-- Тук. Тук. Тук... Эль, у тебя самое сильное и самое благородное сердце. Ты сильнее всех на свете. Спасибо тебе, мой рыцарь!
Мы лежали рядом на кровати, лежали и молчали. Было совестно и стыдно от своих недавних мыслей. Мне казалось, что Он прогневался не на Феньку, а на меня за эти самые мысли. А может и Фенька думала о том же самом? И Он гневался на нас обоих? Она же фея, а феям запрещено даже показываться на глаза простым смертным. Наверное, в каком-то параллельном сказочном мире что-то произошло не так, и я не выдержал.
-- Фень, а можно я тебя поцелую?
Фенька затрясла в темноте головой.
-- Нет, Эль. Уже нельзя... Мы поцелуемся с тобой, когда придёт время...
Так и подмывало спросить, когда оно придёт, это время? Подмывало задать ей тысячу вопросов о её жизни и о родителях. Кто она? Откуда? Где живёт и как живёт? Раз мне выпала такая удача встретиться с живой феей, так хочется узнать о ней всё. Но Фенька о чём-то молчала, и я не решился больше приставать со своими назойливыми расспросами к настоящей фее. Фенька спросила первой.
-- Эль, а ты давно один живёшь?
Я даже вздохнул.
-- Второй год,-- но, всё-таки, набрался смелости и задал ответный вопрос,-- а у тебя есть жених?
Она лукаво ухмыльнулась в темноте.
-- Ну, конечно, есть.
На этом наш разговор оборвался и закончился. Она сказала: "Спокойно ночи, Эль!", повернулась на бочок, поправила одеяло, и я даже сам не заметил, как провалился в тихий сказочный сон. Анфея была чуть ниже меня ростом, весёлая, юная и озорная, как все молоденькие девчонки. Рыжая, с лукавыми сине-голубыми глазами, в изумрудно-зелёной шёлковой блузке и короткой юбочке. Она схватила меня за руку, и мы в одно мгновение легко оторвались от земли, взлетев мимо огромных листов травы выше крыш и деревьев. Я видел внизу свой дом, крошечную трубу, баньку, сарай, свой сад, каждое деревце и каждый кустик. Видел с детства знакомые окрестности, игрушечную ленту дороги и извилистую змейку речки. Вот там, вдали, ещё одна деревня, за ней ещё одна. Мы летели с Фенькой в сторону города, держась за руки, и за моей спиной сверкали, потрескивая, такие же непонятные, невидимые и неощутимые крылышки, как и у Феньки. Она что-то говорила мне, показывая в сплетение улиц пальчиком, я силился понять, где мы находимся, но, так и не поняв, вдруг неожиданно проснулся.
В комнате было светло, за окнами уже виднелся край огненного солнца, а от ночного дождя остались лишь маленькие бриллиантовые капельки на стекле и изумрудных листьях. Крошечная и одетая Фенька сидела на краю диванного подлокотника, грустно улыбалась, и глядела на меня сверкающими сапфирами. Я улыбнулся, протянул к ней руку, но Фенька легко взлетела и вдруг помахала мне сверху ручкой.
-- Мне пора, Эль. Спасибо тебе за всё. Не скучай. Придёт время - свидимся!
Форточка! Я же забыл вчера закрыть кухонную форточку на задвижку, и ночной ветер снова распахнул её настежь. Я не успел сказать ей ни одного слова, даже увидеть, в каком направлении унеслись огненные космы. Она растаяла в утренней голубизне, словно её никогда и не было. А может её и, действительно не было? Может это всего лишь сон и глупые старческие игры в старые внучкины игрушки, разбросанные в ванной и на кухонном столе?
Очень хотелось верить в сказку и волшебство. Хотелось верить в сказочное "за добро добром отплатится". Но глупые детские заклинания "По Фенькиному велению, по моему хотению" совершенно не действовали. И старый мультик про исполнение желаний тоже оказался просто выдумкой - ни одно моё желание само собой не исполнилось. Жизнь покатилась своим прежним, обычным и будничным чередом, со своими обычными и уже до однообразия привычными радостями, невзгодами, праздниками и огорчениями. Кухонную форточку я больше не закрывал и, приходя вечером домой, на всякий случай спрашивал в пустую тишину: "Фень, ты здесь?" Но тишина молчала, лишь холодильник на кухне изредка и грустно урчал свою монотонную морозильную песню.
==========================================
Часть заключительная: http://www.proza.ru/2014/03/07/1603